Хонсю опять кивнул. Гент достойно держался под огнем. По приказу лорда Торамино Темные Механикус заменили большую часть его нервной системы искусственными рецепторами, в результате чего Гент стал на редкость угрюмым в общении, но в сражении и бровью бы не повел, даже упади снаряд совсем рядом. Именно он руководил строительством апрошей при осаде Халан - Гола, и когда закончилось жестокое побоище, ознаменовавшее последние дни крепости, Хонсю проявил осмотрительность, сохранив Генту жизнь.
- Скажи ему, что его заменят.
- Почему? Кто?
- Мы. Ты и я поведем атаку на долину.
- Вы в своем уме? - воскликнул Бронн. - Зачем вам это?
- Слишком давно я не брался за мотыгу и не пачкал руки во вражеской земле, - ответил Хонсю. - Мне нужно вновь заняться тем, что я умею лучше всего: строить стены для больших пушек. И для этого мне понадобится тот, кто среди моих подчиненных больше всех знает о горной породе.
- Если полукровка ищет смерти, то не надо ему мешать, - посоветовал Дассандра. - Никто по нему не заплачет.
Бронн думал, что за такую дерзость командир разделается с Дассандрой на месте, но Хонсю лишь рассмеялся:
- Может, и так. Орды Рожденных Кровью подчиняются повелителю демонов, но этой армией командую я, и один из плюсов этого в том, что я могу делать все, что захочу. Бронн, убери от меня этого маленького засранца, пока он не испортил мне настроение, а то я его прибью.
Коротким кивком Бронн приказал Дассандре удалиться, после чего внимательно посмотрел на Хонсю.
- И все же, в чем истинная причина? - спросил он, когда Дассандра отошел достаточно далеко, чтобы не слышать их разговора.
- Мне обязательно нужно объяснять свои действия? - ответил Хонсю вопросом на вопрос.
- Если вы собираетесь задействовать мои машины, я должен знать, что у вас есть на то достаточные основания. Я не позволю подставить их под удар просто потому, что вы хотите что-то доказать повелителю демонов или легиону.
- И что же мне нужно доказывать?
- То, что вы - Железный Воин, - ответил Бронн. - Истинный сын Пертурабо.
- А этому нужны подтверждения? Посмотри, где мы. Даже Пертурабо не сумел дотянуться осадными орудиями до Ультрамара.
Бронн покачал головой и заговорил тише, чтобы его не услышал никто, кроме Хонсю:
- Неважно, сколько эскалад вы проведете, сколько брешей возьмете штурмом или сколько крепостей уничтожите. Как Железного Воина они вас никогда уважать не будут, и сегодняшняя операция ничего не изменит. Для этих воинов вы навсегда останетесь полукровкой.
Положив руку Бронну на плечо, Хонсю развернул его к свету, сочившемуся из входа в пещеру. Среди синеватых клубов выхлопных газов, которые изрыгали бульдозеры и краны, мерцали колонны солнечного света.
- Там, за этим проходом, - мои враги, а за моей спиной - воины, которые с радостью подняли бы против меня оружие, если бы могли рассчитывать на победу. Ты правда думаешь, что я стараюсь на кого-то произвести впечатление? Я знаю, кто я, а мнения других по этому поводу не стоят и орочьего пука.
- Тогда чего вы на самом деле хотите добиться?
- Пусть они увидят, что я веду войну как Железный Воин, - пояснил Хонсю и, склонившись к Бронну, оскалился во внезапном приступе гнева. - Даже если они не считают меня своим, пусть знают, что я сражаюсь так же, как они. Если со мной что‑то случится, если хоть кто-то решит выступить против меня, они все сдохнут на этом проклятом булыжнике. Вот что они должны понять. Я - единственный, кто может выиграть эту войну, и я хочу, чтобы они это твердо запомнили. Без меня вторжение на Калт обречено.
- А вдруг мы погибнем в этой атаке? - спросил Бронн, когда Хонсю уже повернулся уходить. - Что тогда?
