– О нет, я никогда не посмею обвинить столь благородного человека, каким, несомненно, являешься ты, Сеттес, в бесчестном поступке, – поспешно ответила Цемея с плохо скрываемой иронией. – Я лишь опасаюсь, что такие мысли могут закрасться в головы прочих. Поэтому предлагаю решить ваш спор по-иному.
– Каким же образом? – спросил Бельфеддор, чувствуя себя слегка оскорбленным тем, что благородные ногары не спешат поинтересоваться его собственным мнением.
– К чему вам звенеть клинками? У тебя отличный жеребец, Бельфеддор, и ты, Сеттес, владеешь лучшими скакунами. Пусть ваши гиппарионы решают, кому достанется рабыня. В этом проявится и воля богов.
Сеттес усмехнулся и, смерив Цемею взглядом, произнес:
– Я не возражаю против такого состязания. Лишь бы у моего соперника хватило смелости.
– Хватит, – мрачно заверил его Бельфеддор. – Я согласен.
– Но сегодня я пеший, – оговорился Сеттес. – Мне придется послать людей на конюшню.
– Мы подождем, – сказала Цемея, очаровательно улыбнувшись. – Ведь это не займет слишком много времени.
Двое рабов Сеттеса, выслушав приказ хозяина, убежали прочь. Ожидая, пока с конюшни доставят жеребца, Сеттес отошел к группе поддерживающих его аристократов. По улыбкам благородных господ и насмешливым взглядам, бросаемым в сторону Бельфеддора, было ясно, что они очень невысокого мнения о сопернике своего любимца.
Одарив Бельфеддора очередной улыбкой, полной очарования и невинной добродетели, и пожелав ему удачи на скачках, Цемея вернулась в свой паланкин под хор поклонников, воспевающих ее мудрость, не уступающую красоте.
– Ты поступил опрометчиво, дружище, – осуждающе произнес Аттаннасис. – Не знаю, насколько хорошо ты владеешь мечом, но скачку ты проиграешь. И Цемея прекрасно это понимает.
– Зачем же она вмешалась?
– Чтобы заполучить тебя. Видимо, очень уж ты ей приглянулся. Задумка довольно примитивная – ты проиграешь, она выкупит девушку через подставное лицо у Сеттеса, который, конечно же, не упустит шанса вернуть свою тысячу золотом – ведь ни одна невольница не стоит таких денег. Потом она подарит девушку тебе, чтобы ты чувствовал себя обязанным ей.
Бельфеддор с удивлением посмотрел на юного спутника и покачал головой.
– Ты не перестаешь удивлять меня своей проницательностью. Тебе бы пророком быть.
– Я будущий служитель культа, – напомнил Аттаннасис. – А вот ты удивляешь меня своей недальновидностью.
– Он прав, – поддержал юношу Аттеконнос. – У тебя отличный жеребец, но ты еще не видел скакунов Сеттеса. Скачку ты проиграешь.
– Мне эта затея тоже не нравится, – проворчал демон. – В схватке мы одолели бы Сеттеса шутя. А вот сможет ли Мрак постоять за нашу честь? Ты даже ездить-то верхом толком не умеешь. Не хотелось бы попасть в зависимость от этой бабы с повадками змеи. Я просто физически ощущаю исходящую от нее угрозу. Она что-то таит в себе.
Вскоре рабы Сеттеса подвели хозяину серого тонконогого жеребца. Бельфеддор сразу понял, почему все пророчили ему поражение. В сравнении с благородным скакуном Мрак выглядел тяжелым лесным туром. Против обыкновения, никто даже не заключал пари, не делалось никаких ставок – всем исход состязания казался очевидным. Тем не менее Бельфеддор не собирался отступать.
Соперники взобрались в седла. По совету Аттеконноса Бельфеддор избавился от лишней тяжести, сняв с себя оружие и доспехи и оставив все это на попечение своих случайных товарищей. Один из друзей Сеттеса бросил на мраморные плиты площади копье и пояснил:
– Правила очень просты. Вы должны проскакать вокруг дворца и вернуться на это же место. Кто перцвым пересечет копье, тот и выиграл. Если вы готовы, начинайте по сигналу гонга.
