- Сварт, подведи коня ведьме, - по-своему понял его слова воевода. - На пегом сумок мало, туда и посади. Пусть на привале с другом нашим перемолвится.
Олег опять вздрогнул и опять, спохватившись, махнул рукой - не пытался никак воевода оскорбить женщину. Ведь слово "ведьма" происходит от "ведать" - знать, быть опытной и мудрой. Вполне уважительное обращение. И понадобится еще лет триста и повсеместное насаждение христианства, чтобы придать этому слову отрицательный оттенок.
Беловолосый ратник-воин поступил иначе: подъехал к старухе, наклонился, подхватил под мышки и усадил на седло перед собой.
- Ить, какой кавалер выискался, - улыбнулась ему ведьма. - Никак, понравилась? Может, хочешь чего?
- От тебя все только одного хотят, красавица, - пустил коня шагом дружинник. - Да разве ж ты их воли когда исполняла?
- Это верно, - кивнула старуха. - У мужиков токмо одно на уме. Потакать такому - грех.
Отряд снова втянулся на узкую извилистую тропинку.
- Эй, ведун, - окликнул Олега толстяк. - Я тут облепихи мимоходом сорвал. Хочешь попробовать? Она у нас здесь сладкая, не в пример владимирской.
Середин придержал коня, протянул руку, однако вместо ягод услышал только пару приглушенных фраз:
- Кто-то колдовским способом ныне речь вел. Отсель, с поляны.
Велислав забросил посуленное угощение в рот, пнул пятками коня. Олег, дожидаясь, пока Никита выведет с поляны заводных лошадей, огляделся. Лес как лес. Разве темноватый: с южной стороны высокие ели, с северной, вдоль приболочениого берега - густой ивняк. Берегини такие места не любят, а вот лешаки, болотники, криксы - просто обожают. Середин не дал бы за жизнь глупца, решившего разбить здесь на ночь лагерь, и медной полушки. Странное место выбрала ведьма для встречи… Может, именно она и отчиталась перед кем-то, что увязалась за отрядом?
Дружинник, оглянувшись на ведуна, скрылся за кустом, и мысли Середина переключились в новом направлении: откуда же пришел этот юный воин без роду и племени? Где воинским наукам так споро научился? Ведь неплохо себя показал на княжьем дворе, ох как неплохо для сиротинушки, маменькиного сынка из захудалой деревушки…
Версты через три река разлилась, образовав обширную, поросшую камышами, заводь. Путники отвернули влево и очень скоро обнаружили, что тропа расширилась, стала чище, нахоженнее, местами и вовсе напоминала проселочную дорогу. Вскоре лес кончился, и впереди показалось небольшое, домов в пять, селение. Над частоколом выглядывали крытые дранкой, высокие стога, заметно возвышающиеся над коньками крыш, а чуть дальше, вознесенный еще выше - одинокий черный крест. Но что-то здесь было не так. Ведун почти физически чувствовал напряжение, которое витало в воздухе, словно запах трупного разложения.
Они слегка придержали коней перед раскрытыми воротами и огляделись. Ведьма повела носом, словно принюхиваясь к чему-то.
- Плохое это место, - сказала она тихо. - Нельзя сюда заходить. Дальше ехать надобно.
- Что там случилось, ведун? - окликнул его боярин.
- Похоже, разорил кто-то деревушку, Радул, - покачал головой ведун. - Не найдем мы здесь ни хлеба с солью, ни крова, ни доброго слова. Нечисть какая-то побаловала. Поехали-ка мы дальше.
- Это как?! - возмутился богатырь. - А ну цела она еще и туточки где-то прячется. Нельзя нам так просто ускакать, ворога неведомого не истребив!
Он выхватил свой полуторапудовый меч, матово блеснувший черной булатной вязью, и въехал за частокол. Остальные путники двинулись следом.
- Смотрите, это было храмом распятого бога, - указал вперед волхв.