- Погибнем так погибнем. Какая разница, что будет потом?
Оставив Бронна надзирать за последними приготовлениями к атаке, Хонсю пошел вглубь пещеры, неожиданно для себя чувствуя приятное возбуждение. Он не планировал сам вести наступление в огромный подземный зал - это решение пришло спонтанно, но казалось правильным. Казалось хорошим. Все, что он сказал Бронну, все до последнего слова было правдой, но правдой неполной.
Хонсю не заботило мнение товарищей по легиону, но голоса, то и дело пробивавшиеся из самых темных глубин разума, требовали, чтобы он раз за разом доказывал, чего на самом деле стоит. Постоянно. Каждый день, каждую минуту.
У них есть все основания тебя ненавидеть…
Лорду клонов вообще не следовало тебя создавать…
Ты - всего лишь неудавшийся эксперимент, который избежал уничтожения…
Хонсю редко понимал, о чем говорили голоса, так как мало что помнил о своем рождении в качестве Железного Воина - только отрывочные, разрозненные картины. Память не сохранила и ту, другую жизнь, которой он жил до того, как превратился в существо, столь отвратительное тем, по образу и подобию которых он был создан и кому должен был служить. Нет, эта жажда риска, эта одержимость опасностью были вызваны именно желанием доказать, как ошибаются эти голоса.
Он ничем не хуже любого Железного Воина.
В бою он столь же упорен, столь же изобретателен, столь же решителен, как и воины, что были созданы из геносемени Пертурабо. И если ему придется пройтись огнем по целой галактике, чтобы это подтвердить, - что ж, он так и сделает.
К такому решению Хонсю пришел давно, но никогда и никому об этом не говорил. Пусть думают, что он мечтает стать таким же, как они, мечтает стать одним из них. Их ненависть подстегивала его, их глумливая снисходительность придавала сил.
Его кулаки непроизвольно сжались; из кожаного чехла на плече он вынул топор с черным как ночь лезвием. Когда-то топор принадлежал воину из Черного Легиона, но Хонсю, убив прежнего владельца, взял оружие себе в качестве военного трофея. Именно так он добыл большую часть своего нынешнего снаряжения: аугметический глаз был изъят из разбитого черепа мортиция, а руку из серебристого металла, неуязвимого для любых повреждений, по его приказу ампутировали у пленного Ультрадесантника.
В глубине туннеля, выходившего на выжженную поверхность Калта, в шахматном порядке выстроились укрепленные блокгаузы. Если Железные Воины делали остановку в ходе кампании, то немедленно возводили прочные стены, чтобы обеспечить себе укрытие. М’Кару, который всегда мог призвать новых демонов, не нужно было думать о потерях, но Хонсю приходилось экономить ресурсы.
Гиганты в вороненых доспехах по - разному проводили свободное время: некоторые разыгрывали различные сценарии осад, заставляя армии заводных солдатиков штурмовать миниатюрные крепости; другие чистили оружие, которое и так уже было отполировано до блеска; некоторые просто стояли, словно безжизненные статуи, в ожидании приказа атаковать. Хонсю заметил Кадараса Гренделя и Свежерожденного: они расположились перед блокгаузом, окруженным уродливыми конструкциями из стали и камня, и отрабатывали приемы ближнего боя.
С тех пор как Ваанес позволил взять себя в плен, обучением Свежерожденного занимался Грендель, но наставник из него вышел на редкость жестокий и прямолинейный. В нем не было и следа того смертоносного изящества, которое отличало ренегата из Гвардии Ворона: Ваанес старался превратить Свежерожденного в умелого воина, Грендель же хотел сделать из него эффективного убийцу.
