- Да на них и четвертой части того, что в Рязани было, за глаза бы хватило, - перебил Константин.
- Речь не о том, - пояснил Вячеслав. - Раздолбать их и впрямь много народу ни к чему. А вот позже, разбежавшихся вылавливать, - тут да. Я тебе больше скажу - вышло бы еще хуже.
- Есть куда? - искренне удивился Константин.
- Есть, - кивнул Вячеслав. - Так у тебя хоть сын в живых остался, а если бы в Рязани был я, то с собой в Березовку его бы не взял - рискованно. Это твой тезка уступил мальчишке, а я бы Святослава и слушать не стал. Вот так-то вот, - вздохнул он и сухо, по-деловому, поинтересовался: - Кому шапку отдать, кому хозяйство сдать?
- А ты сам кому бы все вручил? - последовал ответный вопрос Константина.
Воевода почесал в затылке, посопел носом, поковырялся пальцем в дубовой столешнице и пожал плечами:
- А черт его знает. Из отцов-командиров мужики все славные, но для воеводства у них кишка тонка. Вон как у тезки твоего. Если только Стоян, когда от половцев вернется, да и то…
- А он чем плох?
- Консервативен больно. Мыслит увесисто, качественно, но чтобы разобраться с теми же гранатометчиками или, скажем, со спецназом, или поделить толпу: кого в саперы, кого в минеры, кого в тыловое обеспечение - тут уже надо иначе мыслить. Хотя, если бы он тут сидел, Рязань бы уцелела - осторожен, чертяка.
- Стало быть, ты, паршивец, до сих пор даже зама путевого себе не подобрал?
- Стало быть, так, - согласился Славка. - Получается, кругом облажался, то бишь полное служебное несоответствие. При себе хоть оставишь - в военной инспекции какой-нибудь? Или этой, как его, казни предашь? - с полнейшим равнодушием к своей дальнейшей судьбе и испытывая лишь одно легкое праздное любопытство, поинтересовался он. Как поступят с ним самим, его и впрямь не волновало, что воевода тут же и подтвердил, начав отстраненно, будто речь шла о ком-то другом, рассуждать вслух: - А что? Вообще-то правильно. Кто-то ведь должен отвечать за все эти безобразия? А тут парочку голов оттяпал, и народ сразу угомонится, справедливость княжескую славить начнет. К тому же не какой-нибудь липовый стрелочник на плахе окажется, а самый что ни на есть настоящий виновник.
- Настоящие виновники давно в лесу возле Ожска на крепких сучьях болтаются, - сурово обрезал его Константин - злость за сожженный дотла город до сих пор не выплеснулась из его груди, и раздражение, вызванное этим, время от времени прорывалось наружу. - Но ты прав. Казни я тебя тоже предам, хотя и втихую, чтоб только между нами.
- Ядом, что ли, напоишь? - недоуменно хмыкнул Славка. - А как же воспитательное значение?
- Дурак ты, боцман, и шутки твои дурацкие. Казнью, чтоб ты знал, на Руси называется любое наказание. Эх ты, второй год тут живешь, пора бы и запомнить. А тебя я, так и быть, сделаю военным инспектором, но только тогда, когда ты все наладишь и воспитаешь качественных заместителей, включая того, кто займет твое место. Так что напяль обратно шапку на свою бестолковку и чеши отсюда, паразит.
- Куда? - оторопел Славка.
- То есть как это куда?! - возмутился Константин. - Неужто неясно?! Людей организовывай - кому руины расчищать, кому ямы копать и погибших хоронить, словом, налаживай работы. Только со стенами не торопись! - крикнул он вдогон Вячеславу.
Тот остановился и недоуменно уставился на князя.
- Я вообще-то хотел их первым делом…
- Чтоб опять сгорели? Нет уж, раз так получилось, каменные ставить будем. Так что ты мне не только в городе все организуешь, но и мастеров отыщешь, которые по камню. Отыщешь и потолкуешь с ними - где они этот камень брали, много ли его осталось, хватит ли нам на стены или надо где-нибудь поблизости еще и кирпичный заводишко поставить. Опять же лучше там, чтоб рядом с сырьем, ну и так далее.
