Аиноа слегка повела очаровательной головкой, и Бхутто испарился аки восточный джинн. Вот только что был в кабинете - и нет его. М-дя… Что-то новенькое в отношениях моих придворных. Сколько еще тут для меня сюрпризов приготовлено? Приезжает король из командировки, а там…
- Сир, я заслужила благодарственный поцелуй, - заявила Аиноа.
Ничего себе заявочки. Тут что - полный дворцовый переворот и Ленка моя уже не у дел? Поднял вопросительно левую бровь и на всякий случай куртуазно выразился:
- Целовать ваши прекрасные губы, шевальер, я готов в любое время без всяких поводов и заслуг.
Аиноа подошла ко мне вплотную, взяла мою ладонь и приложила к своему плоскому животу:
- Вот здесь ваш бастард, сир.
- Ты уверена? - спросил я через некоторое время, нехотя отрываясь от ее губ.
- Уже неделя как должны были прийти регулы. Но их нет.
- Бывают и просто задержки, - поделился я своими знаниями, но моментально понял, что сморозил явную глупость, и поспешил исправиться: - Но в любом случае я рад нашему бастарду, Аиноа. Чем еще обрадуешь?
- Только тем, что ваши мастера полностью испохабили мое ущелье. Там теперь не продохнуть от гари и грязи. Знала бы заранее, ни за что не согласилась на такое. А тут третьего дня наши валлийцы еще рабов пригнали. Мастер Крупп доволен. Ему рабочих рук как раз не хватало. А вчера еще стрелять принялись из бомбард. Даже в Эрбуре слышно. Пришлось успокаивать сервов.
Пушки! Пушки - это хорошо. Пушки - это всегда хорошо. А сейчас особенно. Какой я король без "последнего довода"?
- А что на мысу, кроме затрат, которые я сегодня подписал? Кстати, могла бы и сама распорядиться такими небольшими суммами, - все же укорил я ее.
- Казначея вы забрали с собой, сир. Я же не вправе открывать вашу сокровищницу, а оставленные мне деньги быстро кончились. Даже свои пришлось доложить. Обоз за обозом. Сера, свинец, олово, медь, древесный уголь, железо, конопля, дубовые брусья… Корабелы из Сибура еше пристают, но я твердо им сказала, чтобы они обождали вас лично. И все это не считая того серебра, которое мне пришлось расплавить в колоколах, за что святые отцы и здесь, и в Эрбуре усердно молятся о вашей душе, сир. И от меня вам также благодарность за такие прекрасные колокола. Когда их слышишь - душа ликует.
- Это такая малость для меня, шевальер: сделать подарок вашему Эрбуру. Так что с башней на мысу?
- Нагнали народу. Много. Первая походная кухня туда ушла даже без крышки - рабочих кормить. Расчистили весь мыс от камня, из которого каготы по приказу мастера Круппа вытесывают одинаковые шарики. Пока для них еще работы на стройке нет, а отпускать их восвояси, когда эта работа скоро понадобится, я не сочла разумным. Разобрали гнилое дерево внутри башни. Поставили леса и заново перекрывают кровлю. А то скоро пойдут дожди. Сделали разметку и копают ямы под фундаменты. Пока всё.
А что я хотел? Чтобы дон Оуэн мне как джинн из сказки в один день построил город? Главное, что работа идет, и обязательно будет у меня приличное место, куда я смогу приглашать Колумбов с Каботами со всей Европы.
- Сир? - Аиноа отвлекла меня от увлекательного занятия - упиваться грядущими бедствиями.
- Простите, шевальер. Задумался о Картографической школе. Кстати, о ней… из Гипускоа скоро прибудут два десятка сирот в качестве первых учеников. Надо найти им учителя на первых порах, пока самой школы нет. Родной язык, четыре действия арифметики, Закон Божий, зачатки латыни… Справитесь?
- У нас, сир, для этого есть капеллан. Он справится, - улыбнулась девушка.
- Да… совсем забыл спросить о главном: как продвигается Азбука эускара?
