Спустя месяц
Петр разглядывал лицо Софьи, которая лютым волком на него смотрела, пытаясь прожечь взглядом дырку или хотя бы подпалить.
- Мне сообщили, что вы уже успели добраться до Архангельского монастыря. Понравилось ли вам там? - Поинтересовался Петр.
- Очень, братец, - елейным голосом произнесла сестра. - Там просто сказочные места. Хотя настоятель монастыря успел нас обрадовать, в красках описав ту пустошь, куда нам предстоит держать путь на вечное поселение.
- И ты, Василий, тоже хочешь вернуться? - С притворным удивлением, поинтересовался Государь.
- Ты вернул нас, чтобы покуражиться? - Совершенно серьезно спросил тот.
- Отнюдь. Хм. А ведь ты, наверное, всю голову уже себе сломал, пытаясь понять почему же так произошло и отчего мои шаги для вас были не ясны и не понятны до самого последнего момента?
- Ты прав, - кивнул Голицын со взглядом, в котором стало проступать любопытство. - Мне действительно было интересно понять, что тобой двигало.
- И к каким выводам пришел?
- Ни к каким. Ты совершенно странный человек. Давно мог нас устранить, но ты игрался… да чего уж там - нянчился. Почему?
- Все довольно просто. Интересы России превыше всего. То есть, ничто не может быть выше интересов России. Надо - отдам жизнь, хоть свою, хоть чужую. Полагаю, и ты, и сестренка отлично понимаете, что, как простой человек, я хочу мести. Черная, лютая ненависть к тебе, Софья, зародилась семь лет назад, когда стрельцы с твоей подачи устраивали погромы и убивали моих родичей. И усилились после того, как ты попыталась отравить меня и свела в могилу Ивана. Да. Не делай такое лицо. Наш брат не пережил той пьесы, что ты разыграла в Думе. Сжила ты его со свету своей ядовитой натурой. Однако - я, прежде всего, правитель, поэтому, интересы России должны быть выше моей ненависти.
- Я тебя не понимаю, - покачала головой Софья. - К чему ты клонишь?
- Расточительно таких людей морить на каторге. В наши годы найти образованных людей с каким–никаким, а опытом государственного управления весьма затруднительно. Да, вы были далеко не так совершенны, как хотелось бы. Да, наделали массу ошибок. Да, за личными амбициями потеряли ощущение реальности. Но все же, вы толковые мастера в вопросах управления людьми. А у тебя Василий, даже есть какой‑никакой, а полководческий опыт. Поэтому я хочу предложить вам шанс изменить свою судьбу.
- И в чем он будет заключаться? - С подозрением осведомилась сестра.
- Приняв постриг вы потеряли все, что имели в миру - имя, титулы и прочее. Вот эти бумаги, - Петр Алексеевич вытащил из стола два листа, - подписанные патриархом акты о вашем расстриге из монахов. Поэтому я предлагаю вам принять новые имена, обвенчаться и…
- Обвенчаться?! - Воскликнула Софья.
- Ты думаешь, я не знаю, что вы с Василием любите друг друга? Последние два года за вами было очень плотное наблюдение. Это, конечно, некрасиво, но я знаю наперечет все ваши… эм… минуты любви. Удивительно, что ты от него до сих пор не понесла при такой страсти.
- Настои, - буркнула, покрасневшая сестра. - Сам понимаешь, рожать мне было нельзя.
- Понимаю, - кивнул Государь. - Так вот. Возьмете новые имена. Обвенчаетесь. И отправитесь в Тихий океан основывать колонию. Я для того уже начал переговоры с голландскими партнерами. Они готовы выделить пять больших флейтов.
- Но зачем нам колония так далеко? - Удивилась Софья.