Разница незначительная, едва заметная в разгар боя, но все же ощутимая. Хонсю часто наблюдал за тренировками Ваанеса и Свежерожденного, с неохотой признавая, что ему нравится смотреть на танец, в котором двигались их тела и клинки, - настоящая хореография смерти, скорее произведение искусства, чем суровый поединок. Свежерожденный старался перенять от Ваанеса не только боевые приемы: он хотел лучше узнать себя самого и тем самым преодолеть собственную природу, стать чем-то большим, чем ему было дано от рождения. Тренируясь с Гренделем, ничему такому научиться было невозможно. Каждый бой - болезненный, кровавый урок в том, как лучше убивать, и если Свежерожденный до сих пор надеялся продолжать духовное самосовершенствование и с новым наставником, Грендель был близок к тому, чтобы окончательно выбить из него эти иллюзии.
Хонсю было неприятно смотреть на это создание, неприятно узнавать черты своего главного врага в перекошенной маске из кожи мертвецов, которая служила Свежерожденному лицом. Побочным эффектом генетической варп - технологии, которая взрастила Свежерожденного в матке кошмарной Демонкулабы, было то, что он стал копией Уриэля Вентриса - темной копией. Никто не ожидал, что это существо выживет, но оно не только выжило, но и стало гораздо сильнее, чем можно было предположить. Лучше уж приручить его и воспитать, как удобно его хозяевам, чем позволить ему самому выбирать, кем быть.
Хонсю остановился понаблюдать, как Свежерожденный дерется с Гренделем.
Никакой красоты в этом поединке не было: два сверхчеловека сцепились, не думая ни о воинской чести, ни о правилах боя или необходимости их соблюдать. Зная, какими хорошими бойцами были оба, Хонсю предположил, что поединок длится уже долго. Противники дрались безоружными, используя мельчайшую брешь в защите, чтобы нанести удар, и в конце победит не тот, кто лучше, а тот, кто устоит на ногах, когда другой упадет.
Боковым ударом Грендель впечатал кулак в челюсть Свежерожденного с такой силой, что треснул бы и камень. Противник качнулся в сторону, и Грендель толкнул его локтем, сбивая с ног, а когда Свежерожденный упал, вбил колено ему в пах и обрушил серию коротких резких ударов на его горло. Хонсю поморщился, слыша, как хрустят ломающиеся кости и рвутся мышцы. Поединок явно подошел к концу, но Грендель и не думал останавливаться.
- Думаю, ты его побил, - вмешался Хонсю, и Грендель обернулся к нему с торжествующей улыбкой. Грудь воина с ирокезом все еще тяжело вздымалась в адреналиновом приливе, в то время как Свежерожденный перекатился на бок, и из его рта извергся целый поток зловонной жидкости.
- Напоминай мне при случае, что связываться с тобой не стоит, - сказал Хонсю, протягивая руку своему лейтенанту, а когда Грендель посмотрел на него снизу вверх с выражением жгучей злобы на изуродованном шрамами лице, добавил: - Даже не думай.
Грендель пожал плечами и взялся за протянутую серебряную руку, позволив поднять себя на ноги. Кровь, в которой были измазаны его кулаки, впиталась в поверхность чужеродного протеза, не оставив и следа.
- Когда закончим эту войну, давай встретимся на ринге, - предложил Грендель. - Я еще с Халан - Гола мечтаю выбить из тебя дурь.
- Это взаимно, уж поверь, - ответил ему Хонсю, - но ты пока нужен мне живым.
Грендель покачал головой из стороны в сторону, разминая мышцы шеи, и сплюнул слюну, красную от крови. Свежерожденный с трудом поднялся на ноги; под его кожей разливалось слабое свечение, как будто под доспехами в его теле скрывалось не бьющееся сердце, а светосфера. Сломанные кости уже начали срастаться, края порезов, оставленных на лице железными кулаками противника, смыкались, закрывая раны. Хонсю давно выяснил, что это создание может восстановиться даже после самых ужасающих повреждений, но такая потрясающая способность к регенерации каждый раз вызывала в нем смутное беспокойство.
- Пора начинать атаку? - спросил Свежерожденный.
Хонсю кивнул, но упорно продолжал смотреть на Гренделя.