Из-за полуразрушенного дома виднелось то, что осталось от церквушки. Вероятно, местные мужики переделали под храм чью-то избу: над старым срубом настелили новую крышу, приладили крест, украсили окна резными ставнями, а стены - рисунками. Ныне дверь избы висела на одной петле, стены были заляпаны грязью, огромные дыры зияли в еще не успевшей потемнеть под дождями крыше. Жалкое и угнетающее зрелище.
- Где же люди? - очень тихо спросила Кира, но ее услышали все.
Середин повнимательнее пригляделся к избам. Кроме пары разрушенных строений, все остальные были целы и невредимы, изгороди тоже не повреждены. Словно замерло поселение, затаило дыхание и со страхом чего-то ждало. И никаких обитателей. Через частокол хорошо просматривалось, что на полях уродился знатный урожай: тяжелые золотые колосья лениво колыхались под легким дыханием ветерка. Но не было ни одного работника, никто не спешил убирать хлеб.
- Эй, хозяева!! - во весь голос прокричал воевода. - Люди добрые, не бойтесь! Мы пришли к вам с миром, а не за полоном! Изборские мы, от князя Радомира дозор!
Поселок молчал.
- Радул, дом справа от ворот осмотри, - тихо распорядился Микула. - Ты ратник крепкий, если что - и один управишься. Ермолай, Руслан - вам второй справа дом смотреть.
Ратники спешились, отправились выполнять приказание. Воевода, спрыгнув на землю, продолжил:
- Никита, присмотри за лошадьми, мы со Свартом по левую руку избы проверим. Ты, Велислав, в святилище их загляни: тебе как волхву сие богами предписано. Коли кто мертвых увидит, особливо без оружия - выбегайте сразу и в голос кричите. Неровен час, мор по деревне прошел. Как бы с собой его не увезти.
- А я? - потребовал свою долю работы Середин.
- Ты в дом за святилищем ступай, - кивнул воевода. - Кира, присмотри за ведуном. Мало ли чего, а он бездоспешный, вместо меча игрушку какую-то таскает…
Спорить о преимуществах сабли над прямым клинком Олег счел неуместным. Спустившись на утоптанную дорогу, он снял с луки седла щит, перекинул его за спину и двинулся в указанном направлении. Следом послышались быстрые и легкие шаги девушки. Куница, до того спавшая за пазухой, внезапно зашевелилась, выскочила наружу и поспешными прыжками поскакала назад к лошадям. Остановилась возле гнедого, повернула голову и несколько раз тявкнула. То ли настроение у нее было хорошее, то ли предупреждала о чем - поди разбери. Однако Олег почуял неладное и на всякий случай потянул саблю из ножен.
Они с Кирой по пыльной тропинке обогнули церквушку, толкнули калитку. Громкий металлический скрип разорвал тишину, заставив людей вздрогнуть: железные петли на деревенском дворе Середин встретил впервые. Во дворе, куда ни кинешь взгляд, валялись оставленные вещи. Всевозможные горшки, плошки, перевернутая соха. Масса самых разных, необходимых в хозяйстве, вещей. Казалось, хозяева буквально только что вошли в избу, оставив на время работу. Ни запустения, ни разрухи - ничего, что указывало бы на причину отсутствия людей.
- Смотри, свет, - указала Кира на окно избы.
Середин пригляделся. В маленьком, затянутом бычьим пузырем, проеме действительно тускло подрагивал огонек. Ведун двинулся к двери, но уже после нескольких шагов зашипел от боли. Крестик так нестерпимо обжигал руку, что ведун остановился, отмотал его от запястья и сунул в карман, бормоча не очень лестные слова в адрес всей засевшей здесь нечисти.
Резкий порыв ветра хлестнул по лицу, качнул тяжелый щит, словно отталкивая ведуна от калитки. Олег оглянулся на Киру и, поглубже вдохнув, как перед прыжком в воду, вошел в дом.
