Передышки на фронте – короткие. Совсем скоро командиров самоходных батарей собрали на совещание. Предполагалось идти на приступ немецкого укрепрайона "Eis-Wall". Самоходки первой батареи Кайзера обойдут гитлеровские укрепления с правого фланга, а Роман Есаулов атакует противника на левом фланге.
– Как мы "выкурим" этих проклятых фрицев из их железобетонных бункеров и укрепленных огневых точек? – задал резонный вопрос гвардии капитан Козырев. – Бетонобойных и даже ядерных снарядов здесь явно будет недостаточно.
– Все уже решено и предусмотрено, – усмехнулся гвардии полковник Рыков. – На днях прибудет эшелон со спецгрузом. Получите дополнительный боекомплект.
Специальный боекомплект прибыл "в комплекте" с гражданскими специалистами. Судя по ровному коричневому загару, приехали "пиджаки", как их с иронией называли танкисты, откуда-то из Средней Азии.
"Спец-БК" оказался "красноносыми" снарядами весом в центнер с небольшим. Цветная маркировка поначалу смутила танкистов-самоходчиков.
– И что это за "чушки"? – поинтересовались они у гражданских.
– Наша новейшая разработка – аэрозольно-химические снаряды, или сокращенно – АХС, – пояснил старший "пиджак", близоруко щурясь сквозь круглые очки. Короткая седая "университетская" бородка дополняла облик явно не годного к строевой интеллигента.
Аэрозольно-химические снаряды представляли собой цистерны с высококалорийным самовоспламеняющимся топливом. Содержимое такого боеприпаса взрывом распылялось над броневым бункером. Образовывалось густое облако аэрозоля, как только он смешивался с воздухом в нужной пропорции – происходил мощнейший взрыв газовоздушной смеси. Самый укрепленный бункер не мог выдержать комбинированный удар резко повышающегося давления и чудовищной температуры, от которой плавилась самая прочная и массивная броня. На полигоне, как уверяли "пиджаки", такой заряд взорвали над трофейным "Королевским тигром". Семидесятитонный монстр превратился в оплавленные руины менее чем за секунду. Что могло бы быть при этом с экипажем, жутко даже представить. Как раз самая подходящая смерть для эсэсовцев!
Другая разработка ученых из Средней Азии являлась своеобразной "огневой шрапнелью". В 120-килограммовом снаряде вокруг центрального вышибного заряда укладывались фарфоровые шары-капсулы с самовоспламеняющейся жидкостью "КС". В каждом – литр жидкого огня.
А еще в боекомплекте "артсамоходов особой мощности" "ИСУ-280АТ" оставались и осколочно-фугасные, и бетонобойные снаряды. И особые – ядерные. Такой "джентльменский набор" в сочетании с 280-миллиметровым калибром, при котором "облегченные" снаряды весили центнер, внушал уважение самому свирепому противнику!
Но подразделение все оставалось в пункте постоянной дислокации. Танкисты все "марафетили" свои боевые машины. На тяжелые танки прорыва "ИС-3М" устанавливали дополнительные противокумулятивные экраны, которые прикрывали гусеницы и опорные катки. Заодно они служили и дополнительной защитой бортов. Такая же защита стояла и на сверхтяжелых самоходках.
Еще одно новшество вызвало бурю негодования у экипажей танков и самоходок. Те же самые ученые из Средней Азии, или откуда там… привезли с собой ни много ни мало, а "взрывную броню"!
Шестигранные плоские заряды, как объяснил главный из ученых, предполагалось устанавливать поверх брони боевых машин, чтобы они встречными взрывами отшвыривали вражеские снаряды и рассеивали смертоносные кумулятивные, бронепрожигающие струи.
"Рацпредложение" некоего одессита Палийчука, поданное еще в 1927 году, было творчески пересмотрено советскими учеными. И вместо защиты крейсеров шестигранные призмы со взрывчаткой внутри защищали башни и корпуса тяжелых танков прорыва и "атомных самоходок". В его внедрении как раз и был немалый резон: просто наращивать толщину брони уже было невозможно. Немецкие, да и американские конструкторы столкнулись с резким увеличением веса, который буквально "съедал" все ощутимые плюсы неуязвимости. Следовало искать не только оружие, но и защиту на новых физических принципах.
