* * *
Следующие три дня пролетели, как в угаре, я обмывал звание и награду на базе, получал новое удостоверение в наркомате - числился я все так же на базе Лучинского. Кроме этого, я предоставил план своего рейда в тылу немцев. После небольшого обсуждения его одобрили и пустили в дело. А в данный момент на своем мотоцикле я тарахтел к наркомату. Все разрешения у меня были, сегодня меня должны познакомить с замом, а потом можно будет и набирать людей. Лучинский сказал, что я могу отобрать любого курсанта на базе, там же будет формироваться группа перед отправкой на фронт. Добровольцами были все. Но я ему честно сказал, что с командирских курсов возьму десятерых, пусть боевой опыт получат, остальные пока подождут. Но это еще не все. Я же выбил у Ремизова разрешение самому набирать людей, но он-то думал, что я воспользуюсь курсантами с моей базы. Но это было не так, эти просто со мной практику будут проходить. Нет, я буду набирать людей со стороны, и это уже будет действительно моя группа. Пяти-шести бойцов основного состава хватит, остальные будут пришлые курсанты с базы. Вот такие дела.
Десять утра, сегодня у меня после обеда всего одна лекция, так что время есть. Подкатив к зданию наркомата, я оставил мотоцикл под охраной Шмеля, после чего поспешил ко входу. Был я теперь уже в привычной для меня форме, шинели и фуражке. Потерев уши, подумал, что на мотоцикле в фуражке ездить холодно, нужно на ушанку переходить.
Дежурный проверил мое удостоверение. Записал время прихода, после чего сообщил, где меня ожидают. У Ремизова, где же еще.
Пока я неторопливо шел к капитану, то обдумывал свои дальнейшие шаги, плавно перейдя на последние дни. Пока все шло по плану, выделили помещение в казарме для группы, дали разрешение разграбить склады базы Лучинского, обмундирование и все, что нужно было. Осталось набрать людей, но была одна закавыка - мой зам, которого я еще не знаю. Если не сработаемся, могут быть проблемы. Именно об этом я и размышлял. Мне нужно плечо, которое и поддержит, и поможет, но я был уверен, что Ремизов мне своего человека подсунет, и тот будет сообщать о каждом моем шаге, а вот этого мне не было нужно категорически. Я не работал под контролем, мне это будет только мешать.
Постучавшись, я прошел в кабинет Ремизова.
- А, Евгений, прибыл уже? - встал он из-за стола.
- Так договорились на это время, - приподнял я бровь.
- Да помню. Пойдем, я представляю тебя отобранному мной лично человеку. Он и станет твоим замом… Кстати, ты потянешь командование подобного отряда? Командовать одним бойцом, то есть самим собой, куда проще, чем целым отрядом.
- Справлюсь, главное, чтобы зам у меня был нормальный. Не стукач там какой, - закинул я удочку.
- Не в бровь, а в глаз, да? - хмыкнул капитан.
Мы вышли из кабинета, спустились на первый этаж и, пройдя по коридору мимо санпункта, за шли в один из кабинетов, где смеясь и беседуя, сидело шестеро командиров в званиях сержантов. По новой форме и амуниции стало ясно, что это новички, то есть те, кто поступил на службу только недавно, закончив соответствующие спецкурсы.
Это что, Ремизов решил мне выдать человека поближе к моему биологическому возрасту? Так мне шестнадцать, а этим лбам по двадцать два - двадцать три года.
- Где Коршунов? - спросил капитан у вскочивших сержантов.
А, так его здесь нет? Фу-у, я уж думал…
- Он в столовую за кипятком пошел, товарищ капитан госбезопасности, - ответил ближайший сержант. Все присутствующие командиры с интересом разглядывали меня, видимо приняв за такого же новичка. Форма-то на мне новенькая, аж блестит, да и на мотоцикле я в плаще езжу, не марался, не истрепался.
- Ясно. Иванов, за мной.
Мы покинули кабинет и направились в сторону столовой, когда навстречу вышел довольно молодой сержант. Как и у меня, у него было по два лейтенантских кубаря в петлицах. В руках сержант нес парящий чайник.
