Психологическая усталость сказывалась весьма солидно, и Эрика частенько раздражала необходимость с головой уходить в государственные дела. Хотелось напиться и на всё плюнуть, но гордость не позволяла отступать перед проблемами, плодящимися со скоростью китайских микробов.
В июне царь вернулся к делам. После достаточно масштабных проверок по всему столичному производству пришлось задержаться у Ростислава, сменившего Морриган на посту главы академии. Тот отчитывался по подготовке учебных пособий для будущих офицеров армии. В пакете были следующие книги: "Основы математики и геометрии", "Основы физики", "Основы химии", "Основы географии", "Основы медицины", "Грамматика славянского языка" и "Книга для чтения". В последнюю книгу были собраны триста с лишним текстов об окружающем мире, так что рукопись не только предназначалась для освоения чтения, но и вполне могла выступать как дополнительное учебное пособие по естествознанию. Общеобразовательный курс для офицеров состоял из пяти учебных предметов, правда сильно урезанных и упрощенных.
Эрику работа Ростислава понравилась, а посему вся подборка отправилась в типографию для тиражирования. Если эксперимент удастся, то можно будет на базе доработанной версии учебников развертывать в будущем так называемую начальную школу для всех желающих.
После окончания возни со старыми проектами Эрик отбыл в Тамань, где вплотную занялся организацией крохотной фабрики по экспериментальной переработке нефти, или земляного масла, как ее тут называли. Задача проста – получить керосин, который был остро необходим, ибо имелась нешуточная проблема с освещением. Это только в воображении царя всё было элементарно, а на деле пришлось помучиться. Казалось бы, чего особенного – перегоняй нефть в большом самогонном аппарате, однако не всё так просто. Большие проблемы возникли с определением температуры, так как термометра не было. Вот и играли в "танцы с бубнами" в течение всего 1225 года, отрабатывая технологию добычи и перегонки нефти, а также пытаясь получить из неё иные продукты.
В феврале 1226 года царь официально утвердил открытие Таманской нефтеперерабатывающей фабрики, продуктами которой стали керосин и битум. Правда, все в небольших количествах, но пока и это сойдёт, тем более что за каждым рабочим было закреплено по два помощника, которые в будущем позволят расширить производство.
3 марта 1225 года прибыл Бенно на своём бриге "Морской лев". Корабль был потёрт и нёс следы многочисленных боёв, но полностью боеспособен и на хорошем ходу. Из личного состава две трети погибли и были заменены новичками, среди которых фигурировало пять аборигенов Африки. Аудиенция капитану царём была назначена немедленно, а потому уже через час после входа брига в порт Боспора отец с сыном мирно беседовали.
– Ну что, сынок, давай рассказывай, как сплавал, что сделал и где тебя украсили этим шрамом на щеке?
– Сплавал замечательно. Даже лучше, чем ожидал. Хотя, признаюсь, устал. Думал, отосплюсь на пере ходе от форта Мирный до столицы, но Средиземное море неспокойно, много пиратов, так что пришлось более десятка раз вступать в бой, отражая нападения на наши суда и корабли торговой компании. Кстати, отец, отчего они до сих пор плавают либо поодиночке, либо малыми группами без охранения? На них пришлось больше всего отвлекаться.
– С Деметрой действительно нужно побеседовать. Да и вообще пора уже ей перебираться под руку Боспора. Тем более что она давно порывалась это сделать, а я отговаривал, ссылаясь на политические интересы в Венеции. Про пиратов слышал. Это наша общая беда, но пока мы не в силах с ней справиться. Будет у нас в Средиземном море десятка два бригов с опытными командами – проблема сама решится, точнее, пойдёт на дно. Так что пока придётся обходиться тем, что есть. А вот по делам своим давай поподробнее.
