- Это попаданцы? - перебила я, не в силах удержать удивление.
- Нет. Немцы каким-то образом узнали о вас и разработали план захвата. Они рассчитывали, что "знакомиться" приедет кто-то из вас… а оказался Ярошенко. Радист партизанской группы работал на немцев и передавал их сообщения. У Алексея не было никаких шансов. По сути, он знал, что идет в ловушку. Но он успел завладеть рацией и передать сведения о предателях. А сам…
- Где он?
- Последние его слова были о том, что он окружен, но сдаваться не собирается… Для него же лучше, если он погиб.
- Ну уж нет! - покачала я головой. - Не дождетесь! Чтобы Леша сдох на радость фрицам? Хрен вам! Можете сразу выписывать ордер на мой арест - я полечу туда. Да, самовольно покину часть, похерю все задания - но я его найду!
- Сядь! Успокойся! - скомандовал Судоплатов. И сразу захотелось подчиниться. Этот человек просто так не командует. У него наверняка уже сложился план… хороший пакистанский план.
- Смотри сюда! Западная Украина, район Ровно… это будет твоим основным заданием, а если ты случайно сместишься на пару километров вот сюда… ты поняла, да?
- Так точно!
- Все. Иди собирайся. Вылет через четыре часа. Группа восемь человек.
- Слушаюсь! Разрешите идти?
- И, Ника…
- Что? - я развернулась возле двери.
- …Не сильно там… береги себя.
Саня
- Здрасьте вам, товарищи полковники!
- И тебе не болеть.
- Львович, кого там твои рояли поймали?
- Уж поймали, так поймали, мне пришлось полосу освобождать - больше некуда сажать было… - усмехнулся Преображенский.
- Ты ФВ-двести "Кондор" видел когда-нибудь? - начал издалека Шестаков.
- Да откуда? Я даже 111-е только один вблизи раз видел, и то когда по хвостам катался…
- Ну вон стоит - гляди…
- Ничего себе! Громадина.
- Морской высотный дозорный и еще какой-то… - Шестаков светился как начищенный пятак. - Один мотор у него сдох, а мы тут как тут, взяли в коробочку, знаками показали, что если не будет слушаться - собьем и парашюты расстреляем. Привели, посадили. Целый оберст-командир. Так что не ты один такой везучий.
- Там специалистов море - полезли аппаратуру смотреть, - дополнил Преображенский. - Я только в пилотской кабине побывал - хорошо живут, гады.
- И что? Совсем не сопротивлялся?
- Ну почему… Верхняя турель не имеет ценности для изучения, остальные передумали…
- И отбить никто не пробовал?
- Ну, пробовали… пара двойных… Один в воздухе развалился. От перегрузки, наверное… - Шестаков говорил это с невозмутимым видом, - другой вроде одной деталью падал…
Степан
Когда мы (ваш покорный слуга и несколько офицеров и сержантов ОМСБРОН) прибыли на место, нас встречал командир бригады, некоторое количество уже прибывшего личного состава и все. В общем - как в прошлый раз. Ладно, не привыкать, хотя работать пришлось на манер тяжеловоза. Принять, распределить, накормить, проверить, обслужить… Как обычно - нудно, тяжело и не захватывающе совсем. Хотя радостей хватало: в первую очередь - радовала техника. Новые Т-34М1 и М2 впечатление произвели самое благоприятное, да и с грузовиками проще - не надо выколачивать каждую машину. Отдельно радовали "барбосы" (опять же, прилипло название, хотя официально именуется СУ-57), которых получили без проблем, и новинка нашего автопрома - БТР-42: гибрид полноприводного ЗИСа (или все же "Урала"? так сразу и не скажешь), более мощного мотора и бронекорпуса. Немного, только на одну роту, но лиха беда начало…
Радовали и солдатики, особенно вновь прибывшие. Нет, не уровнем подготовки (хотя, если верить историкам, по сравнению с нашим "сорок вторым" он отличался как небо и земля), а вооружением и амуницией. "Змейский" АШ-41 (автомат штурмовой) редкостью отнюдь не являлся, хотя основу по-прежнему составляли трехлинейки и ППС с ППШ под секторный рожок. А еще - разгрузки и бронежилеты, самые настоящие. Разгрузки (о них мы рассказали еще во время "дойки") уже потоком шли в действующую армию, в основном мотострелкам и разведчикам, а вот броники оставались редкостью. Хотя, казалось бы, что сложного? В кустарных условиях делать можно.
