– Значит, я ошибся, – рассмеялся Лоран. Потом он жестом указал на стул, стоявший прямо перед Мишель. – Присядьте, мадемуазель!
Взяв папку с личным делом журналистки, Лоран Бонне встал из-за стола и стал прохаживаться по кабинету, читая на ходу. Наконец, шеф остановился около Мишель и, окинув ее взглядом с головы до ног, устроился на стуле, находившемся напротив нее.
– Признаться, у вас впечатляющее досье. Вы очень хороший специалист.
– Спасибо, господин Бонне…
– Я еще не закончил, – чуть повысив голос, прервал ее главный редактор.
– Простите.
– Ничего страшного, – со слащавой улыбкой на устах произнес тот. – Вы привыкнете… Так вот, как я уже заметил, бывший главный редактор оставил хороший отзыв о вас и о ваших профессиональных качествах. Но в наше время не только эти способности позволяют людям взобраться на Олимп. Вы меня понимаете?
– Откровенно говоря, господин Бонне, я не совсем уловила смысл ваших слов.
– Хорошо, я выскажусь яснее, – придвигаясь чуть ближе к ней, ответил Лоран. – Дальнейшее продвижение по службе будет зависеть от вашей лояльности.
Сказав это, он положил руку на колено Мишель и слегка сжал его.
– Да что вы себе позволяете? – вскочив со стула, гневно воскликнула журналистка, возмущенно уставившись на него. – Считаете, что если вы главный редактор и имеете связи в руководстве газеты, то вам дозволено распускать руки? Да кем вы себя возомнили? Простите, но мне нужно работать!
Мишель стремительно пересекла комнату и вышла из кабинета, хлопнув дверью. Лоран усмехнулся и произнес вслух, бросив недобрый взгляд на закрывшуюся дверь:
– Ничего, через пару месяцев ты станешь более покладистой и сама будешь умолять меня о встрече, стоя на коленях в этом кабинете.
С того памятного для Мишель дня прошло около трех месяцев. Три месяца ада, по-другому не скажешь: череда бесконечных придирок, упреков, нападок и недовольных высказываний. Каждую статью ей приходилось переделывать по нескольку раз, ибо ее очерки, эссе и прочие материалы постоянно подвергались жесткой критике со стороны главного редактора. А затем наступила пора, когда ее материалы просто стали убирать из набора.
Так произошло и в это утро. Придя на работу и взяв свежий номер газеты, Мишель не обнаружила своей статьи о преобразовании транспортно-коммуникационных систем городов, хотя собственными глазами видела утвержденную рыбу номера, в котором на второй странице как раз и находилась статья.
– Ну все! С меня хватит! – в сердцах вскричала журналистка, швыряя газету на стол. – Да что он себе позволяет, этот клоун ряженый! Хомяк клонированный! Жаба гончая, не отличающая "кернинг" от "керлинга"!
– Не бери в голову, – посоветовала ей подруга, сидящая за соседним столом, с сочувствием глядя на журналистку. – Ну подумаешь… наплюй на него! Все равно ты ничего не изменишь. Нервы только потратишь. Это шеф тебе назло и делает, пытается вывести из себя.
– Тебе легко говорить, Аннет, – бросив недовольный взгляд в сторону подруги, ответила Мишель. – Твои-то статьи печатаются с завидным постоянством и почти без изменений.
– Что ты хочешь этим сказать? – с вызовом спросила Аннет. – Ты считаешь, что это я подговорила его выкидывать твои статьи из набора? Как ты можешь! Мы же знаем друг друга уже больше двадцати лет! Наши родители были близкими друзьями! Мы же всегда вместе: и в горе, и в радости. Мои дети – твои крестники! А ты…
Аннет залилась горючими слезами. Всхлипывая и что-то бормоча себе под нос, она буквально вылетела из кабинета, прихватив с собой сумочку. Глядя ей вслед, Мишель почувствовала угрызения совести. "Нет, малышка Аннет не способна вставлять палки в колеса. Она не из тех, кто в мутной воде рыбку ловит. К тому же ее больше интересуют трое детей и муж, которого подруга буквально боготворит (хотя не понимаю, как можно любить это жирное чудовище), нежели работа". Да Нетти и осталась после ухода бывшего шефа только потому, что Мишель буквально умоляла не бросать ее одну. "Нет, Аннет тут ни при чем. Это все Медный лоб, будь он неладен". Вместе с тем и она не лыком шита. "Посмотрим, кто кого!"