Говорил Константин сухо, деловито, сыпал конкретными неотложными задачами. Во-первых, их действительно кому-то следовало выполнять, а во-вторых, необходимо было загрузить друга на полную катушку, чтобы отвлечь от тягостных дум. И видя, как с каждым новым заданием плечи воеводы все больше расправляются (а то ишь, сгорбился, как столетний старик), князь воочию убеждался, что одной из своих целей он практически достиг. А то, что объем груза воистину титанический - ничего страшного. Так даже лучше. Промах тоже мелким не назовешь, а потому пусть искупает. Правда, ближе к концу напомнил:
- Только не вздумай сам всем заниматься. Первым делом прикинь, кто и что потянет. А уж когда повсюду расставишь старших, тогда и приступай.
- А мне-то что останется?
- Контроль! - рявкнул Константин. - Только первым делом ты мне пока одну бригаду из плотников организуй. Мы их в Ожск направим.
- Так он же уцелел? - попробовал было возразить Вячеслав. - Зачем им плотники?
- Чтоб посад мало-мальски восстановить, который после взрыва снесло. До зимы хотя бы бараки поставим, и то хорошо. Пусть народ знает, что князь о них заботится.
- Реклама, - понимающе кивнул Вячеслав.
- Балда. Если людей не дать, то они сами строиться начнут, а нам надо, чтобы они в мастерских вкалывали, особенно литейщики, кузнецы и те, кто порохом занимается. Забыл, что все запасы нужно заново восполнить? Ну и сами склады тоже восстанавливать надо. Узнай у Зворыки - он мастеров нанимал, которые его строили, и если они не погибли, то их тоже туда.
- Так ведь все равно пока хранить нечего, - усомнился Вячеслав. - Может, лучше все-таки вначале стенами заняться?
- Пока отстроят, появится, - отрезал Константин. - А что до Рязани, то со стенами нам до зимы все равно не успеть, поэтому отложим до следующего года. Тут сам город восстановить - и то все княжество на уши поднимать. Так что эта бригада, которая в Ожск поедет, - капля в море. Кстати, хорошо, что ты напомнил. Давай-ка, орел, составь мне текст грамотки, которую мы отправим во все наши города. Да наметь гонцов, чтоб посмышленее и покрасноречивее. И не из простых дружинников, а из тех, что ополченцев хорошо учил. Их человек двадцать понадобится - в Переяславль, Ольгов, Ростиславль, Михайлов, Козарь, ну и так далее. Посылай с умом - лучше всего, если сами они будут из местных. В тот же Пронск, к примеру, Юрко Золото можно послать - лучше него там никто не разберется. А если кто заартачится, вразумит… по-свойски.
- Судя по голове, он в рядовых недолго засидится, - поддержал князя воевода. - Тем более, как ты говорил, парень прошел индивидуальную проверку в экстремальных условиях.
- И сдал ее с оценкой "отлично", - в тон ему добавил Константин.
- Твое темное учительское прошлое когда-нибудь тебя погубит, - философски заметил Вячеслав, постепенно начинающий возвращаться к себе прежнему. - Вечно ты всем оценки ставишь.
- Это в тебе просто ревность играет, - хмыкнул Константин, радуясь в душе, что друг начал язвить, а следовательно, кризис миновал. - И здесь все запорол, - насмешливо продолжил князь, - и в школе, поди, в двоечниках хаживал.
- Мои школьные годы попрошу не ворошить. В эти светлые и чистые воспоминания имею право погружаться только я сам. А что до оценок, то они у меня были… разнообразные, - напустил туману воевода.
- Чувствуется, - вздохнул Константин. - Короче, текст с тебя, и займешься им в первую очередь. Все ясно?
- В целом - да, а вот в частности, особенно что касается самой писанины и нынешних оборотов речи… - пригорюнился Вячеслав.