Самый простой броник - панцирь на грудь и живот. Делается из дюраля: два-три листа стали (можно расклепать броневой лист от танка или броневика) толщиной 2 мм заливаются расплавленным дюралем в форме. Или перекладываются листами дюраля, после пропускаются мощные импульсы тока (от нескольких аккумуляторов, к примеру), сваривающие их, принцип тот же, что и при точечной сварке. Первый вариант сложнее, но дает лучший результат. Дюраль в расплавленном состоянии очень хорошо сцепляется со сталью.
Такая броня способна защитить от автоматных пуль ("шмайссер") и осколков. Важно защитить живот - даже по сравнению с ранением в легкое ранение в живот в наших условиях - очень вероятная смерть из-за перитонита. Но когда речь идет о миллионах солдат… Алюминия не напасешься. Поэтому поступали жилеты только в штурмовые батальоны и разведроты, и то не во все.
Но, в общем, несмотря на явные улучшения, уровень подготовки и танкистов, и пехотинцев не удовлетворял требованиям нашей бригады, а потому фраза "тяжело в учении" была очень актуальной. Гоняли всех на пределе возможностей, пользуясь как имеющимся опытом, так и очередной новинкой - БУ-42, что расшифровывается как "Боевой устав 1942 года". Представлял он собой устав тридцать девятого года, радикально доработанный с использованием БУСВ (Боевой устав сухопутных войск), с учетом знаний некоторых попаданцев и полученного боевого опыта.
Артиллеристам было проще - у них подготовка лучше, да и сильных изменений в тактике не наблюдается, хотя зенитчикам пришлось осваивать новую технику - самодельные ЗСУ-37-1 у нас полностью заменили на ЗСУ "Вяз-2".
В общем, оружие есть. И отличное, главное - научиться им нормально пользоваться. И мы учились. Долго, тяжело, серьезно. Потом нам это очень пригодилось.
Танковое училище
- Товарищ майор, разрешите вопрос? Курсант Ефимов!
- Ну, давай, Ефимов, спрашивай…
Занятия в Н-ском танковом училище проводились по десять часов в сутки, но в любом занятии должен быть перерыв. Вот и решил курсант воспользоваться недолгим перекуром и благодушным настроением преподавателя тактики, чтобы немного его разговорить.
Дело того стоило - майор Широков пришел в училище из госпиталя, а до того успел "хлебнуть" войны - без малого девять месяцев, и все это время - в боевых частях. В одном из боев танк майора сожгли, сам он получил тяжелые ожоги левой половины тела, долго лечился в госпиталях. А сейчас преподавал тактику и, несмотря на покалеченную кисть левой руки, чуть ли не ежедневно подавал начальнику училища рапорт с ходатайством о направлении в боевую часть. Столь же регулярно рапорта рвались на клочки, Широков очередной раз выслушивал от начальника училища нотацию на тему необходимости обучения молодых офицеров и шел писать следующий рапорт.
- Товарищ майор, а правда, что наш выпуск будет досрочным? Говорят, на три месяца курс обучения сокращают, фронт пополнения ждет’.
Майор иронически хмыкнул.
- Вот скажи мне, Ефимов, ты когда в училище поступал, какой срок обучения планировался?
- Четыре месяца.
- А сейчас?
