- Лично мне, кажется, что всё дело в команде. Нет, у вас она, конечно, есть, другой вопрос, кто в неё входит. Вы сами - отличный руководитель, который тянет на себе всё, но при этом своим авторитетом давит любую инициативу. Поэтому в вашей команде собрались исключительно исполнители. Отличные исполнители, ничего не скажешь, но никак не лидеры. Каждый в своей сфере достаточно властен, но они ПРИУЧЕНЫ подчиняться. Всё потому что вы, извините конечно, другого лидера возле себя ни в коем случае не потерпите. А ведь человека, которому готов доверить дело всей жизни, просто так, на улице не найдёшь. Его надо выращивать и воспитывать. Как цари со своими наследниками делали. Только им гораздо хуже приходилось: лепили из того, что есть, даже если тот наследник - дебил. А вам и карты в руки - можно выбирать самому, не оглядываясь на престолонаследие. Только вот вы этого в МОЁМ времени так и не сделали… А потом Политбюро сцепилось в борьбе за власть, с тех пор и пошло-поехало…
Верховный, пока я говорил, молча разглядывал подстаканник, и было непонятно, слушает ли он вообще. Но как оказалось, слушает, потому что только я замолк, собеседник поинтересовался:
- И кого ЛИЧНО ВЫ видите в роли… кхм… преемника?
Опаньки! А разговор-то опасным становится! Я просто физически почуял, что у Виссарионыча при словах о наследнике, как у волка, шерсть дыбом встала. Нет, внешне он остался таким же спокойным, только в воздухе повисло сильное напряжение. Чёрт! Верховный, похоже, во всём пытается найти заговор с целью своего свержения. Вот и меня, похоже, в чём-то подозревать начал. Надо его быстренько успокоить… Поэтому, пожав плечами, честно ответил:
- ЛИЧНО Я представления не имею. Ведь весь руководящий состав СССР после вашего гм… ухода остался прежним. Чем это закончилось, я уже говорил…
Ффух! Похоже, Главком убедился, что иновремянин не является проводником чьих-то интересов, и поэтому он совсем другим тоном спросил:
- А вот Лаврентий Павлович может быть таким преемником?
На это я опять пожал плечами и ответил, что Берию Хрущёв расстрелял быстрее, чем он успел себя проявить. Судя по теперешней работе, генеральный комиссар - отличный хозяйственник, но вот каким будет руководителем, решить может только товарищ Сталин. Собеседнику, похоже, такой ответ понравился, и он опять резко сменил тему разговора, попросив более подробно рассказать о китайском варианте построения коммунно-капитализма. Я про китайцев в начале разговора упомянул, но тогда Верховный никак на мои слова не отреагировал, зато теперь начал задавать вопросы, на большую часть которых у меня даже не было ответа.
Почти никакого глубокой ночью меня отвезли домой. А с утра веселье началось по новой. Только вот не со Сталиным. Пришедшая машина отвезла не в Кремль и не на Лубянку, как можно было ожидать, а куда-то к чёрту на кулички. Я на окраинах Москвы не был, поэтому место так и не смог идентифицировать. Два очень вежливых полковника, в которых совершенно не наблюдалось военной вы-правки, зато присутствовали замашки профессиональных психологов, пригласили присесть в удобное кресло и - понеслось. Вопросы, уточняющие друг друга, следовали один за другим. Потом был перерыв на обед, и тщательный допрос, оформленный под беседу, пошёл дальше.