Соперники выказали полную готовность к состязанию. Кто-то ударил рукоятью меча в медное блюдо, и гиппарионы сорвались с места.
Жеребец Сеттеса летел легко, как птица, чего никак нельзя было сказать о Мраке. Сеттес сразу вырвался вперед, но все же Бельфеддору удавалось не позволять ему оторваться слишком далеко.
Вся площадь взорвалась восторженными криками, по большей части относившимися к Сеттесу: здесь он был кумиром, любимцем публики. Впрочем, нашлись и такие, даже среди аристократов, что горячо поддерживали Бельфеддора, хотя и без всякой надежды на успех – видимо, исключительно из животной страсти подрать глотку.
Быстрее ветра гиппарионы мчались вдоль стен дворца. Встречные гуляки шарахались прочь, спеша освободить дорогу: слишком часто случалось, что состязавшиеся наездники сбивали с ног неосторожных прохожих. Бывало, что пострадавшие умирали прямо здесь, на мраморных плитах Императорской площади, при этом виновных невозможно было призвать к ответу. По неписаным законам этого места вся ответственность за подобные столкновения ложилась на пешеходов – нечего лезть под копыта.
Немного отвлекшись от гонки, Бельфеддор обратил взгляд вверх, на громаду императорского дворца. Дворец был достаточно хорошо освещен, и Бельфеддор смог разглядеть фигуру человека, облаченного в пурпурную тогу советника, стоявшего на террасе. Перегнувшись через перила, советник взглянул на наездников, но, кажется, тут же утратил к ним интерес.
– Не отвлекайся! – окликнул демон Бельфеддора. – Богатенький обходит нас уже шагов на пятьдесят. Я чувствую, как ты сдерживаешь Мрака. Зачем? Дай ему волю.
– Не сейчас, – ответил Бельфеддор. – Еще не время. Пусть пока Сеттес потешит себя надеждой на легкую победу.
– Как бы его надежда не оправдалась, – проворчал демон.
Соперники обогнули императорский дворец и помчались назад, на площадь у полуночного выезда.
– Вот теперь пора, – произнес Бельфеддор. – Ну Мрак, покажи этому благородному сборищу, на что мы способны.
Соперники вылетели из-за угла дворца и помчались к заветному копью. На глазах у изумленной публики Мрак вдруг прибавил ход, быстро сокращая расстояние до противника. Это казалось невероятным – на некоторое время над площадью повисла тишина, столь велико было изумление толпы. И Сеттес, и все прочие завсегдатаи Императорской площади видели в вороном жеребце Бельфеддора лишь боевого гиппариона, пригодного для дальних переходов и таранного удара на поле боя. Именно на таких гиппарионах, обладающих исключительной выносливостью, но совершенно не пригодных для быстрой скачки, разъезжали странствующие воины и ногарские солдаты. Откуда этим богатым бездельникам было знать, что Ксеттос всерьез готовил своего жеребца к большим скачкам на Арене в Аттоко. Больше года опытнейшие конюхи тренировали Мрака и добились того, что теперь в жеребце странным образом сочетались тяжелая мощь и легкая стремительность.
Сеттес нещадно нахлестывал плетью своего гиппариона, тот рвался вперед, хрипя и выбиваясь из сил. Но уже ничто не могло спасти аристократа от поражения. Мрак легко вырвался вперед на целый корпус и первым пересек копье.
Толпа взревела: впервые непобедимый Сеттес был посрамлен – и даже не равным ему аристократом, а простым бродячим воином. Необычное происшествие вызвало настоящую бурю эмоций, многие пожалели, что не сделали ставок.
Подъехав к Аттаннасису и Аттеконносу, Бельфеддор спешился и принялся натягивать свои доспехи. Аттеконнос от изумления не мог произнести ни слова – он лишь восхищенно качал головой, а юноша веселился вовсю, откровенно потешаясь над побежденным Сеттесом.
