Повествование фантастическое и фантасмагорическое из римской жизни, с предисловием, послесловием, примечаниями и приложениями, сохранённое и дополненное заботой и трудами ревностными современников и отдалённых потомков
Вадим Астанин
Последний трофей Ганнибала
Оглавление
Тайна власти, или Император
Предисловие Марка Юния Севера
Лист первый
Лист второй
Лист третий
Лист четвёртый
Лист пятый
Лист шестой
Лист седьмой
Лист восьмой
Лист девятый
Лист десятый
Лист одиннадцатый
Лист двенадцатый
Послесловие Марка Юния Севера
Приложения
О римской пехоте
О варварах
Варвары против Империи
Краткие биографии римских императоров
Письма Фаусте
Последний трофей Ганнибала
Писцы города Ашшура
Сцена первая
Сцена вторая
Тайна власти, или Император
повествование фантастическое и фантасмагорическое из римской жизни, с предисловием, послесловием, примечаниями и приложениями, сохранённое и дополненное заботой и трудами ревностными современников и отдалённых потомков
"<…> вскоре оказалось, что сенаторы, народ и расположенные в городе войска испытывают одни чувства, а легионы и полководцы - совсем другие; ибо разглашенной оказалась тайна, окутывавшая приход нового принцепса к власти, и стало ясно, что им можно сделаться не только в Риме".
Корнелий Тацит.
Предисловие Марка Юния Севера
Эта рукопись, а точнее беспорядочная кипа листов, досталась мне от моего товарища, префекта X когорты, VII Эдесского легиона Эгнация Кассиана, павшего в сражении близ Адрианополя [1] в числе тысяч несчастных, полегших под копытами готской конницы. День тот был днем ужасающего поражения, нанесенного римскому оружию свирепыми варварами. Избиение бегущих в панике солдат прекратилось только с наступлением ночи. Император Валент, командовавший римской армией, пропал без вести.
Я обнаружил их среди вещей, переданных мне одним из бывших сослуживцев Эгнация, уцелевшем в том бою. Удивительно, но мой друг, словно заранее предчувствуя свою смерть, оставил наиболее ценные, с его точки зрения, предметы городскому нотарию, приложив их к предусмотрительно составленному завещанию и просил в случае его смерти передать свое скромное наследство мне. Что и было в точности исполнено. Потратив несколько дней для того, чтобы привести их в относительный порядок, я смог, наконец, прочесть то, что считал необходимым сохранить несчастный Кассиан. Это были обрывки истории правления императора Цельса. К сожалению, значительная часть её была безвозвратно утрачена.
Описанию исторического периода, названного впоследствии "эпохой солдатских императоров", был предпослан отрывок из произведений Луция Аннея Сенеки [2]:
"<…> И предки наши жаловались, и мы жалуемся, да и потомки наши будут жаловаться на то, что нравы развращены, что царит зло, что люди становятся все хуже и беззаконнее. Но все эти пороки остаются теми же и будут оставаться, подвергаясь только незначительному изменению, подобно тому как море далеко разливается во время прилива, а при отливе снова возвращается в берега.
Порою станут более предаваться прелюбодеяниям, чем другим порокам, и разорвут узы целомудрия, порою будут процветать безумные пиры и кулинарное искусство - позорнейшая пагуба для богатств.
Порою будет распространяться чрезмерный уход за телом и попечение о внешности, прикрывающее собой духовное безобразие. Будет время, когда худо управляемая свобода перейдет в нахальство и дерзость.
По временам станет распространяться жестокость в частных и общественных отношениях и неистовые междуусобные войны, во время которых подвергнется профанации все великое и святое.
Будет время, когда войдет в честь пьянство и будет считаться достоинством пить вино в самом большом количестве. Пороки не ждут в одном месте: подвижные и разнообразные, они пребывают в смятении, подстрекают и подгоняют друг друга.
Впрочем, мы всегда должны заявлять о себе одно и то же: мы злы, злыми были и, с неохотой добавлю, злыми будем. Будут убийцы, тираны, воры, любодейцы, грабители, святотатцы и предатели; ниже их всех неблагодарный, если не признать того, что все пороки, о которых шла речь, происходят от неблагодарной души, без которой едва ли возросло бы какое - нибудь крупное преступление".
Рассказ о событиях, связанных с жизнью императора Цельса, перемежается хроникой правления пяти принцепсов [3], так или иначе возведённых на престол либо армией, либо преторианской гвардией.
26 сентября 398 года. Равенна.
Примечания:
[1] О битве при Адрианополе - в приложении.
