- Ха! - Оффа ударил кружкой по столу. - Говорю ж тебе, совсем. Монахини в глаза ее только взглянули - бесовские, сказали, глаза; епитимью матушка настоятельница наложила - сено косить да вязать в снопы. Но, что и говорить, девка работящей оказалась, потому и не гонят ее из монастыря, хоть и неизвестно, кто она да откуда. Нашли в лесу - глухое местечко, не всякий и знает, - монахини там травы лечебные собирали, после рассказывали: словно вдруг вихрь налетел - а дождя-то быть не должно, небо-то чисто было, - монахини от дождя в самую чащу спрятались. Дождь быстро прошел, словно и не было, тихо так стало, благостно, птички запели, а сестра Ульфила - есть там такая сестрица, ужас до чего непоседливая женщина, - вот как-то раз… это как раз было в тот день, когда в монастырь, по велению отца Этельреда, принесли раненого дана, в богатой такой кольчуге, видно сразу - конунг, мы его с дядюшкой Эрмендрадом и несли, так этот дан, потом уже…
- Друг Оффа! Ты мне не про дана, ты про блаженную рассказывай!
- Так я и говорю. А что, эль уже кончился? Еще одна баклажка есть? Эх, хороший ты человек, братец, это я тебе от чистого сердца. Ну так вот. - Оффа отхлебнул из налитой гостем кружки и продолжал, вытерев мокрые губы засаленным рукавом туники. - Сестрица Ульфила и услыхала - будто стонет кто-то. Вот сестры и пошли на стон, перекрестясь осторожненько, глянь, а на поляне, у пня, лежит девица в разорванном платье, ну, нагая почти. Сама бледная, дышит тяжело и стонет этак жалобно. Ульфила похлопала ее по щекам - та и очнулась, глаза раскрыла - точно, безумная. Видно, разбойники снасильничали - вот и сдвинулась немного умом, такое бывает. Ну, да Господь милостив. Матушка настоятельница, добрая душа, пригрела бедняжку в обители, в послушницы взяв. А сестрица Ульфила рассказывала как-то жене моей, Вульфриде, что послушница новая, Магн, - сестра Венедикта, так ее называть стали, по имени святого Венедикта, чей день был, когда нашли несчастную там, в лесу, - так вот, сестра Венедикта другим сестрам о себе ничего рассказать не смогла - видно было, начисто все позабыла, ну а так - смирна, работяща, приветлива, слова худого не скажет и в молитвах прилежна. Матушка аббатиса ее в пример ставит.
- Вот как? - Ирландец недоверчиво покачал головой. Как-то не вязался образ примерной монахини с вулканическим темпераментом жрицы Магн дуль Бресал. Может, и не она это вовсе? - Он разлил по кружкам остатки эля: - Ну, за выздоровление сестры Венедикты!
- Да, а ведь не любят ее сестры. - Поставив кружку на стол, Оффа почесал кадык.
- Кого? - не сразу понял Ирландец.
- Да эту… сестру Венедикту. - Оффа махнул рукой. - Горда, говорят, слишком. Хотя как безумная может быть гордой? Ну, им виднее, конечно.
- А поглядеть на эту сестрицу можно? - Конхобар пытливо уставился на заметно запьяневшего Оффу. Они сидели в доме, жена Оффы и дети были отправлены спать в амбар.
- А что на нее глядеть? - удивился Оффа. - Девка как девка. Красивая, правда, - глазищи синие, волосы густые, темноватые, только вот остриженные, не знаю - сестры ее подстригли или так и раньше было. Завтра после заутрени пойдет на дальний луг ворошить сено. Если, конечно, дождя не будет. Там ее и можно увидеть. Где дальний луг? Я тебе, так и быть, покажу, уж больно человек ты хороший, братец!
Произнеся эту фразу, Оффа улыбнулся и, упав головой в деревянное блюдо с резаной капустой, резко и заливисто захрапел.
Утром, как и все в округе, поднялись с первыми лучами солнца. Судя по их яркости и лазурному, первозданно чистому небу без всяких признаков облаков, дождя сегодня явно не ожидалось, по крайней мере в первой половине дня.
Гость и все семейство Оффы плотно позавтракали овсяной кашей с пареной репой и, запив все это чистейшей ключевой водицей из монастырского родника - похоже, напитки покрепче водились в этом доме только по большим праздникам, - помолясь, вышли из-за стола.