– Ты был неподражаем, друг мой! – весело воскликнул он, помогая Бельфеддору облачиться в доспехи. – Ты только посмотри на Сеттеса. Впервые вижу его таким удрученным. Он даже не пытается скрыть свою досаду. Наконец-то нашелся хоть один человек, сумевший утереть нос этому гордецу. Ты просто спихнул Сеттеса с пьедестала, на который подняла его толпа.
– Это действительно было неподражаемое зрелище, – согласился Аттеконнос. – Уже давно Сеттес не встречал таких достойных противников. Завтра о тебе заговорит весь город.
– Мы еще и не на такое способны! – самодовольно заявил демон, впрочем, опять оставшись никем не услышанным.
– Однако я получил хороший урок, – произнес Аттаннасис. – Порой первое впечатление бывает обманчивым, и, как видно, это утверждение справедливо не только в отношении людей. Кто бы мог подумать, что твой жеребец окажется таким быстрым.
К ним верхом подъехал Сеттес. За аристократом следовали его приверженцы. В отличие от Сеттеса, к которому уже вернулось присутствие духа, его товарищи выглядели смущенными.
– Прими мои поздравления… Бельфеддор, – произнес недавний соперник. – Ты честно выиграл состязание. У тебя отличный жеребец. Я бы дорого заплатил за право владеть им, но сомневаюсь, что ты согласишься продать его.
Бельфеддор ответил аристократу учтивым поклоном.
– Ты прав, – сказал он. – Жеребец не продается.
– Должен признать, ты оказался достойным соперником, – произнес Сеттес. Неожиданно он улыбнулся и добавил: – Славное было состязание.
– Ты кое-что обещал ему в случае победы, – нескромно напомнил Аттаннасис, откровенно посмеиваясь.
– И я не собираюсь нарушать данного слова, – кивнул Сеттес. – Эй! Где там этот торгаш Легон? Пусть ведет сюда девушку, я заплачу за нее.
Легон незамедлительно явился, двое его слуг привели Исинту. Казначей Сеттеса отсчитал работорговцу тысячу золотых монет, после чего Легон снял с девушки ошейник и удалился.
Исинта упала перед своим новым хозяином на колени, обняв его ноги. Бельфеддор поднял девушку на ноги и укрыл ее полой плаща, прижав трепещущую невольницу к своей груди.
Сеттес и Бельфеддор обменялись поклонами, после чего аристократ удалился в сопровождении своей свиты. Проводив его взглядом, Аттаннасис произнес:
– Уж не знаю, кого ты нажил себе сегодня – друга или смертельного врага.
– Это не имеет значения, – безразлично ответил Бельфеддор.
– Не скажи, – не согласился Аттеконнос. – Он человек влиятельный и вполне способен испортить жизнь тем, кто ему неугоден.
Рядом остановилась четверка чернокожих невольников, удерживавших на плечах позолоченный паланкин Цемеи. Аристократка внимательно посмотрела на Бельфеддора. Она, как всегда, мило улыбалась, но от воина не скрылось некоторое разочарование в ее глазах.
– А ты не прост, Бельфеддор, – произнесла Цемея. – Совсем не прост.
– В каждом человеке есть своя загадка, – философски заметил Бельфеддор.
– Мне было бы интересно разгадать все твои загадки, – сказала аристократка.
– Всему свое время, – ответил Бельфеддор.
– Эй, мне кажется, ты опять начал с ней заигрывать, – встревожился демон. – Прекрати. Она меня пугает.
– Да не будь ты трусливой бабой, – сердито отозвался Бельфеддор. – Ты же воин, демон-истребитель.
– Когда я вижу ее змеиный взгляд, то начинаю забывать об этом. От нее исходит угроза.
– Поздравляю тебя с победой, Бельфеддор, – продолжала Цемея. – Надеюсь, мы встретились не в последний раз.
– А это уж как будет угодно судьбе, – осторожно ответил Бельфеддор.
– Решительные и сильные люди сами определяют свою судьбу, – заметила Цемея. – А ты человек сильный и решительный. Я буду ждать нашей новой встречи.
Бельфеддор ответил поклоном. Цемея многозначительно улыбнулась на прощание, и чернокожие невольники понесли прочь свою госпожу. Толпа почитателей последовала за паланкином.