- Вообще‑то твоими стараниями, сестренка, мы со дня на день заключим с Империей Цин договор, который очень серьезно ограничит нас в Восточной Сибири и на Тихоокеанском побережье. Ты знаешь о том, что все земли к северу от реки Амур - это дикие места с суровым климатом? Да еще и заселены чрезвычайно слабо. Морская навигация короткая. Зимы суровые и длинные. То есть, райские кущи вроде тех, где стоит Архангельский монастырь. И это в лучшем случае, на самом деле там много мест и много хуже. Я же хочу основать колонию на острове, который лежит напротив устья реки Амур. Его отличительная особенность заключается в том, что в его южной части есть большой незамерзающий залив, а в земле много угля. На текущий момент на этот островок облизываются маньчжуры, заправляющие в Империи Цин, но у них не хватает сил и средств. Вот и получается, что там хоть и живут дикие племена, но ни одно из государств на него прав не имеет. То есть, это самое южное и удобное место для проживания в тех краях из числа незанятых.
- Но ты не ответил зачем он тебе, - повторила свой вопрос Софья.
- Мне? Мне он даром не нужен. А России там нужен порт. Имперскую дорогу я…
- Какую? - Хором переспросили оба.
- Имперскую, - невозмутимо ответил Петр. - Так вот. Имперская дорога от Москвы дотянулась только до Нижнего Новгорода и сейчас ведутся работы по сооружению большого каменного моста через Волгу. Пока он не будет готов строительство не пойдет дальше. А от Нижнего Новгорода до побережья Тихого океана по меньшей мере пять с половиной тысяч километров. Реально же получится все шесть, а то и семь тысяч, так как дорога вряд ли пойдет по прямой.
- Мне мало, что говорит семь тысяч километров, - пожала плечами Софья.
- Примерно в сорок раз больше, чем от Москвы до Тулы.
- Ого!
- Вот именно. Это очень много. И строить эту дорогу придется куда больше, чем десять лет. Тем более, что большая ее часть будет проходить в совершенно диких местах.
- Но зачем нам вообще туда лезть?! - Воскликнул Голицын.
- Есть несколько причин. Первая - там довольно богатые места. Много зверя. Огромные запасы разных руд и прочее. Вторая - мы вышли к Тихому океану. Уже. И чтобы закрепиться там, нам требуется развитие и заселение тех земель. И без крепкого опорного пункта, куда смогут прибывать корабли и войска, мы мало на что сможем рассчитывать. Это - основные причины. На самом деле их больше, но вам лучше тем голову не забивать.
- Хм… - хмыкнула Софья, с большим интересом, рассматривая брата. - Откуда ты все это знаешь? Про остров и вообще.
- У всех свои тайны, сестренка. Возможно, когда‑нибудь я тебе расскажу.
- Не хочешь говорить?
- Софья, Василий, каково будет ваше положительное решение?
- Кем мы туда поедем? - Не отвечая, поинтересовалась Софья. - Ты ведь сказал, что после расстрига мы будет новыми людьми. Даже имен наших не сохранится.
- Василий станет официальным начальником экспедиции и моим наместником в тех землях. Ты - его супругой.
- У нас будет какой‑нибудь титул?
- Наместник. Что же до дворянского титулования, то пока спешить не будем. Вы должны доказать на деле, что способны не только интриги плести, но и пользу приносить Отечеству. Но если все пойдет хорошо, я одарю вас дворянскими титулами соразмерно вашим заслугам.
- Но и как нам будут люди подчиняться?
- Во–первых, выбирайте тех, которые вас уважают как с титулом, так и без него. Во–вторых, я вас официально назначу главными в экспедиции.
- Все как‑то запутано, - отметил Василий.
- То есть, вы не хотите соглашаться на мое предложение? Отказываетесь?
- Еще чего? - Фыркнула Софья. - Разве у нас есть выбор?
- Выбор есть всегда, - улыбнувшись, произнес Петр. - Впрочем, прошу к карте. - Он встал и направился в соседнюю комнату, где остановился у кульмана с растянутой на ней зарисовкой всего Дальневосточного региона, воспроизведенного им по памяти настолько точно, насколько это было возможно. - Уж извините, но точнее у меня ничего нет. Так вот. Вот, тот остров, который нас интересует. Одно из его названий - Сахалин, но вы, можете его именовать как сами пожелаете.
- А это, тот самый залив, о котором ты говорил? - Ткнула пальцем в карту сестра.
