Современному человеку очень и очень неловко признаваться в том, что он ищет колдунью. Даже если он и правда ее ищет.
Девчонка, прищурившись, посмотрела на Сергея:
- Я - колдовка.
Колдовка??? Девчонка???
А действительно, ведь никто не говорил, что Алена - бабка, это Сергей сам решил. Но… Девчонка???
- Цего стоишь? Ко мне пришел?
- Д-да…
Девчонка (Алена???) хотела что-то добавить, но осеклась, обошла Сергея и присмотрелась к его лицу:
- Постой. Это ты хотел мне помоць, когда ко мне эти хальники прицапились, как ряпей к собацьему хвосту?
- Гав, - пес подтвердил, что репей к хвосту - неприятно.
- Ну… да.
- Ладно, - подобрела Алена, - пойдем в избу.
Внутри изба была похоже на обычную, деревенскую: беленая печь в углу, стол, лавки, половики. Иконы в углу… Иконы??? У колдуньи???
Все страньше и страньше…
Сергей присел на лавку.
- Ну, - Алена всунулась в печь и чем-то там гремела, - Цего принес?
А ведь правда, наверное, за консультацию надо платить…
- Ницего… Ничего. Я не знал, что нужно…
- Ой, приторчень… - Алена повернулась к нему, - С цем пришел? На мяня посмотреть?
Сергей, действительно смотрел на задик Алены, который плотно обтянуло юбкой, когда она наклонилась к печи. Но она-то откуда знает?
- Я не смотрю!
- Пришел зацем? - устало вздохнула девчонка.
Сергей задумался. Его идея с поиском артефакта несколько поблекла и показалась несерьезной. Одно дело - искать его у старой колдуньи и совсем другое - рассказывать о нем девчонке, которая по возрасту где-то на уровне семиклассницы.
- Я… спросить хотел… Мне одна вещь нужна…
- Весць? - Алена налилась темной краснотой, - Весць?! Тябя этот цухонец подослал?!! А ну пошел вон!! А то прокляну!
- Нет! - Сергей шарахнулся, - Никто меня не присылал!
- Тябе моя книга нужна?! - наседала Алена, - Книга?!
- Нет! Нет! - Сергею казалось, что в избе потемнело, - Мне другое нужно!
- Другое? - Алена медленно успокаивалась, лицо светлело, вместе с ним светлело в избе, - А что?
- Я хотел спросить, нет ли у тебя… или может, ты знаешь, где можно найти…
Сергей, как сумел, описал Алене артефакт. Та задумалась.
- Медный? Хм… А поцему ты мяня спрашиваешь? Ты же ко мне из Козьей горы пришел, поцему других не спросил? Или думаешь, в ней сила колдовская?
Алена быстро ухватила суть вопроса.
- Да.
- А поцему так думаешь?
Сергей замялся:
- Я… я не думаю. Я знаю.
- Цто эта весць делает?
Вот как объяснить? И современному-то человеку расскажешь, который знает о параллельных мирах и путешествиях во времени, и то подумает, что ты - сумасшедший. А деревенской девчонке, которая и книг-то не читала… Хотя… Какую это книгу у нее выпрашивает "цухонец", надо полагать, рыбоглазый товарищ с латышской фамилией? Уж не колдовскую ли?
- Цего она делает-то?
Упростим вопрос, не будем упоминать о параллельных мирах, их концепцию не каждый ученый поймет. В особенности, в изложении Сергея.
- Она… она… во времени позволяет путешествовать…
- Это как?
Ожидаемый вопрос… Хотя Алена не очень-то и удивилась. Вопрос-то не изумленный, чисто деловой.
- Ну… вот сейчас двадцать пятый год… а если приложить руку к нему, то вокруг будет не двадцать пятый, а тысяча восемьсот сороковой…
Алена задумалась:
- В прошлое попадешь?
- Ну… да.
Быстро схватывает…
- Можно будет прабабку молодой увидеть?
Сергей как-то не задумывался над такой точкой зрения на попадание в прошлое. Для него, как и для многочисленных героев книг, попасть в прошлое - в первую очередь шанс изменить это самое прошлое. Встретиться со Сталиным, Петром Первым… Кем там еще? Увидеть собственных деда с бабкой никому - и Сергею - в голову не приходит.
