- Финансист, у которого просят ссуду, тщательно оценивает имущество заёмщика, убеждаясь, что ссуда будет надёжно обеспеченна, - продолжала Элиза. - У вас есть золото. Его можно взвесить. Лучше обеспечения не придумаешь. Однако тут возникает сложность. Вы используете золото не как золото, а как хранилище информации. Пропущенная через орган, карта обретает ценность - по крайней мере для вас, - которой не обладала прежде. Если её расплавить, ценность будет утрачена. Мне приходит в голову только одно сравнение - с монетным двором, где гладкие золотые диски, выйдя из-под чекана, приобретают дополнительную ценность. Вот почему я сказала, что ваш орган в Брайдуэлле подобен маленькому монетному двору, а ваши пробитые карты - монеты нового мира.
- Вы меня убедили, - сказал Даниель. - Надеюсь лишь, что сэр Исаак этого не услышит и не зачислит меня в соперники.
- Если слухи о здоровье сэра Исаака правдивы, - отвечала Элиза, - то вскоре Монетный двор возглавит кто-то другой. Впрочем, это к делу не относится. Предположим, вы создали логическую машину и она заработала. В таком случае ценность - я говорю об экономической, а не эстетической, моральной или духовной ценности - вашего предприятия заключена в возможности выполнять логические и арифметические действия при помощи карт.
- Да, мадам, это всё, что мы можем предложить.
- Если кредитор изымет карты в погашение долга и расплавит, информация, записанная на них, погибнет, логическая машина лишится возможности работать и ценность, о которой мы говорили, обратится в ноль.
- Верно.
- Отсюда следует, что золото, превращённое в пробитые карты, плохой залог - его нельзя обратить в деньги, не погубив ваше предприятие.
- Полностью согласен, что это золото не может быть обеспечением ссуды.
- Более того, если я правильно понимаю, карты и машина, как только она заработает, отправятся в Санкт-Петербургскую академию наук.
- Да, таков должен быть первый этап.
- А следующие, если вы их построите, перейдут в собственность маркиза Равенскара.
- Как предполагается, да.
- А мне достанутся лишь некие новости, которые можно использовать на рынке. В такую игру я успешно играла в молодости, когда мне нечего было терять и никто от меня не зависел. Теперь я хочу получать за свои вложения нечто ощутимое. Я инвестирую головой, а не сердцем.
- И вместе с тем вы поддерживаете Даппу, а также, я слышал, щедро жертвуете на больницы для бывших солдат и бродяг.
- На благотворительность, да. Но вам поздно превращать свой институт в благотворительное учреждение.
Даниель вздохнул.
- Тогда позвольте рассказать вам о логической машине то, чего не знает даже Роджер Комсток.
- Я вся внимание, доктор.
- Она не будет работать.
- Логическая машина не сможет производить логические действия?
- Да нет, разумеется, сможет. Производить логические действия с помощью машины совсем не сложно. Лейбниц продолжил то, что начал Паскаль, а я в Бостоне пятнадцать лет развивал сделанное Лейбницем. Теперь я передал свои разработки толковым малым, и те за пятнадцать недель продвинулись дальше, чем я за пятнадцать лет.
- Почему же вы говорите, что она не будет работать?
- Вернувшись два дня назад из Ганновера, я стал смотреть схемы, предложенные инженерами. Результаты великолепны. Однако я обнаружил серьёзное затруднение: нам нужна движущая сила.
- Ах да, вы говорили об этом в Ганновере.
- Тогда я уже подозревал то, в чем теперь твёрдо уверен: логической машине будет нужен источник движущей силы. Сгодится мельничное колесо на большой реке, но куда лучше была бы…
- Машина для подъёма воды посредством огня!
- Если вы инвестируете в эту машину, мадам, что будет весьма своевременно, то без труда получите контрольный пакет - нечто вполне ощутимое. Свежий ветер финансовых вложений поможет мистеру Ньюкомену сняться с мели, на которую он недавно сел, и выйти в открытое море. Тем временем здесь, в Лондоне, проект по созданию логической машины заглохнет из-за дороговизны силы. Это произойдёт скоро - меньше, чем через год. Тогда вы сможете поговорить с царём, с маркизом Равенскаром или с обоими; им придётся идти к вам, потому что другого выбора не будет.