[2] Луций Анней Сенека (ок. 4 г. до н. э. - 65 г. н. э.) Родился в Цельсубе, Испания. Отец Сенека - Старший был известен как ритор и теоретик ораторского искусства. Сенека - Младший был последователем стоического учения, принадлежал к философской школе младшей стои. Учитель будущего императора Нерона. После провозглашения Нерона императором стал наиболее влиятельным человеком в Римском государстве, определяя, по существу, его внешнюю и внутреннюю политику. Щедрость императора делает Сенеку самым богатым человеком Империи. После смерти друга - префекта претория Афрания Бурра, благодаря которому Нерон был признан солдатами цезарем, отошел от политики и удалился в своё загородное имение. В 65 году по подозрению в причастности к заговору Пизона получил от Нерона приказ покончить жизнь самоубийством, который и исполнил. Среди его произведений можно назвать следующие: "Нравственные письма к Луцилию", "О счастливой жизни", "О благодеяниях", "Отыквление божественного Клавдия" и др.
[3] Принцепс (princeps - первый). Во время Республики так называли сенаторов, бывших первыми в списке сената и первыми голосовавших. В Империи - именование императора. Отсюда - принципат (principatus).
Лист первый
"21 марта 276 года легионы армии Верхнего Рейна провозгласили императором легата IX Волчьего легиона Гая Максима Катула Цельса. Волчьим этот легион прозвали по двум причинам: во-первых, потому что все знаменосцы [1] носили поверх доспехов волчьи шкуры с накинутыми на голову оскаленными мордами и во-вторых, оттого, что в нем служили германцы, среди которых были и такие, кто мог впадать в воинское безумие, становясь поистине неуязвимым для врага [2]. Варвары искренне считают, что в этот момент в них вселяется душа зверя, с которым воины себя и отождествляют.
К тому времени, помимо Цельса в Империи было несколько претендентов на престол. В Сирии расквартированные там войска поддерживали наместника провинции Марка Габиния, в Македонии управление государством взял на себя центурион пограничной когорты Марций Минуций, из Африки слал эдикты бывший сенатор Анций Кальпурний, в одночасье превратившийся в Цезаря Гая Юлия Октавиана Августа II.
В Риме правил Валерий, ставленник сенатской партии…"
Примечания:
[1] Знамена легиона в виде орлов ввёл в войсках Гай Марий. Орёл по латински - аквила. Отсюда авилифер - то есть знаменосец. Во времена Республики орлы были серебряные, при Империи - золотые. Император Траян, по примеру парфян и даков, у которых боевыми знамёнами были драконы, изготовленные из разноцветной ткани и прикреплённые к древкам, ввёл в римской армии подобные знаки воинских подразделений. Знаменосцы, носящие драконов, назывались драконариями. Знаменосцы поверх доспехов носили шкуры хищных зверей, обычно львов и др. Помимо легионных знаков, свои значки имели и манипулы. У преторианской гвардии значки имела каждая когорта. На древке боевого значка укреплялся медальон с поясным рельефным изображением императора. В легионах на боевых значках крепились также медальоны с рельефными изображениями Марса, Миневры, Беллоны (богини войны, сестры бога Марса).
[2] Точнее, во вспомогательных когортах, приданных IX легиону.
Лист второй
Бесконечность войны, переходящая в бесконечность дождя - вот что такое судьба. Легионеры нестройными шеренгами проходили мимо императора. Намокшие плащи, покрывающие чешуйчатые доспехи, щиты в чехлах, перекинутые за спину, тусклые серые шлемы, неровный пунктир остро отточенных наконечников дротиков. Лица солдат терялись, утрачивая индивидуальность, сливались в одну застывшую маску войны, полную отчаяния и усталости. Знамёна легионов, гордые золотые орлы, казалось поникли крыльями, значки когорт и манипулов сиротливо ежились, подавленные безграничностью галльских чащоб. Мир был полон дождя и пропитан обреченностью.
- Солдаты устали, Флавий. В легионах зреет бунт. Когда мы остановимся, они потребуют денег. Мои осведомители не смогли пока установить зачинщиков. Но их и незачем искать. Они все зачинщики.
Цельс промолчал, только крепче сжал повод. Руф [1] не сказал ничего нового. Любой мог сказать ему то же. Даже последняя собака, оставшаяся в обозе, если бы она умела говорить. Рим был далеко, провинции, поддержавшие его, дали всё и даже больше, оставшееся он вытряс сам, обещая в будущем возместить потери сполна.
- Если мы не заплатим сегодня, то погибнем. Завтра.
- Мы не можем заплатить им, Манлий. У нас нет денег. Нет денег сегодня, не будет денег завтра. И послезавтра денег тоже не будет. Золото не падает с неба, Руф. Всё, что я могу предложить, умещается в моём кошельке. Пять монет. Думаешь, это их остановит?
