1 июля. Сегодня утром ко мне пришел Клуппер. Я даже предполагать не стал, зачем он ко мне явился, почему-то был уверен, что из-за Динники, а он вдруг говорит: "Как ты думаешь, примут меня на курсы молодых гвардейцев?" Я сделал вид, что удивлен его вопросом (на всякий случай, вдруг Динника не стала ему сообщать, что это была моя идея). "Почему нет? – сказал я. – Ты достаточно крепкий и смелый, а там еще с оружием обращаться научат. Будешь мечом махать как молодой воитель! Никакие крысы или бешеные псы тебе будут не страшны. А то еще к Императору в Гвардию поступишь!" – "Все шутишь? – мрачно сказал он. – А ведь это из-за тебя Динника больше не хочет со мной дружить". Что я мог ответить на такое обвинение? "Нисколько не шучу, – ответил я. – Послушай, дружище. Ты бы мог заметить, что я ничего не сделал для того, чтобы Динника… – Тут я не смог подобрать правильных слов. – Короче говоря, она сама забрала себе в голову, что я к ней неравнодушен". – "А разве это не так?" – "Нет, – сказал я твердо, – хотя она, в общем, симпатичная девчонка". Он, кажется, немного приободрился и даже предложил мне прогуляться с ним до тюрьмы. Делать все равно было нечего, так что я согласился, и мы отправились – сначала вдоль берега Хеттики, а потом через парк. Там в это время было уже порядочно народа, некоторые катались на лошадях, и всюду гвардейцы из кустов высовывались. "Вот, – говорю, – чем не работа? И платят прилично. И совсем не вредно, не то, что грязную посуду из-под всякой дряни отмывать". – "Все так хотят", – заметил он. Мы перешли через Береговую улицу и продвинулись еще немного вдоль берега, и тут набережная закончилась, и мы увидели толстую трубу канализации. Похоже, ее промывали уже давно (дождя-то почти неделю нет), потому что вонь была сильной. Отец мне рассказывал, как он однажды присутствовал при работе мага (стоял в охране!), и я Клупперу то же самое поведал. Сначала маг, специалист по воде, собирает над городом тучи, чтобы получить сразу много жидкости. Весь день старается, если, конечно, ветер сам их не пригонит – тогда-то все намного проще. И ночью как ударит ливень, по стокам всякий мусор так и гонит, поэтому лучше в это время сидеть дома. И вся гадость, что по канавам и в подземных трубах скопилась, враз вымывается и стекает в реку. Надо сказать, что жители поселков, которые ниже по течению, не слишком довольны, я сам слышал на базаре, как они ругаются по этому поводу. Но ведь такие сбросы случаются всего раз в неделю, а в остальное время в Хеттике даже можно купаться. Нельзя же допустить, чтобы столица Империи превратилась в мусорную свалку. После Береговой мы оказались перед высокой стеной, она огораживает кутузку с трех сторон, кроме той, которая обращена к реке. В стародавние времена (а зданию этому уже сотни лет) решили, что забор в этом месте ни к чему, окна все равно высоко, и на них прочные решетки. И вообще, я в учебнике по истории читал, что раньше этот каменный дом служил вовсе не тюрьмой, а фортом (и никакие заборы ему вовсе были не нужны), чтобы с его помощью обороняться от южных соседей. Когда они приплывали по Хеттике, чтобы напасть на жителей Ханнтендилля, из бойниц в них летели стрелы, а с крыши палили настоящие пушки. Я сам пушку только в военном музее видел, потому как они больше не применяются (гулял как-то года два тому назад за Казармой и посетил! Целый дукат отдал, но не пожалел, заодно к уроку