Андрей Лемур аж руками замахал: "Не будет на моей самоходке этой долбаной взрывчатки!" Где это видано, чтобы свою же машину обкладывать ящиками с динамитом?! Может, еще и "коктейля Молотова" добавить?!
Доводы ученых, чертивших мудреные графики и формулы, фронтовиков-танкистов не очень-то и обнадеживали.
Кончилось все тем, что сам гвардии полковник Рыков сел за рычаги увешанного "взрывной броней" танка "ИС-3М". Стреляли по нему из трофейного "Тигра" – из 88-миллиметровой пушки "KwK-36L/56". На покатой броне округлой приплюснутой башни "Сталина-3" полыхнула яркая вспышка взрыва, танк окутался дымом.
– Ну все – хана…
Когда дым рассеялся, танк дернулся, скрежетнул гусеницами и неторопливо подъехал к собравшимся на окраине полигона танкистам. На месте взорванного сотового элемента защиты чернела подпалина от попадания кумулятивного снаряда. Но броня башни больших повреждений не имела.
Вернувшись на огневую позицию, гвардии полковник Рыков на танке "ИС-3М" выдержал еще несколько выстрелов от наиболее распространенного в Вермахте противотанкового орудия – различных бронебойных и кумулятивных снарядаов. И каждый раз – с неизменным результатом. Гремел взрыв удвоенной силы, танк окутывался дымом, но больше чем подпалины на броне повреждений не получал.
И танкисты все же поверили своему командиру. Зря он рисковать не станет, да и личный пример действовал получше всяких диаграмм и мудреных формул.
"Взрывную броню" установили на все боевые машины Гвардейского самоходного полка прорыва. И вовремя.
* * *
Началось наступление с залпов бронебашенной батареи – "сухопутного линкора"! Четыре 305-миллиметровых ствола изрыгнули дым и пламя, отправив на запредельную дальность активно-реактивные снаряды. На середине траектории включились твердотопливные ускорители остроносых стальных дьяволов весом почти с полтонны. Ракетные двигатели добавили им скорости, которой было как раз достаточно, чтобы долететь до гитлеровских укреплений. Им вторили и вполне традиционные артиллерийские системы и реактивные "Катюши". Вой реактивных снарядов слился с громоподобными залпами сверхмощных 203-миллиметровых гаубиц Резерва Главного командования – "Б-4" и "Бр-5" калибра 280 миллиметров.
Еще с Финской войны за ними закрепилось выразительное имя – "Карельский скульптор". Эти гаубицы своими могучими залпами действительно искусственно меняли рельеф местности – стирая заодно в щебенку все, что на этой местности находилось!
Еще более мощные мортиры "Бр-5" тоже принимали участие в советско-финской войне. Батарея из четырех "суперорудий Сталина" с ноября 1939 года входила в состав 40-го отдельного артиллерийского дивизиона большой мощности. Мортиры приняли участие в прорыве линии Маннергейма, разрушая ДОТы на Карельском перешейке. Всего за Финскую войну мортиры "Бр-5" выстрелили 414 снарядов.
Теперь то же самое, но в гораздо больших масштабах происходило в Западной Польше.
* * *
Красная ракета прочертила сверкающую дугу в сером небе очередного морозного утра. Взревели могучие дизели, взметнулись под стальными траками гусениц снежные волны. Пошли машины в яростный поход – как в песне поется!
– Механик, вперед. Жми на всю катушку! – скомандовал гвардии капитан Козырев. Он клацнул тангету рации. – "Кайзер", начал движение, прием.
Завывал ветер, швыряя пригоршни колючего снега на покатую броню огромных самоходок. По флангам их прикрывали тяжелые танки прорыва. Вместе с Гвардейским самоходным полком прорыва наступали и другие танковые и механизированные части.