- Осведомители сообщают из Города, что Валерий перебросил к Риму легион из Паннонии, четыре вспомогательные когорты из Фракии и несколько отрядов скифской конницы. Говорят, что он хочет направить их к Бельгу.
- И что ты мне предлагаешь? Бежать, пока есть возможность? А может, решил бежать сам? Бросить проигранное дело, вернуться в Рим, вымолить прощение у Валерия? Тогда будет лучше, если ты меня убьёшь. Притащишь мою голову в грязном мешке, покажешь её августу, сенату и народу. Отцы-сенаторы прослезятся, император удостоит награды за спасение отечества…
- Я думал об этом, Марк. Возможно, даже и поступлю так. Но только тогда, когда пойму, что уже ничего изменить нельзя. А сейчас тебе необходимо решить, делать дальше. Пока ты наш император.
- Да… Честно и прямо, как и полагается солдату… Руф, Руф, оглянись, посмотри вокруг… Разве здесь кто - то уже может что - то решать? Мы не свободны в выборе, выбор делают за нас. Хотя, если ты настаиваешь, то я сообщу тебе о своем решении. Позже.
- Поторопись, Марк. Я могу ждать, солдаты нет, они ждать не будут…
Желваки на лице императора взбугрились, но он ничего не сказал в ответ. Отвернулся и махнул рукой, отпуская трибуна. Руф отсалютовал и, поворотив лошадь, погнал ее в конец колонны.
Примечания:
[1] Тит Манлий Опций Руф. Военный трибун, друг и соратник Марка Флавия Цельса. После провозглашения Цельса императором стал префектом города Рима и регентом Италии. Пытался захватить престол Империи, в последний момент заговор был раскрыт. Убит по приказу императора.
Лист третий
"… Так завершился относительно спокойный период существования Римской империи, начавшийся с приходом к власти Гнея Сальвия Домиция [1]. Ему удалось остановить распад государства, реорганизовать армию, отразить наступление парфян на восточные границы и, ликвидировав внешнюю угрозу, обратиться к внутренним проблемам. В течение нескольких месяцев он вернул Империи отделившиеся провинции, жестоко подавив сепаратистские движения. Его войска действовали так, словно перед ними был чужеземный враг, безжалостно и беспощадно расправляясь с провинциалами. Домиций вернулся в Рим, получил от сената право на триумф и почетный титул Спасителя Империи. Римские граждане шли за его колесницей в цепях и оковах, после чего были проданы в рабство, как последние варвары. Народ прозвал Домиция за его жестокость Душкой Сальвием.
Правда, плодами своих побед Сальвий Домиций наслаждался недолго. Летом в Городе взбунтовались преторианцы. Они были недовольны снижением жалованья и отказом императора выплатить обещанное вознаграждение за германский поход, в котором им пришлось принять участие. Домиций сначала пытался договориться с восставшей гвардией, посылая к ней сенаторов и наиболее уважаемых командиров, но мятеж не угасал. Освободившиеся от пут дисциплины солдаты превратились в диких зверей, опьяненных возможностью поступать так как им заблагорассудиться. Поняв, что уговорами и уступками преторианцев не успокоить, Домиций приказал подавить восстание с помощью городских когорт [2]. Но тут выяснилось, что зловредные семена бунта проникли и в городские части. Их командиры собрали солдат на сходку и обратились к ним с вопросом, как следует поступить. Солдаты большинством решили, что следует пока остаться в стороне и подождать, чья сила возьмет верх. Они отправили центуриона Муция Гортана к императору с тем, чтобы Гортан сообщил августу об отказе городских когорт участвовать в междоусобице, тем более что преторианцы не сделали им ничего дурного. Императору же следует договориться со своей гвардией. Когда посыльный закончил свою речь, разъяренный Домиций швырнул на пол диадему [3] и воскликнул в сердцах:
- О, боги! До чего дошел непобедимый народ, если теперь солдаты советуют собственному императору не карать бунтовщиков, а наградить их за измену верховному командующему.
Посыльный молча удалился. Видя расширяющийся мятеж, император решил покинуть Рим. Рядом с Городом находились так называемые Марсовы лагеря, где стояли два легиона: III Горлицы и XI Квадов Губитель. Домиций рассчитывал принять над ними командование, вернуться в столицу и подавить восстание. Однако кто - то из солдат, охранявших дворец, снесся с преторианцами и сообщил им о том, что август примет их требования, пообещает выплатить причитающиеся им награды, а потом, когда гвардия успокоится, схватит всех зачинщиков и предаст казни.
