– А чего, шоу работают классно, и техника самая современная, к нам в Ростов зеленых лазеров еще не завозили. Запах с кухни мне не понравился, так ужинать я там и не собиралась.
– И пить тоже не советую, легкие галлюциногены еще не самое худшее, что в этом притоне могут подсыпать.
Полина отмахивается.
– Ай, ну вас. Знаю я, что в таких клубах к выпивке предлагают, таблетка на пробу – бесплатно, а дальше как всегда.
– Где это тебе у нас подобное предлагали?! – Шакуров на грани превращения в Крокодила Гену.
– Пап, да ладно тебе, я ж тоже соображение имею…
Ухмыляясь тихому семейному спору, интересуюсь у Руиса:
– Впечатление на девочку произвел?
– Да уж надеюсь, – ответствует напарник, – четырех щелкоперов она и сама раскидала, а вот вышибал пришлось утихомиривать мне.
– Ну раз вы здесь и целые, утихомирил нормально.
– Пистолетом и добрым словом всегда можно добиться большего, чем добрым словом.
– Слушай, Аль Капоне новоявленный, а где ты пистолет взял? Оба твоих ствола в номере лежат, в бауле, опечатанные.
– Так у вышибал и взял, – и с абсолютно серьезной мордой Руис предъявляет новенькую никелированную "берсу-380"*, – уж если достал оружие, так не размахивай где попало, а то можно уронить и пораниться…
Берт одобрительно скалится.
– Это ты правильно, единственно что – не светил бы сейчас стволом, а лучше спихни его при первой возможности тому же Биллу. Не знаю, какое тут наказание за незаконное ношение оружия…
– На первый раз – конфискация ствола и пятьсот экю штрафа, – просвещает из угла Геррик, – при рецидиве серьезнее. Не дергайся, омбре, за кретинов из "Игуаны" я тебе разве что медаль навесить не могу; просто действительно спрячь пока пистолет и не попадайся с ним на улице патрулю.
Следуя доброму совету, Руис отправляет "берсу" в сумочку-набрюшник. Пистолет, даром что небольшой, помещается там плохо и напарник вытряхивает все содержимое, намереваясь переупаковать сумочку.
Берт и Сай, сверкнув глазами, с двух сторон берут его в клещи – Берт, будучи ближе, успевает раньше, зато Сай сразу фиксирует рефлекторно рванувшуюся к поясному ножу руку Руиса. Я подтягиваюсь поближе, незаметно нащупывая в кармане "леди таурус", за стойкой ахает Флоренс, но тут из угла разбуженным медведем вылезает Геррик.
– А теперь все выпустили друг друга, шаг назад, руки на виду, спокойно стоим и не делаем резких движений.
Пауза. Сай и Берт отпускают Руиса и отступают; он потирает локоть и искоса смотрит вправо-влево.
– Какого дьявола?..
– Красного дьявола, – сквозь зубы цедит Сай. – Вот этого.
И указывает концом тросточки на нечто мутно-красное в полупрозрачном целлофане. "Нечто" очень смахивает на пилюльку ручной формовки и упаковки.
Руис пожимает плечами.
– В "Игуане" всучили, и что?
Пауза. Сай устало опирается на тросточку и наклоняет голову.
– Был неправ, прошу прощения. Взгляд замылился.
– И нервы подвели, – добавляет Берт. – Правда, амиго, извини: забыли соображалку врубить, на автомате сработали.
– Ладно, автоматчики, проехали, – вздыхает Руис. – Но с вас пиво и рассказ, что все это значит.
– Пиво – хоть сейчас, – кивает Сай, – а вот с рассказом придется подождать до завершения уже нашей… операции.
– Кстати об операции.
Берт переходит на незнакомый мне язык – возможно, тот же, что и в прошлый раз; судя по физиономии Геррика, он этому наречию также не обучен. Сай коротко отвечает, и Берт снова поворачивается к Руису.
– Подробностями не поделишься, кто именно тебе таблетку всучил?