- Именно. Тут горы. Уголь обозначен вот этими значками. Приблизительно, само собой. Через год–два я пришлю вам картографов и рудознатцев. Без добрых карт дела делать весьма затруднительно.
- Сколько человек мы можем взять?
- Я договорился с голландцами о пяти флейтах. Они хоть и вместительны для товара, но неудобны для перевозки людей. Сотню человек набирайте смело. На большее я бы не рассчитывал. И, кстати, не забудьте о женщинах. Если станете брать одних мужиков, то они там у вас либо на стены пялить начнут, либо тебя, сестричка по кругу пустят. Но то и сама должна понимать. Так что, берите либо пары, либо хотя бы примерно поровну. Так. Что еще? Новые фузеи, огневой припас, инструменты и прочее выдам в достатке. Отсыплю тысячу рублей мелкими монетами. Хм.
- Флейты высадят нас и уйдут? - Поинтересовался Василий.
- Нет. Голландцы пробудут там от полугода до года. Займутся скупкой меха, жемчуга и прочего.
- Неужели мех компенсирует им прибыль от торговли с той же Индией?
- Мех добрый товар в Европе.
- Но ведь его можно и в Северной Америке закупать.
- Можно. Но там англичане с французами грызутся. Голландцам туда влезать не резон. Кроме того, я им буду платить за доставку товаров и людей вам. И не так уж и мало.
- Платить? Мехами?
- Нет. Товарами моих мануфактур. Серебряной сталью, хрусталем, фарфором, саржевой тканью и прочим. У вас же они по договору, обязаны покупать товары за звонкую монету. Так им будет проще и мне. Да и вы сможете начать торговать с соседями. Закупая продовольствие в той же Импери Цин.
- Ведь это казне встанет в копеечку, - покачал головой Голицын.
- Поначалу - да. Но деньги у меня есть.
- Эко ты размахнулся… - тихо произнесла Софья, рассматривая карту Дальнего Востока. - А не боишься, что я там свое царство создам?
- Нет. Не боюсь, - с хитрым прищуром ответил брат, твердо глядя ей в глаза. Да с такой интонацией, что поди разбери, чего конкретно он не боится. Василий же, не удержался и хмыкнул. Он почему‑то подумал о том, что этот странный человек продолжает с ними играть, полностью контролируя ситуацию. Как сытый кот с малыми, измученными мышатами.
Глава 9
15 сентября 1689 года. Окрестности крепости Азов
Генерал задумчиво разглядывал слегка потрепанный долгим обстрелом земляной ров перед старой каменной крепостью. Уже не первый месяц ломовая артиллерия пытается разгрызть этот орешек, но ничего толком не получается. Очень уж слабое действие оказывают ядра на земляные укрепления. Каждое попадание - что слону дробина.
- Гриша, к нам гости, - заявил его друг Иван с весьма довольным выражением лица.
- Опять татары? Им не надоело? Сколько мы их тут положили картечью?
- Много Гриша, много, - согласился друг. - Но не татары. Там войска идут. С севера. Вроде бы наши.
- Вроде бы?
- Далеко еще.
- Ладно, пойдем посмотрим.
Уже немолодой Григорий Косагов взгромоздился на коня и выехал с полком рейтаров навстречу подходящим войскам. По–хорошему нужно было бы подождать, но никого кроме московских войск там идти не могло. Поэтому он и рискнул размяться.
Первыми он встретил небольшой отряд в десять человек, одетых в характерную темно–лазоревую форму, что носили все войска, подчиненные лично Петру Алексеевичу. Причем, с отставанием в километр шел еще один такой же отряд. И только после него на некотором отдалении выползала голова походной колонны. Причем солдатики двигались не пешком и не верхом, а на хорошо узнаваемых повозках, что Государь применял для роты сопровождения. Только в этот раз, пехотные транспортеры, как их официально называли, шли попарно длинной вереницей вперемежку с прочими. Григорий никогда не видел, чтобы их было столь много. А справа и слева от них, на удалении более чем в шестьсот шагов двигались небольшие отряды конных егерей, по всей видимости, охраняющие пехоту на марше так же, как и два головных.