Под плохо сидевшей маской из чужой кожи в лице Свежерожденного отчетливо проступали патрицианские черты, доставшиеся ему по наследству. Хонсю не знал, как выглядело это существо до трансформации, которой подвергла его Демонкулаба, но его теперешняя внешность в точности повторяла облик его генетического предка - Уриэля Вентриса.
- У Бронна все расставлено по местам, и мы готовы выдвигаться, - сказал Хонсю.
- Мне не нравится Бронн, - заявил Грендель.
- Тебе никто не нравится.
- Это правда, - Грендель не стал возражать, - но он меня нервирует. Очень нервирует.
- Почему? - удивился Свежерожденный. - Насколько я могу судить, Солтарн Фулл Бронн - в высшей степени компетентный воин. Его познания в геофизике удивительны и превосходят даже ваши, Кузнец Войны.
Хонсю подумал было обидеться, но вынужден был признать, что Свежерожденный прав.
- В нем есть что-то колдунское, - пояснил Грендель, поводя плечами, чтобы снять напряжение в мышцах. - Мне плевать, в скольких осадах он участвовал, - нельзя узнать, что находится внутри горы, просто осматривая и щупая камень.
- Неважно, как он это делает, - ответил Хонсю, - зато он никогда не ошибается.
- И это верно, - согласился Грендель, с обычной легкостью меняя мнение. - Сколько ему еще осталось строить вал до необходимой высоты?
- Недолго, он управится за день.
- Мы потеряем много людей, ведя строительство таким темпами, - заметил Свежерожденный.
- Мы можем потерять не только людей, если не будем торопиться.
Свежерожденный кивнул, признавая логику Хонсю, но затем удивленно наклонил голову, угадывая скрытый за словами намек.
- О чем вы нам не говорите? - спросил он.
Эта атака, как и другие атаки Железных Воинов, началась с сокрушительного артиллерийского залпа. Зарокотали орудия, установленные у выхода из туннеля, и пещеру заволокло удушливым дымом. Мощные вытяжные установки на своде всасывали дым и выводили его через вентиляционные шахты на поверхность Калта, но все равно не могли полностью очистить воздух от едкой примеси химических веществ, созданных в самом сердце демонического мира. За первым залпом сразу же последовал второй; чтобы утолить голод прожорливых орудий, мутанты и полумеханические рабы, накачанные гормонами, постоянно подтаскивали к батареям тяжелые грузовые платформы со снарядами.
Бронн видел, что для намеченной цели сектор обстрела у орудий слишком узок, но размеры прохода между кавернами не позволяли его существенно улучшить. Вся пещера содрогалась от яростных залпов, и когда сверху посыпались пыль и каменные осколки, Дассандра поднял голову, придирчиво осматривая кровлю.
- Ты впустую беспокоишься насчет свода, - сказал ему Бронн по внутреннему воксу. - Порода над нами достаточно крепкая.
- Ты уверен?
- Абсолютно.
Не похоже было, что его слова убедили Дассандру, но Бронн не собирался тратить время на споры. Если его помощник не умеет оценивать структурную прочность скалы в таких условиях, то он недостоин называться Железным Воином.
Вся пещера полнилась бесконечным грохотом орудий, издалека доносились звуки взрывов, и Бронн вдруг заметил, что их тональность немного изменилась.
- Почва и абиссальные породы, - заметил он со злостью. - Мы бьем по их укреплениям.
- Считаешь, надо передислоцировать орудия?
Бронн обдумал предложение Дассандры. В нем был определенный смысл: сейчас артобстрел не наносил существенного урона - может быть, под огнем погибли несколько отрядов ультрамарской пехоты, но уж точно не космические десантники, которые наверняка засели в долине чуть дальше.
- Да, - решил он наконец, - но помни, что цель обстрела - не уничтожить врагов, а не давать им высовываться. Передвинь орудия вперед и прикажи флангам увеличить темп огня, когда их сектора обстрела расширятся.
