- Скольких из вас я пережил! Скольких похоронил! А скольких просто пришлось бросить на дороге, потому что обстоятельства… - Он затрясся, замотал головой, несколько раз растопырил и сжал пальцы, всё время повторяя:
- Вот этими самыми руками хоронил… И всех до единого помню… Каждого…
Карсидар молчал, предоставив старику изливать обуявшее его горе.
- И вот ты! - Пеменхат повернулся к гостю. - Теперь пришла твоя очередь, доблестный мастер Карсидар, за чью голову обещано тридцать четыре жуда золотом…
- Тридцать два, - поправил Карсидар.
- По всему видать, что давненько ты не бывал в наших краях и не знаешь здешнюю себе цену. - Трактирщик грустно усмехнулся. - Тридцать два жуда ещё когда было, а после герцог Слюжский обещал полтора жуда, а виконт Маз-Бендри полжуда добавил от щедрот своих…
- Полжуда?! - почти искренне возмутился Карсидар. - Да это оскорбление для честного человека, ты не находишь, Пеменхат? Хотелось бы знать, когда вошло в моду мерять меня половинками!
- Бендри не даёт владельцу большого дохода, и виконта можно только пожалеть, - философски заметил трактирщик.
- Э нет, старина Пем, пожалеть его можно было года два назад, когда я сыграл с ним шуточку!
И Карсидар от души расхохотался, вспоминая прошлое.
- Да уж, наслышаны, наслышаны, - подтвердил Пеменхат. - И от себя замечу: полжуда золотом - это для Маз-Бендри очень щедро.
Они хитро перемигнулись. В конце концов, оба принадлежали к одному сословию вечных бродяг и искателей приключений, поэтому отлично понимали друг друга.
- Ну а ты ещё в цене, Пеменхат? Чего нынче стоит твоя голова?
Разговор теперь принял более весёлый оборот, поэтому Карсидар решился задать этот, мягко говоря, не слишком деликатный вопрос, не опасаясь, что хозяин трактира вновь ударится в грустные воспоминания.
- Я? Что я! - Пеменхат только рукой махнул. - Кончилось уже моё время, давно кончилось. Когда-то были охотники отвалить и за мою башку много денег. Больше чем за твою или меньше, теперь неважно. Впрочем, думаю, десятка на три-четыре жуда и я потянул бы. Да вот только померли они все. То есть те, которые награду обещали. Видишь, старина Пем не только друзей пережил, но и врагов. А потомки… Кому охота раскошеливаться, оплачивая родительские причуды? Просто-напросто мне под страхом смерти запрещён въезд во владения едва ли не всех окрестных дворян.
- Кроме герцога Торренкульского? - решил слукавить Карсидар.
- Почему, и в окрестности Торренкуля тоже, - равнодушно заметил Пеменхат.
- Как же тогда…
- О, пустяки! Пара мелких услуг вроде охраны особо ценных грузов, которые позарез необходимо протащить через владения его недругов… да ещё кой-кого устранить… - Пеменхат сделал многозначительный жест. - И вот, я живу почти под самыми городскими стенами.
- А совсем позабыть…
- Совсем?! Что ты, Карсидар! Оскорбление дворянского достоинства не забывается никогда.
- Тем не менее Торренкуль пользуется твоими услугами и разрешает открыто держать трактир. О, боги, что за лицемерие! - возмутился Карсидар. - Ну, а как с другими? Неужели ты торчишь под стенами этого городишки, как гриб под деревом?
- Почему же, куда и когда надо, туда и тогда еду по делам. В конце концов, если за голову не платят, нет и охотников. А для любителей поразвлечься я вожу с собой свой маленький ножичек.
- Уж не тот ли, которым ты грозился раскромсать мне шею?
- Он самый.
Карсидар хлопнул Пеменхата по плечу и попросил ещё вина. Когда же трактирщик притащил очередной кувшин, он как бы невзначай заметил:
- Значит, вот так и живёт нынче старый мастер Пеменхат. Осел на тёпленьком местечке, корнями в землю врос…
- Я не мастер, - резко отозвался трактирщик. - Я почтенный Пем, попрошу заметить это и учесть на будущее.