– Хорошо. Тогда пойдём по порядку. Началось наше путешествие на юг довольно тяжело, буквально на второй день пути мы попали в шторм, который отнёс нас к западу от побережья. Там мы встретили архипелаг, подобный Канарам, и назвали его Зелёным. Поплавали немного между островами, и, осматриваясь, я выбрал для первой колонии самый крупный остров, который назвал в честь архипелага – Зелёный, как и форт. Уж больно много там растительности. Всё буквально заполнено зелёной массой. Пока мы оборудовали причал, склады, жилые постройки и прочее, один навис пошёл на поиски побережья Африки. Через три дня он вернулся и практически сразу отбыл на Канарские острова для заказа строительных материалов и рабочих. С месяц мы готовили Зелёный форт, после перебрались на побережье материка и стали работать над Песчаным фортом, который встал в устье довольно крупной реки, воды которой были очень мутны от обилия песка. Тут случился казус. Аборигенам не понравилось наше присутствие, и они попытались нас выбить. Именно в том бою я и получил шрам от вражеского копья. Если бы не пушки и доспехи, все бы там погибли. Но благословенная картечь собрала свою обильную жатву, а потому через пару недель новый вождь племени Сенега пришёл к нам мириться. Принесли они нам много подарков, в том числе много слоновой кости, и договорились о торговле. Дальше тронулись только после подхода каравана из форта Мирного. Прошли порядка тысячи километров, после чего остановились в большой и просторной бухте, которая от моря закрывалась небольшой горной грядой. Место мне показалось очень удобным для крупной морской базы. В общем, стали обживаться. Деревянный форт, причал, амбары и так далее – всё как обычно. Через месяц с нами установили контакт аборигены. Они были довольно агрессивны, но пара картечных залпов склонила ребят к дружбе и совместным поминкам по безвременно усопшим. После чего начался торг, в ходе которого выяснилось, что у местных угольков есть чёрное дерево, весьма интересное на вид, и вот такие камешки. – Бенно снял с пояса небольшой мешочек, развязал его и протянул отцу. Внутри были алмазы самого разного размера и качества. – В общем, место интересное.
– Согласен. Продолжай.
– После форта Большой вал мы отправились дальше вдоль побережья. В этот раз удалились на тысячу семьсот километров. Долго выбирали место. Остановился взгляд на довольно мощной реке. В самом устье решили не закладывать базу, так как после осмотра пришли к выводу, что его регулярно затопляет. Поэтому пришлось подниматься по руслу на пять километров и заложить малый форт на небольшом холме. Этот мы назвали Медвежьим. Там особенно задерживаться не стали, оставив двадцать человек и четыре пушки с боезапасом и провиантом. Поплыли дальше. Через тысячу километров каботажного плавания, пройдя большое устье ещё одной крупной реки, наткнулись на остров недалеко от побережья. Остров был грандиозный – с высокими берегами и огромной горой, но земля на нём такая, что палку воткни – заколосится. С названием долго мучились, но остановились на Волшебной Горе, собственно форт получился Горный. Там решили передохнуть. Отправили навис обратно на Канары, дабы привёл транспорты, а сами стали обустраиваться. Довольно быстро установили дружеские контакты с чернокожими аборигенами, особенно с аборигенками. Как-никак команда практически год была без женщин. В общем, те три месяца, что мы строили форт, отношения с местными укрепились, в том числе и не менее чем полусотней беременностей. Да и вообще ребята нас приняли хорошо и всячески помогали в стройке, поэтому умудрились возвести там огромный причал, к которому даже клиперы свободно подойдут, и целый комплекс зданий. Отплывать было тяжело. Договорились взять в форт всех дам, залетевших от нашего личного состава.
– А ты не думал их вместе с детьми отправить в Боспор, дабы выдать замуж нормально за экипажи, чтобы потом вместе с нашими мужичками там поселить в форте? Если эти женщины поживут несколько лет в нашем обществе, освоят язык и подучатся, думаю, получится ускорить процесс культурной ассимиляции этого дружественного народа. Ты рассматривал такой вариант?
– Да. С первым же кораблём отправлю это предложение. А с моряками поговорю. Аборигенки хоть и чернокожие, но довольно симпатичные, так что парни, я думаю, будут не сильно против этого действа.
– Вот и хорошо. Но вернёмся к твоей экспедиции.