- Коршунов, я что, тебя искать должен? - сразу наехал на него капитан.
- Чего меня искать, товарищ капитан, тута я, - пожал тот плечами, ничуть не смущаясь.
- М-да-а-а, - протянул я, с интересом изучая сержанта. - Кадр.
- Характеры у вас одинаковые, думаю, сработаетесь, - бросил не глядя на меня Ремизов и обратился к сержанту: - Это сержант Иванов, с этой минуты твой непосредственный командир. Это сержант Анатолий Коршунов… Ты давай, чайник отнеси, товарищи заждались уже, и идем ко мне в кабинет, оформим перевод.
Коршунов был моего роста и такого же телосложения, даже лицом чем-то был схож. Немного нагловатое выражение лица, длинные ресницы и рыжий чуб. Да, он очень сильно был похож на меня. Копия, можно сказать.
Парень с чайником в руках побежал к кабинету, а я, проводив его оценивающим взглядом, посмотрел на улыбающегося Ремизова, развел руками и едко сказал:
- Большое вам спасибо за такой подарок.
- Точно сработаетесь, - кивнул тот сам себе.
Через полчаса мы с Анатолием вышли из здания наркомата. За то время, пока оформлялись документы и мы получали на руки нужные бумаги, успели познакомиться. Толик оказался нормальным парнем, и похоже, Ремизов был прав, сработаемся. Тем более я провел с ним пару тестов и понял, что чтобы заставить его стучать, это постараться надо, хотя, конечно, к любому человеку можно подход найти.
Толя был из Воронежа и после спецкурсов получил назначение в Москву. То есть опыта у него не было, только наглость и неунывающий характер. В данный момент он нес на плече сидор, а в руках чемодан - все его имущество.
- Клади вещи в люльку.
- Тут щенок сидит.
- Ты со мной - значит, не укусит. Клади, говорю, - велел я и, открыв багажник на люльке, достал два плаща и две пары очков. Парень пододвинул недовольно заворчавшего Шмеля и, сунув внутрь сидор, на сиденье поставил чемодан - места для него и щенка там хватало.
После этого мы надели плащи и очки, сели на мотоцикл, Толя на заднее седло, и покатили на базу. Нужно было его устроить и поставить на довольствие. Справились к обеду, после чего он оставил в казарме вещи у своей койки и мы поехали в город. Причин тот не знал, я сказал, нужно заехать в пару мест и поговорить с людьми.
Добравшись до нужного района, мы вкатились на небольшой двор, где играла стайка детишек, и остановились.
Пока сержант снимал плащ, я подозвал старшего пацана и попросил его проследить за мотоциклом. После этого, закрыв багажный отсек и брезентом люльку и крикнув Шмеля, направился в соседний двор.
- Куда мы идем? - спросил Анатолий, догнав меня.
- К одним незнакомым людям, с которыми я очень хочу познакомиться и поговорить, - ответил я, проходя в подъезд и расстегивая кобуру. Анатолий удивленно посмотрел, как я привожу оружие к бою, и после моего требовательного взгляда проделал то же самое.
На втором этаже, держа оружие наготове, я осмотрел замок. Английский, тихо не открыть. И, покачав головой, спросил у напарника:
- Готов?
- Да, - уверенно кивнул тот.
- Ну-ну… Шмель, охранять.
Вскинув "ТТ", я дважды выстрелил, разнося замок, после чего ударом ноги выбил дверь и сразу же ворвался в коридор. Выскочивший из ближайшей комнаты какой-то шкет получил две пули в грудь и упал, в соседней комнате кто-то заорал, и послышался звон разбитого окна. Показав на дверь, я распахнул ее и ушел в сторону, чтобы не попасть под ответный огонь. Он был. Над головой Анатолия, заглянувшего в комнату, свистнула пуля, и со стены коридора за его спиной отвалился большой кусок штукатурки, а сержант, от неожиданности упав на пол, выпустил весь магазин в открытый дверной проем. Заглянув следом, я посмотрел на лежавшего у окна мужчину с наганом в руке, судя по наколкам - сидельца, и обнаружил второго, что, закрыв голову, сидел на корточках за диваном.