- Девять…
- Почему срок увеличили, не знаешь? Ну, так я тебе скажу. Потому, что выпускники четырехмесячных курсов горели свечками! И взводы их танковые вместе с ними горели. Нельзя за четыре месяца сносно подготовить командира-танкиста. По уму, так и девяти месяцев маловато будет…
- Но, товарищ майор…
Курсанты зашумели. Они проучились уже пять месяцев, технику свою изучили на "ять" - и за мехвода могли сесть, и за наводчика, на полигоне стреляли почти без промаха и втайне считали себя готовыми офицерами, которых зря маринуют в тылу.
- Что "товарищ майор"? Думаешь, научился на полигоне мишени валить да танк вдоль реки гонять - и мастером танковых атак стал?
Курсант возмущенно покраснел. Ну, было такое - на одном из занятий по вождению он забыл, что при форсировании бродов сцепление с грунтом гораздо меньше, чем на земле, вот и рвал фрикционы от души - а танк вместо небольших поворотов разворачивался почти на 180 градусов. На преодоление стометрового брода тогда минут пятнадцать ушло, а что было потом… Но сейчас-то зачем об этом вспоминать?
- Ладно, Ефимов. Вот тебе простая задачка.
Широков спичкой начал рисовать на песке план местности.
- Задача такая. Имеется участок местности, на котором необходимо организовать засаду. Два холма, ложбина между ними, правый фланг прикрыт лесным массивом с болотом, на левом - овраг, балка от него идет к нам в тыл. Здесь и здесь - небольшие купы деревьев. Ваши силы - четыре Т-34М1, два стрелковых взвода - один на броне, один на двух газонах, два "максима", три ДП-27. Продвижение противника ожидается по ложбине. Ваши действия?
Через три минуты уши курсанта опять горели - на этот раз от смущения. Майор указал минимум три варианта полного разгрома засады, причем в двух из них противник вообще не нес потерь.
- Так-то, курсант! Ни хрена вы пока воевать не готовы! А потому - заканчиваем перерыв, раньше начнем - больше нового узнаете.
"Не всем так везет - учиться дополнительные пять месяцев. Большинство-то так и идут "четырехмесячными"…" - но это уже не вслух.
Саня
- Вот он, первый бронекорпус ИСа, сваренный практически вручную двумя лучшими сварщиками завода. Естественно, так серийные машины собирать не будут - изменится и технология соединения, кроме верхнего шва "щучьего носа", остальные будут "в шип", и, возможно, изменится начинка. Но пока он стоит передо мной, как две капли воды похожий на ИС-3 из моего прошлого мира. Да, траки и катки здесь несколько отличаются, да расположение люков на моторном отсеке немного другое, но суть от этого не изменилась. Толщина листов, да еще и с учетом их расположения, наводит на мысль о том, что "ахт-ахт" уже не так страшен, даже с полукилометра. Башня еще не готова, поэтому на полигон ИС идет с затянутым брезентом погоном. Несколько кругов по полосе препятствий, отличий от свежих КВ не обнаружено, да и откуда им взяться, восьмиступенчатые коробки передач уже месяц как полностью вытеснили с производства пятиступки. Те не поставляются даже в запчасти - только некоторые отдельные детали. Обуховцам оттащили бронекорпус окончательного образца, правда, совсем пустой - на отстрел. Заказали 85-миллиметровую зенитку, 57-миллиметровую ЗиС-2, гаубицу М-30 с разных дистанций, ждем звонка, чтоб лично присутствовать на обстреле. А вот с башней продолжаются проблемы. Из-за особенностей литейки не можем равномерно выполнить заливку формы - остывает слишком быстро. Получается неоднородное изделие - иногда даже трещины вылезают. Шесть бракованных башен ожидают отправки в печь. Сварная "хочу стать Абрамсом" тоже еще не собрана - только что закончили второй "гладкий" корпус и первый "эталонный", но они еще стоят без начинки.