Взбудораженные этим сообщением, разъяренные преторианцы направились к императорскому дворцу, ворвались в него и встретили Цезаря Домиция, собирающегося ехать в Марсовы лагеря. Толпа солдат, обнажив мечи, набросилась на августа, который, остановившись, молча распахнул плащ, показывая, что на нем нет панциря. Бунтовщики повалили его на пол и закололи.
После смерти Домиция власть перешла в руки восставших, предавшихся самому отвратительному разгулу. Преторианцы принялись грабить Город, словно он был ими захвачен. Сенат спешно собрался на заседание, но сенаторы были так напуганы, что не могли предложить ничего дельного. Тут к ним обратился с речью Юлий Домициан [4], родственник погибшего Цезаря. Начав говорить, он неожиданно для всех предложил избрать августа из своих рядов, первым назвав имя Магна Валерия, бывшего командующего испанскими легионами, прославленного воина, ставшего после выхода в отставку крупным землевладельцем в Галлии. Сенаторы большинством голосов одобрили предложение Юлия Домициана, и Магн Валерий [5] стал новым императором.
Получив императорский титул, он, не тратя понапрасну времени на пустые речи, тайно покинул Рим. Прибыв в Марсовы лагеря, Валерий собрал командиров, сообщил им о происходящем в Городе, о гибели императора Домиция и спросил, с кем теперь будет армия. Командиры единодушно признали власть нового августа и разошлись, созывая солдат на сходку. Когда все собрались на площади перед трибуналом, вперед вышел Валерий, и сказал:
- Солдаты! Волею беспринципных людей государство вновь стоит на краю гибели. Еще недавно бесконечная череда узурпаторов сотрясала наше отечество, домогаясь высшей власти и, совершенно не заботясь о судьбе империи, искала лишь мгновенной выгоды для себя. Потребовалась железная воля августа Домиция, чтобы полностью искоренить причины упадка государства и вновь придать должное величие древним институтам и установлениям. Но вот мир опять нарушен теми, кто хотел бы, ввергнув нас в хаос и анархию, приобрести, используя бедственное положение отечества, титулы и богатство.
Солдаты! Я прибыл из города, бывшего центром могущественного государства, ныне же заполненного бесчинствующей толпой, обратившей оружие против отечества и творящей насилие на улицах Рима. Солдаты! Ваш император убит преторианцами, поднявшими мятеж и тем презревшими закон, основанную на нем власть, и данную государю присягу. Видя такое положение дел, сенат именем римского народа предоставил мне всю полноту власти в государстве, избрав меня августом и императором. В другое время я бы просто потребовал беспрекословного исполнения своих приказов, но теперь, в силу сложившихся обстоятельств я хочу быть твёрдо уверен в людях, которые мне подчиняются. Поэтому, прежде чем вы услышите мое первое распоряжения, я спрашиваю вас: - Согласны ли вы признать меня вашим императором и присягнуть мне, как своему верховному вождю?
Завершив этим вопросом свою речь, Валерий стал ждать решения легионеров. Длительное молчание повисло над площадью, солдаты переглядывались и перешептывались, пока один из центурионов не выкрикнул:
- Да здравствует император Валерий!
Остальные подхватили этот крик, потрясая дротиками и ударяя мечами о щиты. Командиры забегали между солдатами, вперед выступили знаменосцы и вскоре легионы, построившись каждое подразделение под своим значком, принесли присягу новому августу. После этого Валерий отдал приказ, и войска вошли в Город.
Наведя порядок, август незамедлительно информировал провинциальные власти о произошедших в Империи переменах, потребовав от наместников немедля привести к присяге войска, находящиеся на подчиненных им территориях. Однако самое худшее уже произошло, и вскоре Империя испытала новые потрясения. <…>"
Примечания:
[1] Провозглашен императором испанскими легионами. В начале декабря 272 года, разгромив армию Петра Мавра, захватившего после смерти Корнелия Витрувия III опустевший трон, был признан законным правителем Империи. Официальное имя: император Цезарь Гней Сальвий Домиций Клавдий Юний Август Германский, Испанский, Парфянский, Божественный и Непобедимый, Спаситель Империи.
[2] Городские когорты были созданы императором Августом Октавианом. Выполняли полицейские и охранные функции. Сальвий Домиций для обеспечения собственной безопасности разместил в Городе I Италийский легион, переведя его на положение городских частей. Таким образом, в его распоряжении находилось около восьми тысяч человек, помимо шести номерных когорт.
[3] Диадема. Головная повязка. Украшенная драгоценными камнями и расшитая золотом диадема на Востоке и в Империи была знаком высшей власти царей и императоров.
[4] Юлий Домициан приходился сводным братом Сальвию Домицию, усыновлен отцом Домиция Титом Домицием Готом.