Взяв в руки газету, Мишель вышла из кабинета и решительным шагом направилась к шефу.
– Господин Бонне велел никого к нему не пускать! – защебетала тоненьким голоском секретарша главного редактора, самоотверженно бросаясь наперерез журналистке. Но Мишель, грозно поглядев на нее сверху вниз, молча отстранила помощницу рукой и толкнула дверь. Войдя в кабинет, журналистка захлопнула за собой дверь и уставилась на сидящего за столом главного редактора. Тот оторвал взгляд от бумаг и сердито посмотрел на нее.
– Жюли разве не сказала, что я занят? Закройте дверь с другой стороны! И немедленно! – добавил Лоран, повысив голос.
– Сегодня вряд ли удастся так легко от меня отделаться, господин Бонне! – спокойным голосом ответила Мишель. – Я не покину кабинет до тех пор, пока вы не объясните мне ЭТО!
Она бросила на кипу бумаг, лежавшую на столе, газету.
– У вас проблема с глазами, мадемуазель Мано, или вы не видите, что это новый номер нашей газеты? – язвительным тоном осведомился Лоран Бонне. – Так вам нужен не я, а окулист.
– Я прекрасно вижу, господин Бонне, что это НАША газета, а также вижу, что в ней нет МОЕЙ статьи!
– А-а-а, вы об этом! – нервно рассмеялся главный редактор. – Ну что ж, тогда устроим небольшой дебрифинг… Присаживайтесь, мадемуазель Мано, – подчеркнуто вежливо пригласил он, указывая журналистке на стул. – Итак…
Лоран порылся в бумагах и вытащил оттуда какие-то листы. Бросив на них взгляд, Мишель тотчас же узнала свою статью.
– Итак, мадемуазель Мано, – повторил главный редактор. – Вы пишете: "Первая линия парижского метро… для поддержания качества жизни в городах… транспортные узлы должны преобразить нашу жизнь… станции будущего… узлы должны стать частью культурной инфраструктуры" и т. д. и т. п… Я уже говорил, что статья хорошая, но сырая.
– Но я же переделала ее, и вы лично ее утвердили. Более того, вчера, в рыбе, она была…
– А потом поздно вечером я сделал вычитку и убрал лишний "компот". И вообще, мадемуазель Мано, я давно хотел поговорить с вами… Мне кажется, вы немного выдохлись, а если говорить точнее, потеряли журналистский нюх на "горяченькое". В статьях не хватает перчинки… остренького, что заставило бы наших читателей ахнуть и купить через неделю опять нашу газету, в поисках чего-то интересного, свежего, захватывающего, зажигательного. Нам не нужны нонивенты при новой политике газеты.
– Вы, видимо, считаете нашу газету желтой прессой, господин Бонне, – холодно заметила журналистка. – Между тем "Ле Монд" – не бульварная газетенка, а солидное издание.
– Ах, ну да, – нервно рассмеялся Лоран, – понятно. Кроме того, это газета, имеющая многомиллионные долги. Не скажете, почему?
– Я не экономист, а журналист, поэтому вряд ли смогу ответить на вопрос, – отрезала Мишель.
– Так вот тогда я отвечу за вас, мадемуазель. Если вы хотите и дальше оставаться ньюсмейкером, а не стрингером, то извольте в дальнейшем приносить статьи, которые будут соответствовать новому курсу нашей газеты. Еще будут вопросы?