Впереди на острие атаки двигались тяжелые машины "ИС-85", оснащенные катковыми минными тралами. Они проделывали проходы в немецких минных полях. Мина была самым опасным и подлым противником танков, безраздельно царящих на полях сражений Второй мировой. И как танку ее уничтожить? И вот пришел русский ответ – только тралом!
Нашел этот ответ еще в Финскую войну, во время боев на Карельском перешейке зимой 1939/40 года, преподаватель Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева Павел Михайлович Мугалев. Он создал первый в мире эффективный катковый минный трал "ПТ-3". Это простое и надежное инженерное устройство позволяет с ходу проделывать проходы в минных полях.
Две катковые секции, каждая почти по полтора метра шириной, были посажены на ось трала, как стальные "блины" на штанге атлета. Вал крепился через стальное водило с системой рычагов к лобовой броне. Танк-тральщик толкал пятитонный трал "ПТ-3" перед собой и подрывал мины. Каждый диск мог выдержать от пяти до десяти подрывов мин в зависимости от мощности заряда, чего было вполне достаточно для преодоления немецкого "поля смерти" средней глубины.
Обычно минные тралы устанавливались на относительно легких и маневренных "Тридцатьчетверках", хотя еще в Карелии применялись и тяжелые танки-тральщики на базе "Клима Ворошилова". А теперь катковый минный трал весом почти что в пять тонн устанавливался на тяжелых танках прорыва "ИС-85". У них бронезащита была все же посильнее, чем у средних танков, тем более что шли они на острие главного удара и собирали "плюхи" гитлеровской противотанковой артиллерии.
Снежную целину заволокло сплошным черным ковром мощных взрывов сработавших противотанковых мин. За такой завесой наступали тяжелые танки прорыва и самоходки "ИСУ-122" и "ИСУ-152". Огнем мощных орудий они крушили укрепленные огневые точки гитлеровцев. Ну а там, где не справлялись и они, на выручку приходили могучие "артсамоходы особой мощности".
"Gross Dosenöffner" – "большой консервный нож", как сами немцы называли "ИСУ-280АТ", вскрывал вкопанные по самые угловатые башни "панцеры", крошил железобетонные огневые точки.
Грязно-черная пелена, поднятая взрывами мин под катками тралов танков-тральщиков прорыва, стала постепенно оседать. А сами инженерные машины остановились, пропуская вперед своих "стальных сородичей" – танки "ИС-2" и "ИС-3М". Их поддерживали тяжелые шестидюймовые самоходки. Они успешно крошили железобетонные огневые точки. Но и их стальные клыки не всегда могли "прогрызть" капитальную оборону "Ледяного вала".
Тогда за дело брались "ИСУ-280АТ".
Полк "ИС-вторых" потерял уже с десяток танков прорыва, но они так и не смогли сладить с капитальным двухэтажным ДОТом, вооруженным длинноствольными 88-миллиметровыми зенитками. Теперь эти орудия выступали в роли противотанковых пушек. Причем – исключительно эффективно.
А вот 122-миллиметровые снаряды танков "ИС-2" только выбивали бетонную крошку из гитлеровских укреплений. По флангам основной огневой точки имелись еще и угловатые башни "Тигров", снятые с подбитых машин и поставленные на железобетонные основания-фундаменты. Попасть в них из-за исключительно низкого силуэта и малых размеров было очень тяжело. Ну а гитлеровцы могли бить наши танки в нижнюю лобовую плиту. И это при том, что бронебойный 88-миллиметровый снаряд "бывшей зенитной" пушки "KwK-36L/56" пробивал 100-миллиметровую нижнюю бронеплиту. А за счет скорострельности в пять-семь выстрелов в минуту "Тигриные" башни поражали "ИС-2" вторым, а если надо – то и следующими попаданиями.
– Я "Тюльпан", прием. Нам нужна помощь! Не можем прорвать высокозащищенную огневую точку. – Голос командира танкового полка прорыва срывался на хрип.
* * *
– "Тюльпан", я – "Кайзер", понял тебя, прием. Иду к тебе на помощь.
Самоходка гвардии капитана Козырева вместе с четырьмя остальными машинами батареи вышли на огневой рубеж. Командир по рации уточнил координаты.