- Во-он, видишь, дорога? - запрягая худую лошаденку, показал рукой Оффа. - А за ней - дубовая роща. Вот за этой рощей - луг, там и работает сестра Венедикта вместе с другими сестрами. Ну, счастья тебе. Вечерком заглянешь?
- Точно не обещаю, - честно сказал Конхобар и улыбнулся. Видно, чем-то по душе пришелся ему этот бесхитростный крестьянин.
Подтянув на плече суму, Ирландец поправил на голове зеленый колпак и быстро пошел в указанную Оффой сторону. Размышлял на ходу не о Магн - она ли это, надобно было еще убедиться, - о Черном друиде Форгайле, в руках которого находился теперь волшебный камень. Ха, не за этим ли камнем пожаловала Магн? Она уже увела его однажды из Тары и теперь, видно, надеется увести еще раз, из-под носа друида. Если это Магн… Впрочем, пока пес с нею. Пора и о себе подумать. Что ему, Конхобару, вообще теперь делать-то? Как-то пока не думал на эту тему Ирландец, некогда было - то неожиданная компания на кнорре мешала, то даны, то, вот, Магн. А поразмыслить над этим давно надобно было, ибо никого на свете, в общем-то, и не любил Конхобар, окромя себя самого. И жизнь свою нужно было устраивать. Эх, вот дурень, сидел бы сейчас в усадьбе у хозяйки Гудрун… по уши в ее проблемах с Альвсеном, Свейном, бондами и прочими, и прочими, и прочими. И при этом никакой реальной власти, что характерно. Все - от имени и по приказанию Гудрун. Нет, спору нет, красивая баба Гудрун, но и ведь и властная, да такая, что… Нет, хватит, наелся. Теперь - только своя земля, своя усадьба, свои крестьяне. Слава богам, хоть не маячит на горизонте Форгайл, чтоб он подавился камнем. Интересно, куда подался? Хм… Да чего тут интересного? Ясно куда - в Тару, в священный - когда-то священный - центр Изумрудного Острова, как поэты-филиды называли Ирландию. А для этого есть два пути: один по морю, вокруг английских королевств и Уэлльса, а второй - сначала по суше, а затем опять по морю. Второй гораздо короче и удобнее. Кто знает, может, и достигнет своего Форгайл? Поди ведь не бросил эту дурацкую идею - вселить в тело Хельги Сигурдассона свою черную душу. Ведь именно Хельги - как сказали боги - станет конунгом Гардарики, которую Форгайл хочет превратить в опорный пункт для завоевания власти во всем мире. Ну, пускай превращает. Не верил в последнее время Конхобар в успех этой затеи. Хотя кто знает, может, и выгорит? Помириться, что ли, с друидом? Нет, тот уж слишком злопамятен, да и… да и снова ощущать тот липкий противный страх, от которого так недавно и с такими трудами избавился? Нет уж. Пусть уж лучше не вспомнит про него Форгайл. Правда, может и вспомнить. А что ему нужно для того, чтобы претворить в жизнь свои мерзкие планы? Две вещи: Камень Лиа Фаль - он у него уже есть, и Хельги, сын Сигурда. Причем оба они - и ярл и камень - должны встретиться на древнем жертвеннике Тары. Тара - это третья составляющая. Конхобар усмехнулся - как он ловко догадался! Значит, если не будет ярла, то и нечего Форгайлу делать раньше времени в Таре - хоть с камнем, хоть без. Интересно, где он рассчитывает отыскать Хельги, отправившегося в военный поход месяца два назад? А ведь совершить подмену души, похоже, можно лишь в Таре, ведь в Халогаланде это не получилось, а Тара все-таки древнее святилище, и там легко докричаться и до кровавого Крома, и до… Ха! "Ну, я и дурень! - Остановившись, Ирландец хлопнул себя по лбу, да с такой силой, что зеленая шапка его, кувыркаясь, отлетела в кусты. - Мало тебе еще, дурошлепу!" - выругал сам себя Конхобар. Вчера ведь только этот самый Оффа взялся было талдычить про какого-то раненого дана, что был доставлен в монастырь по велению настоятеля… Дана зачем-то доставили в монастырь? Хотя известно, что все побережье Англии кишмя кишит данами и те могли бы сами оказать помощь своему. Тем более - если верить Оффе - конунгу. Что это за дан такой странный? А ведь Хельги ярл как раз в этих местах должен бы обретаться. Если, конечно, не прибился к Железнобокому Бьорну. Стоп… Кто это там так медленно тащится впереди? О, боги! Да это ж Трэль Навозник, ну прямо никуда от него не деться.