Так продолжалось недели две. За это время я вспомнил, чего даже не знал, и чуть не помер от перенапряжения мозга. Поняв, что у меня при виде их ласковых физиономий начинает дёргаться не только веко, но и вся щека, полковники сделали паузу. Один день я отсыпался и очухивался, а на второй пошёл в ресторан, заарканил там одну из шалавистых завсегдатальниц и продрал её так, что предтеча путан утром сбежала от меня, в ужасе оглядываясь. Глядя в окно, как она враскоряку идёт по проспекту, хихикнул. Я, вернувшись после моего первого долгого рейда на лошади, точь-в-точь так же себя нёс. Вот мужики тогда повеселились… Потом игривое настроение пропало. Вспомнив полковников, содрогнулся и решил подстраховаться хотя бы на сегодня. У меня в казённом пронумерованном шкафчике почти целая бутылка водки есть. Сейчас приму, и мучения на сегодня отложатся. Не успел всего чуть-чуть. Только вспомнил про пузырь, как в дверь постучали, и знакомый шофёр пригласил к выходу. Биомать! Какой-то я рохля стал. Соображал бы быстрее - сегодня бы ещё один день отдохнуть получилось. А так выходит - сам виноват.
В беседах прошла вся следующая неделя. Причём вопросы шли по кругу. Зараза! Они что - тупые или думают, им здесь лапшу вешают, и пытаются на вранье поймать? Дело кончилось тем, что я окончательно обалдел и укусил полковника постарше, обладавшего лицом доброго доктора Айболита, за палец. А не фиг у меня перед носом им водить. Тоже мне - гипнотизёр хренов. Павел Андреевич, как звали укушенного, так удивился, что сначала даже не завопил. Потом, конечно, постенал немного, но попыток ввести меня в транс так и не оставил. Только в следующий раз он пользовался каким-то блестящим кружочком на шнурке. Но, по-моему, у него ничего не вышло. Во всяком случае, я этого не помню…
А ещё через декаду всё закончилось. Мне разрешили отдыхать, и подполковник ГБ Лисов моментально предался развратному загулу. Правда, на четвёртый день мне это надоело и стало скучно. Ходить по ресторанам не хотелось. В кино тоже не тянуло. Смотреть на бодрую довоенную жизнь колхозников желания не было. "Волга-Волга" уже стояла поперёк горла. "Трофейные" типа "Серенады Солнечной долины" и "Джорджа из Динки-джаза" тоже надоели. С большим удовольствием посмотрел только "Нового Гулливера", зато потом несколько дней в голове крутился фокстрот про "мою лилипуточку"…
Да ещё и Селиванов, как назло, укатил в командировку. Поэтому я сидел на кухне и соображал, куда податься. В Кремль? Если туда сам попрусь - не поймут. В Госужас? Так что я там делать буду? Вряд ли Берия может сказать: спасибо за сотрудничество и езжайте, товарищ Лисов, в своё подразделение. Он без Сталина ничего сам не решает. То есть решает, конечно, вот только не мой вопрос. Да и вообще - неопределённость сильно прибивала. Выдоили меня почти досуха; и что дальше? Какие они шаги предпримут? Я, кстати, позавчера эксперимент провёл. Погуляв в ресторации, сделал вид, что наклюкался, и ушёл, не заплатив. То, что на выходе посетителя не отловили бравые официантки, говорит о том, что меня неустанно пасут. Сопровождающих я, правда, не увидел, но это только говорит о их высоком профессионализме. Так что даже задумай я сбежать - всё равно не выйдет. Эхе-хех, грехи наши тяжкие… Сижу тут, как фикус в кадке, и гадаю: польют или выбросят? Да и по ребятам сильно соскучился. Мы ведь эти два года постоянно вместе были. Оставлял их максимум на неделю, а теперь, считай, месяц прошёл. Зима уже вовсю началась…
* * *
Но сильно впасть в ипохондрию не дали. В субботу, часов в десять утра зазвонил телефон и меня предупредили о приходе машины. Наконец-то… Думаю, сегодня всё решится. На этот раз для разнообразия повезли не в Кремль, а на дачу. Там, в большой комнате, ждали трое: Сталин, Берия и Колычев. Увидев Ивана Петровича, обрадовался ему как родному, только обниматься не кинулся. Командир, видно, тоже был рад встрече. Во всяком случае, стандартным приветствием не ограничился и руку пожал крепко. Это несколько меня успокоило. Почему-то в присутствии полковника я сразу почувствовал себя гораздо лучше. Наверное, привычное знание сработало, что Колычев своих в обиду не даст. И только потом заметил у него на погонах новую звезду. Ого! Нашему подпольному полковнику комиссара госбезопасности второго ранга дали! Так как присутствие всех этих вождей сильно стесняло, только и смог шёпотом поздравить командира. Сталин дождался окончания проявления чувств и пригласил всех садиться. Потом сам поднялся и, жестом руки оставив нас сидеть на месте, как обычно, начал мотать километры по вощёному паркету. В конце концов остановился напротив меня и заговорил:
- Товарищ Лисов, мы с товарищами долго думали, что нам дальше делать. Лаврентий Павлович предлагал назначить вас старшим инструктором в один из центров подготовки терроргрупп. Разумеется, вы и дальше будете именно тем самым Лисовым, которого знают многие. В смысле - Ильёй Ивановичем. Нам не надо, чтобы люди сомневались в психическом состоянии Героя Советского Союза. В этом предложении есть свои плюсы. Из вас, конечно, вытащили всё, что только можно, только вопросы у нас всё равно могут появиться. А там - работа по профилю: вы сможете передавать свой опыт молодым бойцам, но всё время будете на виду и нам будет спокойнее.