- Я же тебе говорил, ты самый главный, - напомнил Константин. - Так и тут. Основное, что с тебя требуется, - это мысли и идеи, а текст пусть Пимен обработает. Не боись, невозможного не поручу, знаю, что ты ж по-старославянски только на двойку тянешь, да и по сочинениям в школе тоже, поди, не блистал.
- По-разному бывало, - вновь уклонился от ответа воевода, но затем честно сознался: - Если в целом, то да, блеску было… маловато.
- Я почему-то так и подумал, - кивнул Константин. - Но с лозунгами-то, надеюсь, не подведешь?
- Тут будь спок, - заверил Вячеслав. - У нас училище было хоть и командное, но общественные науки грызть тоже довелось, а там такие зубры сидели, что о-го-го.
- И ты учил? - подозрительно уставился на него Константин.
- В отпуск захочешь - китайский язык одолеешь, - с печальным вздохом произнес воевода. - Мамочка шибко ждала.
- Только не забудь патриотизма накидать. Мол, велика Русь, а Рязань одна, значит, надо ее всем миром восстанавливать, и вообще, кто, если не мы. Хорошо, что заначка у Зворыки в особой кладовой хранилась, не добрались до нее козлы эти, так что найду чем расплатиться, но гонцов все равно предупреди - пусть при найме постараются экономить, а то гривен не так уж много. И сразу после текста и отправки людей строительная бригада для Ожска - это задача номер два. В нее чтоб самых лучших подобрал. Я их вместе с Сергием отправлю.
- Это который Иванович? Тот, что город отстоял? - уточнил Вячеслав.
- Тот самый, - подтвердил Константин. - Только он не Иванович, а Иванов. Это их прозвище по имени деревни, откуда они все родом. А отца его зовут… погоди-ка, дай вспомнить, он же мне сам рассказывал… Да, точно, Вячеславович.
- Смерда княжеским именем? - удивился воевода. - Или он не смерд?
- Смерд, - кивнул Константин. - Просто его дед, будучи в пешем ополчении, в жуткой сече спас жизнь какому-то там князю, ну и тот его в благодарность гривнами наделил. А дед в его честь своего первенца княжьим именем нарек - Вячеславом, - пояснил он и, не удержавшись, напоследок съязвил: - Между прочим, он гражданский, а город свой, который я ему доверил по Минькиной просьбе, уберег и некоторым профессионалам нос утер. Чую я, - произнес он мечтательно, - выйдет из парня толк. Двадцати лет еще не исполнилось, а талантов выше крыши, в том числе и воинских. А если его еще и малость подучить…
Вячеславу крыть было нечем и оставалось только молча проглотить заслуженный упрек и удалиться, что воевода и сделал. Впрочем, об учебе Сергия князь больше говорил для того, чтобы поддеть воеводу - пусть помучается. На самом-то деле ни о какой ратной службе спаситель Ожска и не помышлял, а на прямое предложение князя ответил деликатно:
- Повелишь - пойду и в дружину. Токмо зачем это тебе, княже? У тебя ведь надежные людишки на каждом месте должны быть, в каждом граде. Пока я твоим повелением в Ожске сижу - у тебя хоть за него душа болеть не будет. А дружина… Ты уж не серчай, княже, но у меня для нее душа слишком вольная, а там строгий порядок нужон. Я-то разумею, что в ратном деле без порядка никуда, и со своих караульных сам три шкуры деру, но… - Он замялся и все-таки выпалил честно, как на духу: - За награды все, коими ты меня осыпал, поклон тебе низкий. Доверие твое не уроню, а в дружину не неволь. Я уже лучше в подручных у Михал Юрьича. Мне там интересу больше.
- Но Ожск на тебе, - строго предупредил князь.
- О том даже и не сумлевайся, - твердо заверил его Сергий.
На том и расстались. Было, конечно, немного жаль, но если взять с другой стороны, парень-то прав - Константину позарез надо было ставить всюду надежных людей, чтоб быть спокойным за любой город, а этот и башковит, и схватывает все на лету, и по характеру надежен. Такие не продадут, пойдут до конца, куда бы ни повел. Правда, только при условии, что за правое дело.