Элиза некоторое время смотрела в окно. Они уже миновали Сефрен-хилл, и кучер пустился в объезд по Рэг-стрит, чтобы избавить себя, пассажиров и лошадей от опасностей Хокли-в-яме, где сейчас происходили те грабежи и убийства, расплата за которые должна была состояться шесть недель спустя в следующий Висельный день.
Они въехали на продолжение Рэг-стрит, называемое Коппис-роу, совершив, таким образом, полный круг. Даниель, выглянув из окна, увидел перед Клеркенуэлл-кортом карету и в следующий миг узнал её. Сердце у него ёкнуло. События принимали чересчур уж сложный оборот. Он застучал по крыше. Кучер остановился на углу.
- Я выйду здесь, - сказал Даниель. - Тут вашей чудесной карете легче будет повернуть, - и, не дожидаясь Элизиных возражений, открыл дверцу. Один из лакеев спрыгнул с запяток, чтобы помочь ему выйти.
- Вы представили дело в совершенно ином свете, - проговорила Элиза, чопорной улыбкой обозначив начало прощания. - Теперь я готова рассмотреть предложение. Однако я не могу ничего решить, пока не побеседую с джентльменом, который основал компанию.
- Его зовут граф Лоствителский. - Даниель повысил голос, потому что стоял на улице и говорил с Элизой через окно кареты. - Он некоторое время не посещал заседания палаты лордов. Болезнь младшего сына вынудила его уехать в поместье, а кончина бедного мальчика задержала ещё надолго. Полагаю, его возвращению помешали и некоторые трудности с машиной мистера
Ньюкомена. Однако сейчас весть о вчерашних событиях в парламенте летит в Корнуолл. Лоствителу придётся ехать в Лондон. Я попрошу его посетить вашу светлость в Лестер-хауз.
- Тридцать семь минут назад, - сказал рослый часовщик по прозвищу Сатурн, - у наших дверей появился чудной старый тори и принялся требовать доктора Уотерхауза.
Он кивнул на карету, которую Даниель узнал издали.
- Мистер Тредер ещё здесь? - спросил Даниель.
- Я напоил его чаем, затем провёл по двору - не показывая ничего стоящего. Теперь он пьёт бренди через три двери отсюда, в лавке, которую вчера закончили штукатурить.
- Спасибо, мистер Хокстон. - Даниель взялся за ручку двери.
- Пожалуйста, - сдержанно отвечал Питер Хокстон. - Впрочем, должен сказать, если бы я заранее ведал, с кем вы водите компанию, я не стал бы искать знакомства.
Даниель вышел, улыбаясь, однако улыбка сползла с его лица при виде второй кареты. Наёмная развалюха, подпрыгивая на колёсах, неровных от щербин и присохшего конского навоза, лихо пронеслась по Коппис-роу и остановилась рядом с экипажем мистера Тредера. Из неё выпрыгнул краснолицый седой нонконформист в чёрном платье. Следом появился коротышка в костюме обычного покроя, но сшитом из тканей, которые больше подошли бы дикарскому вождю. Последним вылез человек ещё крупнее Сатурна. Он задержался, чтобы вложить в протянутую руку извозчика несколько монет.
- Брат Норман. Господин Кикин. Какая приятная встреча, - сказал Даниель, бросаясь наперерез, пока они не вошли в лавку и окончательно не уронили его в Сатурновых глазах. - Я не знал, что на сегодня назначено заседание клуба, тем не менее приветствую вас в Клеркенуэлл-корте и буду рад приветствовать мистера Тредера, как только его разыщу.
- Мистер Тредер здесь? - изумился господин Кикин и принялся комично вертеть головой, оглядывая Коппис-роу. Телохранитель, занявший всегдашнее место за спиной хозяина, повторял его движения.
- Что ему тут надо? - вопросил мистер Орни.
Дверь пустующей лавки распахнулась и вышел мистер Тредер, уже красный от выпитого бренди.