Я, выслушав это, чуть не подпрыгнул от радости. Есть! Не сажают под замок, а какую-никакую работу дают. Да пусть хоть инструктором, где пахать надо, как бобику, и выматываться физически до полного изумления. Хрен с ним, поработаю гуру - дальше видно будет. А насчёт того, что вытащили всё, так скажем, это ему только кажется… Несмотря на все старания полковников-профессионалов, я пару-другую козырей заначил. Нет, конечно, Лисов был искренен в своих показаниях и рассказах, но чуть-чуть не до конца. Просто подумал - не фиг все яйца в одну корзину складывать, а то я контроль над ситуацией потеряю бесповоротно и навсегда. А так ещё можно будет потрепыхаться. Пока прокручивал эту мысль в голове, Виссарионыч продолжал удивлять предоставляемыми вариантами:
- Но ваш бывший командир думает, что, продолжая служить под его началом, вы принесёте гораздо больше пользы. С таким патологическим везением вы сможете успешно продолжать выполнение самых сложных заданий.
Верховный ухмыльнулся, заметив, как на это предложение я не удержался и даже начал кивать ему. Конечно, оно мне понравилось гораздо больше. Вернуться обратно - что может быть лучше? Вокруг все свои, а то, что пули летают, так я два с половиной года под ними ходил. Привык даже. И теперь, без этого постоянного чувства опасности испытываю лёгкий дискомфорт. Единственно, насторожили слова про бывшего командира. Почему это Колычев стал мне бывшим? Или они решили первый вариант в жизнь воплотить? Тогда зачем душу травят?
Виссарионыч же, помолчав несколько секунд, неожиданно предложил:
- Поэтому я решил предоставить право выбора вам. Где бы вы сами хотели продолжить службу?
Ух ты! Какой он сегодня добрый! Но вот вопросы глупые задаёт. Если действительно предоставляют свободу выбора, то однозначно хочу к ребятам! Так и ответил. Только все трое собеседников отреагировали странно. Сталин хмыкнул, Колычев смущённо кашлянул, а Берия тот вообще чуть не прыснул от смеха. Интересно, что я такого смешного сказал? Но вождь не дал сильно задуматься над этим и объяснил причину:
- Вы нас не так поняли. Иван Петрович на фронт больше не вернётся. Он в связи с новым назначением возглавит недавно созданное управление стратегических исследований. Предугадывая ваш вопрос, сразу скажу - на его месте останется комиссар ГБ Гусев. Так что решайте, товарищ Лисов, но знайте - на передовую мы вас уже не отпустим.
Вот блин… Я даже растерялся. Ведь губу уже раскатал, что пацанов своих увижу скоро, а оно вона как получается… Серёге, выходит, дали генеральское звание и назначили старшим спецгруппы. Теперь понятно, почему командира назвали бывшим, но всё равно непонятно, как же меня раньше по немецким тылам шустрить отпускали. Если они с первого дня знали, что я не тот, за кого себя выдаю, то какая разница - инопланетянин или гость из будущего, один хрен - такого ценного кадра могли потерять в любой момент. Или сам бы сбежал, или пуля достала… Да мало ли на фронте случайностей? Эти мысли и изложил Верховному.