- Ну… да.
Алена немного подумала и быстро спросила:
- Как он работает?
Неужели знает? Надежда, умершая было при виде девчонки, проснулась обратно.
- Кладешь ладонь и все.
- И все??
- да.
- Обманули тябя. Не колдовская это весць.
Как не колдовская?
- А какая же??
- Волшебная.
- Какая разница?!
- Разница, что колдовство - в жизни, а волшебство - в сказке.
- В какой сказке, если я сам ее видел!
- Видел?
- Да…
- Погоди. Видел… А где?
- Да…
"Да здесь, в Загорках и видел. Сто лет тому вперед. Восемьдесят пять"
- Там.
- Видел? И действует?
- Да.
- Мама мне рассказывала… - медленно проговорила Алена, - что сейчас волшебство - только в сказках, а вот раньше, давным-давно, делали люди волшебные вещи. Делали, да от других людей прятали.
"В землю закапывали…" Сергей все понял. Алена не видела артефакта, он лежит здесь, под землей, с тех самых давних пор. Все пропало.
Надежда умерла.
- А чем тогда колдовство от волшебства отличалось? - вяло спросил он, уже не желая ничего знать.
- Для колдовства работать нужно, а волшебство само собой делается. Сейчас только колдовство осталось.
Блин, даже для магии здесь нужно работать… Что за мир… Что за время…
- Не расстраивайся, ся… Сярежа, - Алена погладила его по плечу, - я же не волшебница, просто знахарка, от мамы покойной умение досталось. Хоцешь, я твою наклепку убяру?
Он указала на синяк под глазом. Сергей молча кивнул.
Алена достала с полки маленький горшочек и начала размазывать под глазом Сергея сильнопахнущую мазь, приговаривая "Скакал конь по мосту, в запредельну сторону…", дальше пошло неразборчивое.
- Все, - Алена закончила.
Сергей пощупал. Фингал был на месте.
- Все тебе сразу нужно, экий ты, нетерпеливый. Сойдет быстрее. Все, иди, расселся тут.
Алена, похоже, прятала под грубоватостью неловкость от невозможности помочь. Но Сергею было не до психологии. Он вышел из избы и побрел в сторону Козьей горы.
- Гав, - попрощался лохматый собак.
- Гав, - прошептал Сергей.
Он не сможет выбраться отсюда. Никогда.
НИКОГДА.
Сергей даже не запомнил, как добрался из Загорок до Козьей Горы. Пробормотал нечто неразборчивое даже для самого себя на приветствие Никитича и завалился спать.
* * *
Проснулся Сергей разбитым и невыспавшимся. Невысыпание у него похоже начало превращаться в традицию.
Хозяин, напротив, был до отвращения бодрым:
- Доброе утро, Сярежа!
Никитич отхлебнул чаю с блюдца.
- Как спалось, цего во сне видялось?
- Ничего, - вздрогнул Сергей.
Вспоминать сегодняшние кошмары не хотелось. Сначала ему снился Андрюха, который опять, как днем, шел на него с револьвером. Вот только во сне у Сергея не было верной палки и вместо того, чтобы дать отпор, он пятился назад, что-то беспомощно мямля. Андрюха кривился в усмешке и внезапно стрелял ему в живот. Сергей вскрикивал и просыпался, чувствуя тугие толчки пуль. Потом опять появились мертвые беспризорники. И Сергей опять просыпался с криком. Уже под утро начала сниться и вовсе всякая ересь. Появлялся Командир - главарь белогвардейцев - шипел кому-то невидимому: "Убей его" и расплывался в тусклой темноте сна, бесконечной вереницей неслись люди, все как один целившиеся в Сергея из револьверов и пистолетов, среди них мелькнул даже вчерашний прибалт-псевдодзержинский, схвативший в охапку колдунью Алену, расхохотавшийся и исчезнувший, шевелил огромными тараканьими усищами товарищ Буденный, Сергей нырял в чернильно-мутную реку, в него стреляли, но он упорно плыл куда-то, наконец вынырнул и наткнулся на товарища Сталина, молча грозившего ему трубкой. Нет, вспоминать ТАКОЙ сон Сергею не хотелось.