- Проверь остальные помещения, - велел я напарнику. Тот вроде уже оклемался, судорожно перезаряжаясь полулежа на полу, а сам прошел в комнату.
Проверив лежачего, я убедился, что он мертв. Толик, конечно, на нервах выпустил весь магазин, но стрелять он умел, четыре пули в теле, одна в трубе отопления, откуда хлестал кипяток, и две, видимо, в окно ушли. Выглянув, я осмотрел землю внизу. Никто не ушел. Не успели.
- Встать, руки на стену, ноги на ширину плеч, - скомандовал я живому бандиту.
Когда я заканчивал его обыскивать, Толик втолкнул в зал девицу довольно развязного вида, но все же довольно испуганную.
- В туалете пряталась. Больше никого нет.
- Сколько было людей в квартире? - спросил я у нее.
- Я, еще… Ой, Мишка-Кривой у окна лежит!
- Тебе, может, пару пощечин дать, чтобы отвечала? Сколько тут было бандитов? - нахмурился я.
- Трое, я и трое. Миша, Олег и Толик.
- Значит, всех взяли. Толя, ты как, с обыском справишься?
- Конечно.
- Тогда приступай, все интересные находки на стол, а я пока этого зайца поспрашиваю.
Толя начал с других комнат, я же присматривал за обоими живыми пока еще хозяевами квартиры. Женщина сидела на диване, изредка вздрагивая, когда я проводил допрос мужчины. Тот был крепкий орешек, три пальца ему уже сломал, мычит только, и все, я его даже зауважал.
- Крепкий, зараза, - пробормотал я, снимая фуражку и положив ее на стол.
- Он немой, - тихо сказала девица.
- В смысле не твой? - не понял я, и тут у меня все сложилось. Я зло сплюнул и спросил: - Вообще не говорит?
- Нет, слышит, но не говорит.
- А писать умеет?
- Да, но только правой, а левой он не сможет.
Посмотрев на поломанные пальцы правой руки, я еще раз зло сплюнул. После чего посадил мужика за стол и, сунув ему карандаш в левую руку, велел на блокноте писать ответы. Жить захочет - и левой напишет. Тот отвечал охотно, но я его каракули не сразу разбирал, затрещины очень хорошо помогали правописанию, и через пару минут тот писал уже вполне понятно и ясно, только медленно.
Толя перерыл почти всю квартиру, только этот зал остался, когда я расслышал от входной двери окрик:
- Милиция. Есть тут кто?
То, что подошел чужой, было понятно, охранявший входную дверь Шмель недовольно заворчал.
- Есть-есть, - услышал я ответ Толика. Он был в соседней комнате и, видимо, вышел на голос.
- Я участковый уполномоченный. Мне бы хотелось…
- В той комнате командир, у него и спрашивайте, а я занят, - мгновенно отмазался Толя и, похоже, вернулся в обыскиваемую комнату. Он нашел уже довольного много улик, подводивших воров под вышку, а в тазике в ванной - форму капитана-танкиста с дырами от ножа и с не до конца отмытыми следами крови. Видимо, девка стирала. Да и другого обмундирования и оружия хватало.
После разговора послышался скрип половиц, и в зал заглянул сотрудник милиции в звании сержанта. Видимо, он и был участковым.
- Участковый уполномоченный сержант Кривцов, - козырнул он.
- Сержант Москаль, - кивнул я ему.
- Мне бы хотелось знать, что тут происходит, и почему не предупредили меня.
- Информация срочная была, и мы не могли тратить время на ваши поиски. В этой квартире расположилась банда. Более того, она работала на немецкую разведку - обеспечивала формой и одеждой вражеских агентов, уничтожая командиров Красной Армии. Вон, вы можете посмотреть на стол и диван, там улики стопками сложены. Да, кстати, у вас ведь патруль пропал недели две назад?
- Было такое, - кивнул участковый.
- Вон их форма лежит, напарник в диване нашел.
- Вот суки, - с чувством выругался участковый, после чего спросил: - Вы будете вести это дело?