– Да какие тут подробности. Подваливает, дает – ну я на автомате беру и прячу в карман, а уже потом соображаю, что это такое…
– Имени, само собой, не знаешь.
– Зато морду знаю. Высокий, тощий, смуглый – индейской крови больше трети; по акценту где-то из глубин Южной Америки: Чили, может, Боливия или Перу. Не Колумбия и не Венесуэла. Особые приметы – под глазом фингал и перелом правой руки, сложный или простой – не могу сказать.
– Знатная примета, – усмехается Геррик, – это ты его так?
– Нет, это моя дама его так.
– Полина-то?
– Ага.
– Молодец девочка. Пушеры пользуются тем, что легкие наркотики в городе вроде как не под запретом, и временами совсем страх божий теряют. Надо, надо их порой в чувство приводить…
– "Легкие наркотики"? – у Сая в глотке словно консервная банка застряла.
Вот даже как. Со столь искренним чувством – интересная же у Сая и Берта рисуется связь с тихуанским картелем. Агенты какого-нибудь Интерпола под глубоким прикрытием? версия из дешевых триллеров, но она кое-что может объяснить…
Геррик тяжело вздыхает:
– Будь Порто-Франко в подчинении Евросоюза, нам бы удалось кое-что переменить. Это там, за ленточкой, старушка-Европа вопиет о правах человека даже вопреки здравому смыслу; здешний народ в массе своей склоняется к традиционным ценностям, как ни банально звучит, и большую политику с агрессивной толерантностью во главу угла не ставит. Но увы: город лишь построен европейцами, а заправляет здесь Орден. На бумаге прописана "вольная территория под совместным управлением"; по факту в ведении европейских властей коммуналка, хлеб и зрелища, а реальные хозяева города либо члены Ордена, либо получают распоряжения прямо оттуда.
– А зачем Ордену наркотики? – на голубом глазу интересуюсь я.
– "Каждый имеет право на второй шанс", – едва не сплевывает опер-координатор. – Хороший в общем-то девиз, но в трактовке верхушки Ордена он означает: каждый вправе заниматься любым делом, пока платит с этого дела налоги. И "любым" значит именно ЛЮБЫМ. Они, уверен, и работорговлю с каннибализмом здесь с удовольствием узаконили бы, да только слишком много среди собственных орденских силовиков народа, который на тех самых "традиционных ценностях" воспитан и отбросить воспитание даже по распоряжению начальства так вот просто не готов. В итоге "незаконной" деятельности просто нет, только плати – а на наркотиках деньги поднимаются сами представляете какие… Так что наркотики как таковые Ордену не нужны, а вот доходы с этой дряни – еще как.
– Весело.
– Угу, обхохочешься.
– Любите вы Орден.
– Как тебе сказать… Разный он, Орден. Мы ведь, как сотрудники Патрульной службы, тоже в орденских служащих числимся, имеем кое-какой допуск ко внутренней кухне. Много за что Ордену можно сказать спасибо, за сам этот новый мир хотя бы – пусть Новая Земля не создана орденскими яйцеголовыми, но путь сюда проложили именно они. И для мира как такового, и для людей Орден сделал и делает много хорошего, отрицать глупо. Увы, много нехорошего тоже сделал, и это нельзя объявить "преследующим своекорыстные цели предателем в рядах организации". Скажем, ваш дорожный "инцидент" можно, без вопросов, крысы везде попадаются… но были случаи куда более серьезные и на другом уровне.
Тут Геррик, обнаружив, что пиво в кружке как-то вдруг закончилось, делает хозяйке знак "обновить". Я разворачиваюсь к стойке и обнаруживаю, что в зале, помимо Флоренс и ее кошака, остались только Шакуровы и о чем-то с ними задушевно беседующая фрау следователь; Руис, Берт и Сай куда-то испарились.
Впрочем, куда – догадаться нетрудно. И зачем. Вернее, за кем.
