- Сбежал, гад! Ну и хер с ним! Всё равно - не боец. Илья, вооружайся, чем можешь. Хоть мир, как ты говоришь, и ненастоящий, но этот его явно не травоядный представитель сожрет нас с тобой очень даже по-настоящему. И не подавится.
Илья быстро выбрал из кучи дров дрючок подлиннее и, выставив его острым обломанным концом вперёд, как копьё, встал наизготовку. Он всё-таки надеялся на счастливую развязку этой непростой ситуации, ждал, что неизвестные и невидимые экзаменаторы вовремя опомнятся и остановят идиотский эксперимент. Его надежда усилилась, когда динозавр, не добежав метров двадцати, вдруг остановился и, издав неожиданно тонкий крик, похожий на орлиный клёкот, стал обходить их по кругу. То ли этот безмозглый гигант считал своих врагов глупее себя и надеялся зайти с тыла, то ли ему мешал, не подпуская ближе, некий невидимый барьер.
То, что барьера не существовало, стало совершенно понятным после неожиданного броска Андрея в монстра "острогой". Андрей целил динозавру в глаз, но немного промахнулся - "острога" ударилась прямо в бронированный лоб ящера промеж его злых желтых глаз с вертикальными зрачками и, не причинив ни малейшего вреда, отлетела в сторону.
Динозавр бросился на Иванова, а тот метнулся ему навстречу и неожиданно опрокинулся навзничь, закатываясь ящеру под брюхо.
"Поскользнулся на сырой глине, - с ужасом подумал Илья. - Всё! Конец!.."
Но Андрей упал вовсе не случайно, это был боевой приём - отчаянный и хладнокровный. Броском "остроги" он не поразил монстра, а разозлил его и спровоцировал на необдуманные действия. Кроме "остроги", опытный боец вооружился крепким обломком "бамбука" - потолще того, что выбрал Илья, но чуть короче. Оказавшись под монстром, Андрей упёр толстый конец в землю, выставив остриё под углом к опускающемуся на него морщинистому животу, менее защищенному, чем бока и спина. Динозавр напоролся на кол всей своей массой, на секунду завис над лежащим на земле Андреем, и с неприятным хрустом осел. Андрею чудом удалось выкатиться из-под гибнущего животного, не угодить под молотящие по воздуху слоновьи ноги и на четвереньках, по паучьи, отбежать в сторону.
Могучий хвост ящера неистово колотил по земле и дугообразно мотался из стороны в сторону. Илья, рискуя попасть под удар, подскочил к шипастой и бородавчатой голове и со всего размаха вонзил копьё в глаз монстра. После чего отбежал на приличное расстояние от бившегося в агонии чудовища и встал рядом с Андреем.
- Три господа бога душу мать Колумба Христофора великого мореплавателя бабушку в лысый череп! - тяжело дыша, сказал тот. - Вроде уделали одного.
- Одного?.. Ты хочешь сказать, другие придут?
- Да как пить дать! Думаешь, тут только один такой красавчик водился? Унюхал шашлычок и прибежал подхарчиться...
- Ну... - неопределённо пожал плечами Илья, - если у тех, кто моделировали эту ситуацию с фантазией всё в порядке, они должны по идее придумать что-то ещё... другое.
- Моделировали?! - взъярился Иванов. - Ты что же, по-прежнему думаешь, что всё, что здесь происходит - понарошку?.. Попробовал бы ты под этим... дирижаблем полежать! Обдристался бы! И мысли о виртуальности к чёртовой матери послал... Нет, Илья, взаправду всё тут! Валить надо отсюда, вот что я скажу.
- Куда? Куда валить-то?!
- Да хоть обратно через ущелье! Лучше ревень с камышом жрать, чем самому едой быть!
- Боюсь, вернуться уже не получится, - задумчиво произнес Репин, глядя в ту сторону, откуда они пришли сегодня утром.
- Это ещё почему?!
- Нас просто не пустят назад. Сам посмотри: Сим-Сим закрылся.