- О ней мы ссоримся с вашим шутом по три раза на дню. Капеллан нас мирит. Пойдемте, сир, я вас покормлю с дороги, а после обязательно покажу, что мы успели сделать.
- С Оуэном ладите? - спросил я, уже выходя в коридор.
- У меня нет возможности с ним ругаться, сир, - ответила девушка, - я здесь или в Эрбуре, а он на мысу днюет и ночует.
Баню в замке устроили знатную. По секрету шепнули, что это шут так расстарался и всех подгонял, чтобы мыльня была готова к нашему приезду. И я очень удивился этому, зная нелюбовь Вийона к водным процедурам. Однако все было на уровне. Не сказать, что Сандуны, но вполне себе приличная помывочная. Парилки, конечно, не хватало, а так - обычная европейская баня… при этом похожая на японскую. Большая широкая круглая ванна, выстеленная куском конопляной ткани. Скорее всего, эту ванну из старой винной бочки изготовили, обрезав ее на две трети. Пол перестелили новым камнем и сток для воды устроили. Стены - в ребристой керамической плитке, похожей на марсельскую черепицу.
Какой же это кайф - после нескольких ночевок в лесу и вынужденного закаливания в осенних ручьях расслабиться в горячей воде! Горячая вода в каждой квартире - это, наверное, самое большое достижение цивилизации. И ведь широкое распространение такая услуга получила только со второй половины двадцатого века.
Кто-то стукнул дверью. В густом пару при тусклой лампе не разобрать было.
- Кто там? - спросил я, нащупывая воткнутую в дно бочки дагу.
А куда деваться от паранойи?
- Это я, милый, - раздался нежный голос Элен. - Не удержалась и прибежала сама. Я устала тебя ждать.
- Тогда закрывай дверь на засов, раздевайся и прыгай ко мне, пока вода еще теплая.
Однако неудержимость бретонки была такая… основательная, что ли.
По приказу Элен слуги принесли еще два ведра кипятка.
Потом она поставила у дверей бани часового с наказом никого к двери не подпускать. И не дай господь - впустить внутрь.
Закрыла дверь на засов, сбросила с себя одежды, долила в бочку горячей воды, и в чем мать родила с радостным визгом плюхнулась ко мне в бочку. Только брызги пошли по стенам. И свет от лампы задрожал на стенах.
- Ой, что это? - Радостный клич девушки перешел в озадаченный.
- Дага, - ответил я, доставая оружие из-под ее попки.
Хорошо еще на гарду села, не на лезвие…
- Милый, зачем тебе в ванне кинжал? - возмутилась моя любовница.
- Paranoia у меня.
- Я не поняла…
- Это на тот случай, если кто-то захочет меня убить, пока я тут голый и беззащитный валяюсь в горячей воде. Когда родной дядя приказывает кидать в твою голову свинцовым шаром, то не веришь уже никому. А моя жизнь еще нужна моему народу. Да и мне самому как-то не хочется покидать эту юдоль скорби преждевременно…
Тут я сделал театральную паузу и после нее плотоядно добавил:
- …не насладившись тобою всласть!
Как мало женщине надо для счастья. Всего лишь чувствовать себя желанной и иметь возможность дарить наслаждение своему любимому мужчине. Все же подготовленный самим и для себя контингент сильно отличается от случайных подружек в качественную сторону. Донья Магдалена подсунула мне в постель, наверное, самую красивую девчонку из своего окружения в Лойоле, но с той это было… как с резиновой куклой. Другое дело - Ленка, которая заранее знает, как мне нравиться и от чего я прихожу в неописуемый восторг.
Вечером давал пир для ближников. Обязанность сеньора кормить своих вассалов на службе еще никто не отменял. Да и общий стол сближает компанию, в которой опьяневшие вассалы развязывают языки, и случайно можно узнать много интересного.
Аиноа на правах хозяйки замка сидела на противоположном от меня конце стола и дирижировала "концертом" слуг, которых в замке зримо прибавилось.