Он вдруг покраснел и с гордостью добавил:
- Мастера, они кто? Голодранцы. Ни кола у них, ни двора. Острый меч, добрый конь да умение владеть мечом и править конем - вот всё их достояние. А у меня хозяйство! У меня положение!
- Положение тайного охранника герцогских драгоценностей, при необходимости не брезгующего и другой грязной работёнкой, - язвительно уточнил Карсидар.
- Это опять же ради дела, - строго произнёс Пеменхат.
- Ради дела! - Карсидар шумно вздохнул и заметил как бы невзначай:
- А знаешь, любезный Пеменхат, ведь я собирался убить тебя. Для пользы дела, между прочим.
- Ага, ложкой в лоб, - подтвердил трактирщик. - Не догадаться об этом может разве только последний болван.
- И чем дольше я говорю с тобой, - задумчиво молвил Карсидар, - тем больше убеждаюсь, что всё-таки следовало тебя прикончить!
- Но не убил же, - тихо сказал Пеменхат. - Значит, нашёл что-то достойное помилования. Или сострадания. Или сожаления. В общем, сохранения жизни.
- Вот и дурак, что пожалел. Следовало убить, право слово! Потому как конченый ты человек, любезный мой трактирщик! Никто ты теперь, понял? Никто!!! Был мастером - стал никем… Грустное это зрелище, хочешь верь, хочешь не верь, мне теперь всё едино. А Ромгурф покойный как о тебе отзывался, что говорил…
- Лучше не надо о нем, - попросил Пеменхат, и в голосе его лопнувшей струной прозвучала грусть.
- А я говорю: проводи меня в мою комнату, трактирщик! - гаркнул Карсидар и докончил уже почти спокойно:
- Хватит об этом. Живи себе дальше, как прежде жил. Привечай путников, корми-пои, денежки с них дери и… будь счастлив! Если сможешь. Если совесть тебя не загрызёт в память о мастере Ромгурфе и прочих бывших твоих товарищах, которых ты похоронил не в этой, а в какой-то иной своей жизни.
- Молчи! - чуть ли не взмолился Пеменхат.
- Нет, пошли! - Карсидар встал, но пошатнулся, взмахнул руками и как бы невольным широким жестом смёл со стола всю посуду. Схватившийся за голову Пеменхат словно и не заметил этого. - Можешь записать разбитые кувшины на мой счёт. Можешь записать на мой счёт даже выпитое тобой вино. Всё можешь! Я у тебя долго не задержусь. Утром - немедленно в путь. Непременно! И учти: никакой такой Карсидар в гости к тебе не заглядывал. Не опасайся, что тебя начнут преследовать как укрывателя подозрительных личностей. Ещё до рассвета я исчезну отсюда навсегда.
Он шагнул к выходу, но Пеменхат не тронулся с места.
- Ну, что же ты? Иди, показывай дорогу, - окликнул его Карсидар.
Пеменхат повернулся к нему и медленно произнес:
- Разбитые горшки… будь они трижды неладны… мне остаётся отнести не на твой счёт, благородный мастер Карсидар, а на счёт выпитого тобой вина. Как, впрочем, и весь вздор, что ты наболтал. Видать, слабоват ты насчёт выпивки. Эх, молодежь пошла!.. - Пеменхат стащил с головы повязку и вытер ею вспотевший лоб.
- Так покажешь ты мне, где можно выспаться или нет? - спросил Карсидар уже довольно мягко.
- Нечистый тебя побери! - беззлобно ругнулся Пеменхат. - Не такой ты простой, как кажешься. Недаром о тебе так восторженно отзываются и ценят твою голову столь высоко… Ты же сам превосходно знаешь, что не покажу! Что нам предстоит ещё долгий разговор!
Карсидар улыбнулся.
- Эх, и почему меня время от времени охватывает необоримое желание бросить всё нажитое и рвануть в путешествие? - сокрушался Пеменхат.
- А ведь и ты поскромничал, - заметил Карсидар. - Твоя голова и сейчас, должно быть, стоит немало. Соображает она неплохо.
- Ладно, ладно, нечего льстить, - одёрнул его Пеменхат. - Рассказывай лучше, зачем пожаловал. Куда предстоит ехать? Кто нас нанимает? И в чём, собственно, заключается дело?
- Тогда… ещё вина, - приказал Карсидар.
- А может хватит? - осторожно спросил Пеменхат.