- Нет, это разбой, вызывайте свою опергруппу. Если наши заинтересуются, они подтянутся. Информацию, которая нам нужна, мы получили, - забирая у немого блокнот, сказал я.
- Когда мне сообщили о стрельбе, я по пути вызвал наряд, сейчас тут будут.
- Это хорошо, - кивнул я, изучая написанное. В это время мой напарник с грохотом уронил шкаф в соседней комнате, отчего вздрогнули все.
Участковый же, достав из кармана ножик, поднял отбитую пулей щепку и, постругав ее, заткнул водопад из трубы, а то уже весь пол залит был, да и вор, что лежал у окна, превращался в вареное мясо. Я на него не обращал внимания, труп он и есть труп.
Когда прибыл наряд, я закончил с допросом девицы. Участковый присутствовал, поэтому пришлось вести себя довольно корректно, ничего не ломал, но от звонких пощечин ее голова моталась в разные стороны. В этой же комнате был и Толик, который продолжал обыск, но его результаты уже и так впечатляли. Улик было более чем достаточно. Одних стволов с десяток.
Трое милиционеров зашли осторожно, под ворчание Шмеля. Первого убитого было хорошо видно от входной двери, но чуть позже мы опознались, и они убрали оружие в кобуры и за спину. Передав старшему наряда все дела захвата бандитской квартиры - те теперь сами будут работать, мы попрощались с милиционерами и направились в соседний двор, где стоял наш мотоцикл.
- Зачем мы в этом участвовали, это же просто бандиты? - спросил Толик.
- Не просто бандиты, - поднял я палец, - а агенты немецкой разведки.
- Тогда почему нашим не передали?
- Информация до них так и так дойдет. Там сами разберутся, нужна она им или нет. Тут важно другое. У нас есть адрес, куда этот немой Толик, которому достаточно доверяли, носил продовольствие раз в три дня.
- Прячется кто-то?
- Ну да, тот, кто в розыске. Но это не наша работа, сейчас в наркомат заедем, передадим все записи дежурному. Пусть сами работают.
- Так это была проверка? - осознал наконец Анатолий, замедлив шаг.
- Конечно, я должен был знать, кто ты.
- А сам ты знаешь, кто ты?
- Знаю. Умница и красавчик. Хвалить меня не надо, я и сам умею это делать.
- Ну… - тот даже замолчал, ошарашенный моим нахальством.
Оставив пыхтящего, как паровоз, Толика позади, я, улыбаясь, направился к мотоциклу. Там было все нормально. Сержант уже пришел в норму, и мы поехали в наркомат. Заехали на пять минут, а задержались на полчаса. У меня через полтора часа лекция на базе, а я тут писаниной занимаюсь. Оставив рапорт и блокнот с показаниями немого у дежурного следователя - тот сразу в горотдел милиции начал названивать насчет взятой банды, чтобы направить группу захвата по второму адресу, - мы, выйдя из наркомата, поехали на базу.
Следующие три дня мы Толиком занимались формированием группы. Через шесть дней выход, а у меня даже группы еще не было, как бы с одними только курсантами не пришлось к фронту идти. Они ведь не постоянно со мной будут, для них это всего лишь практика, вон и Лучинский, который принимал во всем этом деле живое участие, подтвердил это. Временно прикомандированные они.
Вчера я сдал пилотирование на УТИ-4 и получил на руки летную книжку. Все, с этой минут я настоящий, подтвержденный летчик, что уже отметил. Вчера же и отметил. Пригласил человек двадцать, были и начальник аэроклуба, и инструктор, Петрович, жалко, на фронте, и парни с базы. Но про Толика и Лучинского не забыл, даже Ремизов был. Хорошо погуляли. Со стороны тети Нины был только Андрей Валерьевич, главврач больницы, где мачеха работала вот уже четыре дня.
Сегодня у меня был выходной, на эти дни до выхода я попросил Лучинского освободить меня от работы на базе. Хотя сейчас был довольно плотный учебный график, нужно было готовиться к рейду, его никто не отменял. В восемь утра я заехал за Толиком, и мы с ним доехали до армейской школы снайперов. Там я дал ему задание найти мне сработавшуюся пару, а сам покатил на аэродром "Аэрофлота", нужно было договориться о тренировочных полетах на Ли-2, или, как тут его называли, "Дугласе".