– Нет, господин Бонне, – сухо произнесла она, еле сдерживая гнев. – Все предельно ясно.
– Ну тогда вот – новое задание, – он протянул Мишель лист, на котором было что-то написано от руки. – Вам необходимо в самые короткие сроки написать статью о странном событии, произошедшем восемь лет назад. Отправляйтесь в библиотеку и выясните все нюансы.
– Восемь лет назад? – недоверчиво поглядев на шефа, озадаченно спросила Мишель. – И вы считаете, что читателям это будет интересно?
– Будет, тем более что эту информацию только-только рассекретили. И угадайте, кто перехватил ее?
Лоран Бонне самодовольно улыбнулся. "Напыщенный индюк! Самодур! Марионетка дистанционная!" – кипятилась Мишель, идя по коридору редакции. Войдя в кабинет, она плюхнулась на стул.
– Ну что? Доигралась? Лоран уволил тебя? – обратилась к ней уже пришедшая в себя Аннет. – А я тебе говорила: Медный лоб злопамятный мужик. Ты отказала ему, вот он теперь и мстит тебе. И будет продолжать это делать, пока ты не уволишься.
– Да я бы с удовольствием, – ответила Мишель, тяжело вздыхая. – Кстати, я и место себе уже подыскала, но…
– Что "но"?
– Они требуют рекомендацию, а ты знаешь сама, что этот болван напишет. С его способностями пакостить другим людям я вообще не найду нормальную работу. Надо было вместе с Шарлем уходить. Да что теперь кулаками махать… Придется терпеть и приспосабливаться. До поры до времени… А пока, – добавила она, взбив руками волосы, – надо выполнять дурацкие задания и поручения. Боже, как же не хочется! А что сделаешь, надо!
– Куда это ты собралась в такую погоду? – поинтересовалась Аннет. – Взгляни за окно! В такую погоду только дома сидеть, около камина, и потягивать "grand vin", слушая, как стучат капли дождя по крыше и листьям деревьев.
– В библиотеку, – без энтузиазма ответила Мишель, мельком взглянув на лист, исписанный кривым почерком редактора. – Шеф просил собрать всю информацию о каком-то странном деле и написать статью, и срочно принести ему. К чему такая спешка, если собираешься опять убрать неугодную статью из нового номера? Ладно, Нетти, я пошла. Вечером позвоню. Пока!
– До вечера, дорогая! – помахала ей вслед Аннет. – Не забудь звякнуть!..
…Кое-как добравшись до здания библиотеки, Мишель Мано открыла дверь и вошла вовнутрь, впустив за собой все признаки непогоды.
– Мадемуазель, мадемуазель! – услышала журналистка чей-то испуганный голос. – Немедленно закройте дверь! Неужели вы не понимаете, как это опасно для… книг! О Боже!
Мишель повиновалась тотчас же, хотя просьбу незнакомки ей удалось выполнить с большим трудом из-за сильного порыва ветра, ворвавшегося в зал. Он принес с собой несколько листьев платана и раскидал лежавшие на столе листки бумаги. Повернувшись, она обнаружила стоящую около себя немолодую, небольшого роста, чуть сгорбленную женщину, одетую очень скромно, но с большим вкусом. "Да-а-а, – подумала про себя Мишель, разглядывая пожилую даму, – со старшим поколением уйдет и неповторимый французский шарм. Как жаль! Куда катится мир!"
– Мой Бог! – всплеснула руками библиотекарь. – Да вы, моя дорогая, промокли насквозь! Так и воспаление легких получить можно! У меня в каморке найдется кое-какая одежда. Она, без сомнения, не такая модная, как у вас, зато сухая, а это сейчас главное… Пойдемте, пойдемте!
Растерявшись, Мишель не знала, как ей поступить, но, поддавшись на уговоры незнакомой женщины, все-таки решила последовать за ней. Войдя в каморку, находившуюся в самом дальнем углу библиотеки, журналистка огляделась. Обшарпанные стены, прикрытые плакатами с живописными природными видами, старый диван, аккуратно застеленный клетчатым пледом, круглый стол, стоящий посередине и накрытый ажурной скатертью, старинный шкаф и ширма, видавшая виды – в обстановке сквозила бедность, старательно завуалированная стараниями и вкусом пожилой дамы.