Иванов посмотрел на север, где прежде наблюдался просвет в холмах и подскочил как ужаленный. Никакого просвета не было, холмы, которые уже были не холмами, стали значительно выше, весь горизонт окольцевала ровная поверху, отвесная и совершенно неприступная с виду стена.
- Где?! Почему?! Что за херня?.. Мы в ловушке!
- Я тебе пытался объяснить, но... - начал Илья, но вдруг замер, неосознанно уловив какие-то изменения этого виртуального мира.
Всё повторилось, как в его сне. Только в ином интерьере.
Мир вокруг стал зыбким и нечётким. Там, где стоял мангал и слабо дымился прогоревший костёр, образовалась воронка. В неё проваливалось всё, что находилось рядом: впрок заготовленные дрова, шампуры, разбросанные на месте недавнего пиршества, остатки рыбы, пиджак от костюма Boggi, который Илья в связи с полной потерей былого лоска просто бросил на землю. Очертания трупа доисторического монстра точно так же, как и "доисторического" кресла Мадлен из предыдущего сна Ильи стали сглаживаться. Пластины гребня развалились на две стороны в шахматном порядке и киселем потёкли по ещё подрагивающим в предсмертных конвульсиях бокам, а длинный толстый хвост уже давно находился в воронке, превратившись в бурый ручей.
Края воронки расширялись; Илья отступал, хотя и осознавал, что убежать всё равно не сумеет. Да и надо ли...
Он огляделся: вода в озере отчего-то бурлила, словно закипала, со стороны леса появились и стали приближаться к центру катаклизма какие-то неясные тени. Возможно, это были динозавры, вроде того, который теперь уже превратился в кучу дерьма и стекал в воронку, как в унитаз.
Андрея не было рядом. Как тогда Мадлен...
А может быть, Иванов уже ступил в портал перехода в иной мир?..
Илья закрыл глаза, сказав себе: "Будь, что будет" и тут же почувствовал, как земля ушла у него из-под ног.
5.
Илья открыл глаза и тут же закрыл их, ничего не успев разглядеть, кроме света, бьющего с правой стороны. Закрыл вовсе не потому, что свет был очень уж ярок, просто вспомнил всё происшедшее и банально испугался новой неизвестности.
"Как страус, который в момент опасности прячет голову в песок" - с внутренней усмешкой подумал о себе. Сравнил себя с глупой птицей, и стало стыдно. Но глаза всё-таки не открыл, решил сначала прислушаться к звукам нового мира.
Вокруг стояла тишина, но не полная. Что-то гудело - тихо и монотонно. Даже не гудело, звук был похож на мерный и нудный шелест вентилятора работающего компьютера. Впрочем, источником звука могло быть и что-то другое.
Илья понял, что лежит на спине.
Где он? На любимой тахте в своей собственной холостяцкой квартире-студии?.. В гробу?.. На сырой земле, в мире, где живут динозавры?.. А может на шпалах железнодорожной колеи, и его вот-вот переедет скорый поезд?..
"Нет, по поводу шпал - явный перебор, даже смешно. Я почувствовал бы их спиной"
То, на чём он лежал, и на чем покоилась его голова, было ровным, упругим и достаточно мягким. Это ложе что-то очень сильно ему напоминало.
"Больничная кушетка! Я в смотровом кабинете какой-то больницы. Или на операционном столе... Но не в морге, слава богу - там лежаки другие... Собственно, почему - слава богу, что не в морге? Да хоть бы и в морге, что такого - живой ведь! Мыслю - значит существую. А может, все мои приключения - всего лишь бред!.. Находился без памяти, бредил... Но как я здесь оказался? Заболел? Меня избили? Попал под машину?.."
Илья непроизвольно напряг мышцы, проверяя, всё ли цело, есть ли у него руки, ноги. И сразу понял, что привязан.
"А может, я в сумасшедшем доме?" - почему-то без особого огорчения подумал он.
Рядом кто-то стоял. Молча. Не слышно было ни дыхания, ни какого либо шороха, но Илья интуитивно ощущал чьё-то присутствие. Однако открыть глаза всё ещё не решался, теперь он боялся разочарования.