А еще я, не выглядывая наружу, могу обоснованно предположить, что отправились они на джипе Руиса, потому как к нему прицеплен трейлер, и в этом трейлере можно тихо и почти незаметно для окружающих кой-кого… расспросить о том о сем, не знаю как Руис, но Сай и Берт такое наверняка умеют. Вот зачем им раскручивать цепочку местной наркоторговли – а иной цели я здесь в упор не вижу, – вопрос уже другой; и что они намерены делать, раскрутив хотя бы несколько звеньев этой цепочки, также неясно. Пока.
С другой стороны, оно мне надо, все это знать? Любопытственно – да, но надо ли? Так, если честно? Наркодельцов любого класса мне ни капельки не жаль, если одного-двух разрежут на ленточки – я только поаплодирую, однако помочь в этом социально полезном деле Берт и Сай попросили Руиса, не меня. Если потребуется еще пара рук – пусть сами придут, навряд ли откажу, а навязываться не в моих правилах.
Геррик делает большой глоток из новой кружки, зажевывает парой ржаных сухариков и, проглотив, интересуется:
– Скажи, парень, зачем ты в это лезешь?
– Во что?
– В то, чего знать не знаешь. Мог ведь просто поблагодарить Господа и полковника Кольта, что вывернулся из опасного дела целым, причем с прибытком, и спокойно отправляться по своим делам.
– А я мог?
– У Патрульной службы к вам имелись вопросы, но вы вполне могли не отвечать, а уж ответив, вправе были вольными пташками лететь на все четыре стороны.
– Так вторая машина в починке, ждем.
– Вот только не рассказывай, что вы четверо – одна команда. Раньше мог бы поверить, но сейчас, когда сам на вас посмотрел – нет. Гарсия и Толливер матерые профи, до которых Торресу расти не один год, а тебе и того дольше. Случись по-настоящему опасное дело, вы двое для них – балласт. В лучшем случае. А то могут ведь и попросту бросить под нож, чтобы самим до цели добраться. Так что вместе ваша четверка очень временно и ненадолго.
Сурово и в чем-то обидно… но – да, так и есть. Сам понимаю. Боевой опыт даже самолучшей теоретической подкованностью не заменить, а умение быстро и верно просчитывать расклад никак не поможет выбраться из ситуации уже сложившейся.
Так зачем же я действительно в это лезу? Зачем нас убеждала посодействовать ведущемуся следствию фрау Ширмер – понятно; зачем уговаривал стать его прикрытием Крокодил Гена Шакуров – тоже понятно. А зачем вся эта история мне? Ходить по краю, упиваться чувством опасности и собственным адреналином – да, есть личности, которые иначе себе жизнь и не мыслят, но у меня-то в голове совсем другие тараканы.
Ответа глобального дать не могу, а вот локально-сиюминутный – вполне.
– Все, во что я пока влез, Артур – это в некоторое упорядочивание данных, уже имеющихся в распоряжении Патрульной службы. Которая и решает, что следует предпринять по поводу моих выкладок.
– Значит, пусть другие таскают каштаны из огня, а ты вроде и ни при чем.
Пожимаю плечами.
– А для кого каштаны, собственно, и чей огонь?
– То есть ты полагаешь, что причин принимать это дело близко к сердцу у тебя нет.
– Абсолютно. Когда Швед со товарищи начали по нам стрелять, тогда были. Тогда и ввязались. А сейчас я просто разминаю мозги, мне это интересно и не более того.
– Забавно, а что бывает, когда ты не "просто разминаешь" мозги, а активно ими работаешь, – бурчит Геррик.
Вот над этим особо и думать незачем.
– Как правило, тогда очередной проект в авральном режиме собирается из кучи нерабочих блоков в нечто, пригодное для демонстрации и доводки в рабочем порядке.
– Полезное умение. А почему в авральном режиме?
– С удовольствием бы действовал спокойно и без спешки, однако меня обычно бросали именно на авральные задачи, когда срок сдачи был позавчера, а еще ни хрена толком не работает.
Коротко хохотнув, Геррик кивает:
– Знакомо. Вот только у нас таких спецов нету.