– А вот она явно раздосадована, – заметил Аттаннасис, снова заливаясь смехом. – Ты нарушил все ее планы.
– Держись подальше от этой великосветской шлюхи, – мрачно посоветовал Аттеконнос.
– Вот разумный совет, – одобрил демон.
– Ну мне, пожалуй, пора, – произнес Аттеконнос. – Уже светает, вон все расходятся. Ты оказался неплохим парнем, Бельфеддор, извини, если был грубоват с тобой в "Императорском жезле". Сегодня я не зря провел здесь время. Ну будь здоров, может быть, еще свидимся.
Попрощавшись, Аттеконнос ушел прочь. Уже и в самом деле занимался рассвет, и народ начал расходиться с площади – очередная ночь развлечений подошла к концу.
– Пойду и я, – сказал Аттаннасис. – Рад был познакомиться с тобой, Бельфеддор. Если возникнет нужда, ищи меня в университете при Центральном храме или здесь. Всего хорошего тебе и этой девушке.
Простившись с новыми знакомыми, Бельфеддор забрался в седло, усадил девушку впереди себя и направился к постоялому двору. Он вдруг почувствовал смертельную усталость после столь бурной ночи и едва держался, чтобы не уснуть прямо в седле.
* * *
Но оказалось, что ночь еще не исчерпала себя происшествиями. На тесной пустынной улочке дорогу Бельфеддору преградили несколько человек с мечами и секирами в руках.
– Сзади еще дюжина, – предупредил демон.
Оглянувшись через плечо, Бельфеддор действительно увидел позади еще одну группу людей. Он не считал себя достаточно опытным в воинском ремесле, но тем не менее с первого взгляда определил, что это головорезы-наемники и явились они по его душу. Исинта затрепетала от страха и прижалась к своему господину.
– Наконец-то и я повеселюсь! – мрачно возрадовался демон. – Или ты предпочитаешь дать деру?
Можно было бы не вступать в схватку, а просто ускакать прочь – Мрак легко разметал бы наемников, заступивших дорогу, и ушел от пешей погони. Однако Бельфеддор предпочел принять бой – видимо, начало сказываться влияние его воинственной второй половины.
– Действуй, – разрешил он демону. – Только оставь в живых хотя бы парочку: я хочу узнать, кто их подослал.
И вновь Бельфеддор почувствовал во всем теле прилив злобной силы древнего демона-истребителя. И снова ему понравилось это чувство несокрушимой мощи. И, к собственному ужасу, он вдруг почувствовал страстное желание обагрить клинки кровью противников.
Наемные убийцы не были расположены к каким-либо переговорам. Без лишних раздумий они набросились на всадника разом со всех сторон.
Мрак отлично прочувствовал ситуацию и намерения своего хозяина. Ударом копыта он отбросил прочь одного из нападавших, затем, взвившись на дыбы, забил копытами еще двоих.
Оставив девушку в седле, Бельфеддор спрыгнул на землю. Стальные клинки засверкали в его руках разящими молниями, нанося противникам сокрушительные удары. Кровь хлестала из ран, окрашивая мостовую и стены, обрубленные конечности и головы падали на камни. Страшная сеча длилась недолго: вскоре вокруг Бельфеддора лежали искромсанные трупы, иные превратились в бесформенные куски мяса Лишь трое из наемников остались в живых. Израненные, они отступили к стене, обреченно глядя в жестокие глаза черного воина.
– Говорите, кто послал вас! – грозно потребовал Бельфеддор.
– Иди ты к дьяволу! – прохрипел один из наемников в ответ.
В тот же миг Бельфеддор одним ударом разрубил его от плеча до пояса. Наемник даже не успел защититься секирой, что держал в руках.
– Кто послал вас? – повторил свой вопрос Бельфеддор.
– Мы не знаем его имени, – ответил другой наемник.
Такой ответ и ему стоил жизни: стальной клинок Бельфеддора пронзил сердце разбойника. Последний из наемников упал на колени и взмолился:
– Прошу тебя, господин, не убивай меня! Я скажу все, что знаю!
