- Мне требуется проводить курс восстановительных процедур несколько раз в день. Поэтому временно освободите…
Тут ему пришло в голову, что он даже не спросил фамилии Оксаны. Нужно было как-то выкручиваться.
- …инструктора от других обязанностей. У вас есть, кем её заменить?
Он не сомневался, что, конечно, найдётся, но протокол требовал, чтобы он задал подобный вопрос. Получив заверения, что они найдут замену, генерал положил трубку. Первый вопрос был решён.
Второй был более сложным. Свирский взглянул на часы. Оставалось пять минут до того, как к нему должны прибыть Воронин и комендант города. Решение, что требуется сделать, он принял ещё вчера, но предстояло обдумать свою собственную судьбу. Теперь он знал, почему Воронин охарактеризовал предыдущего командующего как мужественного человека. Он знал, на что шёл. А сколько он сам продержится на этом месте? Конечно, меньше, чем его предшественник. Ему дадут поруководить несколько месяцев, и нагрянет инспекция из округа. Предыдущего перевели с понижением в должности и в звании замом командира бригады на Дальний Восток. А ему даже этого не видать. Учитывая его ранения, просто спишут в чистую из армии. И что он станет делать?
"Никуда не поеду из этого города. Мне здесь нравится. Пойду к коменданту и буду преподавать школьникам военное дело. А по вечерам буду с автоматом патрулировать улицы".
Деньги за последние годы он практически не тратил. Конечно, их здорово съела инфляция, но на первое время хватит.
С этой мыслью он нажал на кнопку селектора.
- Товарищ комендант! - начал он, когда подчинённые расселись с настороженными лицами. - Я объявляю вам выговор за безответственное отношение к хранению оружия. Наличие оружия на складах в школах проверит прокурорский надзор, когда завершит инспекцию придунайского рубежа.
И повернувшись к Воронину, добавил:
- Сегодня же оформить приказом передачу оружия и назначить ответственных за его учёт и хранение в каждой школе. Также приказ о несении дежурств и ответственных за формирование групп патрулирования.
Вновь обратился к коменданту.
- Сергей Васильевич! - впервые он назвал его по имени и отчеству. - Вы лично отвечаете за исполнение этого приказа. Проведите инструктаж всех ответственных. Если произойдёт ЧП, то нас заставят прекратить патрулирование, и тогда пострадает и население, и мы сами. Я надеюсь, что вы понимаете всю серьёзность данного поручения?
А про себя подумал:
"Округ отказал в согласовании предыдущему командующему, а мне никто не отказывал, потому что я к ним не обращался".
Полковник прочистил горло и ответил по-уставному:
- Так точно, товарищ генерал!
А затем добавил совсем не по уставу:
- Горожане будут вам очень благодарны за подобное решение.
Свирский не прореагировал. Он ещё плохо знал и Воронина, и полковника, чтобы обсуждать с ними такие темы. На этом этапе требуется соблюдать дистанцию, и решать вопросы с соблюдением всех формальностей. По его первым дням и в штабе, и в городе будут судить, какого командующего им прислали. Пусть сразу знают, что командующий требовательный и не терпит расхлябанности.
Потом, когда комендант ушёл, проинструктировал Воронина:
- Приказ должен быть серьёзным и тщательно сформулированным. Кто и за что отвечает. Вы понимаете, что в Севастополе будут его читать под лупой.
Копии всех приказов командующего автоматически поступали в штаб округа.
Потом были другие дела, и он всё время поглядывал на часы. Генерал обещал прибыть точно к началу занятий и хотел сдержать своё слово.
Дома он честно отработал на снарядах полчаса. Оксана уже перевезла вещи, и его ждал его собственный домашний костюм и тапочки. Поначалу он чувствовал себя в нем непривычно.
Турок умудрился в своё время подключиться сразу к трём энергосетям, поэтому одна из них всегда работала, и они не зависели от постоянных отключений. В доме был установлен огромный бак для воды и собственный бойлер, и у них не существовало проблем с водой, как у других горожан. Было по-домашнему тепло, что редко случалось в его жизни. Не хотелось думать ни о чём. Хотелось лишь, чтобы сказка никогда не кончалась.
Оксана успела приготовить обед, и Свирский заставил себя не поглощать пищу, чтобы заправить организм и бежать куда-то дальше, как раньше, а неторопливо есть, при этом успевать что-то сказать и выслушать ответ, оторвавшись от тарелки с супом. Когда они закончили, он никак не мог собраться с силами, чтобы подняться из-за стола, и Оксана сама пришла ему на помощь:
- Тебе, наверное, уже пора.
Ему уже давно было пора, и он начал вставать. Тело, хотя и гудело от упражнений, но слушалось хорошо. Он раздумывал, принять или нет болеутоляющее, и решил, что пока не стоит. А вот другие таблетки пришлось выпить.