подготовился). Это такая чугунная трубка на подставке, в нее засовывали чугунный же шар и насыпали порох. В общем, очень непросто было из нее выстрелить, к тому же опасно для самого стрелка. А потом какой-то мудрый Император догадался, что проще подготовить специального мага (а может, просто до этого магов вообще не было, но это вряд ли), и он будет метать в нападающих огненные шары. С тех пор и пошло! Не только огонь стали применять для войны, но и воду, и землю, и воздух. Так и захватил тот славный Император (забыл, балбес, как его звали) все края во все стороны света, до самого океана. Горн и Хайкум первыми покорились, а потом уж завоевали Азиану, потому что туда долго добираться было, через горный перевал (опять не помню название!). Но самое интересное, что последнее завоевание было сделано при моей жизни (мне тогда 6 лет было). До острова Булльтек никак не могли добраться, очень уж у него крутые берега с нашей стороны оказались. И только в 792 году один смелый мореход его обогнул и высадился на другом, пологом берегу. Там жили сплошные виноградари и овцеводы, и их быстро покорили. Мне отец говорил, что азианцам очень не нравится подчиняться Императору. Их вельможи до сих пор недовольны, что часть налогов приходится отдавать метрополии, и еще много металла у них просто так вывозят. Зато они смогли использовать у себя нашу магию (как там люди без нее жили, не представляю: ни полечиться нормально, ни урожай вырастить как следует). И вот подходим мы с Клуппером к этому древнему форту, и вся наша военная история у меня в голове промелькнула. Я охраннику у ворот назвал себя и своего отца, и он нас пропустил и рассказал, как в кабинет начальника пройти. Я и не надеялся, что арестантов увижу, ведь их только вечером на прогулку выводят, а Клуппер все головой вертел, старался в зарешеченные окошки заглянуть. Наверное, есть и другой способ поступить на гвардейские курсы, но нам только этот подходил, потому что нужна рекомендация настоящего офицера. Может, это и правильно – слишком много желающих послужить Императору. А с другой стороны – у каждого должна быть возможность доказать, что он достоин стать гвардейцем. В общем, я остался во дворе, пока Клуппер ходил к начальнику на беседу. И я полчаса слонялся от стены к стене, ходил на берег и смотрел на узкие окна: они очень высоко от воды, и туда никак не залезть без железных крючьев. А вот оттуда можно спрыгнуть, в историю про беглеца, упавшего в вонючий поток, я верю. Оказалось, что после нее здесь решили на всякий случай натыкать под стеной острых металлических прутьев, так что прыгать теперь просто глупо – напорешься на острие, как жук, и все. Клуппер вышел из тюрьмы сияющий, как медный таз. "Он написал мне рекомендательное письмо!" – крикнул он. "И что? – спросил я. – Ты уже гвардеец, только без формы?" – "Да нет же, меня еще только примут на курсы. Нужно будет прийти пятнадцатого числа в Казарму и записаться. А когда я их закончу, то меня отправят служить туда, куда укажет Император". – "А если в Азиану?" – поинтересовался я. "Подумаешь! – отмахнулся Клуппер. – Договор заключается на три года, не понравится – вернусь". Пока мы шли обратно, он посвятил меня в прочие детали своего жизненного плана: сначала год учиться гвардейскому ремеслу (плата небольшая, заработка у Блобба должно хватить), затем служить и зарабатывать приличные деньги. Он гордился своим взрослым поступком.
