Я закинул всего одну таблетку, не люблю лекарства, но совсем что-то плохо. Запил минералкой, и отдал пачку Олегу, кивнув благодарно.
Идя в сторону сортира, вспомнил, как рассказывал Анечке что-то про любовь с первого взгляда и самую прекрасную девушку на свете. Стало дико стыдно. Шел и крыл себя шепотом последними словами. Надо было так накиряться. В тот момент, когда я давал себе очередной зарок больше не пить, от головы состава послышался дикий скрежет. Как в самолете, когда над шасси сидишь при посадке. Сразу же пол чуть дернуло, и по всему вагону пошла мелкая вибрация.
Несколько секунд я стоял в ступоре, пока не раздались громкие крики Олега.
- Держись! Саня, вставай! От окон все! Держитесь! Леха от окна!
Не совсем понимая, что происходит, отступил с прохода и вцепился в поручни на верхних полках. В животе вниз опустился холодный комок, и я, еще не понимая, что происходит, крепче сжал пальцы на металлических ручках. Глянув вниз, столкнулся с испуганным взглядом только что проснувшийся женщины на нижней полке. Снизу, из-под пола, начал раздаваться скрежет, потом от начала вагона послышались несколько металлических хлопков, и пол резко накренился в сторону движения. Скрежет превратился в гул, пару томительных секунд вагон плавно разворачивался в левую сторону, будто подталкиваемый гигантской рукой. Я стоял, вцепившись в поручни, все еще таращась на проснувшуюся тетку, и не мог себя заставить отпустить руки и развернуться, хотя вагон начал ощутимо крениться, и я вместе с ним, опускаясь спиной вперед. Тут вместе со звоном стекла ударило поочередно сначала с хвоста, потом спереди, я увидел в окне проезжающий мимо вагон с размочаленным переходом, который сам по себе двигался вперед. После этого мои руки резко вывернуло, и потолок прыгнул прямо на меня. Рывка я не выдержал, пальцы сорвались с поручней, и ногами вперед полетел в потолок, который сейчас оказался стеной. Ноги согнуть успел, но удар был такой силы, что приземлился больно на задницу. Верхнюю губу просто расшкивало от встречи с коленом, кровь брызнула в стороны. Так и сел, зажав лицо ладонями и зажмурив глаза от страха. По сторонам больше не кидало, вагон медленно завершил кульбит после рывка, и потолок стал уже полом.
Несколько томительных секунд я приходил в себя. Ныли зубы, и дико болела задница. Во рту стоял медный привкус крови. Меня трясло мелкой дрожью, между лопаток был жуткий холод, в ожидании очередных ударов. Я резко открыл глаза, не отрывая ладони от лица, и уже окончательно поверил в то, что больше пространство вокруг меня не вертится. Непривычно было смотреть на верхнюю сторону полок снизу. Нижние полки были открыты. Из одной сумки не выпали, как-то держались, только ремень свисал. Совсем наверху, на потолке, который когда-то был полом, находился разложенный столик, газета частью прилипла к нему, видимо после застолья, и не падала, болтаясь грязной тряпкой. Неожиданно четко почувствовал струйки крови, которые стекали по рукам в рукава толстовки. Посмотрел на ладони, все мокро красные. Аккуратно провел языком по зубам. Все на месте, но два верхних передних и один нижний ощутимо шатались. Потом уже, вспоминая по крупицам аварию, я порадовался за то, что не стал в детстве прикус исправлять. В момент удара зубы у меня были крепко сжаты, чтоб язык не откусить, и был бы правильный прикус, передних зубов бы не стало просто.