- Я никогда не видела таких лекарств, - поинтересовалась Оксана. - Что это?
Говорить об этом не хотелось, но пришлось.
- Это старая история. В Средней Азии дурак-дозиметрист не заметил, что у него не работает прибор. Сидели на броне и нахватались радиации от пыли, когда подул ветер из Ирана. Тогда Израиль хорошо там поработал. Нас напичкали какими-то препаратами, и думали, что пронесло. Но в госпитале всё вылезло наружу, и теперь до конца жизни придётся сидеть на таблетках.
Она прижалась к нему и откровенно заплакала.
- Ну, ну! Врачи сказали, что с этим до ста лет прожить можно. Не опасная доза. Вон! Даже волосы не вылезли.
На самом деле было не так. Голову прикрывала каска, а вот лёгкие были беззащитными. И дозу он получили приличную. Врачи в госпитале в Москве только покачали головой, когда прочитали его историю болезни. Что-то говорили о специальной диете, но даже в московском госпитале не смогли её организовать. Именно из-за облучения много лет назад и пришлось ему проваляться так долго на больничной койке, так как организм самостоятельно не справлялся с восстановлением.
- Ничего! И от этого мы тебя вылечим.
Оксана немного успокоилась.
- Товарищ генерал! Прошу без опозданий явиться на вечерние занятия лечебной физкультурой.
Глава 9
Пошли рабочие будни. Вместо того чтобы ездить с инспекцией, генерал, когда позволяла погода, облетал объекты на вертолёте. Везде были дыры. Не хватало людей и материалов. Он знал, что и противник имеет представление о ситуации из спутниковой разведки. Китайцы продавали спутниковую информацию за хорошие деньги любому желающему. Старая, как мир, китайская философия: мудрая обезьяна наблюдает с горы, как в долине дерутся два тигра.
Все ресурсы направлялись на укрепление Крыма, где, по мнению командующего округом, ожидался главный удар. Свирский не был большим специалистом в военно-морском деле, но ему казалось, что переброска по морю крупных соединений для вторжения вряд ли закончится успехом, потому что половина судов просто не дойдёт до берега, и будет уничтожена авиацией и ракетами с берега. Но командующий округом был штабным работником с большим стажем, и его компьютеры просчитали этот сценарий в качестве наиболее вероятного варианта развития событий. Все в Генштабе знали, что и на той стороне тоже всё просчитывается на компьютерах, и выбирается самый невероятный для нас вариант. Сколько раз он сталкивался с подобным на поле боя. Все знали, но продолжали работать по установленным схемам, и бороться с этим было бессмысленно. Приходилось надеяться только на расторопность и смекалку местных. Например, они стали просто разбирать многочисленные брошенные дома и использовать материал для укреплений. Не говоря уже о более мелких находках сметливых людей.
Не радовала погода. Зима выдалась холодной, и работы пришлось свернуть. Город замерзал. Газ поступал нерегулярно, электричество часто отключали, и из окон многоэтажек торчали трубы от печек, из которых курился дымок. Жгли дрова, которыми запаслись летом, вырубив всё, что возможно, кроме вековых деревьев в городе, которые удалось отстоять.
Днём на улицах было неспокойно, а по ночам иногда стреляли. Утренние сводки, которые присылал комендант, пестрели преступлениями всякого рода, но в целом, удавалось держать ситуацию под контролем.
На Дальнем Востоке, в Средней Азии и на Кавказе продолжались военные действия, то затихая, то вспыхивая вновь. Войне, казалось, не будет конца. Свирский, как кадровый военный, частенько задумывался о том, что можно сделать, стоя перед картой страны и ставя себя на место главнокомандующего. Но ничего радикального не приходило в голову. Каждый из вариантов имел свои изъяны. И серьёзные. На нашей стороне было мощное ядерное оружие. На их стороне - неисчислимые людские массы. Голодные и обозлённые, готовые на всё ради миски с рисом. И идеология ненависти ко всем, кто не похож на них, кто не молится их богам. А в Союзном государстве демографическая ситуация была критической. На каждого работающего или воюющего приходилось по два старика-пенсионера.
Дома всё было на удивление хорошо. Совершенно не чувствовалась разница в возрасте. В чисто житейском плане Оксана была значительно опытнее его. Она полностью взяла на себя хозяйство в доме, плюс заботу о восстановлении его здоровья. Свирский по три раза в день занимался на различных снарядах, сидел на специальной диете. Он делал всё ради неё. Всё, чтобы она чувствовала, что нужна.