– Простите, что вынуждена принимать вас в столь убогом месте, мадемуазель, – извинилась библиотекарь, слегка покраснев, – но субсидий, выделяемых из бюджета, едва хватает лишь на то, чтобы ремонтировать крышу и поддерживать нужную температуру в помещении. Ах, да, еще на двух кошек, которые защищают наши бесценные сокровища от грызунов!
– Ну что вы, – смутившись еще больше, пробормотала Мишель, – не надо извиняться!
Работница библиотеки открыла шкаф и критически оглядела висевшую внутри одежду.
– Вот это, я думаю, подойдет вам. Примерьте! – протянула она Мишель платье. – Оно чистое, не волнуйтесь… А сверху набросьте вот эту пелеринку. Я ее сама связала, – с гордостью проговорила пожилая женщина, протягивая изумительную по красоте шаль.
– Спасибо большое, – с благодарностью поглядев на любезную даму, произнесла Мишель и исчезла за ширмой.
"Как приятно снять с себя мокрую одежду. Да хранит Господь эту милую женщину", – подумала Мишель, натягивая на себя платье и закутываясь в шаль.
– Ну вот, теперь другое дело, – улыбнулась библиотекарь, разглядывая журналистку. – Давайте вашу мокрую одежду. Я повешу ее на батарею.
– Огромное спасибо, мадам…
– Мадам де Фарси, дорогая. Можно просто Адель.
– Мишель Мано, журналистка газеты "Ле Монд", – представилась молодая женщина, улыбнувшись в ответ.
– Очень приятно, – протягивая руку для пожатия, ответила мадам де Фарси. – Чем я могу помочь?
– Мне поручили написать статью, а для этого необходимо поднять подборку газет за 1955 год.
– Хорошо, дорогая. Я помогу найти вам нужный стеллаж. Пойдемте!
Глава 2
Не прошло и пяти минут, как Мишель уже сидела за большим библиотечным столом. Перед ней лежали подшивки старых газет, за 1955 год. Поблагодарив работницу библиотеки за помощь, журналистка вытащила из сумки сложенный листок и, развернув, быстро прочитала его.
– Если не возражаете, моя дорогая, я заварю чай. Судя по объему этих папок, вы останетесь тут надолго, – оглядывая гору запыленных газетных подборок, добродушно предложила пожилая библиотекарь.
– Благодарю, Адель, – улыбнулась Мишель и, прочитав еще раз листок, данный главным редактором, глубоко вздохнула.
– Что за бред! – вполголоса пробормотала журналистка. – Как такое возможно? Очередная утка, годная лишь для желтой прессы. Какой здравомыслящий человек поверит в эту чушь?
И точно, поверить в историю, записанную на листке, было сложно. "Потерянный во времени самолет появился спустя тридцать семь лет в Каракасе. Подтверждением этого факта служит записанный на пленку сеанс радиосвязи между пилотом и диспетчером. Опять-таки решающим аргументом того, что это не розыгрыш, являлся выпавший из кабины пилота календарь, датированный 1955 годом. Срочно! Собрать полную информацию об исчезнувшем самолете и подготовить статью об этом случае, опираясь на данные заместителя министра гражданской авиации Венесуэлы Рамона Эстовара. Самый поздний дедлайн – среда!" То есть в распоряжении журналистки только сегодняшний вечер. Как можно узнать о том, о чем ты на данный момент и понятия не имеешь, да еще в такие короткие сроки? "В противном случае мне придется поднимать вопрос о вашей профессиональной пригодности", – напоследок произнес главный редактор, провожая выходящую Мишель ехидным взглядом. "Как можно написать статью, опираясь только на непроверенные факты, и при этом не выглядеть смешной? Лоран специально подсунул мне эту бумажку, заведомо зная, что это задание – провальное. Черта с два, я не сдамся!"