Шут был в ударе и, звеня бубенчиками на шапке, прошелся своими остротами по всем гостям, никого не оставив обиженным. А если такие и были, то вида не показали. Не комильфо это - обижаться на шута. До мелочного придворного этикета, регламентирующего все и вся, было еще далеко. Это свойство абсолютизма, а пока только-только Ренессанс к нашим землям подбирается. Все еще у нас несколько по-домашнему.
Кстати, перед ужином Аиноа и шут показали мне не только готовую к печати рукопись составленной ими "Азбуки эускара", но еще и гранки с пробных ее оттисков - станок печатный был уже полностью готов к ее тиражированию, и приличную бумагу где-то достали. Своей бумаги еще не было. Мне все понравилось. Особенно гравюры на дереве. Было в этой азбуке что-то неуловимо схожее с букварем Льва Толстого. Только вот предисловие, где стояло, что: "Данный труд создан в одна тысяча четыреста восемьдесят первом году от Воплощения Господа нашего Иисуса Христа в замке Дьюртубие по высочайшему повелению рея Франциска I Феба для своего народа", - я посчитал неполным. Взяв перо и обмакнув его в чернильницу, собственноручно добавил: "…стараниями шевальер Аиноа, дамы д’Эрбур, эскудеро Франциска дю Валлон де Монкорбье и капеллана провинции Пиренеи ордена Горностая фра Урбана".
- Вот так вот. Народ должен знать своих культурных героев, - сказал я, поставив точку.
Присутствующий при этом отец Жозеф, восхищенный простотой задумки, дающей максимум эффективности в обучении, рассыпался в комплиментах уму нашей шевальер. О как… Я и не подозревал, что он может быть таким галантным.
- Не стоит только на этом останавливаться, дама Аиноа, - заявил я ей, когда священник закончил усиленно хвалить ее труды. - Шута я заберу с собой. Мне без него в По будет скучно. А вам предстоит трудная работа по составлению общих правил нашего письменного языка, единого для всех его диалектов. Нужен полноценный учебник для второго этапа обучения. То, что дети будут учить после Азбуки, с примерами и разъяснениями трудных мест. Мне кажется, что фра Урбан и дальше не откажет вам в помощи.
Капеллан с готовностью кивнул свежевыбритой тонзурой.
- А что с Азбукой дальше делать? - спросила меня зардевшаяся от похвал девушка.
- Азбуку - в печать. Для начала ее раздать по приходам на территории Ордена и обязать приходских священников заниматься ею с детьми по воскресеньям. Начните со своего Эрбура. Затем среди мурманов. Все за счет Ордена. Два десятка экземпляров отослать епископу Бильбао для семинарии. Как распределять ее дальше, в первую очередь среди городского населения, и за какие средства - подумаем позже. Это работа не на один год даже. Набор Азбуки сохранить, чтобы не делать его каждый раз, когда потребуется допечатать какое-то количество экземпляров.
Отец Жозеф дождался, пока я закончу свои славословия, и внес неплохое предложение. Именно то, о чем я запамятовал:
- Сир, а что будут читать люди, которых вы обучите читать и писать на эускара? Мне кажется, что только Азбуки с учебником будет недостаточно. В комплект для изучения необходимы еще другие книги, которые нужно будет читать. А их нет.
- Да… - сокрушенно согласился я с ним. - Но где мне взять писателей-басков? Их и не появится, пока у нашего народа не будет письменного языка.
- На первых порах можно обойтись переводами, - вставил свое мнение шут.
- Жития святых прекрасно подойдут для этого, - высказался капеллан. - Это же не богослужебные книги, для которых существуют только три утвержденных Святым престолом языка - еврейский, греческий и латынь. Я не прав, святой отец?
- Правы, - отозвался отец Жозеф. - Я даже знаю, с чего начать. С жития святого Фурминта, епископа Помплоны. Справитесь с этим?
- Ужас, - чуть не всхлипнула Аиноа, - это же еще столько работы впереди… Одно цепляет за собой другое, и так конца-края не видно.