15 июля. Сегодня я и Динника ходили с Клуппером в Казарму. Но пропустили туда только его самого, а мы остались снаружи, вместе с другими любопытными родственниками и друзьями кандидатов. А потом они все вышли, и мы перебрались на Арену. Она почти такая же, как ипподром, но гораздо меньше по размерам, и никаких перегородок и коновязей, а тем более конюшен там нет. Когда-то в старину тут постоянно устраивались состязания атлетов, да и сейчас пару раз в году, на праздники, собирается народ, чтобы поглазеть на борьбу в грязи. Я один раз, года три назад, с ребятами наблюдал за этой возней (с дерева!), но мне не понравилось – не поймешь, кто победил, морды и все остальное у борцов под конец так измазаны, что их родная мать не узнает. А имя победителя с нашего места не было слышно. На этот раз нас пропустили без всяких денег, мы расселись на единственной трибуне и стали смотреть за парнями (а было их человек сто, не меньше), как они бегали по кругу, стреляли из луков, метали копья и так далее. Я удивился, что в цель почти никто не попадал, и сказал Диннике: "Вот ведь, все эти пацаны хотят служить в гвардии или просто в охране, знают все требования, а не тренируются заранее". На что она мне ответила: "Какая разница, если у тебя две руки и две ноги, все равно примут". – "Зато потом несладко придется, если слабый – загоняют до полусмерти. И в Казарме слабых не уважают, мне отец говорил". Она почему-то встревожилась и говорит: "Я и не знала, что это так опасно". – "Ничего, Клуппер смелый, он справится", – заверил я ее. Короче, погоняли их немного, записали в специальный журнал и по домам отпустили. Занятия у них начнутся с первого августа, почти весь день будут тренироваться или в Казарме, или на Арене, или за городом, изучать всякие уложения, церемониалы и тому подобное. А нужно это вот почему: стоит, скажем, такой выпускник на посту возле императорского дворца, и к нему сам Император подойдет. И спросит: "Как служба, солдат?" И если он, например, ответит: "Да ничего, нормально!", или: "Всяко бывает!", а то и: "Погано, господин Император!", то его сразу куда-нибудь в провинцию сошлют, мелких наместников и всякие народные гулянья охранять. В общем, много чего знать надо, не только как с копьем или арбалетом обращаться, мечом махать или кулаками. А потом мы все втроем пошли купаться, благо погодка выдалась отличная. Клуппер был весь потный и грязный, но довольный собой, и всю дорогу трещал про свое собеседование с самим капитаном гвардейцев, как он ловко отвечал на сложные вопросы по военной истории и тому подобном. Динника ахала и смотрела на него во все глаза, так что мне даже немного неприятно сделалось. Вопросы-то были самые простые, вроде: "Когда празднуется день Империи и почему?", любой пятиклассник на них среди ночи ответит.
26 июля. Давненько Зубля домой не приходил! Я уже за него волноваться начал, как бы в ловушку не угодил. Завалится по старой памяти в театр, а там Наггульн спьяну его и прирежет! Надо будет у Бузза спросить, как там у него обстановка, не попадался ли им какой-нибудь зверек.
28 июля. Только я сегодня проснулся – в окно Динника постучала! "Спишь, засоня?" – спрашивает. "Вот еще, – говорю я. – И не думал даже". Второпях умылся кое-как, пока она от окна к дверям шла. Входит и говорит: "Пойдем погуляем". – "Вообще-то я даже позавтракать не успел", – признался я. "А отец у тебя уже на службе?" – "Точно". Она почему-то обрадовалась и на кухню умчалась, стала продукты ворошить. "У вас уголь-то есть? Или хотя бы торф?" – спрашивает. Оказалось, что она задумала мне завтрак приготовить! Показал ей, где всякие запасы находятся – несколько яиц, копченая курица, кучка овощей и фруктов. (На днях только на рынок ходил, а то вернулся накануне того похода вечером домой – тут одни кости и кочерыжки горой! Отец с приятелями в обед приходили и все слопали, я чуть от голода не умер. Одних сухарей и удалось пожевать.) Хотел еще печурку разжечь, но она сказала, что с горячим слишком долго возиться. Овощей в салат настругала, подлила масла и кинула соли. Казалось бы, чепуха, всякий так сумеет, но уж очень быстро она все это проделала, я и глазом моргнуть не успел. И вкусно получилось! Вот