Для нового танка пока есть три 122-миллиметровые орудия, полностью аналогичные пушкам новой нижнетагильской переднемоторной самоходки на агрегатах Т-42. "Большевик" за неделю, прошедшую после испытаний своего модернизированного танка, полностью готов к переходу на него. Приняли решение перейти за завтрашний день. Мехлис одобрил, и предложили десять серийных танков, которые должны успеть изготовить до первого мая и провести в парадном строю. Успеть с ИСом не получается.
- Успехи довольно впечатляющие, товарищ Бондаренко. - Я услышал на том конце провода ВЧ голос Малышева. - Я думаю, к середине месяца вы сможете провести войсковые испытания ИСов?
- Будем стараться. А новый эскиз?
- Очень интересный, даже гораздо более перспективный. Товарищ Перельман на ЧТЗ продвигает подобный проект, думаю ваш вариант с носом, аналогичным ИСу, стоит передать ему для соединения с его проектом. Вы не против?
- Конечно, за! - ответил я и подумал: "Меркава с носом ИСа" - это кошмарный сон немцев".
Берлин
- Ну-с, чем вы можете меня обрадовать, герр штандартенфюрер?
- Герр бригаденфюрер, прежде всего хочу отметить - от источников в Абвере стало известно о провале двух их агентов в Москве. Как выяснилось, их люди устроили стрельбу чуть ли не в центре столицы большевиков.
- Интересно, весьма интересно - насколько я знаю, террор не в почете у агентурной сети адмирала. Для подобных м-м-м… акций существуют спецкоманды… Да и просто глупо глубоко внедренным агентам участвовать в этом.
- Но тем не менее - факт остается фактом. Вооруженное нападение на машину НКВД стоило жизни агентам, плюс уничтожена явочная квартира. Как нам удалось выяснить - задержана также хозяйка.
- Как-то не похож весь этот балаган на весьма аккуратные обычно действия людей адмирала. Что-то тут не так…
- Герр бригаденфюрер, вы помните события июня - сентября под Минском?
- Гибель герра Гудериана, герра Гейдриха и "Охота на Лис"?
- Совершенно верно. Так вот - в наши руки попала копия рисунка, на котором изображен один из русских диверсантов, действовавших, предположительно, в тылу ГА "Центр". И самое любопытное - один из людей герра Канариса смог опознать фигуранта при случайной встрече. Информация поступила в центральный аппарат Абвера, и сразу было принято решение о ликвидации означенного человека. Самое же интересное - герр адмирал узнал о происшедшем постфактум…
- Однако… кто же в таком случае отдавал приказ?
- Судя по некоторым деталям - один из заместителей герра Канариса. Его гнев, вызванный этим прискорбным происшествием, был неописуем. Сейчас идет следствие по данному случаю, причем всему этому придан характер служебной проверки.
- С чьей подачи действовал заместитель адмирала, пока не выяснено?
- Данные о результате следствия засекречены - и о них знает только узкий круг посвященных, включая герра Канариса. Наш источник не обладает, к сожалению, необходимыми полномочиями.
- Печально, но пока не столь важно - нам дали добро на осуществление операции "Рыбалка". Для ее обеспечения с вами будут работать отделы VI А 2 и VI F, VI G. Самое главное, герр доктор, - тщательное исполнение всех пунктов намеченного плана. Ошибки нам уже не простят…
- Вы хотите сказать, герр бригаденфюрер, что… хм…
- Достаточно… Надеюсь, вы поняли мои слова правильно, герр штандартенфюрер?
- Более чем, герр бригаденфюрер.
- Что ж, на сегодня… пожалуй, все. Жду вас в это же время с докладом о намеченных к выполнению пунктах и кандидатурах. Всего доброго и желаю удачи!
- Благодарю вас, герр бригаденфюрер, и всего доброго!
Штабная землянка 1-го батальона 138-й морской стрелковой бригады
Ленинградский фронт, конец апреля 1942 года
- Товарищ капитан третьего ранга, сержант Акулич по вашему приказанию прибыл!