- Пустяки, я не пьян. Это, - Карсидар кивнул на валявшиеся на полу черепки, - я так пошутил. Надо же было расшевелить тебя.
Пеменхат проворчал что-то неразборчивое. Впрочем, вина принёс, но только один кувшин.
- О делах говорю лишь на трезвую голову, а выпитого с меня предостаточно, - пояснил он и принялся убирать.
Тем временем Карсидар неторопливо потягивал вино и задумчиво смотрел на пылавший в очаге огонь.
- Между прочим, хотелось бы знать одну вещь, - так начал он после продолжительного молчания. - Достаточно ли хорошо ты рассмотрел полученную от меня монету?
Пеменхат встрепенулся.
- Судя по твоему вопросу, она фальшивая, - в голосе его чувствовалось разочарование. - Каждый, кому не лень, старается надуть беднягу Пема. Даже друг.
- И тем не менее? - повторил Карсидар.
- И тем не менее я не заметил никакого подвоха, - честно сознался Пеменхат. - Хотя… Подвох был?
- Где монета? - спросил Карсидар.
- Со своими сёстрами, где же ещё.
- Ты сможешь выбрать её из кучи других? Не попробуешь ли? - спросил Карсидар и интригующе подмигнул.
Пеменхат сходил к стойке, принёс горсть золотых, выложил их на стол и принялся перебирать. Однако через некоторое время признал, что не может выявить подделку.
- А теперь я попробую, - вызвался Карсидар.
Вопреки ожиданиям Пеменхата, он принялся действовать весьма необычным способом - а именно стал подносить монеты одну за другой к своему уху, в котором красовалась серьга в виде шарика небесно-голубого цвета. Пеменхат удивлённо наблюдал за ним.
- Ну-ка послушай! - Карсидар неожиданно поманил трактирщика пальцем.
Пеменхат приблизился к нему почти вплотную - и услышал тоненький-претоненький писк. Шарик серьги пел!
- Вот и подделка, - пояснил Карсидар.
- Как? - Пеменхат явно ожидал чего-то более серьёзного, чем пищанье в ухе. - И это всё?!
- А разве тебе этого мало?
Пеменхат оттопырил нижнюю губу и как-то странно взглянул на собеседника. Карсидар отрывисто хохотнул.
- Да ты не бойся, я не сумасшедший. Просто это ещё не всё. Я тут тебе ложку испортил, любезнейший Пем…
- О, какие пустяки! - Пеменхат протестующе замотал головой, решив, что Карсидар всё же обиделся на него за недавнюю ссору.
- Тем не менее, вот тебе взамен.
Карсидар вытащил из-за пазухи совершенно новую оловянную ложку. Правда, она почему-то не блестела.
- Да за кого ты меня принимаешь?! - возмутился Пеменхат. - Убери её немедленно!
- Воля твоя, - покорно сказал Карсидар. Но вместо того, чтобы спрятать ложку обратно, швырнул её прямо в очаг.
Пеменхат в растерянности всплеснул руками.
- Ну, разве стоит так расстраиваться? Я же просто пошутил… начал оправдываться он, однако Карсидар властным жестом велел: молчи и смотри.
Пеменхат послушно подчинился.
А с ложкой и впрямь творилось что-то непонятное. Олово уже давно должно было расплавиться, однако ложка лежала на раскалённых угольях цела-целёхонька.
- Смотри-ка! - дивился такому чуду Пеменхат. - Мастер Карсидар решил преподнести старику огнестойкое олово.
- Не совсем так, - уклончиво ответил тот. - Его можно расплавить, просто надо развести огонь пожарче. Есть каминный мех?
Пеменхат принёс требуемое. Карсидар подошел к очагу, подбросил дров и принялся изо всех сил работать мехом. Пламя так и загудело, на Пеменхата пахнуло жаром.
- Как бы заведение не спалить, - осторожно заметил он. - Ты бы отошёл на всякий случай. Вдруг одежда займется?
- Ещё немного, милейший, - сказал Карсидар.
И в самом деле: всего через несколько мгновений ручка ложки шевельнулась, перегнулась пополам в наиболее тонкой части - однако жидкое олово не растеклось вслед за тем по углям, не разбилось на отдельные шарики, а повисло на конце нерасплавившейся толстой части огромной каплей, точно заключённой в тончайший, но прочный мешочек.