Аэродром даже не охранялся, я свободно проехал через ворота и подрулил к зданию возле наблюдательной вышки. Куривший на крыльце мужчина в комбезе механика подсказал, где мне найти нужного человека, и я договорился об уроках, начиная с сегодняшнего дня. О том, что я приеду, он был в курсе, и меня уже внесли в списки на обучение. Правда, поставил условие, что летную практику будет предварять час теории о двухмоторных самолетах. То есть вылеты для тренировок. Меня оформили, но практики всего два часа в день, мне этого показалось мало, о чем я сообщил инструктору. Но тот ответил, что на одного летчика, повышающего свою квалификацию, выделяют топливо именно на такое время в сутки, а если я хочу получить дополнительное время, то не проблема. Только топливо мое, в смысле я достаю. Как раз это было не проблема, у нас на базе некоторая техника на авиационных моторах, и топлива хватало, тем более один танк, наше учебное пособие, запороли, и образовались излишки. Договорюсь с завхозом.
Первая тренировка должна начаться через пять часов, велели не опаздывать. Сейчас аппарата не было, начальник аэропорта улетел куда-то по своей надобности, но позже он будет. В общем, покинув территорию грузового аэродрома на окраине Москвы, где располагалась и служба повышения квалификации, я добрался до города и поехал к мединституту. Было десять утра.
Подкатив ко входу, я поставил мотоцикл рядом с высохшей клумбой и, привычно приказав Шмелю сторожить, направился внутрь корпуса. Причина, почему я сюда приехал, была важной. Мне нужен был медик в отряд, молодой, но с нужными знаниями. А сейчас врачей очень хорошо учили, не как в будущем, за деньги. Врача я найти не надеялся, но неплохо было бы найти хотя бы отчисленного студента. Архив тут есть, и если такой недоучившийся еще не в армии, я его найду.
Мое внимание привлекла девушка в коротком пальто, что стояла у входа ко мне спиной. Ее плечи вздрагивали, как будто она плакала. При этом она старалась стоять к тем, кто подходил к зданию, спиной, чтобы не видели ее лица. Гордая.
Окинув восхищенным взглядом ее фигурку, а она была хороша, я подошел и, на секунду задумавшись, обдумывая слова, грубовато спросил:
- Чего ревешь? Обидел кто?
Тут не нужно заводить политесы, грубые вопросы, игнорирование всего остального, и тогда можно вывести девушку из грустного состояния - встряхнется, чтобы ответить грубияну.
- Это мое дело, - ответила та.
"О-о-о, и голосок восхитительный", - подумал я и продолжил:
- Так чего ревешь-то, ноготь сломала?
- Выгнали меня. Пять лет училась, и выгнали.
- Учишься, что ль, плохо? Удовица?
- Хорошо я училась, отца арестовали, вот и выгнали. Дочь врага народа, - снова заплакала та.
- Подожди, - тряхнул я головой в непонимании. - Товарищ Сталин же сказал, что дети за родителей не отвечают. Ты-то тут при чем?
- Ты это им скажи, - всхлипнула девушка и обернулась.
На меня взглянули прекрасные, хоть и слегка покрасневшие глаза ярко-голубого цвета, из-под теплого вязаного берета выбивалась светлая челка. Красивые и правильные черты лица тоже привлекали внимание, особенно губы кораллового цвета, которые девушка в данный момент покусывала. А что видела она? Парнишку в высоких сапогах, обычных штанах и летной куртке с кепкой на голове, причем лет на пять младше ее самой. Сегодня я был не по форме.
- Скажем, - кивнул я. - Выпуск у тебя когда?
- Уже. У нас ускоренный выпуск, другие сдали и получили направление, кто на фронт, а кто и в больницы. А мне отказали, хотя я все на отлично сдала, только документы не получила. Не дают. Это Константин все, из комсомольской ячейки.