- Проходи, присаживайся, не на плацу. Разговор есть серьезный.
Сержант, позванивая медалями, деликатно присел на край снарядного ящика напротив комбата со Звездой Героя на черном кителе. Бригада стояла во втором эшелоне, поэтому бойцы и офицеры могли позволить себе носить классные значки и награды (у кого они были) не завернутыми в чистую тряпицу на дне вещмешка, а на штатном месте.
- Рука, надеюсь, не беспокоит? - уточнил Казарский.
- Заживае помалу, уже норма!
- Ну и ладно. Разговор не о ней. С отделением ты справляешься. Через неделю идем на передовую - и там при первой же возможности я добавлю тебе на петлицы еще по треугольнику и займешь должность замкомвзвода, готовься.
- Товарищ комбат! Ну куды мне?
- А что ты тут прибедняешься, а, сержант? Как ты думаешь, сколько у меня в батальоне кадровых младших командиров? С нормальной, полной подготовкой, а? Под каждой елкой, думаешь, сидят? Так вот, вас, сержантов и старшин "довоенного производства" в бригаде у нас семьдесят шесть человек - включая кладовщика, повара, ездовых и санитаров. Строевых - сорок девять. Меньше, чем кадровых офицеров! Был бы ты старшим сержантом - уже бы назначили, на уровне роты решили бы.
Казарский перевел дух, посмотрел на изрядно присмиревшего Акулича и продолжил уже гораздо спокойнее, задушевным тоном:
- Ну кого мне еще ставить на "замка"? Кадровый сержант, с образованием, боевым опытом, ранениями, наградами. Литературный герой, в конце концов!
Акулич явно смутился. На следующий день после награждения у него получился довольно длинный и под конец - почти приятельский разговор с "товарищем из фронтовой газеты". А потом оказалось, что этот товарищ был корреспондентом "Красной Звезды" Симоновым и дал в газете статью на полразворота, посвященную захвату "Фрунзе" и украшенную фотографией сержанта. Один экземпляр этой газеты Осип в большом секрете хранил в своем "сидоре" - и именно на нее намекал комбат.
- Авторитет у рядовых бойцов высокий и заслуженный. Ты посмотри, каких мне взводных прислали? Одному девятнадцать лет, другому двадцать, ускоренные курсы младших лейтенантов, "три тренировочных, десять зачетных". Немца живого видели по три раза не ближе двадцати метров. Честно признаюсь - не "замком" бы тебя ставить, а взводным. Ничего, дорастешь до старшины… А пока нянькой побудешь.
Казарский пару секунд помолчал и продолжил:
- Короче говоря, ты не красна девица, я не добрый молодец - уговаривать не буду. Я тебя предупредил? Предупредил. Готовься, присматривайся ко взводу. Меня в штаб бригады забрать хотят, а я хочу в батальоне порядок оставить. И вот еще что учти - это я добрый, мне хороший сержант важнее неизвестно какого офицера. А стоит тебе попасть в госпиталь - в бригаду вернешься только через фронтовые курсы и с кубиком в петлице, ясно?
- Так точно! - вскочил сержант Акулич, всеми силами стараясь голосом выразить свое отношение к подобной перспективе и при этом остаться в рамках Устава. - Разрешите идти?
- Иди уж - и береги себя, сержант, - Казарский подмигнул (Акулича передернуло) и усмехнулся.
Эх, вот же нескладуха! Был бы отделенный старшим сержантом - после первого же боя аттестовать на старшину и на взвод. Мамлея из пополнения - в третью роту, там кадровый лейтенант на взводе сидит. Взвод крепкий, слаженный, под молодым не развалится. Свиридова-лейтенанта на роту, ротного - в замы моему сменщику, и порядок. А так - крутись, как знаешь. Ладно, сам виноват - не догадался после абордажа звания участникам раскидать, теперь раскладывай пасьянсы на штатном расписании…
Змей