- Война в Азии имеет свои особенности, господин Премьер. Главная из них - расстояния. Один Красноярский край Советского Союза - это две Европы по площади. Необходимо накопить силы и средства. Поэтому, я прошу Вас, не слишком торопить нас с открытием Восточного фронта. Мы, так же как и Вы, заинтересованы и в быстроте, и в успехе операции. Вам это позволит сохранить Ваши колонии в Азии, а для нас - это безопасность наших границ. И возможность развить торговлю с Вами, и другими странами этого региона. Еще, господин Премьер-министр, нам могут понадобиться сбрасываемые топливные баки для наших самолётов, особенно на начальном этапе.
- Господин Сталин, я могу задать вопрос сэру Эндрю?
- Да, конечно!
- Сэр Эндрю, я правильно понял, что речь идёт о тех больших сигарах для ваших "штурмовиков"?
- Да, сэр! Они изготавливаются из прессованной целлюлозы с добавлением некоторых смол, которые производятся и в Англии. Точные размеры, чертежи, технологию изготовления мы можем предоставить немедленно. Для активного использования авиации потребуется довольно большое количество подвесных баков. Нет ничего сложного, но такого количества полимерных смол мы не производим. У Вас есть выбор: либо производить самим баки, либо поставить нам полимерные смолы - я перевёл вопрос мне и свой ответ Сталину.
- Думаю, что поставить химическую продукцию нам будет удобнее, господин Сталин. У нас нет достаточного количества лесоматериалов для производства целлюлозы. Мы её сами закупаем. В том числе и у Вас.
- Нас это устраивает, господин Премьер.
Переговоры с Черчиллем длились больше трех часов. После их завершения Сталин сказал мне, что он очень доволен переговорами. "Нам удалось увлечь его идеей сохранения империи". В одном из писем, которые передал Черчилль, говорилось о желании Короля Георга VI посетить Ленинград и Москву. Сталин ответил положительно на пожелание короля и приказал готовить официальный приём.
Рузвельта сопровождал его личный переводчик Чарльз Болен, и 4 сержанта, переносящих кресло через препятствия. Рузвельт долго восхищался своей экскурсией в Алмазный Фонд и по дворцам Кремля. Лишь после этого, он перешёл непосредственно к переговорам. Он выразил неподдельный восторг скоростью и организацией операций Красной Армии.
- Собственно, господин Сталин, то, ради чего я приехал, уже произошло: мир в Европе установлен, а победителей не судят! Но вот побеждённых? Как Вы отнесётесь к идее создания международного трибунала по Германии?
- Я не вижу в нём надобности, господин Президент. За что судить немецких генералов? За то, что они воюют лучше, чем французские, английские или греческие? Поэтому, мы решили этот вопрос не поднимать. А вот партийные отряды: СА, СС, они, действительно, должны быть осуждены. И мы создаём правовую основу для этого. Заключаем соглашения об этом с каждой отдельной страной. Приводим законодательства всех стран Европы в соответствие.
- Общественное мнение в Соединённых Штатах очень обеспокоено возможными репрессиями в отношении религиозных деятелей в завоёванных вами странах. Ведь Советский Союз - страна атеистическая!
- Мы рассматривали этот вопрос совсем недавно. Я принимал у себя, в этом кабинете, деятелей Русской Православной церкви. Сейчас они готовят проведение выборов Патриарха. Гонения на церковь в нашей стране были связаны с тем, что одним из крупнейших землевладельцев в России была церковь, и она выступала против Советской власти. Сейчас условия изменились, поэтому, мы решили предоставить возможность церкви, всем официальным конфессиям, проводить службы. Но, у нас церковь отделена от государства, и официальной политикой государства остаётся научный атеизм. Что касается других стран, то их правительства будут сами принимать решение об использовании или не использовании религии в своих целях. Мы не возражаем.
- Кроме того, нас беспокоит исчезновение Польши с карты Европы.