– Так вот. Уплывать мы не хотели, но пришлось. Уж больно пригрелись. Пошли дальше вдоль побережья. Примерно через тысячу двести километров наткнулись на устье огромной и очень полноводной реки. Поднявшись по руслу на три десятка километров, мы принялись за постройку форта Большая Река. Место было замечательное в плане создания перерабатывающего центра, так как мощная река позволяла ставить могучие домны. Да и в глубь материка по ней, по всей видимости, можно далеко пройти для торговли. Там мы встретили новый 1224 год, установили торговые контакты с местными жителями и отправились дальше. Долго плыли вдоль песков, выходящих прямо к побережью. Это ужасно угнетало команду. Люди роптали о том, что мы приближаемся к краю земли. Но, увидев очередную внушительную реку, успокаивались. По расчётам, корабли прошли уже порядка 1300 километров, так что можно было делать остановку и начинать строить форт. К счастью, корабли везли с собой, на всякий случай, весь необходимый строительный материал для форта, поэтому получилось оборудовать не только небольшую крепость с амбарами и бараками, но и вполне сносный причал. Там было всё относительно обыденно и нас мало что держало. В следующий переход мы прошли практически две тысячи километров и остановились в просторной бухте, которую с северо-запада и запада огибал внушительный мыс. Да и гора рядом стояла весьма примечательная – с совершенно плоской вершиной. По крайней мере, так казалось издалека. Пока ребята строили форт и сопутствующую инфраструктуру, один из нависов стал обследовать окрестности и сообщил радостное известие – мы достигли южной оконечности Африки. В общем, посидели мы там с полгодика и тронулись в обратный путь. На одном бриге. Навис же оставили для картографических работ. По пути домой ещё раз заходили во все колонии и решали мелкие проблемы. Вот так, потихоньку, с июля прошлого года я и плыл до Боспора. Думаю, если б не необходимость гонять пиратов в Средиземноморье и решать дела в колониях, бриг смог бы пройти этот путь за пару месяцев. Ну вот, собственно, и всё.
После рассказа Бенно о приключениях сразу перешли к делам – отец и сын стали изучать эскизы местности, которые заготовил принц, продумывать планировку фортов, смету по строительным материалам и прочее. Особенно интересовал форт Южный в заливе, что лежал рядом с известным Эрику Кейптауном.
Весь март провели, как обычно, в напряженном режиме, аккурат до прибытия 2 апреля Деметры с эскадрой в пятнадцать больших нефов. Вот тогда и завертелся настоящий аврал. Эрик в тот же день пригласил к себе Деметру, чтобы обсудить вопрос реструктуризации её предприятия в связи с переходом его в подданство царства. Хотя всё это были мелочи, нужные для прикрытия реального вопроса о тайном ордене, который ни шатко ни валко развивался с момента учреждения, но до сих пор даже не имел устава. Де-факто его главой была непосредственно Деметра, однако ей нужно было готовить преемника, который был бы не только в курсе дел, но и обладал адекватной подготовкой для их ведения. Эрик предлагал своей жрице подобрать себе девочку из интерната, однако та просила позволить ей родить преемника или преемницу. Даму не смущало ничто, даже собственный возраст, который уже достиг сорока двух лет.
Да, для своих лет она выглядела прекрасно, так как тщательно ухаживала за собой, но риск был всё равно. В общем, Эрик поломался немного, а потом плюнул и сказал, что если она в течение года не родит, то поступит по его воле. После этих слов Деметра стала незамедлительно раздеваться, и спустя несколько минут царю пришлось лично отрабатывать желание иметь у своей жрицы преемника. Причём подобные "рабочие" встречи продолжались ежедневно весь апрель, вплоть до отплытия эскадры в мае, на которой уходил Бенно в новый поход вдоль Африки.
Туманным утром 9 мая 1225 года Эрик сидел в своем кабинете у окна цитадели и смотрел на то, как медленно уходит вдаль караван судов, сопровождаемый первыми лучами солнца. Именно здесь и именно сейчас он осознал, что наступил новый этап его жизни. Его желание вкусно есть и сладко спать привело к тому, что он выстроил себе могущественное государство и сам же каким-то непостижимым образом стал его наиболее важной частью. Он старел. Но в его сознании с каждым годом всё более отчётливо всплывали подростковые мотивы могучей империи, в которой он хотел бы жить. Чтобы ему было не стыдно за свою родину. Глупые детские мечты. Впрочем, он уже сомневался в том, насколько они глупы. Да и остановиться он уже не мог. А впереди маячило только одно – создание могущественной империи, которая смогла бы утолить его амбиции, растущие из детства. Этот день стал днём победы общественных интересов над личными желаниями в сознании Эрика – царя Боспорского царства и самого могущественного сюзерена Евразии.