- Сержант Светлов, - козырнул старший отделения, подъехав с встречающим. - Командир головного дозора.
- Генерал Косагов, - благожелательно кивнул Григорий, отмечая выправку и плавность движения сержанта. - Что за войска?
- Преображенский полк, господин генерал, с частями усиления. Конные егеря и артиллеристы. Идем с большим обозом и новой артиллерией.
- Прекрасно! Кто старший?
- Генерал Патрик Гордон.
- О! Старый пенек снова в деле? Замечательно!
- Господин генерал, я не смею задерживаться. Мне нужно выполнять приказ и двигаться дальше.
- Добре, - с удовольствием кивнул Косагов, отпуская сержанта и его людей.
Спустя пятнадцать минут, там же
- Ну, дружище, удивил. Удивил, - с улыбкой Григорий направился навстречу Патрику.
- Рад тебя видеть в добром здравии! Как у вас тут дела? Надеюсь никакого мора не случилось?
- Бог миловал. Строго соблюдаю распоряжения Петра Алексеевича и в целом положение очень хорошее. Заболевшие, конечно, есть. Но не сравнить с обычным количеством. Так что, почитай, что и нету.
- Превосходно!
- Слушай, понимаю, что лезу не в свое дело, но скажи, чем там все закончилось?
- Ты про Софью и Василия?
- Слышал, что Ваську арестовали, а дальше - тишина. Софью вроде бы судили, но ничего толком узнать не удалось.
- О! Ты многое пропустил. Об этом деле вся Москва судачит до сих пор. Да и, по всей видимости, не только Москва - вряд ли послы не сообщили в свои столицы.
- Патрик, не томи.
- Петр Алексеевич дважды нас удивил. Первый раз, когда мы все думали о том, что он сестрице голову снимет за проказы ее. Там ведь столько всего накопилось - не перечесть. Даже иезуитов хотела нанять, чтобы его отравили. В общем - злодейка еще та. Но он придумал ей такое изощренное наказание - мы все смогли лишь только подивиться.
- Что же он такое удумал? Что может быть хуже смерти?
- Наверное помнишь, что Софья рвалась царствовать. Просто грезила. А простой люд за скот говорящий почитала, как и труд простой. Вот Петр Алексеевич и лишил ее всего, постриг в монашки и отправил добывать руду киркой на далекий северный остров до скончания ее дней. Ох и взвилась она. Выла нечеловеческим голосом. Бежать пыталась и не раз. На караул бросалась в надежде, что ее убьют.
- Да уж. Обломал он ее. Поди караул руки распускал, чтобы такую буйную упокоить?
- И не раз. Били ее, конечно, аккуратно, но били. Государь ведь поставил туда людей, семьи которых семь лет назад потеряли кого во время бунта стрельцов и имели зуб на нее. Как ты понимаешь, обращались они с ней хуже, чем с бродяжкой.
- Неужто и насильничали?
- Слухи ходят, но не думаю. Всему есть пределы. Одно дело покуражиться, да пинка доброго отвесить. И совсем другое дело силой взять женщину царских кровей, пусть и наказанную сурово. Ох и сомневаюсь, что после такого ты вместе с ней на тот северный островок не отправишься. Раз она тебе так понравилась.
- Сурово.
- А чего ты хотел? - Удивился Патрик. - Они вели себя как умалишенные. Дел наворотили - не пересказать. Вон, Василий не стал запираться и во всем повинился. Так Федор Юрьевич свыше тысячи человек привлек к царскому суду.
- Многих казнили?
- Ни одного. Всех приговоренных к казни Петр Алексеевич на Новую Землю сослал, грехи с киркой в руке замаливать. Он вообще не стремится кровь пускать.
- Да что он к тому острову привязался?
- Там, как оказалось, есть свинцовые руды. Погода - дрянь. Жрать нечего. А разрабатывать их кто‑то должен. Вот и договорился с патриархом там две пустоши поставить монашеские и вести добычу осужденными.