Снова пожимаю плечами:
– Если нужны, подумайте либо о должности в штате, либо о временном контракте со специалистом нужного профиля. Из личного опыта знаю, что процент проваленных проектов в конторе, где такие люди есть, резко падает.
– В этом-то я не сомневаюсь, парень. Но начальство в неизъяснимой мудрости своей…
– …специалистов со стороны привлекает, при необходимости выходя за рамки базового расписания. Иначе почему, скажем, должность фрау Ширмер именуется "сверхштатный следователь"?
– Слушай, давай не наматывать круги, говори прямо. Хочешь вступить в Патрульную службу?
Кто, я?! Э… ну, если так подумать…
– От должностного оклада консультанта не откажусь, – задумчиво говорю я, – хотя, конечно, специфику вашей деятельности надо будет изучить.
– Так не пойдет. Вступай в ряды, получай допуск и изучай.
Качаю головой.
– В ряды не вступлю, уставщина и строевая подготовка не по мне. Хотите консультаций спеца – сами озаботьтесь вопросом допуска.
В таком духе спорим с опер-координатором еще минут десять, ни к чему толком не придя. В конце концов Геррик раздраженно бросает:
– Ты действительно желаешь все получить, не прилагая к этому никаких усилий. Халявщик.
Ага, желаю. Есть такое. Но прекрасно понимаю, что халява обходится минимум вдвое дороже честно заработанного, поэтому и развиваю у себя мозги и прочие рабочие органы, а не выпрашиваю у небесных сил хотя бы малую толику везения и удачи.
Так что ответ мой прост:
– Я действительно никому ничем не обязан. Могу хоть завтра помахать ручкой Порто-Франко и отправиться, скажем, в Бразилию, и навряд ли моей личностью кто-то сейчас заинтересован столь серьезно, чтобы ставить палки в колеса. Но видите ли, Артур, у меня нет и причин срочно ехать в Бразилию или вообще покидать Порто-Франко. Появятся – другой разговор, а пока… пока я, скажем так, плыву по течению и высматриваю на берегу местечко попривлекательнее.
Геррик хмыкает:
– По крайней мере, честно. Только скажи, что ты собираешься делать, если течением тебя занесет в омут или вообще в водопад?
– Барахтаться изо всех сил и плыть к ближайшему берегу, что ж еще. Но пока водопада впереди нет, или я ошибаюсь?
– Мне почем знать? Это твоя река, ты сам по ней плывешь и наблюдаешь за берегами. Хотя умнее было бы сперва изучить реку, а уже потом в нее плюхаться.
Справедливо замечено. Только мы с Руисом вынужденные "попаданцы", никто не предоставил нам возможности сперва изучить новый мир, а уже потом думать о переселении. Так что учиться плавать в нынешних реках приходится именно что плюхнувшись… инструктора по плаванью по программе Б нам никто не предоставил, а тонуть ну совсем неохота.
Территория Ордена, г. Порто-Франко. Пятница, 14/03/21 09:11
Утро приносит две новости. Во-первых, ночная засада у Сая, Берта и Руиса результата не дала, в смысле нужную личность они под "Игуаной" не выловили – видимо, получив от Полины урок хороших манер, пушер сразу уполз зализывать раны и лечить реноме чем-нибудь высокоградусным. Во-вторых, на адрес гостиницы прибыло адресованное мне письмо – на обороте открытки с винтажным локомотивом в стиле "фантазия братьев Черепановых" написано короткое: "Выходные собираюсь провести в Порто-Франко, прибуду в субботу одиннадцатичасовым, С.". Намек прозрачнее некуда: барышню надлежит встретить, выгулять и вообще окружить теплотой и лаской. С полным удовольствием. Выясняю у Флоренс местоположение здешнего базарчика, где можно будет завтра утром найти цветочный веник попушистее; если попадутся нежно-бордовые гладиолусы, совсем хорошо, нет – выберу на свой вкус.