- Я справлюсь, - заявил брат Урбан, - и надеюсь, что в этом буду не одинок. Найдутся в нашем народе последователи. Не могут не найтись. Особенно если на то будет благословение кардинала - примаса нашей церкви. К тому же без его воли мы не сможем на эускара издать Катехизис.
- Кардинала я беру на себя, - заверил я творческий коллектив. - Он гаек. И вряд ли ваше подвижничество встретит с его стороны сопротивление. Надеюсь, что к моему отъезду вы подготовите мне несколько экземпляров Азбуки. Так сказать, в представительских целях. Тогда можно будет предметно поговорить с ним и о Катехизисе. Думаю, что к Рождеству я этот вопрос решу. А вы тоже не сидите без дела - готовьте перевод Катехизиса.
Короткая толстая мортира глухо ухнула и, присев станком, немного отъехала назад на своих маленьких катках. Из дула вырвался сноп огня, и каменное ядро со свистящим гулом улетело. Но увидеть, куда оно делось, помешал медленно расходящийся густой и едкий пороховой дым от выстрела. С ветрами в ущелье не везло - то очень сильный, то совсем никакого.
- И сколько шагов дистанции выстрела? - спросил я, откашлявшись.
- Где-то шесть сотен, - ответил мастер Уве…
Простите, мастер Оливер, конечно. Никак не привыкну, хотя сам же его и переименовал.
- А если опустить угол возвышения? - внес я предложение.
- Тогда еще меньше будет, сир, как и в том случае, если угол еще поднять. В этом положении самая большая дальность - проверено еще вчера, - заверили меня.
Ну да… примерно сорок пять градусов. Но примерно. Надо будет транспортир на станок приладить. Или по транспортиру точнее выставить отверстия в станке.
- Бомбами стреляли?
- Стреляли, сир, но толку мало. Разрывает ее на две половинки ровно по сварке. А отливать их по скульптурной технологии… так они дороже золотых вам выйдут. Сегодня отольем новые из переоловяненной бронзы. Она более хрупкая. Посмотрим… есть еще задумки, но надо пробовать.
- А чугунные бомбы?
- К плавке свинского железа мы еще не приступали, сир. Не успели. Времени было мало. Да и по правде я старался хотя бы два рабочих образца вам вовремя представить. "Огненную жабу" вы в действии видели. "Дельфина" испытывать будем?
- Давай посмотрим. А где те половинные макеты, о которых ты говорил, что будешь на них сначала пробовать?
- Они рабочие, сир, все с ними хорошо прошло. Только их дама Аиноа забрала на стены Дьюртубие. Для обороны. Ну, раз вам такие маленькие орудия не нужны…
- Хозяйственная она у нас девушка, - усмехнулся я.
- А то… - вернул мне усмешку мастер Оливер.
- И на сколько шагов бьет маленькая мортира?
- "Лягушка"-то? Почти на пять сотен шагов, сир. Если со стены. С земли - на четыреста тридцать.
Вот не могут тут пока работать в простоте. "Огненная жаба" таки действительно была жабой. Дуло мортиры располагалось в раззявленной пасти этого бронзового земноводного, вполне себе пупырчатого и очень похожего на природный оригинал, разве что немного вытянутый. Это же сколько лишнего металла пошло на такое украшательство? Да и веса добавило к орудию нехило. Ладно, по этому поводу я вставлю пистон мастерам при "разборе полетов". Потом… Сейчас их хвалить надо.
Пока мы беседовали с мастером, многочисленный расчет мортиры, переждав разрежение порохового дыма, немного неуклюже суетясь, прочистил канал ствола и затравочное отверстие. Засыпали порох, запыжили орудие, подсыпали в затравочное отверстие порох из роговой пороховницы и на крючках стали вставлять в дуло, опутанное канатами, каменное ядро.
- Что это, мастер?
- Брандкугель, сир. Не совсем такой, какой нужен, но кроме оливкового масла, под рукой никакого другого горючего не было. Ядро меньшего диаметра, чем обычно, как раз на размер пропитанного маслом каната. Смола, конечно, была бы лучше.
- Ядро отдельно поджигаете?