- Остров и стал вторым удивлением?
- Нет. Что ты, - махнул рукой Патрик. - Подождав пока Софья и Василий доедут до Архангельского монастыря и свыкнутся со своей судьбой, пережив массу "приятных" эмоций, он вернул их обратно и предложил искупить вину. Дескать, задумал он основать колонию в далеких землях и предложил им ее возглавить.
- Что?! - Вытаращил глаза Григорий.
- Вот так и отреагировала вся Москва. Бояре так и вообще ходят с тяжкими думами. Он их ведь не только вернул, но и обвенчал. Хотя, конечно, княжеского достоинства не восстановил.
- Опасно такое делать. Разве Петр Алексеевич не боится, что сестра его снова начнет глупости чудить?
- Чего ему боятся? - Улыбнулся Патрик. - Главным назначил он Василия. Софья при нем только как супруга. Понятно, конечно, кто там всем заправлять станет. Но то не суть. Ведь детей и жену Василия Государь вернул из ссылки, вернул княжье достоинство и посадил в Москве. Но земли оставил в казне. Вместо них - положил твердую пенсию. То есть, Вася теперь у него на крючке сидит. Он ведь в детишках души не чает. А Софья… хм… уж не знаю, о чем они там говорили, да только последние пару недель, они немало времени проводили вместе.
- Вот те раз…
- И не говори. Причем общались много и с интересом. По всей видимости - помирились. Сломил он ее гордыню и заставил преклониться перед ним.
- Чудеса… Как же он смог ее приручить?
- И не спрашивай - не знаю. Пробовал с Васькой поговорить, но тот лишь улыбается.
- А Москва что? Нормально отреагировала?
- Конечно. Чего ей бузить? Самые дурные головы тут сидят. А там все схвачено - никто и не пикнул.
- Инвалидная команда?
- Она самая. Сама всех урезонила. Он ведь ее взял на довольствие. Впрочем, особого шума нет еще и из‑за того, что в конечном итоге он Софье с Василием на свадьбу титул пожаловал и право вести переговоры в тех далеких краях от лица России и в ее интересах. Государь, конечно, не хотел, но все равно пришлось. Ведь наказание наказанием, а дела нужно делать. Сам подумай - кто из иностранных правителей с простым говорить станет? Хотя, после обращения "Государыня" слышать "княжна" Софье, наверное, тяжело. Но она не ропщет.
- Чудны дела твои, Господи, - произнес Григорий и перекрестился. - А ведь не только новости неожиданные, но и вы. Мы ждали обычный обоз с огневым припасом, харчами и теплой одеждой.
- Петр Алексеевич не думал, что пушки получиться отлить в этом году, но, с Божьей помощью, получилось. Вот и решили облегчить ваше дело. А то, поди, утомились на одном месте топтаться?
- Есть такое, - махнул рукой Косагов. - Не осада, а стояние по соседству. Батареи на реке поставили, но толку мало. Галеры забирают к другому берегу и обстрел становится совершенно бестолковым. С двух с половины сотен шагов попасть по небольшим и довольно ходким кораблям непросто. А если и попадаем, то что одно ядро сделать может? Даже десяток.
- Значит не перекрыли им снабжение?
- Нет. Они тем пользуясь подвезли подкрепления и запасы.
- Вылазки пробуют делать?
- Пробовали, но у нас укрепленный лагерь. Такое с наскока не потреплешь. Довольно быстро отстали. Теперь только татары беснуются. Последний месяц так и вообще - словно с ума сошли. Если бы не наши земляные укрепления - то половины армии уже лишились бы от этих наскоков.
- Вот как? Любопытно.
- Да нет там ничего любопытного, - хмыкнул Григорий. - Знают они о том, что решили до зимы сидеть и по льду брать крепость. На вас, кстати, не нападали по дороге?
- Пытались, но конные егеря их легко отгоняли. Они ведь все новыми винтовальными фузеями вооружены, бьющими на шестьсот шагов. Это пугает татар очень сильно. После первого же залпа отступают, оставив убитых и раненых на траве. Пока шли, почитай сотни три побили.