- Господин Президент! На момент нашего вступления в войну этого государства не существовало. Было генерал-губернаторство Германии. Как мне только что сообщил Премьер-министр Черчилль, нам, польским правительством в Лондоне, объявлена война. Генерал Сикорский призвал к вооружённой борьбе с нами, назвав нас оккупантами.
- Генерал Сикорский явно не понимает соотношение сил. - ответил Президент.
- Мы имеем сейчас документальные подтверждения, что именно Польша является одним из главных виновников начала II Мировой Войны. Что ещё в в 36 году она вела переговоры с Германией о совместной войне против СССР, в 38 году поддерживала устремления Гитлера на раздел Чехословакии, захватила Тешинскую область. Сейчас Тешин передан нами в состав Чехословакии, так же, как и Судеты. То, что два хищника потом поссорились, и один проглотил другого, не может изменить нашего отношения к самому хищнику. Польша входила в состав России до 1920 года, отделилась в результате I Мировой войны, которую Россия проиграла. Сейчас у Польши только два пути: либо в составе СССР, либо в составе Германии. Как самостоятельное государство оно не состоялась. Великопольские амбиции помешали. В условиях наличия неадекватного "правителя", мы, просто, применим римское право сильнейшего. Нам объявлена война, и мы её выиграли.
- Это, конечно, жесткое заявление, господин Сталин. Но, между нами говоря, вполне разумное. Я попытаюсь объяснить конгрессу Вашу позицию. Мне бы хотелось задать вопрос об американских войсках в Европе.
- Тех, которые сосредоточены в Англии? Нас этот вопрос не касается. Это ваши взаимные отношения.
- Нет, я о возможности с нашей стороны контролировать вопрос разоружения Германии.
- Вы считаете, что у нас недостаточно сил контролировать это? Вполне достаточно, господин Президент. С Вашей стороны вполне достаточно военных миссий. Сейчас их 16, они отлично взаимодействуют с нашими комендатурами. Свободно перемещаются по всей Германии. Мы не препятствуем их перемещению. Война в Европе закончена. Осталось вывести из Франции 22, уже разоружённых, немецких дивизии, и закончить демонтаж линии Мажино. Нет никакой надобности в дополнительных силах. Мир в Европе установлен надолго и всерьез. Как в старые добрые времена, когда в Европе ни одна пушка не могла выстрелить, без разрешения России. Кстати, в Гамбурге погружено первое судно, на котором мы начали возвращать Вашу технику, полученную по программе Ленд-лиз. Это, в основном, грузовики.
Рузвельт немного поморщился и переключился на общеполитические темы, развивая свои предложения относительно организации Объединённых Наций. Сталин охотно включился в эту игру, и стал развивать мысль о мирном сосуществовании государств с различным государственным строем. В конце переговоров, Президент сказал ключевую фразу:
- Мы успешно налаживаем программу строительства нового флота, так как война в Европе закончилась, у нас стало гораздо больше возможностей показать Японии её место в мире.
Когда Президент вышел, Сталин попросил меня позвонить Черчиллю и сообщить об этом ему. Черчилль сказал, что знает об этом, что Президент ещё в Лондоне говорил, что если их войска не пустят в Европу, то все договорённости будут аннулированы.
- Так что, сэр Эндрю, Вы были правы тогда, на файф-о-клок у Короля. Войну с Японией придётся заканчивать нам с Вами. Боже, сохрани хорошую погоду на Чукотке!
Я передал его слова Сталину.
- Англо-американский союз лопнул, как мыльный пузырь! - удовлетворённо сказал Иосиф Виссарионович.
Дальнейшие переговоры, в общем формате, были скучные и неинтересные. США усиленно напирали на имеющиеся разногласия в политическом устройстве Советского Союза, которые мешают восприятию СССР как дружественной страны в США. На что Сталин ответил, что в течение нескольких десятилетий это не мешало активному сотрудничеству между нашими странами. Споры между политиками явно не нравились американским военным. Начавшаяся битва за Гуадалканал шла с переменным успехом, и они надеялись на вступление в войну СССР, но это на глазах у них становилось всё менее возможным.