Мишель открыла первую папку и начала листать выцветшие газетные листы. Первая подборка, вторая, третья, четвертая… Мишель настолько погрузилась в чтение и просмотр статей, что ничего не замечала вокруг: ни появившегося чая, ни включенного света, ни того, что день постепенно сменился вечером. Время шло, а нужный материал так и не попадался. Журналистка захлопнула очередную папку и закрыла ладонями лицо. "Боже, как я устала!" Внезапно она услышала голос пожилой дамы:
– Моя дорогая, а не эту ли статью вы ищете?
Мишель встрепенулась и повернулась к столу, за которым сидела Адель. Встав, она подошла к женщине и взглянула на газетный разворот.
– "Загадочное исчезновение рейса 914", – прочитала журналистка вслух. – О, мадам де Фарси, вы спасли меня. Как же я благодарна вам! – приобняв женщину за плечи, воскликнула Мишель.
– Вот и хорошо, – лицо пожилой дамы озарилось счастливой улыбкой, – изучайте эту статью, а я поищу информацию о вашем самолете в другом месте. В каком году он появился вновь, вы говорили?
– В 1992 году, в Каракасе.
– Хорошо, это найти намного легче.
– Спасибо большое за все! – с нежностью во взоре произнесла журналистка, не зная, как еще выразить благодарность Адели.
– Люди должны помогать друг другу, – ласковым голосом ответила библиотекарь и пошла к стойкам, где стояли газетные подборки за 1992 год.
"Второго июля 1955 года, выполняя чартерный рейс 914 из Нью-Йорка в Майами, самолет исчез самым загадочным образом. На борту находились пятьдесят семь человек и четыре члена экипажа. Были организованы поиски, не давшие никакого результата. Специалисты военно-воздушных сил не обнаружили ни единого признака крушения самолета. Различные версии произошедшего странного события так и не смогли объяснить, как, а главное, куда, мог подеваться рейс 914. Случай с этим самолетом так и останется загадкой современности". Все, больше ничего. Ни единого упоминания ни в одной другой газете.
Мишель пожала плечами. "И что дальше? Исчез самолет, испарился. Да его просто сбили те же самые военные, а потом концы в воду. Поэтому и информацию по нему засекретили".
– Вот, моя дорогая, посмотрите, что мне удалось найти в одной бульварной газетенке. У нее и тогда уже был маленький тираж, а восемь лет назад ее и вовсе закрыли… "21 мая 1992 года в аэропорту Каракаса приземлился винтокрылый самолет старой модели. Впрочем, на него никто не обратил бы особого внимания, если бы не странное появление этого борта: он не был виден на радаре. Да и переговоры с летчиками поставили в тупик диспетчеров. Летчики были напуганы и все время твердили, что они должны были приземлиться не в Каракасе, а в Майами. Более того, приземлившись, летчики загадочного рейса были охвачены паникой при виде реактивных самолетов. Открыв люк, один из летчиков приказал отойти от самолета наземным службам, так как не собирался тут оставаться. При этом он размахивал какими-то листами, из которых выпал маленький календарик. Вновь вырулив на полосу, самолет взлетел и исчез в небе. Больше его никто не видел"… Что вы на это скажете, моя дорогая?
– Видимо, газету закрыли как раз после этой статьи, – предположила Мишель, пытаясь разглядеть дату выпуска. – Тогда произошла утечка информации, которую власти тщательно скрывали.
– А сейчас? У вас не начнутся неприятности из-за написанной статьи? – испуганно посмотрев на журналистку, спросила Адель.
– У меня точно будут проблемы, если я НЕ напишу эту статью, мадам де Фарси, – усмехнулась Мишель.
– Тогда не буду больше отвлекать вас пустой болтовней, моя дорогая, – засуетилась библиотекарь. – Работайте, а я сейчас принесу что-нибудь поесть.