Зачем ему чертежи автомата?! Простые вещи! "Простота - ключ ко всему" - вспомнились слова из прочитанного когда-то детектива. Есть множество простых, примитивных вещей, которые есть в двадцать первом веке и нет в двадцать пятом году. Тот же памятный степлер, к примеру. Запатентовать идею, патент продать государству и все! А сколько можно такого навспоминать… Безопасные бритвы, застежки-молнии, электрокипятильники, зажигалки "Зиппо"… Шариковые ручки, наконец, вспомнил Сергей свои мучения с пером.
Решено. От плана не отказываемся, но попутно покупаем блокнот, ручку - карандаш! - и записываем все, что сможем вспомнить, начиная с одежды и заканчивая зенитками. Потом на досуге, подумал Сергей, перешерстю список и подумаю, как извлечь из него выгоду.
Пока он размышлял, наступил вечер. В Песков они с Кузьмичом въехали уже в сумерках.
- Тпррру! - Кузьмич остановил транспорт, - Ну цто, Сярежа, тябе во-он туда.
Он указал на уходящую в сторону узкую улочку с частными домами. Вообще пока все дома были частными, так что у Сергея возникало подозрение, что Песков здешнего мира - вроде Загорок, только чуть больше.
- Вон там живет тетка Татьяна, в зяленом доме с петухом на крыше. Мне туда не с руки подъязжать, она на мяня зла ясцо с… давно уже. Иди. Справа дом, в смысле, слева. Недаляко.
Сергей спрыгнул с телеги, закинул на плечо котомку, сверток с мечом, поблагодарил, попрощался и двинулся в полутемную улочку.
Забавно получилось: месяц назад Кузьмич привез в Козью гору непонятного приблуду, ничего не знающего о здешнем мире, "сяктанта Сярежу", потом привез в Загорки "Сярежу", но уже известного крестьянина, работника пасечника Никитича, беспаспортного батрака, а теперь он же доставил в Песков свободную личность, с деньгами и документами, вооруженного и участвовавшего в боях с беляками. Интересно, как его встретит Песков, надо надеяться, не беспризорниками и беляками?
А еще интересно, как можно увидеть петуха на крыше там, где уже почти наступила ночь? Хотя, небо еще светлое, если петух похож на петуха, а не на абстракцию, он его увидит.
Справа, в смысле, слева… На всякий случай Сергей осматривал дома по обе стороны. Ага, вон он, кажется, все-таки слева, кажется зеленый, и черный петух виден на фоне розового неба…
- Привет!
Сергей замер.
Из росших по краям улочки кустов выползли на дорогу две фигуры.
- Кажется, тут навозом запахло, - нагло протянул один из вышедших.
- Или ладаном, - непонятно уточнил второй.
Оба выглядели как близнецы: светлые брюки, рубашки с короткими рукавами и виднеющимися в расстегнутых воротах тельняшками, надвинутые на глаза кепки, окурки в уголках ртов. Просто копии российских гопников, так и казалось, сейчас спросят: "Семки есть?"
- Не-а, навозом, - первый "гопник" забросил в рот семечки и сплюнул шелуху, показывая, что семки у них есть свои. И рожу они набьют просто так, не заморачиваясь поводом…
- Слышишь, ты, бычок дярявенский, ты чего у нас в городе забыл?
Выхватить и выстрелить.
Замечательное действие, которое сложно выполнить, когда наган лежит в котомке на дне под одеждой. Все-таки правы американцы: "Чтобы пистолет пригодился тебе однажды, нужно держать его под рукой всю жизнь"…
- А мы яму сяйчас объясним, что у нас в городе…
Сергей нащупал за спиной сверток, сдвинул его…
Меч вылетел с шелестом и описал свистящую восьмерку. Сергей замер в боевой стойке, сбросив котомку.
"Ребята, мне совсем, СОВСЕМ, не хочется вас убивать…"
Одновременно парни, мгновенно переключившись от пьяного юмора к пьяной агрессии, выхватили ножи. И попятились.
Меч был длиннее обеих ножей, вместе взятых.
До парней дошло, что им попался не безобидный деревенский парнишка, испуганный большим городом, а личность опаснее.
- Эй, ты чего? - махнул рукой один из хулиганов, неуклюже пряча нож, - Мы же только… это…
Сергей молчал. Меч все так же опасно блестел.
- Эй… - хулиган замолчал. А что тут скажешь?
Сергей, не сводя с парней глаз, наклонился, подобрал котомку и двинулся на парней. Честно говоря, он сам слабо представлял, что будет делать, если те не испугаются.
Парни испугались:
- Эй, ну ты, мы же просто…
Развернулись и бросились бежать.