И правда, по той же дороге, навстречу Ирландцу, шагал, припадая на правую ногу, бывший раб, а ныне законный вольноотпущенник.
- Надо же, какая неожиданная встреча! - притворно расставил объятья Ирландец. - Что ж ты не поплыл с купцами дальше? Серебра не хватило?
Трэль вздрогнул. Вот кого он меньше всего хотел бы сейчас видеть. Нет, пожалуй, покойного ромейского купца - еще меньше.
- Нет больше ни купцов, ни кнорра, - хмуро, сквозь зубы пробурчал Трэль.
- Снова даны? - удивленно поднял глаза Конхобар. - Но ведь они нас уже грабили.
- Мало ли в море других разбойников? - уклончиво ответил вольноотпущенник и, обойдя стоящего прямо перед ним Ирландца, медленно пошел к обители.
- Эй, погоди, парень! - Подумав о чем-то, Конхобар бросился было за ним, но, махнув рукой, повернул обратно. В конце концов, никуда дальше монастыря Навозник не денется, а вот ситуацию с Магн следовало прояснить побыстрей.
Он вышел к лугу, изрядно проплутав. Все-таки дорога шла не совсем через рощу, а у холма раздваивалась: одна повертка вела к роще, а другая - на луг. Конхобар сначала повернул на ту, что вбегала в рощу, - уж больно она выглядела укатанной, сразу было видно, что этой дорогой часто пользовались, а как еще пользоваться, как не возить сено с луга? Проплутав в роще почти до полудня, Ирландец наконец услыхал женские голоса - и тут же вышел к лугу, затаившись в кустах орешника. Змеей подполз поближе, выглянул.
Две женщины-монахини в темных, наглухо закрытых балахонах деловито косили сено, а третья - в таком же балахоне - аккуратно укладывала в копны ранее скошенную и уже просохшую на солнце траву.
- А что было дальше, сестрица Венедикта? - обернувшись, крикнула одна из тех, что косили.
- А дальше - вот…
Конхобар вздрогнул. Это точно был голос Магн. Давно, казалось бы, забытый голос.
Магн запела старинную песню, и монахини - а может, это были всего лишь послушницы, уж больно молодо выглядели, - слушали ее с большим интересом, видно, песня нравилась им больше, чем молитвы.
Дракон проснулся
И распалился,
Чуждый учуяв
На камне запах…
Ирландец улыбнулся. Он тоже знал эту сагу о деяниях Беовульфа, славного конунга гаутов. Подложил поудобнее под голову руку. Слушал…
Песня вскоре кончилась, и монахини, судя по всему, стали собираться к обедне. Конхобар даже чуть пожалел их, прикинув, какое расстояние им придется пройти по полуденной жаре после изнуряющего физического труда. Ну да - как они говорят - Господь милостив!
- Ну, мы пойдем, смоем пот у ручья, - бросив копну, сказала одна из монахинь.
- Идите, сестрицы, - оторвалась от снопов сестра Венедикта. Магн! Точно Магн! Синеглазая, темноволосая, по-прежнему одуряюще красивая… - И я б с удовольствием пошла с вами, кабы не епитимья. Сами знаете, матушка аббатиса запретила умываться ровно месяц. Идите… А я доложу копну и догоню вас. Если что, ждите меня у ручья.
- Бог тебе в помощь, сестрица.
Монахини, перекрестившись, ушли, скрываясь за лесом, а Магн… А Магн, проводив их взглядом, быстро бросила работу, сунула в рот два пальца… и громко свистнула, как свистят пастухи - их, кстати, Конхобар видел с холма, когда несколько заплутал в роще.
"Однако", - удивился он. Следующее действие послушницы вызвало в нем гораздо большее удивление, если не сказать иначе…
Потянувшись так, что обнажились стройные тонкие руки, девушка развязала тесемки на шее, нагнулась, ухватив руками подол… и, резко стащив с себя балахон, бросила его на копну сена. И почти сразу же послышался стук копыт. Он быстро приблизился, и вот уже из-за кустов вылетел на луг всадник… юный ярл Хельги, сын Сигурда. За спиной его виднелся длинный охотничий лук. У луки седла болтались дрозды и заяц.