- Если США, в Вашем лице, господин Президент, будут продолжать попытки вести переговоры в таком ключе, то я не уверен в том, что СССР станет поддерживать Ваши устремления на Тихом океане. - тихо произнес Сталин.
- Это, кстати, противоречит духу и смыслу Объединённых Наций, того, ради чего мы всё это начинали. - добавил Премьер Черчилль. - В планах командования Объединённых Наций всегда стояла первоочередная задача: разгром Гитлера. То, что господин Сталин и его победоносная армия в течение менее трех месяцев это сделали, вовсе не нарушает планов командования. Сейчас же, как я вижу, Вы, господин Президент, считаете, что сможете сами справиться с Японией? Я Вас правильно понимаю?
- Я этого не говорил!
- Нами захвачены некоторые документы нацистской партии о том кто, когда, на каких условиях и под какие цели финансировал НСДАП Гитлера, господин Президент. Я думаю, что настало время опубликовать эти сведения. Историки всего мира будут мне признательны. - произнёс Сталин. - Теперь Вы решили кровью Ваших солдат и матросов оплатить эти кредиты?
Среди американских военных пробежал шепоток.
- Господин Премьер-министр, господин Сталин. Вы меня не правильно поняли. Все договорённости остаются в силе. Я за скорейший разгром японских милитаристов. Я себя не очень хорошо сегодня чувствую, поэтому, разрешите откланяться.
На выходе меня задержал генерал Эйзенхауэр:
- Маршал, это правда, про финансирование?
- Я сожалею, генерал, но это правда.
Генерал отдал честь:
- Спасибо, маршал! Мы - солдаты, разберёмся!
Военным союзников мы показали новые танки, колёсные бронетранспортёры, новые пулемёты, самоходные гаубицы калибром 122 и 152мм, противотанковые самоходные и не самоходные 57, 85 и 100-мм орудия, реактивные системы залпового огня БМ-13, БМ-30 и БМ-31. Су-9 с расстояния 4 км сбил самолёт-мишень, на базе ТБ-3, управляемой ракетой. Военные обеих стран попросили предоставить образцы для испытаний на их полигонах. Некоторые образцы мы согласились передать им.
Что происходило в американском посольстве, осталось загадкой по сей день, но ближе к ночи оттуда раздался звонок, и последовало предложение ещё раз встретиться с глазу на глаз.
Сталин поинтересовался самочувствием Президента, на что тот ответил, что чувствует себя значительно лучше.
- На меня оказывают очень сильное давление. Огромные деньги вложены в военное строительство. Все верфи США заняты строительством авианосцев и линкоров. Заказано просто астрономическое количество противолодочных и конвойных кораблей. Все автомобильные заводы производят военную продукцию. Закуплено огромное количество оборудования под производство бомбардировщиков. И в этот момент, Вы выигрываете войну. Индексы на бирже упали ниже плинтуса. Там паника, это ещё хуже, чем в 28-м году. У нас кризис! Экономика обладает огромной инерцией. Куда девать всё, что произведено? Куда девать огромные запасы продовольствия и боеприпасов. Тем более, что избиратели теперь требуют и от нас таких же быстрых и решительных действий. Куда девать такую гору оружия, тем более, что оно уже устарело, и уступает тем образцам, которые продемонстрировали Вы. А денег на исследования нет! И времени нет. Судя по тем данным, которые у нас имеются, через полтора-два месяца Вы можете начать войну против Японии, и Вы не намерены тянуть с этим вопросом.
