Уже окончательно стемнело. Слуги зажгли фонарики и я, окруженной многочисленной охраной из самураев-псов, которую ко мне приставил бдительный Хотта Абе, прошел на женскую половину. Торжественный ужин в узком кругу, много сакэ и расспросов. Много ахов и слов восхищения моим мужеством (а что я такого особенного сделал, кроме того, как вытащил из пропасти Хандзо?). Финал вечера - я обучаю Тотоми европейскому поцелую губы в губы. Оказывается, японцы совсем не знают о подобных ласках. Жена сначала здорово смущалась, но потом раскраснелась, взяла инициативу в свои руки и даже развила ее в те области, о которых я только мог мечтать.
Глава 26
Имеет значение не сама смерть,
а решимость умереть. Хагакурэ
Сегодня первое сентября - день знаний. Нет, это день знаний, в той, оставленной мной реальности. Здесь же, в средневековой Японии научный багаж даже самых образованных людей - весьма скуден. Школ мало, университетов - пересчитать по пальцам одной руки, астрология - почтенная дисциплина, которой доверяют десятки тысяч японцев (прямо, как читатели гороскопов в Комсомольской Правде - "завтра Луна в асценденте с Меркурием, опасайтесь злых собак и денежных проблем…").
Двигать прогресс у меня пока получается лишь маленькими шажочками, по чуть-чуть. Я не тороплюсь. Социальное развитие общества не менее важно, чем технические новинки. Поспешишь со станками - получишь луддитов, поторопишься с антибиотиками - начнется голод.
Утро первого дня осени выдалось пасмурным и ветреным. На островах начинается сезон тайфунов, тучи весят прямо у крыши - рукой можно дотянуться. Закончив водные процедуры и позавтракав, я спустился в рабочий кабинет. Опять двадцать пять! Десятки людей в приемной. На входе меня отлавливает мой бессменный секретарь, он же казначей - Сабуро. В руках корреспонденция за время моего отсутствия. Десятки писем и всем нужен срочный ответ. Ладно, займусь ими после.
У меня же из головы с утра не идет та девчонка-предсказательница, ученица гейши. Как же ее звали? Саюки! Как же точно она угадала с Хандзо, да и меня чуть не расшифровала. Надо с ней подробно побеседовать - узнать случайность это или за этой мистикой стоит вполне конкретный материализм. Майко вполне могла быть внедрена в домик гейш с какой то целью. Ну, например, конкурирующий клан ниндзя хотел сорвать задание Хандзо. Хотя нет, не сходится. Эдо я захватил недавно, а работала она в городе явно дольше, чем тут появился я. Впрочем, агентурная работа на островах поставлена на широкую ногу (я уже имел возможность убедиться в этом на своей шкуре), поэтому нужно проявить бдительность.
Приказал послать в Ивовый мир за Саюки. Пока жду, начинаю разбираться с письмами, но внутри какое-то нехорошее напряжение. Возвращаются мои самураи. Первый провал - девчонка сбежала сразу после той вечеринки. Владелица чайного домика, Хисо-сан, уже подала майко в розыск. Требую срочно вызвать ко мне мацукэ. Черте что творится.
Все отводят глаза, Сабуро заикаясь, начал нести какую-то чушь, дескать, меня ждут гайдзины, срочные вопросы.
- Где Мураками?! - спрашиваю в лоб.
Второй удар посильнее первого. Не пережив позора с моим похищением, Мисаки покончил жизнь самоубийством. Да еще так экзотично, разрезал живот крестом - горизонтально, после чего вертикально. Умирал молча в своей комнате, даже не попросив о последней помощи кого-то из самураев. Да… Не уберег я главу шпионов. Чувствовал же, что должность не по нему, но никаких мер не принял. Как отреагирует Гэмбан на смерть своего любовника? Ведь у этого пожилого мужчины, кроме рыжеволосого парня, о котором он в водном зиндане отзывался с такой любовью, нет никого на свете. Суппука Мураками и для меня тяжелый удар - я успел привязаться к пусть и не далекому, но верному самураю. Из-за всех этих моих грязных игр с ниндзя гибнут хорошие люди, а ведь я даже дань памяти отдать Мисаки не могу - его тело сожгли сразу после самоубийства. Хорошо денек начинается! По старому русскому обычаю прошу принести сакэ и устраиваю поминки сам с собой. Заодно поднимаю чарку за погибшего тестя. Не слишком ли дорогая цена за сотрудничество с Ига-рю?!