- Ничего не снилось.
- Ницего - это хорошо, - кивнул Никитич, - Это оцень хорошо. Ну цто, раз проснулся, нужно за работу приниматься.
- Ага, - вяло согласился Сергей, вспомнивший вчерашний день.
Нужно приниматься за работу. Каждое утро. Весь остаток жизни. Потому что отныне это - твоя жизнь. Работа-сон, сон-работа. Выхода нет. Как он вообще поверил в то, что сможет найти здесь магов? Магов! У большевиков!
Для полного счастья судьба, закинувшая его в это время - все-таки пока Сергей не мог переключиться на то, что это параллельный мир - не только лишила его пути назад. ОН даже не обладает знаниями о будущем. Потому что, мать-мать-мать, это не прошлое!
Нет, конечно, с альтернативкой ему еще повезло: у власти не Сталин, а другие большевики, более адекватные, по крайней мере, судя по терпимости по отношению к церкви. Сергей хотя бы мог не бояться, что его расстреляют как шпиона. Хотя…
Даже прорвись он к Сталину и что он сможет ему рассказать? Что? Что война начнется…
Кстати. Сергей вспомнил, что вчера было воскресенье, двадцать второго июня. Ровно шестнадцать лет до начала войны. Интересно, а будет ли война в этом мире? И КАКОЙ она будет?
Плетясь с косой за Никитичем, рассуждавшим о том, что скоро зацветет липа, и нужно будет таскать ульи поближе к местам цветения, Сергей размышлял о войне.
С одной стороны, раз У власти - не Сталин, значит, не будет расстрелов полководцев. "Тухачевский-Блюхер-Гамарник-Якир-Уборевич!", блин, вот ведьма старая - вспомнил Сергей свою историчку, - она так яростно перечисляла жертв Сталина, что они даже запомнились. Раз здесь они останутся живы, значит, война может пойти более успешно для России. В смысле, для СССР.
С другой стороны, раз Сталин не получил власть, то кто сказал, что у власти Гитлер? Может, суть альтернативки в том, что Великой Отечественной просто не будет? Интересно, знает ли Никитич о Гитлере?
- Анисим Никитич, - обратился к хозяину Сергей, - А ты случайно не слышал о Гитлере?
- Гитрел? Это кто?
- Да нет, Гитлер. Немец такой.
Никитич задумался.
- Немец? А где он живет?
- В Германии.
- Гярманский немец? Нет, тогда ня знаю.
Ну, незнание Никитича - не аргумент. Он и фамилию Рыкова - нынешнего правителя СССР - не помнит…
* * *
Косили до самого вечера. Если Никитич - человек привычный - и для него особого труда не составило - хотя рубаха и промокла от пота насквозь, то Сергей к концу дня держался на чистом упрямстве.
"Давай, слабак, давай, работай! Это теперь - твоя жизнь! Терпи!"
Мозг, не желавший такого счастья, подкидывал одну гениальную мысль за другой. То размышления о том, что Алена - не специалист и могла ошибиться в том, что таких вещей как артефакт, сейчас нигде нет. Может, стоит поискать еще колдунов? Поопытнее?
Или приплывала мысль о том, что, может быть, это все-таки не альтернативная история. Вдруг Сталин со дня на день готовит переворот, в ходе которого и придет к власти? Хотя логика подсказывала, что в этом мире слишком много отличий от реальности Сергея, что это и вправду оказалось прошлое. Те же червонцы, например.
- Никитич, - спросил Сергей, когда они присели отдохнуть под деревом, - Что за деньги "червонцы"?
- Цервонцы? Хорошие деньги, - Никитич отхлебнул воду из фляги, - Золотые. Раньше при царе их выпускали, сяцас большавики пецатают. Их, говорят, и за границей принимают. В Англии, во Франции, в Италии… В Эстонии хорошо бярут…
Скажи это, например, Данила, Сергей принял бы за большевистскую пропаганду. Но Никитич-то - человек деловой.
Советский червонец - конвертируемая валюта. Какое еще нужно доказательство того, что это - альтернативка?