Я опять зажмурился, и прислонил ладони к лицу, размазывая кровь. Открывать глаза снова не хотелось, потому что боялся. Когда я влетел в стену, только одна нога попала в твердую поверхность, вторая скользнула, поэтому меня задницей так сильно и приложило. В этот раз глаза я открыл уже не так резко, и глянул правее от себя. Трупы я до этого видел только когда в морг заходил, и один раз бомжа на улице зимой. Но женщина, с которой я играл в гляделки, когда только поезд с рельс сошел, лежала в такой позе, что сомнений быть не могло, мертвая. Темно русые волосы разметало по полу, а вот лица видно не было, только затылок. Мне очень не хотелось думать, что она кончилась из-за того, что это я ей ногой в шею попал. Наверное, я попал ей в грудь, или в живот, от этого не умирают. В правой ступне до сих пор оставалось ощущение встречи с чем-то мягким, точно не в кость. Меня передернуло. Я перевел взгляд дальше. Народу было неожиданно много. Один мужик стоял на четвереньках и кашлял. Я смотрел на него как в немом кино. Однако стоило только подумать о том, что кашляет он беззвучно, на меня вдруг обрушилась вся какофония звуков катастрофы. Мерно скрипели перекрытия все еще чуть покачивающегося вагона, слышались стоны, издалека доносился просто животный вой. Редким хрустальным дождиком все еще опадало оконные стекла. Мимо меня прошел мужик с бешеными глазами, с неясным бормотанием. Я сидел, глубоко дыша открытым ртом, отняв руки от лица, рассматривая лежащие тела.
- Алекс! Алекс, ты где? - тут я понял, что это меня. И сразу же понял, что Олег уже давно меня зовет. Просто я не мог об этом думать. Олег подбежал ко мне, перешагивая через людей и потолочные перекрытия, аккуратно тронул за плечо.
- Фу, живой. Ты как, цел? - он с неподдельным участием смотрел мне в глаза.
- Фуй внает, - я старался говорить пока аккуратно, не касаясь языком десен и зубов. Больно.
- Руки ноги как? Встать можешь?
"Зачем вставать то?", - это я про себя спросил. Сам уже опираясь на его руку, пытался встать. Нормально, ничего не сломано вроде, болит все, но терпимо. Хорошо не копчиком приложился, мягкими так сказать тканями.
- Наши все целы?
- Лехе, поменьше который, шею переломало. Костик без сознанки, головой приложился, но дышит.
- Мля...
- Угу. Давай, подходи потихоньку, - он договаривал уже уходя.
Через женщину с раскиданными волосами Олег переступил, лишь мельком глянув.
Я тщательно вытер руки об толстовку, и достал мобильник. Сети не было. Вся кровь с ладоней не оттерлась. Набрал 112, реакции никакой. Даже не запикало ничего. Огляделся. Возле наших коек, вернее под нашими койками, уже началась суета, парни кому-то помогали, кого-то переносили. Вагон стоял чуть накренившись, и при том ударе, когда всех кинуло, крышу деформировало так, что сейчас окно у боковых коек было практически рядом со мной, тогда как то, в которое я смотрел, когда вагон только сошел с рельс, было повыше. Наверно я бы смог достать до него вытянутыми руками, но я не стал. Вылез из ближнего окна, пригнувшись и аккуратно миновав торчащие осколки. Глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха, и осмотрелся по сторонам. Два дерева лежали заваленные под вагоном. Они то и тормознули плавный наш путь после схода с рельс. В передней части вагона колеса отсутствовали. Там же кое-где на днище были рваные дыры, сквозь которые были видны внутренности вагона.
Я отошел вглубь леса метров на пять, и справил малую нужду. В течение нескольких блаженных секунд я думал о том, что очень повезло с тем, что не обмочился во время аварии. Похмелье кстати, я сейчас даже не замечал. Обошел вагон и вышел на пути. Железнодорожное полотно было основательно размочалено. Метрах в двухстах на боку, только справа от путей, лежало еще два вагона, видимо те, который я видел в окно. Примерно через километр лента дороги заканчивалась, и была видна стена леса. Там, наверное, дорога делает поворот, и как раз оттуда сейчас начинали подниматься черные клубы дыма, ясно видные на фоне красной полоски рассвета. Локомотив полностью выгорает за три минуты, всплыло в голове. Блин, надо что-то делать. Что можно сделать, кроме того как позвонить, в голову не приходило. Я быстрым шагом пошел обратно к вагону.