Сергей остановился, посмотрел, как они исчезают в проходе между домами. Глубоко вздохнул и вытер пот.
Чтоб вам пусто было, идиотам…
Сергей уже подходил к искомому "дому с петухом", как за спиной упал кусок земли и раздался крик:
- Мя тябя запомнили!
Запомнили, запомнили…
Вот еще одна проблема.
Сергей прошел в калитку, поднял на крыльцо и постучал в дверь. Открыла женщина, точно такая же, как Сергей уже привык видеть в деревнях: непонятного возраста, то ли сорок, то ли шестьдесят, в белом платке, длинной темной юбке.
- Вы кто? - недоверчиво прищурилась она.
- Я… Здравствуйте. Меня зовут Сергей. Я - племянник Анисима Никитича. Мне нужно на некоторое время переехать в город, он сказал, что я могу снять у вас комнату.
- Здравствуйте… - ошарашено кивнула тетенька, - Плямянник? А… А, Сярежа! Помню, помню, Анисим говорил! А вырос-то как, вырос! Я ж тябя ясцо вот таким помню…
Судя по высоте от пола, совершенно незнакомая женщина помнила Сергея еще младенцем.
"Может, я правда - сектант Сережа? Может, я просто с ума сошел и мне мерещиться, что я - из будущего?"
- А ты мяня наверное ня помнишь. Я - Татьяна Флоровна, но ты можешь звать мяня - тетя Таня. Плямянницек…
Тетка на мгновенье взглянула себе за спину. Тьфу ты.
Никакой он не племянник и с ума не сошел, просто в доме есть кто-то посторонний, вот тетя Таня и сыграл роль для него.
- Кушать хоцешь? - тетка потащила Сергея в дом.
- А можно?
- А цего ж нялязя?
- А сколько платить?
Тетка остановилась:
- Сярежа, ня хочешь обидеть тетю Таню, ня говори так. Я комнаты сдаю, жить мне на цто-то надо, но своих жильцов всягда кормлю бясплатно. Тям более, плямянницка…
Он заговорщицки толкнула его в бок.
Сергей подумал. Последний раз он ел… Ого! Вчера. Да, наверное, уже пора.
- Хочу.
- Ну, тогда садись за стол.
На столе, стоящем почти в прихожей, горела керосиновая лампа. Тетя Таня выставила Сергею миску теплой рассыпчатой гречневой каши. Посетовала, что только вчера закончился Петров пост, поэтому и масло в каше постное. Сергею, с его чувством вкуса - хоть машинное, просто до сих пор он слышал выражение "постное масло" только в привязке к "фигне", которая на этом самом масле находилась. Интересно, что это за масло такое, необычное? По каше - не понять.
После перекуса тетка подхватила лампу и повела Сергея в комнату. Через кухню, за печь, откуда проходил узкий коридорчик с двумя дверями, крашенными светло-коричневой краской.
- Сяйцас у мяня только один жилец, - тетка, понизив голос, кивнула на дверь - да и тот с утра уязжает в Москву, так цто, Сярежа, пока будешь жить без соседей.
Без соседей, так без соседей.
Комната была вполне приемлемой для бездомного "сяктанта". Узкий пенальчик, метра два в ширину и четыре - в длину. В одном торце "пенала" - дверь, в другом - маленькое окно. Слева - самодельный узкий шкаф с фанерными дверцами, за ним - узкая койка, застеленная байковым одеялом. Справа - небольшой стол и табурет. На столе валяется газета. На полу - лоскутные коврики.
- Вот тут, Сярежа, располагайся. Хоцешь - спать ложись, если устал с дороги, хоцешь - поцитай. Вон газету предыдущий жилец, цто из Москвы приезжал на наш завод, забыл. Только кяросину у мяня нет…
- Ничего страшного. Дядя Анисим свечей дал. Кстати, и вам просил связку передать.
Свечи были собственноручного сергеевого изготовления, уже гораздо более удачные, чем первые пробы.
- Ой, спасибо! - тетя Таня обрадовалась свечам, как новогоднему подарку, - Кяросин нынце дорог, со свячами можно пярябядовать…
Тетка забрала у Сергея удостоверение личности для внесения в домовую книгу:
- Ну цто, Сярежа, с месяц проживешь?
- Наверное… Да. Месяц проживу.
- Тогда с тябя, по-родственному - два цярвонцика.
Сергей протянул тетке две белые бумажки. Цену он знал, еще Никитич предупредил.
- Ну, тогда устраивайся.