Иногда наплывали воспоминания восьмилетней давности. Пыльный посёлок, горы на горизонте, дружелюбные таджики из соседних кишлаков. Когда началось нашествие из-за гор, их перебросили в долины, где они отбивались от отрядов пришельцев из Афганистана. В штабе посчитали, что семьи нужно эвакуировать из-за сложной обстановки в регионе. Поручили придурку-майору из тыловых, который загрузил немногочисленных женщин и детей в автобус и направил его в райцентр в сопровождении двух солдат. Сам на БМП поехал вперёд, чтобы обеспечить дальнейший маршрут автобуса. Дружелюбные таджики остановили автобус, вытащили все пожитки, которые везли семьи военных, и, чтобы скрыть следы, подожгли автобус со всеми людьми. Потом постреляли немного вверх, чтобы изобразить нападение душманов. При всеобщей нищете в кишлаках, те немногие вещи, которые везли семьи военных, казались им просто сокровищами. Если бы БМП с майором сопровождал автобус, то ничего бы не случилось.
Комбриг поступил жёстко. Вызвал вертушки, и они залили два соседних кишлака фосфором. Разведка доложила, что никто не уцелел в адском огне. Даже стены домов оплавились.
Ну, а с придурком-майором, который бросил автобус, комбриг тоже поступил по-своему. Разжаловал его в лейтенанты, на что имел право, и послал на самое остриё, в разведку. Там уже знали. На войне слава идёт впереди человека. В первом же боестолкновении смертника послали вперёд, и его, здоровенного, раскормленного кабана, не знающего, как прятаться от огня противника, разорвало на куски выстрелом из гранатомёта. Разведчики доложили, что из-за сильного огня противника им пришлось отступить, и кости тылового придурка до сих пор лежат где-то в горах, обглоданные зверьём и отбеленные солнцем.
У Свирского как будто всё выжгло изнутри. Ничего не осталось. И он выжигал всё на своём пути. Сколько он видел выгоревших кишлаков, посёлков, городов. Не счесть! Это была война без законов, без пленных, без деления на солдат и на гражданское население. Все были врагами.
Дома Оксана тоже спрашивала его, когда же, наконец, закончится война. Он не мог прямо ответить, что никогда. Придумывал варианты, что скоро. Хотелось бы, чтобы она поверила. Но она не верила.
И ещё. Её нужно было постепенно готовить к тому, что рано или поздно придётся выехать из уютного дома, где всегда было тепло, и из кранов текла горячая вода. Не будет пайка и обмундирования. И хорошей зарплаты по меркам Одессы. И это может произойти в любой момент. Свирский понимал, что просидит на месте командующего укрепрайоном до первой инспекции из штаба округа. Если бы он сам был командующим округом, то снял бы себя без промедления. Слишком много самоуправства. Не помогли бы никакие объяснения. Его подчинённые делали всё, что могли, но ситуацию можно было понять, только проработав с ними какое-то время, как он. Но как всё объяснить Оксане? И как она поведёт себя, когда он уже не будет командующим, а простым отставником? Думать об этом не хотелось, и он жил, как будто каждый день был последним.
ЧАСТЬ 2. НАШЕСТВИЕ
Глава 1
В воздухе пахло весной.
Это была одна из самых тяжёлых зим в городе. Стояли холода, и газ поступал нерегулярно. Ветхая система водоснабжения постоянно выходила из строя. Проблемы множились день ото дня. Инфраструктура города умирала, так как в неё не вкладывались средства в течение многих лет.
Но люди как-то выжили, и стали выходить на улицы, радуясь лучам солнца. Свирский в комфорте тёплого двухэтажного особняка неоднократно спрашивал себя, а как они выживают.
- Выкручиваются, - неизменно отвечала Оксана, когда он задавал ей этот вопрос.
- Торгуют. Родственники из сёл помогают. Выкручиваются. - Был ответ коменданта города на тот же вопрос.
Они с полковником всё ещё сохраняли дистанцию, хотя исчезла напряжённость, характерная для первых дней знакомства. Генерал никак не мог привыкнуть к независимой манере держаться, которая отличала полковника. Это не вязалось с его прошлым опытом в Средней Азии и на Кавказе. Но там была война, и генерал списывал на мирное время подобное отношение коменданта к вышестоящему командиру. Но как полковник поведёт себя, если завтра начнётся война здесь, в Одесском укрепрайоне? У Свирского были полномочия снять с занимаемой должности любого из его подчинённых. Но кем заменить полковника? И нужно ли? На войне всё ясно и понятно. А здесь приходилось учитывать множество различных факторов. И это раздражало.
- Он же хозяин в городе, - поразила его Оксана, когда он, наконец, решился задать ей вопрос о коменданте.
- Хозяин? - переспросил он.