- Ну и ну! - воскликнул поражённый Пеменхат.
- Воды, - приказал Карсидар.
Пеменхат бросился на кухню и притащил большую кружку с водой. Карсидар плеснул её в камин, и от погасших с бешеным шипением угольев клубами повалил пар.
- Ещё, - потребовал он.
Когда Пеменхат вернулся с очередной порцией воды, Карсидар держал каминными щипцами застывшие остатки ложки.
- Вот так. - Он бросил металл в воду, чтобы остудить окончательно. Затем вынул олово и поднёс его к уху.
Пеменхат явственно расслышал, как серьга вновь запищала, только чуть громче и басовитее, чем в прошлый раз. Можно сказать, она тихо зудела.
- А теперь смотри сюда, - сказал Карсидар.
Расстегнув пуговицы куртки, он одним легким движением сбросил её с левого плеча, и глазам Пеменхата открылось загадочное приспособление, закреплённое на руке Карсидара. В приспособлении можно было разместить сразу три арбалетных стрелы, что указывало на его назначение.
- Это отсюда ты выпустил ложку? - с живейшим интересом спросил Пеменхат. - Но как?
Карсидар распрямил левую руку, напряг мускулы - и устройство метнуло одну из стрел, которая вонзилась в стену над камином. Теперь Пеменхат понял принцип его действия: это оказалось предельно зауженное подобие арбалета с той лишь разницей, что стрелу толкала по узенькому желобку не тетива, а свёрнутый колечками длинный тонюсенький прут. В исходном состоянии колечки прута были растянуты примерно втрое и удерживались защёлкой. При напряжении мускулов защёлка соскакивала, колечки резко спешили друг к другу и с силой швыряли вперёд прицепленный к ним предмет. Сейчас это была арбалетная стрела, но при "проверке" Карсидар зарядил один из желобков ложкой. Сделал он это, когда засовывал её в рукав.
Несмотря на то, что Пеменхат понял, каким образом Карсидар ухитрился выстрелить столь неподходящим для этой цели предметом, удивление его не уменьшилось.
- Откуда у тебя такая вещица? - только и смог спросить он.
- Смастерил на досуге, - пояснил Карсидар одеваясь. - Очень полезная вещь. Ты вооружён тайно, с виду оставаясь беспомощным. Между прочим, этот рукавный арбалет пару раз спас мне жизнь. Приятная мелочь, а?
- Но эти прутья…
Карсидар застегнул последнюю пуговицу, цокнул языком и продолжал:
- Совершенно верно, в прутьях-то как раз вся загвоздка. Ты ведь никогда прежде таких не видел, не правда ли?
Пеменхат кивнул в знак согласия и нетерпеливо спросил:
- Небось, они тоже заставляют петь твою серьгу?
- Именно так, любезный Пем, именно так!
- И откуда они взялись, эти штуковины?
Карсидар хитро усмехнулся.
- Ложку я получил в подарок. Собственно, раньше таких ложек у меня было три. Эта оставалась последняя.
- И не жалко тебе? - удивился Пеменхат. - Ведь такая диковинка.
- В самом деле диковинка, - подтвердил Карсидар. - Но ты ещё не пробовал её на вес. А возьми-ка в руки.
Пеменхат взял остатки ложки и подивился тому, сколь лёгким оказалось это необычное олово.
- И всё-таки жаль, - вздохнул он. - Хорошая была ложка.
- Ничего, невелика потеря. Тем более, пожертвовал я ею вовсе не ради забавы, - произнёс Карсидар с загадочным видом. - Так вот, ложки мне подарил один торговец, у которого я купил эти самые прутья - за немалую цену, надо сказать. А что до монеты, то её в числе прочих я позднее получил от другого торговца в уплату за обычные услуги, какие оказывают мастера. Но что самое главное - слушай внимательно! - этих двоих купцов объединяло то обстоятельство, что они оба прибыли к нам из далёких южных краёв. Ты понял, почтенный Пеменхат?
Похоже, старик действительно понял намек. Это было ясно хотя бы по тому, как сильно он задрожал и едва сумел промямлить:
- Не хочешь ли ты сказать…
- Я уверен, что все эти вещи - и ложки, и прутья, и золото, из которого отчеканена монета, - попали к нам из Ральярга.