- Это так, господин Президент. Те 50 дивизий, которые имеет Тодзио, не представляют реальной силы. Для нас было такой же неожиданностью решение Вашего командования о сосредоточении всех усилий на Востоке, а не на Западе. Я специально посылал маршала Андреева в Ливию, чтобы подтолкнуть Ваших генералов к более активным действиям, но они, сославшись на неготовность, так ничем и не помогли нам. После этого появляетесь Вы, и просите запустить их в Европу, уже после окончания войны. Согласитесь, но это уже просто на грани приличия. Поэтому, пока Ваши части и флот пытаются взять никому неизвестный Гуадалканал, мы возьмём Токио, лишив, тем самым, японский флот баз и снабжения. И, опять-таки, мы настаиваем на войне до победного конца. Только сменив власть военных в Японии на власть гражданских, и лишив её армии и флота, мы сможем добиться спокойствия на наших восточных рубежах.
- Но флот может вернуться к берегам Японии!
- У нас есть, чем его встретить.
- У Вас же только один авианосец? Это сумасшествие, извините.
- Авианосец у нас, пока, даже без самолётов. Флот имеет ахиллесову пяту: базы и склады. Мы будем стрелять в эту пятку. Помощь Вашего флота нам вряд ли понадобится. Нам сейчас проще и лучше оговорить послевоенное положение Японии. Мы имеем территориальные претензии к Японии с 1905 года, и в наши претензии будут включены отданные территории по Портсмутскому миру, т. е. Маньчжурия, Корея, Ляодунский полуостров, половина острова Сахалин и все острова Курильского архипелага. Три вооружённых конфликта, за последние 40 лет. Нам, порядком, надоели японские милитаристы. Мнение японцев, по этому вопросу, нас совершенно не интересует. У нас достаточно сил и средств для полной оккупации Японии. Обращаю Ваше внимание на то, что мы забираем только то, что отдали в результате неудачной войны царского правительства. Без армии и флота - Япония безопасна.
- Хотя мне кажется, что Вы недооцениваете противника, мы не будем Вам мешать. Но Вы не ответили на некоторые мои вопросы: Вы продолжите строительство двух кораблей на наших верфях?
- Они нам не очень нужны, господин Президент. Но, учитывая ситуацию в Вашей стране, и то обстоятельство, что один из линкоров ещё даже не заложен, мы готовы приобрести строящийся линкор, а вместо второго заказать тяжёлый авианосец с катапультой для самолётов. Так как вынуждены перестраивать тот, который приобрели: наши самолёты не могут взлетать с него. Мы вынуждены достраивать ему трамплин для взлёта.
- Он будет оснащён реактивными самолётами?
- Да, конечно. Поршневая авиация отжила свой век. Он у неё получился коротким.
Я с интересом наблюдал за лицом Президента, на котором, как в калейдоскопе, постоянно менялось выражение. Сталин развернул разговор на послевоенные отношения с США, сказав, что ситуация противостояния двух систем тоже отжила свой век: Советский Союз доказал, что является Великой державой, способной контролировать как собственную территорию, так и соседние страны, и регионы. Упомянул о полном отказе от ранней коммунистической риторики о распространении революций по всему миру. И предложил несколько иную схему зон ответственности трех Великих держав, с учётом уже сложившихся обстоятельств. Рузвельт с интересом слушал. Негромкая и неторопливая речь Сталина, доброжелательная и без прямого давления, успокоила Президента. Да, конечно, его расчёт на получение огромных барышей от торговли оружием не оправдался, Англия переметнулась к нам, поняв, что мы не собираемся у неё отбирать колонии, подменять её товары и кредиты своими, лишать её спокойного благополучия Метрополии. Две старые нации объединились против молодой нации, нашли уязвимое место, и, пользуясь технологическими и военными успехами одной из сторон, и накопленным флотом другой стороны, отстранили молодого хищника от своих угодий. Рузвельт умел проигрывать. И сейчас он пытался получить максимально возможную выгоду из сложившейся ситуации. Поэтому он сам поднял вопрос о взаимной торговле:
- Что будет максимально интересовать СССР в течение ближайших 10–15 лет в плане индустриального и экономического развития? - он явно не хотел упускать такой рынок, который позволил ему ликвидировать последствия Великого кризиса.