Тетка умелась. Сергей попрыгал на кровати, чиркнул спичками и зажег одну из своих свечей. Темнота в комнате рассеялась, попрятавшись по углам. Сергей сел за стол, смахнул вышедшего прогуляться таракана. Взял газету. "Рабочая газета"… Любопытно, что можно интересного найти в газете с таким названием? О новых подвигах работников труболитейного завода имени Семнадцатого партсъезда? Кстати, а был ли здесь семнадцатый партсъезд? Спать…
В дверь постучали. Тетка, что ли, забыла что-то?
Сергей открыл.
- Добрый вечер!
На пороге улыбался в тридцать да зуба высокий молодой человек, горбоносый и загорелый, в зеленом в талию костюме.
- Вы, наверное, Сергей?
Здравствуйте. Это еще кто? Не нравились Сергею люди, которые знают его в городе, в который он приехал полчаса назад. И объявлений о своем прибытии не давал…
- Здравствуйте… А вы, собственно… откуда?
- Я? - белозубо заулыбался незнакомец - Из НКВД.
* * *
- Я заинтересовал НКВД? - усмехнулся Сергей, мысленно пытаясь понять, кто это такой. НКВД? То есть, милиция? Неужели те два пьяных клоуна нажаловались? Или… Он в штатском. По его душу?
- Не НКВД, - улыбка была все такой же ослепительной - Лично меня. Видите ли, Сергей, я - ваш сосед.
Улыбчивый кивнул на дверь второй комнаты. А, тот самый, кто уезжает в Москву.
- Я завтра утром уезжаю в Москву, - подтвердил Улыбчивый вывод Сергея, - и, стыдно признаться, мне хочется выпить, но не с кем. Не составите ли мне компанию?
Выпить? А почему нет? В планах Сергея на этот вечер было - "расслабиться". Можно.
- Почему нет? Вот только выпивки…
- Не стал бы я приглашать вас, не имея бутылки. Идем.
Действительно, на столе в комнате Улыбчивого - зеркальном отражении комнаты Сергея - уже стояла бутылка, две рюмки и лежало нарезанное мясо.
- За знакомство! - Улыбчивый ловко вскрыл бутылку и разлил по рюмкам.
Сергей осторожно принюхался. Бутылка настораживала: не привычный цилиндр, пузатая, бесцветная, без видимых признаков этикетки, да еще закупорена картонным кружком, залитым коричневым сургучом, который Улыбчивый сковырнул складным ножом. Черт его знает, что это за отрава, может, медицинский спирт. Хотя, нет, пахло водкой…
- Не опасайтесь, чистая "рыковка", - собеседник - собутыльник? - уже тяпнул свою рюмку и зажевал мясной пластинкой.
Рыковка? "В честь его еще водку называют" - всплыли в памяти слова Никитича. В честь "его", то есть в честь главы правительства, о нем тогда Сергей спрашивал. А глава правительства - Рыков. Значит, рыковка - это водка. Логично.
Сергей выцедил свою рюмку. Вкус ему ничего не сказал, но как-то слабовата показалась:
- Что-то некрепкая…
- Ну, так он же в тридцать градусов.
- Почему?
- Знаете, когда товарищ Рыков принимал это решение, он забыл посоветоваться со мной. Вот всегда советовался, а в тот день как-то запамятовал…
Улыбчивый плел ерунду, так забавно, что на него даже обидеться было невозможно. Сергей прислушался: выговор был неместный, даже следа не было от "цокания" и "якания". Но и эстонского акцента не слышно. Такая мягкая, чуть шипящая речь… Почему-то ассоциации с фильмом "Ликвидация"…
- Кстати, Сергей, а почему вы так удивились, когда узнали, что я из НКВД? Я что не похож на агента?
- Не очень.
- А как же, по-вашему, выглядят те, кто служит в НКВД?
При слове "НКВД" в голове у Сергея всплыли смутные образы краснорожих пьяных образин в кожанках, кожаных кепках с красными звездами. Зверообразные НКВДшники расстреливали в подвалах невинных людей из наганов и маузеров, грязно ругаясь матом.
- Чуть менее обаятельно.
Улыбчивый расхохотался:
- Спасибо за комплимент! Видели бы вы меня несколько лет назад. Чем мне только не приходилось зарабатывать на жизнь. Однажды даже, не поверите, пришлось в одном маленьком городке представиться известным шахматистом, чуть ли не самим Алехиным…
Улыбчивый очень забавно начал рассказывать, как он, зная из шахмат только "е два - е четыре", провел сеанс одновременной игры с двадцатью шахматистами, собравшимися со всего городка.
- …Не поверите, я выиграл девять партий из десяти, и две свел вничью! Конечно, пришлось напрячь память. За право сыграть с самим мной я тогда собрал с каждого значительную сумму и никто, никто, пока шла игра, не заподозрил во мне профана. Правда потом, когда внимательно рассмотрели записи всех игр, мне пытались набить морду, но, по счастью, я уже тогда бегал очень быстро…
- И как же вы выиграли? - заинтересованно спросил Сергей.