- Аня. Аня, - это я сам себе, резко затормозив рядом с тем окном, из которого и вылезал. Купе проводников было в хвосте вагона, как раз там, куда пришелся удар одного из деревьев. Я пару секунд дергался в разные стороны, порываясь бежать и к хвосту вагона, и лезть в окно. Полез внутрь. Саня и Леха укладывали стонущую женщину на третью полку, которая сейчас стала нижней. Наши рюкзаки и сумки уже были кучей накиданы в углу. Там же лежал Костя без сознания, над которым суетился Олег. Егор собирал в кучу бесхозное постельное белье. Лицо и руки у него все были в мелких порезах. А меня начинал колотить мелкий озноб. Я обернулся к Толстому.
- Саш, ты Аню видел? - он смотрел на меня долго, целую секунду, не понимая, потом махнул головой.
- Пошли, - коротко бросил он.
- Идти было всего ничего, из середины вагона, но мне показалось, прошла целая вечность. Так время замирает, если гашиш курить, по крайней мере, когда пробовал раз, именно такое со мной и было. Вроде и движешься быстро, и говоришь, а все равно как через желе пробиваешься. Какофония звуков из скрежета, мата, хруста стекла и стонов людей начала восприниматься мной абстрагировано, как и картины лежащих на полу людей. Те, которые шевелились, напоминали жуков, которых перевернули на спину.
- Аня! Ань, ты тут? - Санек начал колотить по двери. До ручки он дотянулся с трудом, и начал ее активно дергать. Дверь не поддавалась. Я, чтобы не стоять истуканом, попросил его жестом остановиться, приложился ухом к поверхности двери. Ни звука. Под ногами было много воды. Странно. Купе проводников находилось на высокой стороне вагона, поэтому мы вылезли из окна, и, обойдя размочаленный от удара тамбур и сортир, подошли с другой стороны. Я ногой оперся о выпуклость на стене вагона и прыжком дотянулся до разбитого окна, подтягиваясь на руках. Через мгновенье боль в заднице от удара о землю чуть заглушила боль в разрезанных об осколки стекол пальцев, как раз по полоскам фаланг. Порезы были хоть и не на полпальца, но глубокие.
- Мля, ну дебил, - с бессильной злобой на самого себя прошипел я, вытаскивая несколько кусков стекла из пальцев. Из глаз непроизвольно брызнули слезы. Саня между тем уже аккуратно забрался по стене, благо наклон позволял. Спустив на ладонь рукав штормовки, он подтянулся, заглядывая в окно. Смотрел долго, мне хватило времени вытереть так не вовремя появившиеся слезы, смешав их с кровищей. Ну и рожа у меня сейчас, подумалось некстати.
- Пошли, - коротко сказал Саня, с легкостью спрыгнув с наклонной стенки вагона.
- Подожди, Саня, что там? - он только сжал губы и отвел глаза в сторону, помогая мне подняться. Саня, что там такое? - я дернулся к окну, но он меня удержал.
- Не смотри, ей уже не помочь.
- Да ты можешь сказать, что там случилось? - уже понимая, что девушка точно не выжила, я с необъяснимым упорством желал знать, что же именно там произошло.
- Не смотри Сань, - в спину мне сказал он опять, - там...
Я не смог не посмотреть.
Глупо как-то все получилось. Еще даже чувство стыда осталось, от пьяных признаний в любви с первого взгляда, а девчонки уже в живых нет. Да еще в открытом гробу хоронить точно ее не будут.
- Саш, а аптечка где должна быть? - все еще смотря в разбитое окно, спросил я.
- Там наверно и должна быть, в купе...
Я еще и попробовал залезть в купе, но Саня меня оттащил и отвел обратно в вагон.
Костик уже пришел в себя, но все еще сидел, осматриваясь мутным взглядом. Леха перематывал руки Егору порванной простыней. В соседних отсеках слышались стоны и плач, перемежаемые ругательствами.