- Хм…
Сталин слегка замялся, но потом, видно что-то себе решив, обратился к Берии:
- Лаврентий Павлович, это ведь в основном ваша идея была, вот вы и расскажите.
Глава госбезопасности, повернувшись ко мне, на некоторое время задумался и потом начал:
- В мае сорокового года в этом кабинете один человек, которого звали Вольф Мессинг, рассказывал о будущем. Нет, он не был пришельцем из грядущего, но его предсказания имели очень высокий процент достоверности. Только с датой он ошибся, так же как и десятки наших разведчиков. По его словам, война должна была начаться в начале мая тысяча девятьсот сорок первого года. Правда, к этому времени у нас этих дат было много. И варьировались они начиная от весны сорокового до лета сорок третьего. Причём большинство из них были дезинформацией, запущенной в основном английской разведкой. Но я ушёл в сторону… так вот, Мессинг сказал, что в самом начале войны мы узнаем о человеке без имени. Причём информация о нём дойдёт до нас очень быстро и напрямую. Этот человек будет из другого мира, но при этом он решит воевать на нашей стороне. Его действия и информация, предоставляемая им, будут настолько значимы, что окажут очень сильное влияние на весь ход боевых действий. Только обращаться с этим человеком надо осторожно. Если хоть немного перегнуть палку, то он просто уйдёт, и ничем удержать его не получится. Арест тоже ничего не даст. То есть при аресте в конечном итоге мы получим не информацию, а труп пришельца. Вы, наверное, помните нашу попытку?
Я кивнул. Ну ещё бы не помнить! Только тогда я думал, что в Москве все на голову слегка больные, поэтому арестами людей встречают и ударом по печени провожают. А оказывается… Берия, словно читая мои мысли, продолжил:
- Да, это была проверка. И она подтвердила слова Мессинга. Причём я так думаю, что если бы арест был в другое время и в другом месте, он бы также не удался.
В лучшем случае вы бы скрылись, а в худшем нам достался бы только труп "Странника". Но, скорее всего, произошёл первый вариант. Вольф Григорьевич специально тогда заострил наше внимание на том факте, что если будет существовать хоть малейший процент того, что дела повернутся в нужную вам сторону, этот процент сработает. Кстати, пользуясь случаем, хочу спросить - вы всегда были таким удачливым?
От этих слов я даже растерялся. Вот уж никогда за собой особой везучести не замечал. Не то что в лотерею, в карты почти всегда проигрывал (если не мухлевал, конечно). Отчего у меня в этом времени такая пруха - сам удивляюсь. Что бы ни задумал, всё происходит в лучшем виде. Не может же быть, чтобы инопланетяне, сунувшие меня сюда, могли на такую тонкую материю, как удача, воздействовать? Или могли?.. Надо будет эксперимент провести и в лотерею, если она здесь есть, сыграть. Можно, конечно, прикупить облигаций, но это лет десять выигрыша ждать надо, так что лучше лотерея. От мыслей о несусветных бабках отвлёк блеск пенсне. Берия терпеливо ждал ответа на вопрос.
- Никак нет. Обычным человеком всегда был, пока к вам не попал. А здесь, действительно, сам удивляюсь, почему так выходит…
Лаврентий Павлович покачал головой и продолжил:
- Вот и мы удивляемся… Хотя Мессинг про вас много странного говорил. Над его словами, что вы не умрёте до тех пор, пока не выполните то, для чего здесь оказались, по сию пору голову ломаем. Какая миссия у вас может быть?