- Хотя протокол "с глазу на глаз" и не предусматривает участия "третьих лиц", если Вы не возражаете, господин Президент, на эти вопросы ответит маршал Андреев. Он сейчас курирует эти вопросы в стране.
Президент немного удивлённо посмотрел на меня.
- Я считал, что это просто один из удачливых военных.
- Нет, господин Президент, он - мой помощник, в основном, по экономике и развитию, но и военном деле он тоже специалист, несмотря на его молодость.
- В этом случае, господин Сталин, я не буду возражать против изменения протокола.
- Нас, в первую очередь, будут интересовать заводы по производству большегрузных и легковых автомобилей, нефтеперерабатывающие и химические предприятия. Кроме того, предприятия пищевой и перерабатывающей промышленности. У нас намечается большое жилищное строительство. Мы особое внимание будем уделять развитию Сибири и Дальнего Востока, так как Центральная часть России уже достаточно развита в промышленном и научном отношении, но наблюдается отставание южных и восточных регионов. Продукция сугубо мирная. Мы надеемся, что в ближайшее время нам не потребуются танки и самолёты в таком количестве, как сейчас. Будет интересен Ваш опыт в строительстве гидроэлектростанций, и всё, что с этим связано. В Сибири найдены большие запасы бокситов, и мы намерены организовать их добычу и переработку. Это, господин Президент, гораздо большие, деньги, чем вы планировали получить за дредноуты.
- Планы грандиозные, господин Сталин.
- У нас большая страна, фактически необъятный рынок, а в условиях государственного регулирования, как и у Вас, очень динамичный и легко перестраиваемый. При этом свободный от некоторых перекосов, свойственных вашей системе, господин Президент. Вы с ними сталкивались. Да и сейчас столкнулись. У нас переход на мирные рельсы таких катаклизмов не вызывает.
- Ваша система, тоже, не лишена недостатков…
- Несомненно, господин Президент. Любая экономическая система - это баланс интересов. В нашем случае, это государство и народ, в вашем случае - столкновение гораздо большего количества участников.
- Вы - идеалист, господин Сталин.
- Я - коммунист, господин Президент.
- У человека должна быть мечта, господин Сталин. Хороший дом, хорошая машина, красивая жена и много возможностей. - Сталин усмехнулся.
- Господин Президент, а Вы спросите у маршала Андреева: сколько ему лет, кто его мама, где его папа, каким имуществом они владеют, попросите показать его фотографии его жены и детей, и спросите у него, как он добился того, что стал, фактически, вторым человеком в государстве.
- Что ж, господин Сталин! Извольте! Сколько Вам лет, маршал Андреев?
- Двадцать пять, через полтора месяца будет двадцать шесть.
- Что???
- Мама у меня учительница в школе, на Урале, папа - погиб в Гражданскую войну, я - окончил военное училище в 38 году, за государственный счёт. Жена - сирота, её отец погиб в Гражданскую, а мать умерла 7 лет назад. Ни акций, ни имущества, ни денег у нас не было, и нет. У меня двое детей. Машина у меня была, я её другу подарил. Вот это - моя жена, это - мои Митя и Оленька. А это - мои собаки. Мой кабинет вот за этой стенкой. Правда, последний раз в отпуске я был после ранения на Халхин-Голе три года назад, а члены Ставки видят меня гораздо чаще, чем моя жена и мои дети. Но, положение обязывает.
- Господин Сталин! Это - правда?
- Конечно. Это и есть: "советская мечта". И, пока это возможно, мы - непобедимы, господин Президент.
- Ну, что ж, господин Сталин. Это тоже интересный вариант. И демократичный. Но, у нас этот вариант не пройдёт. У нас несколько иные условия.