Едва он спешился, Магн - ох, а она по-прежнему все так же распутна! - обняла его за шею и увлекла за собою в копну, на ходу сбрасывая одежду.
- О, мой ярл, - извиваясь, шептала она. - Мы обязательно должны найти его… Мне так тяжело здесь… эти монахини… кажется, они за мной все время следят…
- Найдем, - наконец откинувшись, заявил ярл. - А что касается слежки… Там за орешником, сломана ветка - явно кто-то шел. Ха! - Он поднялся и нашарил на траве лук. - Похоже, он сейчас там прячется. Думаю, сейчас я смогу подстрелить его…
Вжжжик!
Посланная ярлом стрела впилась в ствол чуть повыше макушки Ирландца. Ярл доставал вторую…
- Эй, кончай свои шутки, Хельги ярл, - размахивая руками, выбрался из кустов Ирландец. - Так ведь и убить можно, - как ни в чем не бывало радушно улыбнулся он. - О, привет, Магн! Как поживаешь? А ты все такая же красивая. Да опусти ты, наконец, лук! Кстати, знаете, у кого волшебный камень?
Глава 5
СТРАТЕГИ ТАЙНЫХ ДЕЛ
Август 856 г. Мерсия
Кто не сеет - жатве рад,
Кто не ищет - делит клад,
И мечом грозит не тот,
Кто в огне его идет.П. Б. Шелли
Скользящая в тумане циула больше напоминала длинную широкую лодку, нежели морское судно. Покачиваясь на мелких волнах, она ходко шла вдоль низкого берега, направляясь из Нортумбрии в Эссекс или Кент и обращая мало внимания на стелющуюся над самой водой серовато-желтую хмарь. Видно, кормчий хорошо знал путь. Груз судна был вполне обычен - мед, воск, олово и несколько рабов, приобретенных хозяином циулы Гуинлетом - коренастым чернобородым саксом средних лет с угрюмым лицом и нехорошим взглядом - у конунга данов, с которым Гуинлет давно уже крутил общие коммерческие дела. Вообще-то, даны не часто продавали невольников в Нортумбрии, предпочитали везти в Скирингсаль или в Бирку, где за рабов можно было выручить во много раз больше. Избавлялись лишь от больных да слишком истощенных, кто вряд ли выдержал бы морской переход. Гуинлет хорошо знал это - недаром, словно коршун, кружил вокруг данов, в надежде на недорогую поживу. Вот и в этот раз не прогадал: обменял свой старый плащ на трех пленников-подростков - двух пиктов и одного норманна. Пикты, правда, были слишком щуплы, впрочем, и норманн мало чем от них отличался, хоть и выглядел чуточку старше, - из-под рваных лохмотьев сквозила бледная кожа, сквозь которую просвечивали кости. Плюс ко всему у норманна что-то было с правой рукой - рана заживала медленно, хорошо хоть не гноилась, да если б гноилась, не отдал бы Гуинлет свой отличный почти что новый плащ из тонкой фризской шерсти. В Кенте он рассчитывал выручить за рабов в три раза больше. Вот только подкормить их немного. Двое мальчишек-пиктов - судя по мозолистым рукам, крестьяне, - этих понимающий человек, гезит или тан, купит сразу, а вот что касается норманна - похоже, то викинг, ишь как щерится, волчонок. Не хотел Гуинлет его брать, да продавец навязал в придачу, бери, мол. Чего ж не взять на халяву? Может, кто и купит…
Туман между тем рассеивался, змеился у скал, жался к прибрежным камням узкими белесовато-прозрачными языками. Небо - с утра затянутое плотными облаками - прояснялось, пару раз уже выглядывало солнце, и Гуинлет видел улыбки на лицах своих гребцов. Что ж, видно, будет славный денек! И до Кента осталось не так и много. Кажется, появился и попутный ветерок. Гуинлет послюнявил палец. Да, вполне определенно, появился, скоро можно ставить парус. Хозяин циулы обернулся к кормчему, улыбаясь, хотел что-то крикнуть…
И в этот момент из-за мыса появился корабль. Небольшой - меньше циулы, - хищный, с головой змеи на форштевне. Гуинлет знал - даны и норманны называют эти головы "ормринн". Чужой корабль - с опущенной мачтой, на одних веслах - быстро шел наперерез. И откуда он здесь взялся?