- Я понятия не имею, что вам тут надо, - провозгласил он, - но, коли так вышло, объявляю открытым чрезвычайно заседание клуба по разысканию лица или лиц, повинных в изготовлении и установке адских машин, взорванных в Крейн-корте, на корабельной верфи мистера Орни и прочая.
- Первый пункт повестки дня: выбрать название покороче, - предложил мистер Орни.
- Первый пункт, как всегда, сбор взносов, если, конечно, вы ещё платёжеспособны, мистер Орни.
- Если верны новости из Вестминстера, то сомневаться следует не в моей платёжеспособности, мистер Тредер.
- О парламенте я и собирался говорить, вот почему в повестке дня будет второй пункт. Опоздавшим членам клуба придётся ждать своей очереди.
- Как можно опоздать на заседание, которое созвали после нашего приезда?!
- Джентльмены, - сказал Даниель, - боюсь, мы своими разговорами мешаем соседям в Хокли. Не соблаговолите ли войти?
Возможно, здесь собирались устроить кофейню или трактир, но пока взглядам представало лишь пустое свежевыбеленное помещение. По углам извёстка ещё не высохла и сохраняла сероватый цвет; от неё шло ощутимое тепло и едкий, раздражающий запах. Тут клуб и устроил свой импровизированный парламент с перевёрнутыми вёдрами вместо стульев и бочкой вместо кафедры. Их принесли Сатурн и телохранитель Кикина, пока мистер Тредер по сложившейся традиции принимал взносы, взвешивая, надкусывая, изучая под лупой и подвергая уничижительным комментариям каждую монету. Наконец, мистер Тредер вышел к бочке. Как он вскорости обнаружил, она была пустая и отзывалась на удар оглушительным грохотом, усиливавшим риторический эффект.
- Когда военный корабль подходит к городу и выпускает по нему бомбу из мортиры (бум), можно с уверенностью сказать две вещи: во-первых (бум), что противник готовил нападение много месяцев, во-вторых (бум), что за первым выстрелом скоро последуют другие (бум-бум-бум).
- Ещё бренди? - спросил мистер Орни.
Мистер Тредер сделал вид, будто не расслышал.
- Вчера, - продолжал он, - лидер оппозиции взорвал (бум) бомбу (бум) в палате лордов, потревожив мрачную торжественность и нарушив привычную дремоту этого досточтимого собрания!
- Я слышал, что если бы существовал способ вложить средства в апоплексию, вчера в Вестминстерском дворце можно было б озолотиться, - вставил русский.
- Вы, сударь, иностранец, посему вашу весёлость, как и вашу особу, можно вытерпеть при всей их нежелательности. Мы, живущие здесь, смотрим на вещи трезво. - Мистер Тредер сурово глянул на мистера Орни, пресекая в зародыше всякую игру слов. - Возвращаясь к моему сравнению, уместно спросить: как долго маркиз Равенскар готовил обстрел? И когда (бум) ждать (бум) следующей бомбы (бум)?
- Она упадёт вам на голову, если не перестанете молотить по бочке, - буркнул мистер Орни.
- Я слышал, что вчера впрямь был весёлый денёк для Компании Южных морей и, без сомнения, для вашей конторы тоже, - сказал Даниель. - Я дивлюсь, что при таком спросе на ваши профессиональные услуги вы нашли время сюда приехать. Да, Роджер Комсток неприятно озадачил виконта Болингброка вопросами касательно доходов от асиенто. Но какое отношение это имеет к нашему клубу?
- Последние две недели в мире денег творится нечто странное, - сообщил мистер Тредер.
- Спасибо, что поделились с нами своими наблюдениями, - сказал мистер Орни. - Каким боком они относятся к весьма разумному вопросу, заданному братом Даниелем?
- Люди копят гинеи, изымая их из оборота, и обменивают на французские и другие иностранные деньги. Всё это связано с неким негласным расследованием, которое, как говорят, ведёт виконт Болингброк.
- Предлагаю, - сказал Даниель, - лишить мистера Тредера слова и удалить от бочки, пока он не выразит готовность объяснить, со всей прямотою, какого дьявола ему от нас надо; тем временем либо брат Норман, либо господин Кикин выйдут к бочке и объяснят, зачем здесь они.