Местоположение железнодорожного вокзала я уже вполне представляю – на Станционной, напротив вокзала автомобильного, где формируются и отправляются автоколонны по всем новоземельным направлениям; кстати, надо бы прогуляться туда и по другому поводу – в свете предложения Шакурова выяснить подробный автомобильный маршрут на Новую Одессу. И в свете того же предложения посетить представительство Русской Конфедерации, а то мало ли, вдруг туда отдельная виза требуется, и вообще, наш народ в порядке ностальгии по "традиционным ценностям" запросто мог устроить на своей территории филиал разваленного Союза и отгородиться железным занавесом, за который пускают только своих, и то после драконовской проверки.
Оседлав велосипед, выворачиваю на Главную улицу и через десять минут вхожу в гостеприимно распахнутые ворота русского представительства, оставив двухколесный транспорт на попечение охранника. Занятный, кстати, у него прикид: армейская трехцветная "флора"* и новенький "грач"* в открытой кобуре, но при этом на груди висит не стандартный "калаш" в любом из вариантов, а ментовский "бизон"* с толстым цилиндром-шнеком вместо цевья. Интересно, насколько сей агрегат удобен в деле, пострелять не доводилось.
Представительство имеет вид двухэтажной "усадьбы" стандартной П-образной планировки с тремя входами, свой в каждое крыло. Справа, поясняет охранник, сервисные помещения, склады и прочее внутреннее хозяйство, слева – служебная гостиница, а вот центральное крыло как раз и предназначено для общения с простыми смертными и вообще переселенцами – для упрощения картины я представляюсь таковым, не излагать же всем встречным нашу с Руисом историю "попадания".
Вхожу. Буквально с порога веет классическим таким, кондовым "совком" – солидного, правда, ранга, обстановка и дизайн просто вопиют о партийном учреждении типа горисполкома. Квадратные бюро и шкафы светлого ДСП, зеленая с бурым ковровая дорожка, очковая змея-секретарша за приемной стойкой. Выбиваются из стандарта только кулер в углу и стильный серебристо-алый комп с радужным логотипом надгрызенного яблока на столе у секретарши.
– Слушаю вас, – да, и интонации уже совсем не те совковые, умеренно-безразличный тон все-таки не содержит замшелого пренебрежения аппаратчиков к посетителям с улицы.
Вкратце излагаю. На кодовом слове "новопоселенец" очковая змея изображает вежливость:
– Сейчас я приглашу сотрудника иммиграционной службы, он и займется вашими вопросами. Подождите пару минут, пожалуйста. Если хотите, возьмите водички, а то на улице жарко.
Верно подмечено. Благодарю и высасываю стаканчик холодной воды, а секретарша тем временем колдует над внутренним телефоном – классическим советским же, с дисковым набором. Минут через несколько в приемную выходит лысоватый мужичок в дурно сидящем светлом костюме, включает голливудскую улыбку и представляется:
– Евгений Федорович Акимов, оказываю здесь, так-скать, помощь от лица Русской Конфедерации всем нуждающимся в таковой нашим гражданам – и состоявшимся, и, так-скать, потенциальным.
– Владимир Щербань, – представляюсь я в ответ, – за ленточкой был гражданином Украины, а здесь, вполне вероятно, стану русским конфедератом, или как оно правильно зовется. Ну и к вам заглянул не столько за помощью, сколько за информацией, а то из орденских путеводителей о русской территории мало что можно разобрать.
– Вполне вас понимаю, Владимир, и обратились вы по правильному адресу. Прошу со мной, так-скать, в мои владения.
Кабинет у Акимова, обставленный в том же кондово-советском стиле, тем не менее смотрится уютнее и более стильно, а предложенный мне стул вполне удобен.
– Ну-с, давно в город прибыли, как добрались, так-скать, без приключений?
– С приключениями, да еще какими. Третьего дня настоящий бой с дорожными бандитами выдержали.
– Ай-ай-ай, – качает головой Акимов, – и ведь Патрульные силы дорогу до Баз держат под неустанным контролем, а поди ж ты. Трудно пришлось?