– Говори.
– Нас нанял один благородный господин, чтобы мы убили тебя и эту девушку. Мы следили за тобой с самых торгов. Я не знаю имени того господина, но через час он явится в кабак "Три кинжала", чтобы заплатить нам за работу. Больше я ничего не знаю.
– Тогда ты мне больше не нужен, – процедил Бельфеддор сквозь зубы.
Стальной клинок просвистел в воздухе, и голова наемника упала на мостовую.
– Этого можно было и не убивать, – упрекнул Бельфеддор демона. – Я совсем не это имел в виду, когда сказал, что он мне не нужен.
– Нет, именно это, – возразил демон. – Его убил не я.
– Не ты? – опешил Бельфеддор.
– Ты сам убил его, дружище.
Черный воин выронил мечи, осознав только что совершенное.
– Что ты со мной сделал, Бельфеддор? – с ужасом прошептал он. – Кем я стал? Кто я? Почему мне так нравится убивать?
– Потому, что это нравится мне, – просто ответил демон. – А ты теперь – это я, как и я – это ты.
– Но я не хочу этого! – выкрикнул Бельфеддор так, что Мрак шарахнулся в сторону, а глаза Исинты еще больше округлились от страха.
– Хочешь! – жестко ответил демон. – Просто не осознаешь этого. Подумай хорошенько и ответь честно: разве, будучи бесправным рабом, ущербным калекой, ты хоть раз не мечтал о власти над прочими людьми? Не поверю, что не мечтал. Такая мысль хотя бы однажды закрадывается в голову любого униженного. Такова людская сущность. Я дал тебе такую власть. Что золото? Любой может сколотить состояние и потерять его. Золото не имеет такого влияния, каким обладает грубая жестокая сила. Страх перед силой имеет больше власти над человеческим разумом, нежели алчность. Ты сам избрал свой путь, когда отправился в оружейную лавку, а Мрака сделал нашим боевым конем. Ты сам определил свою судьбу. Имей смелость признаться самому себе – ведь эта девчонка нужна тебе не только потому, что ты так жаждешь ей помочь. Да, я знаю, что она небезразлична тебе, в тебе говорит жалость. Но прежде всего она ключ к чужой тайне, открыв которую мы сможем в полной мере проявить свою силу и получим достаточно врагов, чтобы упиться их кровью. Ты хочешь возразить?
– Хочу, – обреченно произнес Бельфеддор. – Но сейчас не могу. Не могу поверить, что я именно такой как ты говоришь.
– Со временем поймешь – и примешь как должное.
– Нет. – Бельфеддор покачал головой. – Я не смогу так жить. О боги, я схожу с ума!
– Побереги свои мозги, поменьше думай, – не без иронии посоветовал демон. – Как я уже заметил, размышления не идут тебе на пользу. Давай просто жить, как велят нам наши инстинкты. В конце концов, мы стали не такой уж плохой компанией. Мы с тобой не мифические герои, явившиеся спасать мир от зла, так что будем просто жить и удовлетворять собственные прихоти. А если в нашем появлении есть какое-то предназначение свыше, пусть его ищут философы вроде того юнца-студента.
– Я не представляю, как нам жить дальше, – устало выдохнул Бельфеддор.
– Так же, как и начали: весело и с удовольствием. Если тебе хочется, можешь творить добро, защищать обиженных, помогать нищим и всякое такое, а если возжелаешь крови и насилия – я всегда к твоим услугам. Не сдерживай своих инстинктов, как я не сдерживаю своих. Мы одно целое и должны поддерживать друг друга во всем. Вижу, тебя не убеждают мои слова, но сейчас не самое лучшее время и место для споров. Подбери оружие – и поедем отсюда, пока не появилась городская стража. Ты совсем раскис и сейчас не годишься для боя, так что лучше не рисковать.
Послушавшись демона, Бельфеддор вложил мечи в ножны за спиной и взобрался в седло.
– С тобой все в порядке, господин? – испуганно спросила Исинта. – Ты очень странно себя ведешь.
– Не беспокойся, – ответил Бельфеддор. – Не обращай внимания на мои странности.