- Открывайте, открывайте глаза, Илья Владимирович. Не притворяйтесь, - наконец прозвучал тихий вкрадчивый голос, вдруг показавшийся Репину знакомым. - Я знаю, что вы уже проснулись. Меня вы, возможно, могли бы обмануть, но обмануть приборы вам не удастся.
Илья с опаской открыл глаза и, скосив их, глянул в сторону, где заметил источник света. Справа от кушетки, к которой он оказался пристёгнутым широкими матерчатыми ремнями, стояла тумбочка с трубчатыми хромированными бортиками, похожая на медицинский столик-каталку для медикаментов или инструментария. Она была завалена какими-то шнурами, гирляндами датчиков и черными пластмассовыми коробочками неизвестного назначения. Из этого вороха оборудования торчал, хищно выгнувшись на гибкой гофрированной стойке, светильник с вытянутым отражателем, направленным вниз. Его-то свет и увидел Илья, когда очнулся и на мгновение открыл глаза. За тумбочкой, отгораживая его от чего-то, или наоборот - что-то от него, стояла ширма.
- Вот и славненько! - произнёсший эти слова человек стоял в некотором отдалении от кушетки, лицо его закрывала тень.
- Где я? - спросил Илья. - В больнице?.. Что со мной случилось, доктор?
- Я не врач, и вы, Илья Владимирович, не в больнице.
"До чего же знакомый голос, - озадачился Илья. - Где я мог его слышать?.."
Человек вышел из тени, и Илья смог его рассмотреть.
Нет, кажется, прежде они не встречались, хотя Илья мог и ошибаться.
Человек был одет во всё чёрное, рост имел выше среднего при излишне худощавом телосложении. Однако не сказать, что его худоба была болезненной; гордая осанка, широкие прямые плечи, отсутствие какой-либо сутулости - всё это говорило об отменном физическом здоровье. Возможно, человек занимался спортом, а может, был военным. Не молод, на вид лет пятьдесят-пятьдесят пять. На узком лице внушительного размера нос с горбинкой. Глаза, не понять какого цвета, по-видимому, серые или голубые, во всяком случае, светлые. От крыльев носа к углам тонких бледных губ спускаются две глубокие морщины. На высоком выпуклом лбу кожа натянута, как на барабане. Темные волосы с седыми прядями сзади туго стянуты резинкой в хвост.
Незнакомец повернул голову, отреагировав на призывный писк прибора, стоящего слева. Прибор был не один - на длинном, тянущемся вдоль всей стены столе стояли металлические короба с окошками счетчиков, кнопками, с зелёными и красными лампочками-индикаторами; некоторые приборы громоздились один на другом. Ещё там было два системных блока компьютера и три монитора, находящихся в режиме ожидания и показывающих одну и ту же картинку - синхронно вращающуюся вокруг нескольких осей и хаотично перемещающуюся аббревиатуру, состоящую из четырёх букв. Илья не смог её прочитать, заметил только, что начинается она на букву "Э". Клавиатура и стоявшее напротив неё обычное офисное кресло присутствовали в единственных экземплярах, что наталкивало на мысль о том, что вся эта техника объединена в единую систему и пользователь здесь один.
- Одну минуту, - сказал незнакомец и направился к столу.
Усевшись в кресло, он пошевелил мышкой, и мониторы ожили. Илья готов был поклясться, что на экранах появилось изображение того мира, в котором они с Андреем недавно сражались с динозавром. То же самое место: озеро, заросли тростника, похожего на бамбук, папоротники на заднем плане. Человек пробежался пальцами по клавиатуре, набирая код, мониторы потухли, и он устало потёр глаза.
- Ладно, пусть повоюет... пока не поймет всё окончательно, - сказал незнакомец тихо самому себе и, словно исполнив финальный аккорд, щелкнул по клавише ввода. Повернувшись к Илье, улыбнулся и повторил уже для него:
- Пусть повоюет, правда? Ведь это абсолютно безопасно, вы же понимаете.
- Вы о чём?..
- Давайте-ка, я сниму с вас фиксирующие ремни, - незнакомец приблизился к Илье и стал освобождать его от пут.
Репину представилась возможность рассмотреть его вблизи. Что-то до боли знакомое промелькнуло в памяти.