- Ну, здесь так повелось, - попыталась объяснить она. - Мэр всегда был хозяином, без которого ничего не решалось. А теперь вместо мэра - комендант. Он должен сохранять баланс между интересами различных группировок. И давать людям жить и зарабатывать деньги.
Свирский обдумывал услышанное.
- Что означает "сохранять баланс"?
- Он должен быть посредником, когда сталкиваются интересы различных людей. Чтобы никто не получал преимуществ, чтобы не началась война интересов.
Возможно, Оксана имела представление о чём-то, чего не знал он. Или не понимал.
- Какой хозяин? Есть командующий. То есть я. Какие ещё хозяева?
Она положила свою руку на его.
- Виталий! Он просидел здесь всю жизнь, и его здесь уважают. Он пытается что-то делать для людей. Хотя, естественно, и себя не забывает. Ну, так у нас повелось. Ничего не поделаешь.
- Это как? - иронично спросил он.
Оксана хитро улыбнулась.
- А вот так! Было, есть и, наверное, будет всегда.
Он понял. Одесса не отличалась от других азиатских и кавказских городов. И ему стало обидно, потому что хотелось, чтобы она была другой.
И ещё генерал осознал, что означал отрешённый взгляд полковника. Тот понимал, что Свирский - это временно, а он - надолго. Его заменить некем. И от этой мысли стало совсем противно. Он попытался перевести разговор на шутливую тему. Мол, раз так, то он сам уйдёт в отставку, найдёт себе тёпленькое местечко у коменданта и забудет обо всех проблемах. Но Оксана не поддержала его, напомнив, что пора начинать серию вечерних упражнений. Она, вообще, становилась напряжённой от его попыток начать разговор об отставке.
Свирский взглянул на часы. Она была права. Не оставалось ничего, кроме как подчиниться.
Позже, в тепле постели, Оксана вдруг неожиданно продолжила тему:
- Даже не думай! Тёпленькие места - это не для тебя.
Она уже заснула, а Свирский всё лежал с открытыми глазами. Тёпленькие места действительно были не для него. Что же тогда оставалось?
Вот уже три месяца он возглавлял укрепрайон, регулярно связывался с командующим и начальником штаба округа. Просил, требовал. С ним разговаривали корректно, каждый раз интересовались самочувствием, но он всегда наталкивался на стену непонимания. Ему отказывали во всём. "Обходитесь наличными средствами!" Планы по строительству оборонительных рубежей просто не могли быть выполнены при подобном снабжении строительными материалами и техникой. Холодная погода, вообще, сорвала все графики. А весной территориальные батальоны разбегутся по личным огородам на посевной сезон. И не было такой силы, которая бы их остановила. Иначе семьи просто умрут от голода следующей зимой. А они составляли основной костяк сил в районе. Мужчины от 45 и старше, отслужившие, отвоевавшие, отработавшие своё, а сейчас строящие укрепления для своей собственной защиты от варваров, засевших на другой стороне Дуная.
И настораживало отсутствие инспекции из штаба округа. Так не полагалось. Нового начальника всегда проверяли по прошествии нескольких месяцев. Ожидали весны? И что он скажет им в своё оправдание? Говорят, что предыдущий командующий просто написал рапорт с просьбой о переводе в действующую армию, и его просьбу удовлетворили. С понижением в должности и в звании. Ну, а с его ранениями действующей армии не видать. Что же тогда?
Мысли перекинулись на положение за Дунаем. Там по-прежнему было тихо. Нач. разведки получил несколько публичных замечаний за неэффективность в сборе информации. Генерал предложил послать на другой берег разведгруппу. На войне это было обычной практикой. Но здесь подобная операция потребовала согласования в штабе округа, и оттуда пришёл отрицательный ответ: "Не провоцировать румынскую сторону". Там считали, что тишина - это хорошо. А он знал, что затишье должно настораживать. На противоположной стороне Дуная давно не было румын. Там сидели турки и всякий сброд с Ближнего Востока. Об этом догадывались местные жители и предупреждали его во время инспекционных поездок. Но приборы разведчиков ничего не показывали, и считалось, что доказательств не имелось.
Сам нач. разведки вдруг оказался очень больным и засобирался на операцию в госпиталь. И непременно в Москву. По его мнению, грыжу могли прооперировать только там. Добрые люди уже донесли, что он заказал контейнер для вещей, а днём ранее из штаба округа поступил запрос на его аттестацию, что означало, что после операции офицер убудет для несения службы в другое место. Старая и надёжная практика ещё раз сработала. Зам начальника разведки был совершенно другим человеком и не имел родственников на ответственных постах в Генштабе. Поэтому Свирский собирался выдвинуть его на место уезжающего начальника и надеялся, что тот не будет обращаться по любому вопросу в штаб округа. Вместе с ним генерал найдёт способ, как проверить свои подозрения.