Можно, конечно, взять трофейный кошелек с теми самыми червонцами и уехать в город. И что? Что ты в городе будешь делать? Без документов? Да первый же попавшийся мент сразу заметет. Пусть времена здесь немного полиберальнее, чем в нашем мире при Сталине, однако уж всяко пожестче, чем в двадцать первом веке. Тут наверняка и в поезд без паспорта не сядешь. Так что жить тебе здесь, Сярежа, до самой смерти. Или до войны.
Продолжай косить.
Дома, после работы, Никитич скинул рубаху и ахнул на себя ведро воды из колодца:
- Уах-ха-ха!!! Сярежа, остудись, если хоцешь.
Сергей вздрогнул при одном взгляде на ведро. Вода наверняка ледяная… Простудиться можно… А почему нет?
"Что я теряю? Простуда? Ну и что?!"
Сергей снял рубаху, взял ведро, крякнул - тяжелое, деревянное - и опрокинул на себя.
- Уах-ха-ха!!!
От холода даже сердце чуть не остановилось. А потом все тело накрыла горячая волна. Сергей почувствовал неожиданную бодрость. Казалось, можно вернуться и покосить еще столько же.
Ну вот, а ты боялся…
Никитич прищурился и осмотрел своего "плямяша". Тощий как хворостина, все ребра наружу, живот впалый. В чем только душа держится… Подкормить бы его, да нечем.
Ночью, перед тем, как уснуть, Сергей решил: жить в деревне он не хочет. С такой работой он и до войны-то не доживет. Значит, нужно уезжать. Чуть попозже.
В глубине души Сергей чувствовал, что не сможет уехать: здесь тяжело, но уже привычно - за две-то недели - еще немного и он не захочет ничего менять. Но планы строить не прекращал. Как и всю свою жизнь.
Во-первых, нужно в следующее воскресенье уточнить у Данилы насчет Гитлера: у власти, не у власти, есть ли здесь вообще такой. Может, ближе к сорок первому году нужно будет перебираться куда-нибудь за Урал. Чтобы война не достала.
Во-вторых, узнать насчет паспорта. Как можно получить, какие справки собирать, может, заплатить кому.
В-третьих, раз уж здесь все с оружием, может научиться стрелять. Револьвер есть. Никитич похвалил за то, что накостылял Андрюхе и, взглянув на Сергеев трофей, определил его как наган. Так вот ты какой, северный олень… Патронов всего семь штук, но может, удастся достать еще немного и научиться стрелять? Дело нужное.
Сейчас револьвер лежал вместе с мечом. Старинное оружие и современное. Как символ чего-нибудь? Интересно, меч и револьвер можно посчитать символом или "бывают и просто сны"? Господи, какая чушь в голову лезет…
В-третьих… В-третьих, решил засыпающий Сергей, нужно будет еще раз сходить к Алене. Может, она все-таки знает хоть кого-нибудь из своих коллег, кто даст Сергею наводку… На водку… На пиво…
Во сне приходили беспризорники.
Сергей вскрикивал и просыпался, чувствуя, боль в животе в том месте, куда угодили шилья.
"Сколько я выдержу?"…
* * *
Тук!
Нож мелькнул черной рыбкой и вонзился в столб.
А, ч-ч…
Блин.
Как ругаться-то?!
Сергей подошел к столбу и дернул нож. Еще раз дернул.
Нож пискнул и вытащился.
Нет, так не пойдет. Нужно или бросать с меньшей силой или найти другую мишень. Например…
Сергей скрутил из сена толстый плотный жгут. Сложил пополам, перевязал обрывком бечевки.
Вот. Мишень.
"Мишень" больше походила на странноватую куклу. Сергей покрутил ее, отделил два пучка и перевязал их травинкой. Пучок приобрел две расставленные в стороны руки и мишень стала похожа на макет пугала из американских фильмов ужасов. Даже жутковато.
- Надеюсь, ты ко мне приходить во снах не будешь, - Сергей установил мишень на землю у основания заборного столба, отошел в сторону…
Шухх!
Нож воткнулся точно в "голову" куклы. Отлично.
Шухх!