Тонкая жилистая шея, увитая венами!.. Кадык! Огромный, словно в горле застрял кубик Рубика. Совсем недавно он так мысленно пошутил по поводу характерной особенности во внешности человека, который назвался бомжём и представился им с Андреем как...
- Иннокентий... Иванович?!
- Совершенно верно! Узнали-таки... - незнакомый знакомец, улыбнувшись, продолжил отстёгивать фиксаторы. - Кстати, вы правильно меня назвали Иннокентием Ивановичем. Именно так - по имени и отчеству и будете величать в дальнейшем. Но если не хотите ломать язык, я понимаю, имя у меня не самое легкое в произношении, можете обращаться просто: господин Куратор.
Илья молча кивнул.
"Господин Куратор... Лихо, из грязи в князи, из бомжа да в господина... Хотя наверняка Кеша бомжём никогда и не был. А ведь я не ошибся - он здорово сыграл роль, хоть его не нанимали. Обойдёмся без господ, буду называть как прежде - Иннокентием Ивановичем. Язык не сломается, привычный".
(Перед тем как перейти к Мадлен, Илья Репин около года проработал в фирме аналогичного профиля, где директором был полутатарин-полуказах, и звали его Тлеугазы Даулеткереевич Нагайбаев. Вот где язык можно было сломать!..)
- А у вас была возможность фамильярно называть грязного бомжа Кешей, - хитро подмигнул Илье господин Куратор, - но вы ею не воспользовались, будучи человеком культурным и правильно воспитанным. И вообще всегда обращались ко мне уважительно на "вы". Лишь однажды у вас вырвалось "ты"... ну, когда мы с вами рыбу ловили, помните?.. Честно признаться, вы мне стали симпатичны буквально с первой минуты нашего знакомства. Даже немного раньше. Знаете ли, уважаю интеллигентных людей. Сам себя таким считаю и... ощущаю. Интеллигентным людям всегда проще между собой договориться, вы не находите, Илья Владимирович?.. Аргументы обеих сторон не отвергаются сразу, без предварительного обдумывания.
Илья промолчал.
- Так, вроде бы все отстегнул, - Иннокентий Иванович выпрямился. - Нуте-с, давайте попробуем...
Помолодевший бывший "бомж" Кеша, а ныне - господин Куратор неизвестно чего, помог молодому человеку подняться и сесть на кушетке. Сам присел рядом.
Ноги и руки у Ильи были ватными, спину он отлежал конкретно - по ней даже мурашки не бегали. Кроме того, у него кружилась голова, и слегка подташнивало.
- Как себя чувствуете? - поинтересовался Иннокентий.
- Паршиво.
- Это пройдёт, - обнадёжил господин Куратор. - Вам сейчас сделают хороший восстанавливающий массаж, приведут так сказать в порядок ваши чресла. Между прочим, у нас замечательный массажист - прекрасный специалист... И, кстати, тоже весьма интеллигентный молодой человек. Есть правда у него один изъян, он глух и нем от рождения. Однако вполне возможно, этот изъян не является недостатком, а напротив - достоинством... М-да, это с какой стороны посмотреть... Итак, потом вы примете душ, переоденетесь в одежду, которую вам дадут, пообедаете, потом... Я вам сообщу, что будет потом.
Илья снова кивнул и заметил, прищурившись:
- А вы неплохо выглядите, Иннокентий Иванович. Даже не скажешь, что вам пятьдесят четыре года.
Иннокентий улыбнулся:
- Мне действительно пятьдесят четыре года. В соответствии с данными паспорта, который у меня, естественно, имеется.
- А цвет лица, обильная седина, всё лицо в морщинах, пигментные пятна - это ... что за маскарад?
Иннокентий удивленно уставился на Репина.
- Я обескуражен. Честно признаться, думал, вы поняли, что там, - он указал на стол, заставленный техникой, - была моя виртуальная копия. Естественно с некоторыми коррекциями.
- Да, конечно, я догадался... Извините, глупость сморозил. Просто голова как-то ещё не очень...