Предложение было принято без голосования на основании единодушного шумного одобрения. Мистер Тредер повернулся ко всем спиной с мрачным недовольством, вызвавшим отдельные грубые смешки. Орни встал и заговорил; в чёрном нонконформистском платье, стоя у бочки на посыпанном соломой полу, он был ни дать ни взять странствующий проповедник, собравший полный амбар сельских диссидентов.
- Хотя на пространстве от Ньюгейта до Тайберна вчера все только и говорили, что о Висельном дне, а в Вестминстере и Сити - о пропавших деньгах асиенто, величайшим событием для Ротерхита стало прибытие - я сильно преуменьшу, назвав его неожиданным - русской военной галеры прямиком из Санкт-Петербурга. Судя по числу свободных мест на скамьях, она шла со скоростью, фатальной для части гребцов, а крупнокалиберные дыры в корпусе свидетельствуют по меньшей мере об одной стычке со шведами. Так или иначе, она добралась до Лондона и стоит в моём доке, ибо нуждается в починке. Не успела она пришвартоваться к пирсу, как по сходням в город устремились посланцы, одетые в мех.
- Крысы? - предположил мистер Тредер.
- Русские, - сказал Орни. - Хотя крысы, конечно, тоже. Один доставил послание мне, другой - господину Кикину.
- Без сомнения, царь испытывает недостаток в кораблях и хочет знать, когда будут закончены те, которые вы якобы строите, - сказал мистер Тредер.
- Я их строю, сэр, - отвечал мистер Орни, - как бы ни противодействовали мне создатели адских машин.
- Примите моё восхищение, брат Норман, - вставил Даниель. - Вы первый сказали что-то, имеющее касательство к цели нашего клуба.
- И что вы ответите нетерпеливому царю? - безжалостно осведомился мистер Тредер.
- Работа движется, - сказал мистер Орни. - Хотя, должен признать, она продвигалась бы успешней, если бы мои страховщики возместили мне тот ущерб, от которого страховали.
- А-ха! - довольно воскликнул мистер Тредер.
- Почему контора по страхованию от огня не желает возмещать ущерб от пожара? - спросил Даниель.
- В полисе есть оговорка, что он не покрывает ущерб от пожара, возникшего в результате военных действий. Страховщики утверждают, что корабль подожгли шведы.
Мистер Тредер закрыл лицо руками и затрясся от сдерживаемого смеха. Он мог быть смертельным врагом мистера Орни практически во всём, но общая ненависть к страховщикам связывала их братскими узами.
- О да! В Лондоне шагу нельзя ступить, не наткнувшись на толпу шведских поджигателей!
- Думаю, мы все вас поняли, брат Норман, - сказал Даниель. - Если клуб достигнет заявленной цели, вы получите страховку, закончите строительство кораблей и сможете избежать царского гнева. - Он повернулся к русскому: - Господин Кикин, вправе ли вы изложить содержание полученного вами письма?
- Его императорское величество упомянул мистера Орни, - начал Кикин. - Подробности излагать ни к чему, скажу лишь, что царь согласен со страховщиками насчёт шведских поджигателей. - Пауза, чтобы прочистить горло и поглядеть на свои ногти, пережидая новый взрыв смеха из-за ладоней мистера Тредера. - Далее его императорское величество написал, вернее, продиктовал писарю нечто исключительно странное касательно золотых пластин, которые он срочно желает получить, невзирая на то, что они в определённом смысле испорчены. Предоставить их должен некий доктор Даниель Уотерхауз, чьё имя, признаюсь, я менее всего ожидал увидеть в официальном послании от государя всея Руси.
- История долгая, - сказал Даниель, нарушив затянувшееся молчание, поскольку от слов господина Кикина онемел даже мистер Тредер.
- У царя хорошая память. И длинные руки, - напомнил Кикин.
- Ладно. Речь вот о чём. - Даниель отпер сундучок, с которым не расставался ни на минуту. Теперь здесь вместо оставленных в Брайдуэлле заготовок лежали карты, набитые Ханной Спейте. Он показал одну из них гостям, поднеся её к окну, чтобы свет бил в отверстия. - Как вы видите, "испорчены" - ошибка перевода или пересказа. Царь хотел сказать, что в них пробиты дырочки.