сидим мы с ней на кухне, поедаем этот салат, и тут вижу – из-за угла нахальная Зублина морда высовывается! Я говорю: "Динника, возьми себя в руки и не кричи". Она даже вздрогнула и стала озираться испуганно. "Что случилось? – спрашивает. – На мне таракан?" – "Нет, все не так страшно, – отвечаю я. – Просто Зубля решил-таки с тобой познакомиться. Наверное, ты ему чем-то нравишься". И сам этому гулящему грызуну знак подал, что ему можно заходить. Он помялся немного и вошел-таки в кухню, хотя твердо знал, что здесь ему появляться противопоказано (отличное слово, я его на рецепте микстуры прочитал). Надоело, видать, беспризорным по улицам шататься, вот и надумал навестить хозяина. Динника, надо признать, вела себя мужественно, ноги к подбородку не задирала и не верещала дурным голосом, как в прошлый раз. И мы показали класс! Зубля переворачивался через голову, гонялся за собственным хвостом, словно молодой кот, прыгал со стула на стул и даже прошел три шага на задних лапах. Не забыл мои уроки, прогульщик! После таких подвигов пришлось мне оторвать кус от курицы и угостить его нормальной пищей. А потом мы с Динникой гуляли вокруг императорского дворца и даже заглянули на ипподром и посмотрели за тренировкой лошадей. А на самом берегу Хеттики наткнулись на толпу сектантов! Точнее, сектант был один, он взгромоздился на камень и выкрикивал призывы жертвовать средства, кто сколько может. Конечно, на восстановление Храма Бога. Но я думаю, что ему на пропитание тоже что-то перепадет, иначе как бы он жил, если не работает (им устав запрещает)? "Ты веришь в его угрозы?" – спросил я. "Какие? Что во время всеобщей скорой погибели спасутся только те, кто даст ему денег?" – "А остальные погибнут в муках!". Мы громко засмеялись и двинулись дальше. Прошлись по Береговой улице, мимо азианской торговой миссии, Народного совета (народники сейчас на каникулах, будто школьники), дорогих ресторанов, ателье, сувенирных магазинов и так далее. "Я когда-нибудь буду работать в таком заведении", – сказала Динника и кивнула на вывеску престижной мастерской по изготовлению одежды (а там одевался, кажется, весь имперский двор). "Буду рад за тебя, – сказал я на это. – А я собираюсь на этой улице себе квартиру снять, так что будешь приходить ко мне в гости, на чай". Она почему-то смутилась и ничего на мои слова не ответила.
5 августа. Клуппер уже приступил к своим занятиям, я вчера вечером специально пришел к Блоббу, чтобы пообщаться с ним (с Клуппером, конечно). Он сказал, что ужасно устает, потому как почти все время они проводят в упражнениях с оружием. И склянки еще мыть приходится! Зато потом станет намного легче, когда их станут учить правилам поведения на посту (про это толкуется в специальной толстой книге, называется "Уложение гвардейской службы"). Я спросил его, примут ли курсанты участие в Дне Империи, и оказалось, что им еще рано, сперва нужно диплом получить. Да и потом, скорее всего, отправят их по каким-нибудь степным гарнизонам, а то и в болота, чтобы там Империи послужить. И только те, у кого есть "мохнатая лапа", могут рассчитывать на службу в столице. Здесь я, наверное, ничем ему не мог помочь, вот разве что с мамой поговорить, к ней довольно часто всякие важные дамы обращаются по поводу макияжа. Ей даже несколько раз предлагали открыть свой салон красоты на Береговой, чтобы составить конкуренцию одной "зарвавшейся" матроне. Но она отказалась – я слышал их громкий разговор с отцом по этому поводу, он сильно возражал и привел множество веских аргументов. (Я тогда был мал и только один из них понял: если она, мол, вздумает с этим делом связаться, то он уйдет из семьи.) По мне, так в театре все-таки лучше работать, актеры по сравнению со знатными дамами – вполне симпатичные люди, хоть и со странностями (Реннтиги, кстати, сами по себе тоже нормальные, но вот дочка у них – просто театральный бич). Представляю, каково ей будет просить за полузнакомого мальчишку у какой-нибудь заносчивой матроны. Нет уж, пусть сам пробивается в люди, достаточно с меня и того, что я с отцом поговорил. Динника тоже с нами сидела и таинственно молчала, и непонятно было, какого она мнения о предстоящих Клупперу лишениях.