Чтобы отвлечься от этой паскудной мысли, продолжаю разбирать корреспонденцию. Первым в стопке лежит письмо от лидера религиозного движения Икко-икки ("Союза простодушных") - Сузуки Дзуцураи. Приверженцы буддистского учения Дзёдо Синсю, основанной монахом и философом Синраном, приветствуют в моем лице движение за "очищение Земли" от власти дайме и сёгунов. Дзуцураи сходу пытается завербовать меня своей философией, но я все эти околобуддийстские рассуждения быстро пролистываю, пытаясь добраться до сути. Первое, что понятно. Икко-икки - эдакие, средневековые социалисты. Вся власть народу, долой аристократов, мир хижинам, война дворцам. Второе. Товарищи воюют с кланом Такэда. Сингэн осадил несколько замков в провинциях Этидзен и Кага, разрушает храмы Союза простодушных, гоняет их в хвост и гриву. Читаю обширный список притеснений и обид. Пичалька.
Простодушные, ясное дело всем этим шибко недовольны и предлагают мне союз против Регентов. Почесав в голове, пишу ответное письмо. Согласен на временное объединение под флагами Императора. Требую публично признать мою Клятву пяти обещаний (намекаю, что в четвертый пункт: "Отжившие методы и обычаи будут уничтожены, и нация пойдет по великому Пути Неба и Земли" - можно вполне запихнуть их фанатичную доктрину). Бегло просматриваю досье на Икко-Икки, которое собирали мацукэ Сатоми. Ага, недалеко от Киото у простодушных есть база - храм Ямасина Мидо. Прошу разрешения пользоваться этим опорным пунктом для своих нужд. Похоже, это все, что пока можно выжать из Икко-Икки, которым сейчас ой как не сладко. Идея республики, основанной на религиозном учении, мне не близка и более того, опасна для моих планов, так что придется с этими простодушными держать ухо востро.
Следующее послание от настоятеля храма "Тайсэкидзи" Набы Санэнаги. Наша переписка дала эффект и киотский бонза развернулся по-полной. Вербует в мои ряды монахов, горожан, запасается оружием. Готовит восстание (благо войска Имагава зверствуют в столице, тем самым создавая для нас нужный фон). Это мне на руку. Сообщаю ему о том, что Император в наших рядах (буквально), дальнейшую связь будем держать через верных людей, все сообщения следует шифровать.
Третье письмо - от Симадза Такахиса. Сообщает о том, о чем я и так уже знаю - началась война южных кланов. Гонения на христиан по всей Японии набирают обороты, вот-вот придет Антихрист и наступит Армагедон. Эту апокалипсическую бредятину, что Симадза пичкают иезуиты дабы поднять его боевой дух, я пропускаю и сразу перехожу к концу. Ага, брак моего брата и одной из дочерей Такахиса согласован. Свадьба в декабре. Годится. Фитильные ружья числом 500 штук высланы португальской галерой. Тоже ноль убитых.
Третье письмо радует меня больше всего. Взятка сработала - посол Китая, Чжоу Ли сообщает, что эдикты Императора Китая в отношении захода японских кораблей в порты Поднебесной отменены в части касающиеся моего клана. Купцы Сатоми отныне могут невозбранно торговать с Китаем, участвовать в ежегодной ярмарке в Кантоне и иметь судебную защиты в случае возникновения коммерческих споров. Отлично. Теперь у меня есть хороший пряник для моих негоциантов.
Количество писем от мелких дайме увеличилось в разы. Уже около десяти аристократов принимают мою Клятву и готовы присягнуть Императору лично. Названия кланов - Хатано, Такаока, Сакаи и проч. - мне ни о чем не говорят и я откладываю конверты в отдельную стопку. Пусть Го-нара поработает, спишется с князьями, разузнает какую помощь те могут предоставить нашему движению. Да и его печать на письмах - выглядит очень солидно.
После разбора корреспонденции наступает время совещаний. Первым в мой кабинет попадает Филипп Родригесс. Священник излучает энтузиазм - строительство храма в Тибе заморожено, все помыслы иезуита об Эдо. Ах, какой большой город, как много в нем японцев - потенциальных новообращенных. Всеми правдами и неправдами пытается выбить разрешение развернуть миссию в столице Мусаси. Нет, дружок, так не пойдет. Сначала деньги, потом стулья. Первый корабль с моими заказами прибыл. Португальцы привезли из Макао семена растений, несколько свиней, овец, китайский шелк и фарфор. А кроме того, порох, один компас, линзы, зеркала… Подаю Родригессу второй список необходимых мне вещей. Вернее людей. Теперь я делаю ставку на переманивание мастеров. У Хандзо выбил адреса стекольщиков, которые сделали ему аквариум, Чжоу Ли в свое письме поделился координатами пороховых дел мастеров. Вот они то мне и нужны. А еще десяток других специальностей.