- Это пройдёт, - снова пообещал Кеша. - Всё придёт в норму.
- А Иванов, он тоже... куратор?
- Нет, он такой же испытуемый, как и вы, Илья Владимирович.
"Испытуемый, - подумал Илья. - Значит, я - испытуемый. А можно было назвать подопытным. Подопытный кролик... Ха-ха!"
- А где он сейчас? - спросил он.
- За ширмой. Вот за этой, - Иннокентий кивнул на ширму. - А виртуальная копия майора запаса Андрея Николаевича Иванова в настоящий момент в одиночку мужественно отражает вторую атаку четырёх виртуальных монстров, - заметив, как вытянулось лицо Репина, он успокаивающе произнёс: - Вы не переживайте, Илья Владимирович, на этот раз на нашего бравого майора напали зверьки помельче. Не больше собаки.
Он встал с кушетки, подошёл к двери и нажал кнопку, находящуюся на стене над выключателем.
- Сейчас явится обслуга, и вас сопроводят в блок релаксации, в общем, займутся вами. А я между тем займусь вашим... как бы это поточней выразиться?.. коллегой по попаданству?.. товарищем по несчастью?.. другом?.. Было бы отлично, если бы вы с Андреем Николаевичем в дальнейшем подружились. - Иннокентий Иванович в который уже раз улыбнулся. - А вы неплохо держитесь, Илья Владимирович, если не считать глупого вопроса по поводу маскарада. Но это можно списать на усталость и некую растерянность, возникшую в результате нашей неожиданной встречи. Так что пока я в вас не разочаровался. Вижу, вижу: не терпится узнать: кому и для какой цели вы понадобились? Обещаю, я отвечу на все ваши вопросы, но... немного позже.
- Утро вечера мудренее? - криво усмехнулся Илья.
- Почему - утро? Нет, просто некоторое время я буду занят, но уже сегодня, ближе к вечеру, у нас с вами состоится обстоятельный разговор.
- А сейчас, пока ваша... обслуга не пришла, один вопрос задать можно?
- Если он окажется простым и вас удовлетворит короткий ответ.
- Проще некуда.
- Тогда задавайте.
- Какое сегодня число, месяц, день недели, год?
- С утра было пятнадцатое июня. Среда. Год всё тот же... - Иннокентий Иванович взглянул на наручные часы. - Сейчас без четверти двенадцать. Дня, естественно. Вы находились в состоянии искусственного сна чуть более половины суток.
Когда он договаривал слова последней фразы, дверь отворилась.
Илья почему-то ожидал, что сопровождать его к блоку релаксации явится мужчина. Или даже двое мужчин - какие-нибудь коротко стриженые качки с военной выправкой. У Ильи имелись основания полагать, что в этом странном месте его будут удерживать силой. А потому он немало удивился, увидев в дверном проёме молодую женщину отнюдь не гренадёрского роста и телосложения.
Перешагнув порог, незнакомка тут же сделала шаг в сторону, освобождая место для прохода, и замерла у стены в ожидании. Илья, забыв о приличиях, с интересом оглядел её с головы до ног.
Одета была она, как и господин Куратор, во все чёрное - на ней была просторная блуза с длинными рукавами и расклешённая юбка миди. Балахонистость одежды не позволяла чётко определить, хороша или плоха у женщины фигура, но Илья почему-то не сомневался, что в этом отношении у неё всё в порядке - что-то особенное было в осанке, в линии плеч и постановке ног. Недаром говорят: если у женщины хорошая фигура, то это трудно скрыть даже плохо пошитой одеждой.
- У вас что, траур? - с усмешкой спросил Илья, глядя на вошедшую. - Или я попал в какую-то религиозную секту?
Женщина была мила, возможно, даже красива, но беспристрастное выражение лица и застывший взгляд не позволяли судить об этом уверенно. На реплику Ильи она никак не отреагировала, даже бровью не повела.
- Илья Владимирович шутит, - обронил Иннокентий Иванович и посмотрел на Репина с некоторым нетерпением, словно хотел сказать ему: "Ну, чего сидишь? За тобой пришли, давай-ка, парень, иди, не мешай работать".