Вон он как себя в его гриднице вел. Хоть из простых, хоть перед князем стоял, а себе цену знал. Держался уважительно, не лицемерил, разговаривал почтительно, но не раболепно. Холуя из такого никогда не сделаешь. А впрочем, они и самому Константину тоже ни к чему. Ему соратники нужны, сподвижники, словом, как раз то, что собой и представляет этот невысокий, кряжистый, как дубок, парень.
Ох, воистину богата на таланты русская земля…
Константин еще успел пройтись по пепелищу, не гнушаясь кое-где самолично подсобить людям, разгребавшим завалы, но потом, попрекнув себя - тоже мне, Ленин с бревном на коммунистическом субботнике - отказался от этого дела, к тому же хватало и иных забот. На Славку хоть и было изрядно нагружено, но и самому текущих дел осталось хоть отбавляй.
Только к вечеру он вернулся в не доведенный до ума терем, прикинул, что пока сойдет и так, и, вызвав Зворыку, повелел перекинуть всех, кто занимался строительством княжеских хором, на более нужные работы, оставив только тех, кто должен был вставить оконные рамы и стекла. Тот молча кивал, выслушивая княжеские распоряжения, пока речь не зашла о том, чтобы тряхнуть гривнами и бесплатно поставить простому люду дома в самые короткие сроки, равно как гостиничный двор и складские помещения для купцов. Причем последние надлежало сделать каменными, чтоб товары в будущем ни от какого пожара пострадать не могли.
- Так-то и им впредь спокойнее будет, и нам почет. Сам князь о торговом люде печется, заботу проявляет, - заметил он. Поглядев на приунывшего Зворыку - это сколь гривен придется выкинуть ради какого-то мифического почета, - Константин приободрил своего министра финансов: - Те каменные дома, что пойдут под склады, нам самим тоже к большущей выгоде обернутся, так что не горюй. Мы же их не подарим, а станем сдавать внаем. Считай, будто борти пчелиные ставим - то есть поначалу чуток потратимся, зато потом до скончания века с медом будем.
- Ага, совсем чуток, - хмыкнул Зворыка. - Медок-то золотой выйдет.
- Так ведь и купцы столько гривен отдадут за первый же год, сколько ты с меда за сто лет не выручишь, - напомнил князь. - Какой вклад, такая и реза.
- Ну ежели взять с кажного… - ударился Зворыка в сложные подсчеты и после минутного беззвучного шевеления губами уважительно глянул на князя. - А ведь и впрямь выгода. За пяток лет, полагаю, они нам полностью все расходы окупят, а далее чистая прибыль пойдет. А ежели еще и для ремесленного люда дома внаем отдать, тогда…
- Это ты брось, - резко оборвал новый виток подсчетов своего дворского князь. - Кого обдирать собрался? У них же, кроме рук с мозолями, ни куны за душой. Хочешь, чтоб тебя, да и меня заодно живоглотом да кровопийцей величали? Не с чего им платить! Мы до сих пор еще не за все с ними расплатились, а ты вон чего удумал.
- А работой своей, изделиями? - не согласился Зворыка.
- Работой своей и мастерством они славу Рязани принесут, а это подороже всех гривен, - отрубил князь. - Сказал - бесплатно, значит, так оно и будет. - И он, смягчив тон, обнадежил дворского: - Не боись. Пока я с тобой, лари с сундуками если и опустеют, то только на время. Я ж знаю - князь без серебра, что блоха без собаки. Как ни прыгай, как ни суетись, а все равно кушать нечего. Только ты не там эти гривны ищешь. С мастеровых да смердов по селищам семь шкур драть смысла нет. С них одну взять - и то многовато будет. А вот на торговле - иное дело. Пока на аренде, на пошлинах, а потом мы с тобой караваны с товарами в дальние страны наладим, да в том же Париже или Риме и вовсе на каждой гривне по пяти возьмем. - И Константин твердо пообещал: - Ничего-ничего, дай только срок. Со временем мы и Новгороду нос утрем.