Ну нехило! Я до этой секунды и не подозревал, что у меня помимо заморочек с попаданием в прошлое ещё и задания существуют! Всегда считал, что загремел сюда случайно… За пару лет подробности разговора, происходящего в моей голове, конечно, стёрлись, но точно помню, что зловредные инопланетяне совершенно не ожидали моего появления в том месте. Они даже переругались между собой, споря, что дальше делать с неожиданной помехой. А тут выясняется - без меня меня женили… Крайне заинтересовавшись этим вопросом, который может многое разъяснить, недоумённо пожал плечами:
- Так вы у Мессинга и спросите! Сам я даже не представляю, о чём речь!
Прежде чем отвечать, Берия бросил быстрый взгляд на Сталина. Тот кивнул, и Лаврентий Павлович, поправив пенсне, ошарашил ответом:
- Вольф Григорьевич исчез в ночь с двадцатого на двадцать первое июня сорок первого года. Вечером зашёл в свою квартиру, но утром его там уже не было. Да-да! - Видя моё удивление, Берия ответил на невысказанный вопрос: - Он исчез приблизительно в то время, когда вы появились в нашем мире. Это ещё одна загадка в череде многих…
Действительно, странно… Куда этого экстрасенса из своей хаты унесло? Хотя гораздо больше меня напрягла та часть фразы, где говорилось про смерть. Сейчас вот сделаю какую-нибудь мелочь и неожиданно для себя помру, так как выяснится, что эта мелочь и была моей миссией. Знать бы хоть, в чём она заключается, но с пропажей Мессинга данный вопрос зависает в воздухе. Хотя… Ошибся же этот самоисчезающий шаман насчёт даты начала войны; может, и про таинственное задание тоже пургу промёл? Будем надеяться, что это именно так, а то я и чихнуть лишний раз теперь опасаться буду. Верховный с минуту молча разглядывал мою задумчивую физиономию и наконец спросил:
- Так что вы решили, Илья Иванович? Или вам нужно время подумать?
- Никак нет! Прошу направить меня в группу генерал-полков… извините, комиссара государственной безопасности первого ранга Колычева!
- Хорошо, я так и думал… Вы можете быть свободны.
Когда я уже встал, он добавил:
- Скажите охране, чтобы вас довезли до дома.
Это он вовремя сказал, а то я уже начал голову ломать, как до Москвы добираться. Но прежде чем уйти, решился на маленький эксперимент. Стоя возле стола, полез в нагрудный карман и, достав "корочку" порученца, выложил её перед собой. Виссарионыч молча наблюдал за моими действиями. В глазах вроде даже одобрение мелькнуло. М-да… похоже, эксперимент не удался и дальше продолжать пользоваться такой мощной ксивой мне не светит. С сожалением в последний раз глянув на красную книжечку, козырнул:
- Разрешите идти?
Но Сталин повёл себя совершенно неожиданно. Хмуро посмотрел на меня, на стол, потом опять на меня и выдал:
- Товарищ подполковник, от ЭТОЙ должности вас никто не освобождал. Заберите документ, и, я надеюсь, в дальнейшем товарищ Колычев сможет вам наконец привить понятия армейской дисциплины!
Командир, вскочив со своего места, сделал мне страшные глаза и коротко ответил:
- Так точно, товарищ Сталин! Я эту фронтовую вольницу из него за два дня выбью!
А я на всякий случай, задрав подбородок, рявкнул:
- Виноват!
Верховный, неопределённо хмыкнув на эти обещания и покаяния, ничего не сказал, лишь жестом разрешил мне уходить.
* * *
Стоя на крыльце в ожидании машины, с удовольствием вдохнул свежий морозный воздух. Я, конечно, не знаю, чем буду заниматься в этом Управлении Стратегических Исследований, но в том, что там скучать не придётся - уверен наверняка! А если учесть, что Лисов не заперт в комфортабельной камере и не пущен в распыл после всех откровений, то жизнь вообще становится прекрасной и удивительной. Хотя лично мне кажется, что усатый Вождь подозревает о недостаточной откровенности пришельца. Это по его интонациям и взглядам можно было понять. Только вот, исходя из каких-то своих интересов, он мне опять полную свободу действий дал. Не зря же "корочку" порученца приказал оставить. Да и хрен с ним! Что у Сталина на уме, всё равно не понять, поэтому буду просто жить дальше!