* * *
- Смотри туда, волхв! Что случилось с ними, волхв? - Никита даже и не пытался скрыть своего страха. То, что произошло на его глазах, не вписывалось ни в какие рамки. Едва ведун и девушка переступили порог калитки, как вдруг словно сам воздух покрылся мелкой рябью. Поначалу еще смутно виднелись фигуры людей, а потом и вовсе исчезли, не оставив и следа. - Что с ними, волхв? Куда они сгинули?!
Велислав торопливо обогнул святилище, посмотрел в указанном направлении. Ничего не увидел - и непонимающе оглянулся.
- Они там, дедушка! - пронзительно зазвучал над мертвой деревней девичий голосок. - Я видела, они во двор вошли и ако туман в воздухе растаяли.
- Где?
- Вон там! Во дворе за святилищем! - вытянула руку перекинувшаяся в человека Купава.
- Там, там, - подтвердил Никита. - И я видел. За калитку прошли - и словно ветром их развеяло.
- Да разве возможно подобное? - пожал плечами волхв. - Видать, причудилось.
- Не причудилось, - тихо сообщила ведьма, которая дожидалась возвращения ратников, сидя на скамье возле колодца. - Слыхала я про сие колдовство. Родич водяного им балует, Ящер болотный. Садится в селении, круг чародейский округ себя чертит, и всякого, кто внутрь попадет, пожирает. Невидим круг ни снаружи, ни изнутри, однако же ход для смертного токмо внутрь есть. Обратно не раскрывается круг, добычи своей не выпускает.
- Что же делать теперь?
- Помянуть друзей своих честной тризной, - поставила ведьма подбородок на клюку, - да далее шагать. Все едино сожрет их Ящер. Однако же пока они еще целы. Чую, души живые еще шевелятся.
* * *
- Ведун, смотри, - окликнула Кира. - Куда все ушли?
Середин оглянулся в дверях и не увидел ничего. Тянулась к воротам пустая улица, на которой не было ни почти двух десятков коней, ни обыскивающих дома ратников, ни странной ведьмы.
- Что за ква? - тихо пробормотал Олег.
Он решительно сошел с крыльца и направился к калитке. Сзади побежала девушка.
- Улетели они, что ли?
Олег, не сбавляя шага, переступил порог. Точнее - попытался. Ощущение было такое, что он со всего размаху вмазался в эластичную пленку. Его отшвырнуло назад, да так сильно, что ведун не удержался на ногах и грохнулся на спину, подняв тучу пыли.
- Что..?
От досады и злости Середин резко вскочил и привычным, многократно отработанным движением рубанул невидимую преграду. Сабля со свистом рассекла воздух, но не встретила ни малейшего сопротивления. Олег протянул руку вперед - мягкая стена решительно оттолкнула ее обратно.
Ведун хмыкнул и обернулся к Кире.
- Вот так оно и бывает, - мрачно пожаловался он. - Только что все было хорошо, а оказывается, что ты уже влип по самые уши.
Вязкая тишина, пожирая шорохи травы, постукивание полуоторванной щепы на крыше сарая, прибивая пыль и глуша шелест ветра, ползла по двору, жалась к изгороди, надвигалась на людей с неотвратимостью болотного тумана.
- Должен быть где-то выход, непременно должен… Только я еще не знаю, где.
Его голос прозвучал глухо, как будто он говорил в подушку. Слова, не успев сорваться с губ, тонули в воздухе. И ведун почти физически ощущал чьи-то плотные объятия. Он снова решительно рубанул саблей, отгоняя непонятного врага. Затем Середин развернулся спиной к странной преграде и двинулся к дому, в огне которого продолжал трепетать огонек.
- Надеешься там выход найти? - спросила Кира, шагая рядом и пытаясь приноровиться к широкому шагу Олега.
- Там что-то есть, - пожал плечами ведун. - Нечисть какая-то засела. Придется либо подружиться с нею, либо выпустить ей кишки. У тебя оружие есть?
- Нож есть.
- А оружие?
- Учитель говорил, если воля твоя крепче камня, то рука способна разить отточенную сталь.
- Учитель твой однорукий или совсем без рук?