Первый корабль уже стоит под разгрузкой в порту Эдо, я требую ускорить отправку второго. Проводим расчеты, сверки. Заказ влетел в копеечку - больше пятнадцать тысяч коку! Моя казна стремительно тает. После оплаты товаров разговор заходит об англичанине. Иезуит давит на меня, пытаясь добиться его ареста или хотя бы высылки. Аргументы банальны - он пират. Да, половина если не больше всех английских и голландских моряков - приватиры. Что ж теперь их всех на на виселицу? Только потому, что это не нравится португальцам, трясущимся за свое монопольное положение в Азии. Сворачиваю разговор обратно на закупки. Прошу принести мне купленные линзы. Осматриваю стекла, расфасованные в отдельные коробочки. По форме напоминают чечевицу. Шлифовка хорошая.
Выглядываю в приемную. Ага, вот кто мне нужен. Масаюки Хаяси. Зову к себе и ставлю задачу вместе с кузнецами сделать мне подзорные трубы. Рисую принцип расположения линз, трубку. Глаза ученого загораются воодушевлением - теперь я могу быть спокоен за результат.
Следующая порция посетителей - генералы и главы семей. Стелим карты на стол, начинаем планировать военную кампанию против Ходзе. Разведка у нас хворает, информации мало, но кое-что известно. Дракон Идзу наступает тремя параллельными колоннами. В основе его армии - пешие самураи с мечами, несколько тысяч теппо, много лучников. А вот конницы не густо, всего несколько полков. Войска Ходзе в недельном переходе от Эдо, уже взяты пограничные форты (Хиро-сан не стал защищать их и оттянул пограничников к столице). Основная масса сил наступает по широкому тракту Токайдо вдоль побережья. Местность плоская как стол, где устраивать генеральное сражение совершенно непонятно. Хотя… в двух дневных переходов от Эдо начинается холмистая местность, тракт несколько раз виляет между взгорками. Решаем расположится и закопаться в землю на трех возвышенностях. Немного спорим брать ли пушки. Военачальники против - шутка повторенная два раза уже не шутка. Ходзе выучили урок и не попрут вперед на пролом под выстрели картечью. А если не вперед, то как? Будут маневрировать. Вот это то мне и надо! Есть одна задумка, как испортит жизнь Уджиятсу. Генералы уходят, прошу остаться Самаза Ариму.
Толстяк вопросительно на меня смотрит, а я тем временем зову в кабинет брата Хайра и англичанина. Джон Фарлоу краснощек, мясист, волосат. Вихры стянуты в морскую косичку. Выбрий лоб - получится самурай. Мужчине лет тридцать пять - сорок. Он крепко сбит, имеет сломанный нос и несколько шрамов на руках. Одет в домотканые штаны, башмаки и кожаную безрукавку на голое тело. Смотрит нагло, вызывающе. Японцы так себя не ведут. Знакомимся. Я решаю сразу поставит его на место.
- Здесь - показываю рукой на кипу бумаг на столе - Отчеты моих людей. Они утверждают, что ты пират и тебя надо повесить! Этого же просят мои союзники, португальцы.
- Проклятые иезуиты… факинг бастардс - нецензурно ругается моряк - Да я их голыми руками порву, пидоры гнойные… Слушай дайме.
Тут Хайра делает кругообразное движение рукой и бьет ребром ладони по шее Фарлоу. Тот хватается за кадык и падает на пол. Хрипит, пытаясь вдохнуть воздух.
- Это Япония, Джон - слегка пинаю ногой моряка - Тут надо вести себя вежливо! Неужели ты еще не понял это? Хайра хватит!
Я останавливаю брата, который собрался добавить англичанину и даю время тому прийти в себя.
- Так, давай еще раз. Ты в чужой стране, здесь свои правила и обычаи. Будешь следовать им, а также выполнять мои распоряжения - будешь жить. Рассказывай, как ты попал на острова, откуда родом, кто по профессии.