14 августа. Мне пришло письмо из Ордена магов. Там написано: "…Просим Вас прибыть 1 (первого) сентября к 10 (десяти) часам утра в здание Ордена на Береговой улице. При себе иметь данное приглашение". Кратко и по существу, ничего не скажешь. Я показал эту бумагу с черной совой на обороте Зубле, он настороженно обнюхал ее и поспешил удалиться под кровать. Может, письмо тот хирург составлял, и Зубля почуял запах крови? Что за чушь порой в голову лезет!
18 августа. Завтра – День Империи! Самый лучший праздник из всех, даже Осенний Звездопад похуже, а про Зимний Солнцеворот и Новый год я и не говорю, потому что все-таки холодно и особенно не разгуляешься. Думаю пригласить Диннику, если она с Клуппером еще не договорилась. А то можно и втроем. Или к Буззу завалиться? Что-то он в последнее время какой-то озабоченный стал, постоянно хмурится и по себя бормочет. Говорят, что чем толще человек, тем он веселее. А я так думаю: чего им веселиться? Все время или о еде думаешь, или о том, как заставить себя поменьше есть.
20 августа. Отлично мы вчера развлеклись! По-моему, мы успели побывать везде, где только можно, но особенно мне понравилось (взволновало тоже, но об этом по порядку) выступление мага на площади перед императорским дворцом. А ведь нигде никакого объявления не повесили! И это правильно – если бы все о нем знали, мы бы точно не смогли туда протолкнуться. Нам с дерева сквозь крону было не очень хорошо видно, но мощь этого мага я все-таки почувствовал. Оно и понятно, говорят, это был сам Эннеллий, Мастер Ордена, ведь кто еще смог бы одурачить целые тысячи людей? Куда до него тому загадочному магу, подвизавшемуся (интересно, без ошибок написал?) в цирке! Лично меня бросало то в жар, то в холод, подо мной тряслось дерево, в глазах кружились огненные спирали, и под конец по телу разлилась такая сладкая истома, что руки мои чуть сами собой не разжались, но я вовремя сосредоточился и удержался на ветке. А Клуппер все-таки сверзился, но сидел он не слишком высоко, к тому же под ним толпился народ, и он не пострадал. Диннику я успел подхватить, а то бы и она вслед за ним кувыркнулась. Утвердился я покрепче, смотрю – народ на площади вповалку лежит и чуть не визжит от восторга (стоны-то я точно расслышал). Слез я кое-как, Клуппера не стал выгребать из-под тел, протащил Диннику сквозь "секретную" дыру в ограде парка и там уложил на траву. Все-таки она довольно тяжелая девушка, хоть и не слишком упитанная. Пусть, думаю, отлежится, ей такая нервная разрядка только на пользу пойдет. И тут я увидел такое, о чем с тех пор почти все время думаю, и отчего-то мне тревожно об этом писать, ну да ладно. Кто это будет читать? Я сам, и то лет через пятьдесят. Представляю, как смешно будут выглядеть мои нынешние страхи. Так вот, выглянул я сквозь прутья ограды и вижу – прямо по толпе, разгребая ее ногами и руками, ходят несколько гвардейцев и одетых в темно-зеленое людей и внимательно осматриваются, а в руках у них маленькие штучки (скорее всего, талисманы). В зеленом, понятно, были сотрудники Отдела частных расследований. Думаю, их и гвардейцев как-нибудь оберегли от видений. Я посмотрел на крыльцо и увидел, что Император тоже вполне нормально себя чувствует. И скоро они увидели то, что им было нужно – какого-то человека, самого обыкновенного, и вынули его из кучи тел. А потом еще двоих достали, в разных концах площади, и всех перенесли во дворец. Через несколько минут народ очухался и криками восторга приветствовал выступление Эннеллия, и мы вместе со всеми. Я потом догадался, что с помощью мага, видимо, обезвредили заговорщиков, задумавших покуситься на Императора. Да, магия – великая штука в умелых руках, и вчерашнее зрелище меня в этом снова убедило. Неужели и я когда-нибудь смогу делать такие же вещи?"