- Где в этом сратом поезде может быть аптечка? - подошел к нам Олег. В одной руке у него был огнетушитель, в другой топор, выкрашенный красной краской.
- Аптечка есть у начальника поезда, - подал голос Леха. В нашем вагоне начальника точно нет. А еще у него на весь состав есть два противогаза.
- А нафуя ва? - спросил Егор, зубами затягивая узел на руке.
- А чтоб если пожар, себе, и еще одному противогаз одеть.
- Э... а остальным? - озадачился Егор.
- Ты это где взял? - показав на огнетушитель, спросил Саня.
- Там, рядом с проводниковым купе в коридоре. Пожар тушить можно, даже противогаз оказывается где-то есть, а сраной зеленки нет. Может у проводников есть?
- Нет, мы смотрели.
- А, епта, а Аня то... как? - спросил, видимо вспомнив, Олег.
- Никак уже, - не узнал я свой голос.
Никто не посмотрел мне в глаза в этот момент. Даже Костик отвел мутный взгляд. Все помолчали дежурные несколько секунд, потом Саня хлопнул меня по плечу.
- Пошли холодных на улицу вытаскивать.
- Эээ, парни.... А девчонки где? Ну, Алина, Наташа? - просипел Костик.
- Они к себе в вагон пошли спать, когда ты вырубился, - после недолгой паузы, пока все переглядывались, сказал Олег.
- Там чуть дальше два вагона на боку лежат, - поделился виденным я, - скорее всего один ихний. Я его в окно видел, до того как нас швырануло. А еще дальше дым, звездец какой, наверно локомотив горит, - наконец-то рассказал про столб дыма, очистив совесть.
Костик сразу же встал, вцепившись рукой в полку, видно намереваясь бежать спасать подружек. Как встал, правда, так и лег сразу же, еще и чуть сумки с рюкзаками заблевал. "Хорошо на мой не попал", - мелькнула мысль.
- Сиди уж блин, - переждав пока тот закончит, подхватил его под руки Саня и усадил обратно. Саш, Олег, пошли? Лех, вы тут разберетесь? - тот лишь кивнул.
- Алекс, пошли? - обернулся ко мне Олег. Я кивнул, и следом за ним полез в окно.
И застыл на мгновенье, пораженный. За те минуты пока мы были в вагоне, на землю спустился белесый туман, и я сейчас с трудом различал лес на противоположной стороне от путей, хотя расстояния метров пятьдесят всего. Особо удивляться времени не было, и я потопал за Олегом. Вот блин, сисадмин вроде, а спокоен как удав. И сориентировался быстрее всех. Какой-то это неправильный сисадмин. Пока шли, он все смотрел на экран мобильника. Я приотстал, повозил руки по траве, намочив ладони росой, и аккуратно потер лицо. Губа дико саднила, сразу же заболели порезанные пальцы на руке, но процедуру я повторил пару раз, все-таки неохота с такой рожей ходить. Догонял парней я бегом. Пока бежал, до кучи опять заболела и задница. Стало очень себя жалко, и сильно захотелось домой.
- Глухо. Через сколько помощь должна появиться? - перейдя на шаг, я услышал как Олег спрашивает Саню, все поглядывая на экран мобильного.
- А хз. Даже если рации накрылись в нашем поезде, то часа два, это максимум.
- Алекс, ты что все оглядываешься? Гонится кто?
- А вдруг поезд какой-нибудь поедет, и нас как в кегельбане жахнет? - было стремновато, и я действительно часто оглядывался. Наш вагон видно уже не было, тех к которым шли пока тоже. Так и топали по такой сюрреалистической дороге. Хотя вот, уже видны очертания.
- Да брось ты, там же пути разбиты. До нас точно не доедет. Блин, а вдруг в натуре что поедет, надо ж запалить что-нибудь. Хотя в этом тумане не видно ни хера. Так, давайте эти вагоны посмотрите, а я до головы поезда добегу, узнаю, может по рации уже сообщили, - не дожидаясь от нас ответа, Саня легкой трусцой побежал дальше.