- Ни в коем случае, сир. Масло само загорится в огненном факеле, который вырывается из дула. Сейчас сами увидите.
Сын мастера, командовавший расчетом, заорал:
- На позицию!
Шесть человек, взявшись за станок, подкатили его обратно туда, где мортира стояла перед выстрелом.
- От орудия!
И весь расчет, кроме человека, который держал в руке запальник, брызнул в стороны.
- Огонь!
Артиллерист вынул раскаленный добела запальник из небольшого костерка, горящего на железной треноге.
- Пали!
Запальник поднесли к затравочному отверстию, и все повторилось.
Выстрел.
Отскок мортиры.
Дым.
Но на этот раз повезло с ветром, который быстро отнес в сторону сизую пороховую гарь, и я увидел, как горящий фаербол пролетел по крутой высокой траектории, упал примерно за полкилометра от позиции и продолжал гореть на каменной осыпи, раскидывая в стороны яркие искры.
- Брандкугель, сир, конечно, летит немного ближе, но зато может вызвать сильный пожар за высокой стеной у обороняющихся, - прокомментировал выстрел гордый литейщик.
- Добро… - озадачился я, прикидывая: а стоит ли мне вообще сжигать города, которые должны стать моими? - Мастер, можно такой снаряд поставить на дальний настильный выстрел? Чтобы жечь им корабли, к примеру.
- Нет, сир, - покачал головой мастер. - В длинную бомбарду нужен будет совсем другой зажигательный снаряд. Я пока не вижу его конструкции. Особенно если это будет орудие типа вашего "Дельфина", заряжаемого с дула.
- А что можно сделать, чтобы увеличить дистанцию выстрела из такой мортиры, хотя бы в два - два с половиной раза?
Я имел в виду конкретные проливы между материковыми берегами и островом в бухте Сен-Жан де Люз, где в настоящий момент заканчивают разравнивать площадку под форт береговой батареи.
- Разве что только удлинить ее ствол на два калибра как минимум. Но тогда мортира выйдет очень тяжелой, и вшестером ее особо не потягаешь. Да, сир. Именно так. Переставлять с места на место такую большую мортиру придется с помощью быков.
- Не потребуется переставлять. Большая мортира будет стрелять с одного места. Но должна будет полностью перекрыть пролив у мыса Сокоа. И жечь там вражеские корабли.
- У меня есть время, сир?
- Да, есть. Примерно до Рождества. Сделать такое орудие и испытать его в проливе. Если все получится, тогда сделаешь мне четыре таких монстра, по два на каждый пролив. И соответственно к ним подбери четыре расчета.
Мастер Крупп почесал пятерней в затылке, сдвинув берет на лоб.
- Сына вы заберете с готовыми орудиями? - спросил он в надежде, что я этого не сделаю.
- Конечно. Он так лихо командует. Мне его некем пока заменить.
- Сир?
- Слушаю тебя.
- Мне сказали, что в Наварре, в городе Туделе, что стоит на берегах реки Эбро, есть как мастера, способные изготовить бомбарды, так и люди, умеющие из них стрелять. Мне бы хотелось, чтобы сын как можно скорее вернулся сюда, к работе в литейке. Мне одному будет трудно. Пройдемте к "Дельфину" - это, кстати, его первая самостоятельная работа, сир. Я был занят мортирами и колоколами, а он полностью сделал орудие по вашему проекту. Так что выгоднее его использовать на производстве, чем в походе или осаде.
Мы прошли на вторую позицию, куда уже по отмашке мастера переместился его сын, поднявший на ноги второй расчет.
Сама пушка была обычным для меня четырехфунтовым шуваловским "единорогом" на аракчеевском лафете и представляла собой короткую пушку-гаубицу с углом возвышения ствола от минус пяти до плюс двадцати двух градусов. То есть могла еще использоваться и как горная пушка, что вблизи Пиренейского хребта немаловажно. Одно плохо - наведение осуществлялось с помощью плоского деревянного клина. Винтовой механизм наведения еще предстояло "изобрести".