- Ну уж и Новгороду, - недоверчиво усмехнулся Зворыка.
- Утрем, утрем, - кивнул князь. - Обещаю.
Дворский поглядел на Константина, от которого веяло непоколебимой уверенностью, что все, сказанное им, непременно сбудется, и озадаченно почесал в затылке - где Рязань, а где Великий Новгород. Но затем ему пришло на ум, что за последние полтора года князь действительно всегда выполнял свои обещания. Получалось, что и этому вроде как надо бы поверить. И пусть в голове такие радужные перспективы пока что все равно плохо укладывались, особенно на фоне разоренной столицы, но…
Словом, уходил Зворыка от князя успокоенным.
"Меня бы кто так ободрил", - подумал Константин, грустно глядя ему вслед, уныло вздохнул и повернулся к стоящему поодаль Пимену, который хотел, но не решался подойти к князю.
- А тебе чего? - спросил князь и указал в оконный проем. - Вон, все как на ладони. Ходи, гляди, описывай.
- Я… - Инок потупился. - А гоже ли про таковское писать? Оно ить… - Он чуть замешкался, покраснел, но все-таки выдавил: - Позор.
- Кому? - хладнокровно осведомился Константин.
Пимен смущенно опустил голову, не решаясь сказать. Вместо него это сделал князь.
- Мне? Да, позор. Не сумел князь уберечь город. А еще? У остальных-то просто беда. Вот и пиши про беду.
- А про позор?
- Тоже, - пренебрежительно махнул рукой Константин. - Только тогда не забудь и главного виновника упомянуть, князя Ярослава Всеволодовича. Сам же присутствовал на допросах, так что слышал слова татей.
Последних пятерых из числа изловленных было решено отвезти в Рязань. До этого додумался Изибор Березовый Меч, который принял дружину после гибели княжеского тезки. Получалось что-то вроде собственного оправдания - вот, мол, изловили. Ну и князю, когда приедет, тоже будет на ком душу отвести. Хоть и слегка, но утешится. Опять же и для горожан отрада. Месть - она сладка. Горький дым пожарищ не забьет, но все же.
Схваченные тати на допросе, который им учинил Константин, не запирались, а из того, что они понарассказывали, стало ясно одно - не могут быть простым совпадением их одинаковые истории. Любопытная амнистия получалась у князя Ярослава, да и ее руководитель, выбиравший, кого миловать, а кого оставить в порубе, тоже наводил на определенные мысли. И таить эти мысли Константин не стал, прилюдно на площади, перед самой казнью объявив, кто именно стоял за спиной Гремислава и науськал того на Рязань.
- Ему, выходит, куда горший позор, - заявил Пимен. - Никак и впрямь последние времена на Руси настали. Татей исполчать - до таковского ни один князь отродясь не додумывался.
- Все когда-то происходит впервые, - философски заметил Константин, но, когда Пимен уже ушел, задумался.
А ведь прав инок. И впрямь как у Шекспира: "Неладно что-то в Датском королевстве". Если бы только Ярослав, а то и прочие князья позволяют себе такое непотребство, что остается только за голову хвататься.
Если припомнить, то и век нынешний начался с того, что Рюрик Ростиславич, кстати, родной стрый Мстислава Удатного, когда в очередной раз - то ли четвертый, то ли пятый по счету, пес его разберет - карабкался на великий стол, рассчитался за взятие Киева со своими союзниками-половцами… самим Киевом. Все отдал на разграбление, ничего не пожалел, даже святынь - и Софийский собор, и Десятинную церковь, и все монастыри, из которых степняки забрали в полон всех монахов и монахинь. Молодых и красивых, разумеется, - старых да уродливых они попросту прирезали.
Да и зачем далеко ходить. Вон они, Исады, совсем близко от Рязани. Сколько их там полегло? Помнится, Святополк Окаянный всего-то двоих порешил, а шуму было, шуму. Сейчас восьмерых и… тишина.