Два вагона, выступившие справа из тумана, сохранились получше, чем наш. Тот, который я видел в окно в момент аварии, видно мягко съехал с насыпи, и стоял практически ровно, левой стороной опираясь как раз на крутой спуск, второй, последний вагон поезда, лежал на боку в стороне. Вокруг вагонов бродили люди, многие курили. Двое парней на улице принимали раненых из лежащего вагона, которых им подавали через межвагонную дверь, которая была сейчас параллельно земле. Рядышком уже лежало человек семь, над ними колдовал мужчина, лет тридцати пяти. Рядом две женщины рвали простыни на бинты.
- Алекс, давай в вагон, девчонок посмотри, я пойду с доктором перетру.
Да что они заладили то все, Алекс, Алекс. Даже слух режет. Ладно бы еще он Саню Саней называл, а меня Алексом, чтоб не перепутать, но того все уже Толстым называли. Ничего говорить я не стал, и полез в вагон, по уже откинутым ступенькам. Зайдя, как и в нашем вагоне, услышал сдавленные стоны, кто-то голосил благим матом. Почти тоже самое, только крыша там, где полагается. Внутри царил полумрак, сумрачный из-за тумана свет попадал только в окна левой стороны, справа многие стекла были выбиты, и виднелся щебень насыпи. На одной из коек рядом с входом на нижней полке лежал мужик, с торчащим из под майки большим пузом и тонкими бледными ногами. Терпко пахло мочой, наверное печень больная. Была. Головы видно не было, на этом месте была груда того же щебня, вперемешку с битым стеклом. На полу уже натекла целая лужа густой крови. Я не удержался, поднял с пола одеяло и накрыл его. Вышел обратно в проход, и тут же вцепился в верхнюю койку, отброшенный сильным толчком. Мимо пролетел мужик, даже не обративший внимание на столкновение. Какой невежливый. Но раза этак в полтора побольше, да и пошире меня, поэтому о том, что он гомосексуалист, кричать я не стал, ограничившись парой ругательств себе под нос. Внутри появилось сдерживаемое раздражение. Стараясь сохранять невозмутимый внешний вид, пошел дальше по вагону, всматриваясь в сумрачные помещения пассажирских отсеков, высматривая девушек. Из противоположного конца вдруг послышались крики, кто-то там ругался, и я даже догадываюсь кто. Ускорил шаг, между делом прихватив с пола попавшуюся на глаза закатившуюся под боковую полку пустую водочную бутылку. Лучше б конечно шампанского, но видно гурманов не было. В бутылке еще и плескалось немного, так что если все спокойно будет, то не идиотом можно выглядеть, а так... взял там царапины продезинфицировать. Пока быстро шел к источнику все усиливающихся криков, краем глаза заметил искомых девушек. Одной явно плохо, лежит на койке, вторая сидит рядом. Останавливаться не стал, позже.
- Где тут у тебя аптечка, а? - расслышал я.
Блин, не одни мы аптечку ищем. Женский голос что-то отвечал, я не расслышал. Действо происходило в небольшом коридорчике перед тамбуром. Я взялся за ручку, и аккуратно начал открывать дверь.
-Начальник поезда, мля? И где твой начальник поезда? - в отличие от женского, мужской голос слышно было без проблем.
- Ты че, шмара, не понимаешь что-ли? У меня другу плохо, а ты мне тут голову трахаешь!
Полностью я открыл дверь тогда, когда тот самый бортанувший меня мужик схватил проводницу за отвороты форменной блузки. Молодая девушка, в широко открытых глаза дикий страх. А я ее даже знаю, оказывается. Вспомнил, что она приходила вместе с Аней к нам на огонек, правда ненадолго. А может это я так мало запомнил. С одной стороны, слыша крики мужика, я понимал и поддерживал его праведный гнев по поводу отсутствия элементарных средств первой помощи в вагонах, с другой стороны не молодой же проводнице все это высказывать, да еще и таким образом. Она-то здесь причем?