– Коля, четыре тысячные влево, дистанция две триста, – скомандовал Александр Козырев. Он продублировал эту команду всем остальным самоходкам. – Выдвинуть гидравлические упоры.
– Есть, целеуказание принял. – Гвардии лейтенант Гутченко приник к бинокулярному прицелу наводчика 280-миллиметровой гаубицы. Глянул на листок с расчетами стрельбы и ювелирными движениями штурвалов вертикальной и горизонтальной наводки подправил прицел. – Наводчик к стрельбе готов.
Заряжающий вместе с замковым уложили на лоток досылания двухсоткилограммовый бетонобойный снаряд и метательный заряд. Артиллерийский выстрел дослан, массивный поршневой затвор гаубицы закрылся и провернулся.
– "Главный калибр" готов.
– Огонь!
– Выстрел!
Грохнула сверхмощная гаубица "Бр-5". Воспламенившийся заряд кордитапрогнал 245-килограммовый обтекаемый снаряд по восьмидесяти восьми нарезам в канале массивного ствола. В стальном чреве он нес сорок пять килограммов взрывчатки. Плотный воздух схлопнулся позади сверхзвуковым скачком уплотнения, и огромная масса металла закручивалась вокруг продольной оси и летела к цели на скорости 356 метров в секунду.
Расчет данных для стрельбы, сделанный Николаем Гутченко, был исключительно точен. Огромная масса стали, помноженная на ускорение, обрушилась из серых небес с неумолимостью судьбы. Так, наверное, суровый скандинавский бог Тор обрушивал свой разящий молот Мьёльн. Гитлеровцы вовсю пропагандировали богов и героев скандинавской мифологии, а вот русские, не отвлекаясь на дешевую геббельсовскую пропаганду, продемонстрировали, как это бывает на самом деле!
Описав в небе размашистую дугу, бетонобойный снаряд перешел в пикирование. На заключительном участке траектории в хвостовой части полыхнула огненная "корона" твердотопливных реактивных ускорителей. Дополнительный импульс придал скорости 245-килограммовому снаряду. Он легко расколол трехметровый бетонный свод и дополнительно – полметра закаленной броневой плиты. Кинетическая энергия удара была настолько чудовищной, что и взрывчатка уже была не нужна – все внутри огневой точки и так было искорежено. А многочисленную орудийную прислугу в буквальном смысле размазало по стенам. И как завершающий аккорд симфонии разрушения взорвались сорок пять килограммов мощной взрывчатки, "подняв на воздух" оставшиеся запасы снарядов.
Фонтан взрыва взметнулся на полсотни метров над железобетонной огневой точкой, полностью скрыв ее из виду. А от места попадания во все стороны прокатилась радиальная сейсмическая волна. Когда темная пелена опала, массивное сооружение из брони и железобетона было расколото. Из огромной трещины вырывался жирный черный дым.
А секундой позже на уже развороченные развалины обрушились бетонобойные снаряды остальных самоходок батареи гвардии капитана Козырева. Они основательно перепахали остатки защитного комплекса в этом секторе обороны гитлеровцев, открывая путь тяжелым танкам прорыва.
– "Тюльпан" вызывает "Кайзера", прием, – сквозь треск и шелест помех пробился голос командира тяжелого танкового полка прорыва. – Цель поражена. "Кайзер", ударь в глубь немецкой обороны. Передаю координаты… Как слышишь, прием?
– Я "Кайзер", прием, слышу тебя нормально. Координаты принял, буду работать аэрозольно-химическими снарядами. – Командир самоходной батареи щелкнул тангетой рации, переходя с передачи на прием.
Командир гаубицы Николай Гутченко подтвердил передачу новых данных для стрельбы. Сделав необходимые расчеты, он снова завертел маховиками горизонтальной и вертикальной наводки. У головного "артсамохода" и у остальных машин батареи шевельнулись и изменили углы возвышения чудовищные хоботы стволов.
– Аэрозольно-химическими снарядами по фашистской гадине – огонь!
– Выстрел!