Пеменхат уронил на пол кусок странного металла, в который превратилась ложка, отвернулся, сел и протянул:
- Та-а-а-ак… - затем ещё:
- Та-а-а-ак.
Наконец заговорил тихо, почти зашептал:
- Значит, Ральярг. Загадочная южная страна, где не побывал ни один смертный… Откуда, по крайней мере, не вернулся живым никто. Лежащая за непроходимыми, высочайшими в мире горами страна, где творятся невиданные чудеса. Все путники либо срываются в бездонные пропасти, либо замерзают в горах, где ужасно холодно, несмотря на близость к югу, либо… превращаются в бесплотные тени колдовством обитателей Ральярга. Так говорят…
- Ерунда! - перебил его Карсидар. - Так болтают! И болтают чистейшей воды вздор! Во-первых, по слухам, однажды из Ральярга вернулся мальчишка…
- А ты его видел?! - немедленно окрысился Пеменхат. - Его вообще кто-то видел, мальчишку этого?
- Но если о Ральярге говорят правду, правдой должны быть и эти слухи, - резонно возразил Карсидар. - Кроме того, это было давно. Так давно, что… я сам, пожалуй, был тогда мальчишкой.
- Да уж, - согласился Пеменхат. - Когда об этом стали поговаривать, я был примерно твоих лет.
- Вот именно. Откуда же мне знать, в таком случае, правду! И во-вторых, кто-то ведь должен был вынести вещи из Ральярга. Не бесплотные же духи сделали это. Что ты скажешь, любезнейший Пем? У тебя есть другие предположения?
Пеменхат не нашёлся с ответом.
- Вот что я тебе скажу, - продолжал Карсидар. - Не всё с этой таинственной страной чисто, согласен, но и не всё столь вздорно. Вот я и решил проверить, что там и как на самом деле.
Карсидар замолчал и принялся внимательно следить за реакцией Пеменхата. Старик понял не сразу, но когда понял, медленно встал, заслонил лицо руками, попятился от него и с дрожью в голосе пролепетал:
- Погоди, погоди… Я думал, что какой-нибудь барон… или кто побогаче, пусть даже принц крови или, может, сам король… В общем, всё равно кто, но нанял тебя для похода к месту, где… где могут быть зарыты сокровища Ральярга… всякие такие ненужные штуковины… Но не ты же сам…
- Сам, - заявил Карсидар, разведя руками.
- Но не в самый же Ральярг!..
- Именно в Ральярг, почтеннейший Пеменхат.
Эти слова произвели на старика действие, подобное укусу змеи. Он подпрыгнул, завертелся на месте, бестолково заметался по залу, опрокидывая стулья и скамьи, налетая на столы, наконец остановился и завопил:
- Болван! Безумец!! Самоубийца!!!
- Более того, я пришёл сюда, чтобы пригласить тебя отправиться со мной. Именно тебя рекомендовал мне в свой смертный час наш общий друг Ромгурф, - как ни в чём не бывало закончил Карсидар, точно речь шла об увеселительной прогулке или увлекательной охоте.
- Да ты совсем рехнулся! - прорычал Пеменхат. - Кто же поминает погибших при таких обстоятельствах, как экспедиция в Ральярг?!
- Суеверия и предрассудки, нагромождённые на досужую болтовню, - невозмутимо подытожил Карсидар.
Он ожидал, что Пеменхат вновь взорвётся, но старик, похоже, совсем выдохся. Едва переставляя ноги, он поплёлся за стойку, тяжело опустился на стоявший там табурет и с полным безразличием в голосе заговорил:
- Не поеду, ни за что не поеду. Даже если бы ты собрал все тридцать четыре жуда золота, которые предлагают за твою безумную голову и отдал их мне… Даже если бы собрал дважды, трижды, четырежды тридцать четыре жуда - и тогда бы не поехал.
- Но ведь я не предлагаю тебе деньги, - просто сказал Карсидар.
- Что же тогда, позволь спросить?
- Развлечься. Составить мне компанию.
Пеменхат всплеснул руками.
- Но ведь ты предлагааешь не развлечение, а похоронную процессию! Ты да я - хороша компания, нечего сказать…