- Он… нормальный… - не поняла шутки девушка.
- Странно. Что же он не попробовал применить свою теорию на практике? - Олег выдернул из ножен подаренный князем кинжал. - Если верить обещаниям Радомира, против нечисти этот клинок должен работать так же надежно, как и против живых существ.
- Спасибо… - Девушка сделала несколько взмахов. Легкий клинок пришелся ей как раз по руке. Длиной в локоть и шириной в три пальца, кинжал напоминал маленький меч. Теперь за назначенную Микулой телохранительницу можно было оставаться более-менее спокойным.
- Тоже мне, волю они закаливают, - хмыкнул Середин, поднимаясь на крыльцо. - Пусть он свои теории Радуловскому булату попытается изложить. Можно даже предварительно одеть его в строительную каску и испанскую кирасу.
Он подошел к двери и удивленно замер, склонив набок голову. Там, где всего несколько минут назад покачивалась сколоченная из толстых досок створка, теперь остались одни обломки. Середин осторожно поднял щепку и повертел в руках.
- Интересная тут песня заводится, - пробормотал он. - Только одна проблема. Я смысл понять не могу. Кира, посмотри-ка.
Девушка взяла у него щепку и внимательно оглядела со всех сторон.
- Кто-то был жутко голоден. Вон как дерево обглодал.
Олег кивнул. На том, что осталось от двери, четко виднелись следы от чьих-то зубов, причем зубов не человеческих, а длинных и тонких, заостренных к концу. Либо волчьих, либо медвежьих, либо еще кого из зверей - так хорошо ведун в хищниках не разбирался.
- Интересно, когда же этот "кто-то" успел поработать челюстями? Мы ведь стояли в нескольких шагах, но ничего не слышали.
Медлить дальше просто не имело смысла, и Олег переступил остатки несчастной двери, прошел в сени. Здесь царила неестественно непроглядная темнота.
- Эй! Есть кто живой? - Его голос словно столкнулся с мягкой преградой и сразу затих. - Люди добрые, пригласите на огонек. Ась? Мы тут свечечку запалим, хорошо?
Ведун помнил, как вчера подорвал немалый куст и опалил целую поляну, пробуя заговор огня, но иного выхода в данной ситуации он не видел. Нужно просто слова говорить потише и руками сильно не махать. Не любят огневики лишней суеты. Облизнув пересохшие губы, Олег зашептал тихо, но быстро. Вспышка - и на ладони задрожал маленький язычок огня, а под ногами прошуршали маленькие существа, сыпля разноцветными искрами.
- Спасибо, други огневики, дети Перуновы, - шепнул ведун им вслед.
Середин приблизился к двери в жилой сруб, протянул руку с огоньком. Вздрогнула тьма, отступила, таясь по углам. Пока ничего страшного не показывалось. Свежая солома, зачем-то сваленная в углу, наполняла воздух одуряюще пряным ароматом, на бревенчатых стенах застыла копоть. И тишина. Даже стук сапог глухо звучал, от стен не отскакивал, а словно тонул в них. Олег приблизился к печи, собираясь заглянуть в соседнюю комнату, и вдруг услышал - нет, почувствовал - какое-то шевеление в сенях. Он резко обернулся и заметил, как кто-то прошмыгнул в углу, потом еще и еще. Настолько стремительными оказались эти твари, что ведун не успевал даже разглядеть их. Внизу живота возник противный холодок - Середин быстрым движением пересадил огонек на плечо, перекинул из-за спины на руку щит, начал пятиться обратно, к выходу.
Под ногами мелькнула тень, и ведун резко опустил щит - послышался глухой удар, деревянный диск чуть повернуло, и тень исчезла. Почти сразу послышалось едва слышное шипение, тихий чавкающий звук. И из темных углов, словно в кошмаре ребенка, наслушавшегося на ночь страшных сказок, стали появляться длинные сгустки тьмы. Они стелились по полу, извивались спиралями, уплотнялись и обретали более узнаваемые формы.