Джон Фарлоу оказался вторым помощником капитана с фрегата "Леди". Порт приписки Бристоль. Полтора года назад этот английский корабль смог пройти проливом Магеллана и попасть в Азию. До этого все попытки Британии и их союзника Голландии попасть из Атлантического в Тихий океан оканчивались неудачей. Но в этот раз англичане хорошо подготовились - выкрали португальский руттер, в котором описывался маршрут из Европы к японским островам. Недалеко от Хонсю Леди попала в шторм и второго помощника смыло в море. Фарлоу повезло - он смог уцепится за обломок мачты и в таком виде спустя сутки его выловили пираты из залива Ава. Около года провел Джон в плену вако. Выучил язык, женился на японке и его даже стали брать в походы. И вот незадача. Налаженная жизнь в очередной раз дала трещину. Имя это трещины Хайра Сатоми, который во главе моих самураев разгромил базу вако и захватил пиратские корабли. Теперь в Ава будет первая военно-морская база Японии.
Сообщаю о своих планах Фарлоу. Дабы замотивировать морячка при нем выдаю брату золото. Хайра должен нанять работников бить сваи, строить пристани, тесать лес для будущих кораблей. Прямо как Петр Первый я заявляю - верфи быть! И быть флоту Японскому. Кладу Джону зарплату сто коку в год золотом. От этой новости его подбрасывает вверх. Не всякий хатамото получает такие деньги - Фарлоу явно неплохо ориентируются в финансовых реалиях страны Восходящего Солнца.
Все, морячок готов. Жарко убеждает меня, что начальствовал над стапелю в Бристоле и знает весь процесс создания военного корабля. Решаем начать с простеньких флейтов с высокой мачтой, короткими реями. Это позволит сократить площадь парусов, а значит и команду, необходимую для их обслуживания. Тем более моряков то у меня и нет. Те вако, что перешли на службу в клан, ходили только под веслами. Джону придется их учить, также как пару сотен моих самураев, которых я своей волей отписал на флот.
Знакомлю Фарлоу с Аримой - теперь им вместе работать. Джон будет мастером корабельного дела, а Симаза - завхозом при нем. Заодно вникнет в процесс постройки флейтов и обучения экипажа. Брату же поручаю оснастить корабли пушками, выучится стрелять из них и подготовить канониров и абордажную команду.
Фуу. Третье совещание закончилось, меня можно выжимать. Быстро обедаю и опять за дела. Теперь у меня в кабинете сидят главы торговых домов Сатоми Нийо Джинья и Самуёши Таиша, а также трое крупных купцов из Эдо. В самых лучших традициях России конца 2000-х разговор я начинаю с наезда. Прессовать толстосумов я решил ради их дальнейшей покладистости. Сходу заявляю, что по моим данным торговцы в моих провинциях утаивают доход от коор-бугё. Беспроигрышный ход. Скажите, какой коммерсант платит государство все от и до - у такого человека, наверно нимб вокруг головы должен быть. У моих толстосумов нимбов не наблюдается, они бледнеют, потеют (все толстяки, как на подбор), глаза бегают. Меняю гнев на милость - готов простит грехи при условии вхождения в капитал нового императорского (!) банка. Кратко рассказываю, что вообще такое банк, принципы работы. Они просты - берем свободные средства в депозиты под один процент, выдает кредиты нуждающимся под другой, больший интерес. Разницу кладем в карман. Кредиты выдаем не просто так, а под залог недвижимости, товара в обороте причем в меньшем размере, чем стоимость залога. Если заемщик не возвращает кредит, изымаем активы (ради этого я готов принять несколько специальных указов). Решение о займах принимается коллегиально, кредитным комитетом. Начать предлагаю с миникредитов. В этом деле, как ни странно нам может помочь опыт Индии/Бангладеш 20-го века.
Жил в 70-х годах в Бангладеш банкир по имени Мухаммед Юнус. Образование он получил в США, но после окончания института вернулся в одну из беднейших стран мира. В 1974 году в Бангладеше случился голод. Сотни тысяч бедняков не могли найти работу и существовали на грани выживания. Будучи в своей деревне Мухаммед выдал из собственного кармана 27 долларов женщинам, которые изготавливали мебель из бамбука. Обычные банки отказали предпринимательницам из-за высоких рисков невозвращения ссуженых средств. С этого пошла история микрокредитования в мире. В 1976 году Юнус открыл банк "Грамин", который стал специализироваться на выдаче микрокредитов беднякам. Выяснились поразительные вещи. Во-первых, неимущие люди были значительно более аккуратны в вопросе возвращения денег, чем средний класс и богачи. Во-вторых, ссужать нужно женщин - у них риск невозврата минимален. Наконец, в Азии отлично работает принцип круговой поруки. А главное - микрокредиты, выдаваемые в основном под традиционные ремесла (ткачество и т. п.) - резко ускорили экономики сельских регионов. В 2006-м году Мухаммед Юнус за свои заслуги усилия по созданию экономического и социального развития снизу получил Нобелевскую премию мира.