Отлично.
Метать ножи у Сергея всегда получалось хорошо. Лишний аргумент не повредит.
Шухх!
Шухх!
Шухх!
В четверг Сергей проснулся как обычно - как УЖЕ обычно - с рассветом. Всю неделю они с Никитичем занимались сенокосом, он и сегодня планировал отправиться на луг. Запах свежего сена Сергею уже опротивел и вызывал ассоциации не с сеновалом и румяными девушками-селянками, а с тяжелой работой, гудящими руками и насквозь пропотевшей рубахой.
Шухх!
Шухх!
Шухх!
Однако Никитич, увидев выползающего с сеновала батрака, хлопнул Сергея по плечу и сказал, что сегодня они, по всей видимости, повезут ульи к липам. По народным приметам сегодня липы должны расцвести. А для того, чтобы не тащить ульи зазря, Никитич отправится на разведку. После чего пасечник вскинул на плечо свою походную котомку и ушел.
Вообще-то Сергея брало сильное сомнение, что Никитич на самом деле отправился к липам. Возможно, он пошел по своим таинственным ночным делам.
Никитич не говорил, но по обмолвкам, по намекам, Сергей понял, чем зарабатывает на жизнь его хозяин кроме пасеки.
Жизнь крестьянина в Песковской губернии - да, до сих пор губернии, хотя большевики у власти уже восемь лет - тяжела и голодна. Сырой, холодный климат, бедные почвы не позволяли вырасти ничему более-менее подходящему для пропитания в достаточных количествах. По словам Никитича, хлеб до революции приходилось покупать. Покупать! Хлеб! Крестьянам! А для покупок нужно что? Правильно, нужны деньги. Которые, к сожалению, из земли не растут. А того, что растет, не хватает самому, не только на продажу. Поэтому большинство песковских крестьян занималось так называемым отхожим промыслом. Несмотря на подозрительное название, промысел заключался в следующем: в свободное время, то есть чаще всего зимой, крестьяне изготавливали что-то на продажу. Корзины плели, горшки обжигали, печи клали, игрушки-свистульки делали, гусей выращивали, лён, рыбу ловили, шкуры выделывали, в лесу охотились. Свечи восковые лепили. В общем, не хочешь с голоду подохнуть - научишься крутиться. А Сергей всю жизнь думал, что крестьянский труд тяжелый, но тупой: ковыряйся в земле с утра до вечера и всего делов. А тут такой бизнес крутится, куда там всяким ЧП.
Ремесла, как Сергей понял, в основном делились по деревням и семьям. То есть, в одной деревне проживают знатные горшечники, в другой, скажем - кожевенники или пивовары. Где чем проще заниматься, там то и развивается. В деревнях, кроме того, были люди, которые себе отдельное ремесло выбирали: кузнецы, портные, знахари. Старик Кузьмич, к примеру, печник. Никитич, Сергеев хозяин, для себя выбрал ремесло пасечника.
Сергей, наверное, на его месте тоже бы пасечником стал. Работа не тяжелая, пасти пчел, как коров, не нужно, сена им запасть, как лошади - тварь прожорливая! - не нужно. Разве что ульи таскать к цветущим местам тяжеловато. И рой ловить, когда он вылетит. И мед выгонять из сот. И воск вытапливать. В общем, тоже не печенье перебирать, но все-таки полегче обычного крестьянского труда. По крайней мере, с медом, а не с навозом.
Мёд, свежий, еще теплый, Сергей попробовал. Никитич натянул на него широкополую шляпу с черной плетеной сеткой - Сергей еще подумал, что в такой шляпе удобно банки грабить, никто не опознает - открыл крышку улья. Пчелы оттуда вовсе не вылетели грозным жужжащим облаком, как в мультфильмах, ползали туда-сюда и взлетали только по своим делам. Никитич выпустил струю дыма из "дымаря" - забавной штуки в виде банки с носиком и гармошкой. Пчелы попритихли, Никитич вытащил рамку с сотами, которые Сергей до этого видел только на этикетках в супермаркете, вырезал кусочек сот и протянул помощнику:
- Дяржи, Сярежа, попробуй. Мядок хороший, малиновый.