Ведун, повернув голову, резко дунул на сидящий на плече огонек - тот полыхнул ярким светом, едва не опалив щеку, и мгновенно разогнал мрак. Середин облегченно перевел дух: гиены. Всего лишь обычные трусливые гиены, которые питаются падалью, тем, что им оставляет насытившийся хищник. Теперь ведуна уже не пугал их мерзкий лай, горящие жадностью глазки. Хотя, конечно, лучше встретиться с одним львом, нежели с сотней таких вот трупоедов.
Между тем твари следили за застывшими людьми с голодным азартом. Похоже, им хотелось поиграть, напугать жертву до безумия, а уже потом разорвать зашуганную беззащитную добычу. Однако ныне им сильно не повезло: их увидели.
Выгнулась в прыжке одна гиена - Олег ткнул острием сабли прямо в распахнутую пасть. Падальщица взвыла и, упав на пол, рассыпалась прахом. Тут же сразу две твари кинулись на Середина с разных сторон - одну он принял на щит и располосовал вдоль хребтины, после чего, перебросив клинок, отсек голову второй. И к его ногам посыпались две горсти пыли.
- Кто это, ведун? - сжала клинок двумя руками Кира.
- Нечисть, - кратко ответил Олег, словно это могло хоть что-то прояснить. Ведун надеялся только на то, что эти колдовские хищники не оживают после смерти, подобно криксам, которые, даже разрубленные в куски и раскиданные по сторонам, потихоньку сползаются, слипаются, чтобы снова стать единым целым и опять порхать над чахлыми болотными березками или ползать по рыхлой тине.
Тихо порыкивая и ехидно хихикая почти по-человечески, гиены кружили вокруг добычи. Люди прижались спиной к стене, и твари больше уже не рисковали приближаться на расстояние удара. Казалось - все успокоилось, опасность миновала. Но только на первый взгляд: Середин прекрасно понимал, что время играет против них. Люди рано или поздно устанут, им захочется посидеть или даже поспать. Подаренный Перуном огонь тоже наверняка имеет какой-то срок действия - а выжить в темноте в схватке против целой стаи нет ни единого шанса.
- Двигайся к выходу, - подтолкнул девушку ведун, но стоило ей сделать шаг, как по маленьким сеням разнесся протяжный оглушающий вой, больно ударив по ушам. Олег чуть не бросил оружие, чтобы зажать уши руками, - и как раз в этот миг гиены кинулись в атаку.
Сабля ведуна чиркнула по горящим яростным голодом глазам, прорубив одновременно три головы. Кира приняла кинувшуюся на нее гиену на кинжал, вскинула над собой, пнула ногой другую - на людей просыпался сухой прах, и девушка рубанула освободившимся клинком третьего врага. Мертвую тишину разрывало только тяжелое дыхание людей и тихий шелест опадающей пыли. Вокруг мелькали обретшие плоть сгустки тьмы, обжигая их ненавистью, щит постоянно сотрясался от ударов. Олег торопливо работал саблей, в пылу схватки почти не ощущая, как время от времени какая-нибудь особенно проворная тварь вцеплялась в него зубами. Однако в сапогах уже начала чавкать кровь. Стало ясно, что продержаться долго в таком бешеном темпе они не смогут - либо кровью истекут, либо руки слушаться перестанут. И тогда их захлестнет волна голодных гиен.
- Давай! - Середин пихнул девушку в сени, прыгнул за ней, развернулся, приняв на щит кинувшихся зверей, смахнул их саблей и начал быстро пятиться, ощущая спиной спину Киры и одновременно подталкивая ее. Тело-хранительница непрерывно взмахивала рукой, пиналась, откидываясь назад, и очень часто вскрикивала. Как показалось Олегу - от боли. Разумеется, без щита ей было очень тяжело, но ведун сомневался, что, поменяйся он с ней местами, положение девушки станет лучше. Так он ее хоть подталкивал. А если двинется первым, а она отстанет - сожрут.
- Порог!!! - срывающимся голосом выкрикнула Кира.