- Копья! Готовьте копья, - заорал Гуинлет. - Берите под лавками стрелы. Да ставьте же, наконец, парус, идиоты! Может, уйдем.
На судне завозились, забегали, хватая вооружение. Несколько стрел полетели в сторону чужака - да так и не долетели, упали на полпути в воду. Впрочем, чужой корабль быстро приближался. Уже стали видны стоящие на носу воины… нет, это не викинги. Вооружены как саксы, в длинных кольчугах и островерхих конических шлемах. Вот только тот, на корме - в блестящей кольчуге и алом плаще, - тот, похоже, норманн. И вон еще кое-где мелькнули норманнские панцири из бычьей кожи. Странная команда.
- Приготовится к нападению! - крикнул Гуинлет и тут же обернулся к гребцам: - А ну, наддайте, ребята!
Может, и повезет - уйдем? Гуинлет скривил губы, понимая, что не стоит обманывать себя и других, - ну что там скорость почти плоскодонной циулы по сравнению со стремительным бегом хищного северного корабля? Да вон он уже нагоняет. Уже видны большие глаза змеи на форштевне, вырезанные из какого-то блестящего зеленоватого камня. Нет, не уйти…
- Эй, бросайте весла! - разгадав маневр нападающих, заорал Гуинлет. - Да не все, только левый борт… Все внимание - на правый… Не дайте им подойти, упирайтесь веслами. Лучники, не стойте же статуями. Стреляйте!
В приближающийся корабль полетели стрелы. Впрочем, было уже поздно. Не теряя скорости, чужак врезался в низкий борт циулы, на ходу ломая весла. В команду Гуинлета тучей полетели дротики и секиры. Вот один свалился с раскроенным черепом, вот двое других, скуля, повалились в море… Зловещая морда змеи возвышалась над левым бортом. Нападающие с громкими криками посыпались на обреченное судно. "Эх, не нужно было экономить на воинах", - запоздало пожалел Гуинлет и упал, обливаясь кровью…
- Судно потопить, команду - за борт, добычу - на снеккью, - спрыгивая на палубу циулы, деловито распорядился светловолосый предводитель пиратов. - Да поторапливайтесь, здесь могут быть корабли короля Уэссекса.
- Здесь есть рабы, ярл, - подбежав к вожаку, доложил один из пиратов.
- Рабов тоже за борт, - распорядился ярл. - Впрочем, подождите… - Он задумчиво почесал подбородок. - Сначала посмотрим. Может, среди них есть искусные ремесленники?
- Да пожалуй, что нет, ярл, - усмехнулся воин. - Для этого они слишком молоды. Да вон, взгляни сам.
Ярл обернулся: воины вели к низкому борту связанных пленников. Трех тощих мальчишек… саксов или пиктов. Ну кому такие нужны?
- За борт, - махнул рукой ярл. - Утонут, так утонут, ну а выплывут - их счастье.
- Хельги? - услышал он вдруг позади чей-то удивленный молодой голос. Задержал шаг, повернул голову. - Ну точно, Хельги ярл, клянусь молотом Тора! - произнес по-норманнски один из мальчишек-рабов.
Хельги присмотрелся… и губы его расплылись вдруг в радостной улыбке.
- Снорри! - воскликнул он. - Неужто это ты, Снорри Малыш?
Глотая слезы - и ничуть этого не стесняясь, - Снорри и ярл обнялись. За их спинами послышался шум падающих тел - это воины Хельги ярла сбросили за борт двух тощих мальчишек-пиктов. Снорри обратил на это внимания не больше, чем на легкий ветерок. Такое тогда было время. А мальчишки все-таки выплыли. Выбрались на низкий берег и, бросив проклятья в адрес уходящей ладьи, быстро побежали к недалекому лесу.
- Так вот, значит, как… - сидя прямо на борту снеккьи, произнес Хельги задумчиво и грустно. - Сначала - Ингви, потом вот - Харальд…
- Мы встретимся с ними в Валгалле, ярл!
- Не сомневаюсь… А Фриддлейв, говоришь, решил попытать счастья у данов?