Дассандра передал приказ орудийным расчетам, и через мгновение интервал между залпами, и так небольшой, еще сократился. Орудия продвинулись на указанные позиции с математической точностью, и на долину обрушился новый шквал снарядов; пыль и каменная крошка плотным туманом висели в воздухе.
Бронн почувствовал, как содрогается земля от чьих-то шагов, и по резонансу в породе определил, что приближается Кузнец Войны. Обернувшись навстречу Хонсю, он увидел, что тот держит в руках пехотную лопату. Как и Обрушитель, она одинаково хорошо могла послужить и как шанцевый инструмент, и как оружие.
- Ваша? - уточнил Бронн.
Хонсю кивнул и поднял лопату повыше, чтобы Бронн смог рассмотреть все детали. Сталь рукоятки покрывали зазубрины, на лезвии остались следы от ударов и по твердому грунту, и по хрупким костям. Бурые чешуйки на металле свидетельствовали о множестве убитых врагов, а засохшая земля на шероховатых краях была собрана на таком же бессчетном множестве планет.
- Я сам ее сделал, - с гордостью сказал Хонсю и протянул лопату Бронну.
- Как и положено истинному Железному Воину, - одобрил Бронн, взвешивая инструмент в руке. - Большинство из тех, что я видел, были подлиннее.
- Весь шанцевый инструмент в оружейных мастерских Кузнеца Войны Тарасиоса делался с короткими рукоятками. Удобнее использовать как оружие, если нужно сражаться в окопах.
В глазах Бронна мелькнуло уважение к погибшему Кузнецу Войны:
- Именно он пробил брешь в Нефритовом бастионе, - сказал он с восхищением. - Я и забыл, что вас обучал Тарасиос. Теперь понятно, почему центр тяжести смещен к лезвию.
- Ты не хуже меня знаешь, в какую мясорубку превращается окопная война, - сказал Хонсю, забирая у него лопату. - Все решают грубая сила, ярость и короткий замах - а мастерство не так уж и важно.
- С этими навыками у вас проблем нет, - засмеялся на это Бронн. - Драчун и забияка - вот вы кто.
- Это комплимент или оскорбление? - уточнил Хонсю.
- Вам решать. Готовы применить ваш инструмент по назначению?
Хонсю широко улыбнулся и прижал лопату к груди:
- Приказывай, Солтарн Фулл Бронн.
Бронн замахнулся Обрушителем и замер так на несколько долгих мгновений - а потом вогнал лезвие в твердый грунт под ногами. Оплавленный камень раскололся, пустив во все стороны трещины, и за спиной Бронна раздался громогласный рев - то кричали тысячи рабочих.
Под аккомпанемент артиллерийского залпа Бронн перешел на тяжелый, размеренный бег и устремился к выходу из пещеры. Пол задрожал: землеройные машины тронулись с места и двинулись следом, объезжая орудия; выли и гудели клаксоны, сливаясь в единый вопль, - сигнал того, что Железные Воины идут на штурм ультрамарских укреплений.
Бронн, бесстрастный и неумолимый, бежал, не сбавляя шага; с одной стороны за ним следовал Хонсю, с другой - Тет Дассандра. В их движениях не было спешки - лишь ужасная неотвратимость, которая и раньше сокрушала самые неприступные цитадели. Громыхнули гаубицы; рев двигателей эхом разносился по пещере, напоминая завывание целой армии демонов.
Чем ближе они подходили к выходу из пещеры, тем ярче становился свет. Шум стоял оглушительный, ударные волны следовали одна за другой сокрушительным напором и сводили на нет все усилия авточувств хоть как‑то приглушить эту какофонию разрушения. Когда они добрались до передовой батареи "Василисков", Бронн всем телом ощутил вибрацию от их залпов. Облака пороховых газов клубились и извивались, складывались в причудливые вихри и растекались в стороны, следуя направлению подземного ветра или уступая тяге вентиляционных установок.
- Железо внутри! - заорал Хонсю.
- Железо снаружи! - подхватил Бронн.