- Это далеко не первое странное требование его величества на моей памяти, - заметил Кикин. Он и впрямь воспринял увиденное куда спокойнее Тредера и Орни - их изумление граничило с испугом.
Даниель продолжил:
- К тому времени, как брат Норман закончит чинить галеру… Кстати, когда это будет?
- Через неделю, - ответил Орни. - С Божьей помощью.
- За неделю я испорчу ещё некоторое количество карт, и они будут готовы к отправке в Санкт-Петербург. Если царю понравится результат, проект можно будет продолжить. Однако это не имеет никакого отношения к нашему клубу.
И он убрал карту в сундучок.
- Если мы больше не обсуждаем обязательства брата Даниеля перед Московией, - сказал мистер Орни, - может быть, мистер Тредер соблаговолит объяснить своё присутствие.
- У меня к клубу деловое предложение. - Мистер Тредер наконец-то взял себя в руки и теперь говорил в своей обычной чопорной манере, задумчиво глядя в окно, чтобы не видеть, как остальные члены клуба возводят очи горё и посматривают на часы. После эффектной паузы он полуобернулся и по очереди заглянул каждому в глаза. - Доктор Уотерхауз высказал гипотезу, что в Крейн-корте хотели взорвать не нас с ним, а сэра Исаака Ньютона, который имеет обыкновение проводить там воскресные вечера. На прошлом заседании её должным образом высмеяли, и я первый каюсь в своём скептицизме. Однако за последнее время всё переменилось. В клубах и кофейнях у всех на устах одно имя: Джек- Монетчик. О ком говорят в Вестминстере, в палате лордов, в Звёздной палате? О герцоге Мальборо? Нет. О принце Евгении? Нет. О Джеке-Монетчике. В Тауэре утверждают, будто Джек-Монетчик заходит на Монетный двор, как к себе домой. Почему виконт Болингброк сомневается в надёжности гинеи? Он боится, что её дискредитировал Джек-Монетчик. Почему у сэра Исаака Ньютона нервный срыв? Из-за Джека- Монетчика. И я обращаюсь к соклубникам: допустим, мы на время примем невероятную гипотезу доктора Уотерхауза касательно целей первого взрыва. Кому выгодно уничтожить человека, чья обязанность - ловить и отправлять на Тайберн монетчиков? Конечно, монетчику! А у кого из них достанет ума и средств изготовить и подложить адскую машину?
Кикин и Орни молчали, не желая отвечать на риторический вопрос.
- У Джека-Монетчика, - послушно отвечал Даниель. В конце концов, это была его гипотеза.
- У Джека-Монетчика. И теперь я перехожу к своему деловому предложению. У нас есть блестящий шанс…
- Быть зарезанными в подворотне? - спросил мистер Орни.
- Нет! Послужить великим людям - таким, как статс-секретарь её британского величества виконт Болингброк, мистер Чарльз Уайт и сэр Исаак Ньютон!
- Кому-то такой шанс и впрямь покажется заманчивым, - сказал Кикин, - но я и так служу величайшему человеку в мире, а посему не имею времени на других. Впрочем, всё равно спасибо.
- Что до меня, - подхватил Орни, - я вспомнил о нашем Спасителе, который служил бедным, своими руками умывая им ноги. Следуя Его примеру, сколь возможно сие грешнику, я не вижу цели более высокой, нежели служить моим собратьям, соли земли. Виконт Болингброк в силах сам о себе позаботиться.
- Я надеялся, - вздохнул мистер Тредер, - разжечь в членах клуба энтузиазм.
Даниель ответил:
- У господина Кикина и мистера Орни, как они только что объяснили, есть свои причины добиваться скорейшего достижения цели, которую преследует наш клуб. Давайте и впредь руководствоваться собственными мотивами. Если вы видите тут шанс угодить кому-то ещё, мне до этого нет никакого дела.
- Я навёл справки касательно негодяя Джека, - сказал мистер Тредер. - По слухам, его иногда видят неподалёку от складов мистера Нокмилдауна.