- Ну разумеется, я жульничал.
- Разве в шахматы можно жульничать?!
- Можно. Жульничать можно везде.
- Даже в НКВД?
- Даже там. Но, правда, о своей службе я не хочу рассказывать. Это слишком грустно. Однажды бандиты, за которыми я охотился, спутали моего брата со мной…
- И?
- И убили. Я же говорю, это грустно.
Выпили за брата.
- Сергей, а вы откуда будете?
- Из Козьей горы, - машинально брякнул Сергей.
Что ты творишь?! Кто собирался менять легенду?! Одна надежда, что Улыбчивый завтра уедет в Москву.
- Знакомое название. Это где?
- Да здесь неподалеку. Возле Загорок.
- Загорок? Это не там недавно разгромили банду капитана Ждана?
- Ага, - мрачно подтвердил Сергей, - Там.
- Погодите-ка… Сергей? Сергей из Козьей горы? А вы, случайно, не тот самый сектант, который и убил капитана Ждана?
В ушах Сергея послышался звон. С этим звоном рухнула его мысль о смене легенды. Легенды про него уже ходят по Пескову, если даже командированный из Москвы о нем слышал, значит, о нем слышала половина города… Спрятался, называется…
- Нет, не я. Капитана убили другие. Я просто присутствовал…
- Не расскажете?
- Нет. Это тоже слишком грустно. Кстати, вы не слышали об автомате Калашникова?
- Нет, только об автомате Федорова.
- А это что?
- Царским офицером Федоровым было придумано оружие, которое было легким, как винтовка и стреляло очередями, как пулемет.
- А вы, случайно, не знаете, как оно выглядело?
- Случайно, знаю. Примерно, вот так.
Улыбчивый достал тонко отточенный карандаш и на клочке газеты изобразил силуэт автомата, очень похожего на тот самый автомат, который принадлежал Поводню.
- А почему вы вдруг вспомнили об этом автомате?
- Да просто так. В Загорках такой есть у председателя волисполкома…
Да… автомат Федорова, кто бы мог подумать. А ведь в нашем мире первый автомат в СССР был придуман Калашниковым, если, конечно, не слизан с немецкого. ППШ с диском под стволом - все-таки пистолет-пулемет. А здесь - первый российский автомат придуман еще при царе, то есть еще где-то году так тринадцатом. Вполне возможно, кстати, вообще первый автомат в мире. Почему в нашем мире не было такого оружейника?
Мысль о председателе напомнила о нерешенной проблеме с военкоматом.
- Скажите, а что вы знаете об армии?
- В смысле? После своего подвига по уничтожению капитана Ждана вы решили податься на действительную службу? Не советую.
- Почему?
- Ну вот вы знаете, сколько человек осталось в РККА после реформ?
- Нет. Я как-то не слежу за газетами. А сколько?
- Значит, вам это знать и не положено.
- И все-таки?
Сколько там человек может быть в Красной Армии? В России 2010 года - около миллиона, значит, Красная Армия должна быть раза в два больше. Сталин не у власти, но ведь большевики по-прежнему собираются устроить революцию во всем мире.
- Миллиона два?
- Господь с вами, Сергей! Чуть больше полумиллиона.
Полмиллиона?! То есть, в два раза меньше армии России?? "Агрессивные" большевики! Здешние большевики, по сравнению с большевиками прошлого нашего мира - просто травоядные зайки какие-то.
- Да, полмиллиона. Пехота, кавалерия, артиллерия, танкисты, авиация, флот… Плюс войска специального назначения…
- Специального????
Сергей еще не пришел в себя после такого "огромного" количества солдат в РККА, а тут еще и спецназ откуда-то появился!
- Ну да, - не обратил внимания на его изумление Улыбчивый, - войска ОГПУ, например…
Спецназ ОГПУ… Звучит.
Сергей выпил водки.
- Количество военнослужащих сократилось в десять раз. Понятно, что там остались только самые-самые… Не обижайтесь, но сектант… хорошо, бывший, бывший… шансов сделать карьеру почти не имеет. А если не за карьерой, зачем туда идти? Каждый солдат, как говориться, мечтает стать генералом…
Он просидели еще какое-то время, полностью уговорили бутылку "рыковки"… и еще одну… наконец, разошлись.
Сергей даже не обратил внимания, что его обаятельный собутыльник, несмотря на то, что говорил почти весь вечер, ухитрился не назвать ни своего имени, ни фамилии, ни даже места службы.