Новый залп батареи огромных самоходок слился с гулом десятков и сотен орудий. Но на этот раз они стреляли гораздо более "легкими" снарядами, весом "всего лишь" в один центнер. В глубине гитлеровской обороны, примерно в полутора километрах от первой огневой точки, успешно раздолбанной предыдущим залпом "ИСУ-280АТ", находилась еще одна.
Это укрепление представляло собой очень сильно укороченную зенитную башню "Flakturm" и называлось, соответственно, "Pakturm" – "противотанковая башня". И вооружена она была теми же самыми спаренными 128-миллиметровыми зенитками, превращенными в противотанковые орудия особой мощности. Уровень броневой защиты самой огневой точки был таков, что ее можно было уничтожить чуть ли не прямым попаданием ядерной бомбы. Приземистое серо-белое сооружение казалось замшелым куском скалы, стоявшим тут нерушимо с незапамятных времен.
Расколоть его бетонобойными снарядами, конечно же, можно было. Но…
Советские танкисты-самоходчики решили испробовать то, что много позже назовут "оружием на новых физических принципах".
Все пять снарядов подорвались, по данным барометрических высотомеров, в головном негерметичном обтекателе. Перед выстрелом гвардии лейтенант Гутченко взвел точный прибор и выставил его по давлению специальным ключом. Хлопки воздушных подрывов прозвучали глухо и совсем нестрашно. Над немецким укрепленным бункером со спаренной 128-миллиметровой пушкой расползлось зеленовато-желтое густое облако какого-то аэрозоля. В воздухе вдруг резко запахло бензином. Этот аэрозоль заполз через узкую амбразуру внутрь укрепленной огневой точки. А через миллисекунду раздались новые взрывы. И аэрозольное облако полыхнуло вдруг огненным вихрем, полностью поглотив почти неуязвимое фортификационное сооружение. Почти…
Огненный вихрь вытянулся вверх, образуя зловещее грибовидное облако. И действительно, разрушительная мощь новых советских снарядов ненамного уступала тактическому ядерному оружию!
К тому же одновременный подрыв сразу пяти аэрозольно-химических зарядов вызвал эффект сложения ударных волн, что многократно усиливало действие и без того весьма "неслабых" боеприпасов. Как видно, ученые со среднеазиатским загаром не зря ели усиленный паек.
Путь изрядно потрепанному танковому полку прорыва был открыт.
– Батарея, убрать гидравлические упоры, прием, это "Кайзер". Вперед!
– Вас понял, командир.
* * *
Обе бронетанковые лавины продолжали наступление по внешнему обводу немецкого укрепрайона. Они раскалывали бетонные и бронированные колпаки огневых точек, танковые башни на стационарных основаниях и врытые "Тигры" и "Пантеры". Более скоростные и маневренные советские танки и самоходки прорыва выдерживали довольно высокий темп, преодолевая противотанковые заграждения противника. Им оказывали огневую поддержку стационарная артиллерия особой мощности, "Катюши" и самоходки.
Тяжелые танки прорыва и "артсамоходы особой мощности" продвигались вслед за огневым валом.
* * *
Но и гитлеровская артиллерия стала отвечать сокрушительными ударами. Из бронированных депо и прорубленных в толще скал тоннелей выползли железнодорожные платформы с 280-миллиметровыми сверхмощными орудиями "Neuer Bruno" весом в 150 тонн. Выходила на позиции и "Schlanke Berta" – "Тонкая Берта". Она могла бить активно-реактивными снарядами на девяносто километров. Огромные шестиосные платформы занимали боевые позиции на специальных поворотных кругах "Vogele". Транспортеры доставляли снаряды из глубоких погребов боезапаса, подъемные краны и лебедки осторожно клали остроконечные стальные чушки на лотки досылания.
А по коридорам и паттернам неслись к своим орудиям расчеты. Занимали свои посты, согласно боевому расписанию, операторы радаров "Фрейя" и наблюдатели, пулеметчики и танкисты. Завелись мощные двигатели 188-тонных "Маусов-II" и "Королевских тигров", выходили из бетонных ангаров, покачивая длиннющими "хоботами" орудийных стволов, "Элефанты", "Ягдтигры" и "Ягдпантеры".