Немайн рассматривала себя в зеркальце. Белый плащ. Алый шёлк вокруг шеи. Через красную, одного цвета с волосами, лорику - белый крест перевязей. Меч и мечонок заняли свои места. Чуточку искривлённая "Руд" скромно спряталась в ножнах вместе с рукоятью, торчит только крюк. За который и полагается извлекать оружие. Такими рукоятями пользовались иные сарматские офицеры, и в Камбрии ещё помнили, как их изготавливать. При некоторой сноровке можно немедленно нанести рубящий удар или перейти в стойку. На другом боку - кинжал-сакс. На борту колесницы ждут клевец, булава и "скорпиончик". Богиня войны готова к работе по специальности!
Глава 4
Прибрежный тракт, окрестности Кер-Нида, река Нит
Год 1400 ab Urbe condita, вторая половина декабря
Если бы Эмилий знал, каково придётся Немайн на дороге, живо прекратил бы ворчать под нос о несправедливостях судьбы. Тем более что мог бы и догадаться. С его-то опытом! Надвигающиеся саксы идут по враждебной территории, пусть и замирённой. И если храбрецы вступают в бой, поднимая диведские значки, то люди поосмотрительней, не надеясь на мелких правителей и непрочные земляные крепости, хватают семьи в охапку и подаются на запад. Что будет, если Хвикке решат чуть-чуть нарушить договор, жители приграничных земель представляют себе слишком хорошо. По счастью, войско Хвикке еле ползёт. Обоз, запряженный волами, постоянные стычки охранения с диведцами и мерсийцами, настолько жаркие, что время от времени приходится разворачивать в боевой порядок часть основных сил, никак не прибавляют хода. А завалы на дорогах? А сожжённые мосты - рек много, и все поперёк пути. И где поначалу взятый саксами неплохой темп в полтора десятка миль за сутки? Черепашье ползание, да и только. Попытка решить дело кавалерийским сражением закончилась плохо - и виной тому оказались мерсийцы. Те самые посольские два десятка, в пользе которых сомневался король Гулидиен. Воины, выросшие и возмужавшие во время непрерывной войны с Нортумбрией, не знавшие ни дня мира. А их противник, хоть и превосходил числом, да вдосталь нахватался стрел и дротиков от камбрийцев. Которые, дав врагу увязнуть, навалились со всех сторон - и вот тут сказались стремена. Удары рыцарей Диведа оказались куда сильней и смертоноснее обычного - а сами всадники не боялись вывалиться из седла, что сплошь и рядом происходило с уэссексцами. Тут не спасают никакие кольчуги: спешенные не в состоянии противостоять конным атакам без строя. Бежало не больше трети. Головы прочих были отрублены и аккуратно сложены пирамидкой на пути армии. Для поднятия супостату боевого духа. Доспехи достались пополняющим отряд добровольцам. Принц Рис, как выкупал брони у взявших трофеи стрелой и копьём воинов, вздыхал совсем как скупая сида - но дело того стоило. Тем, кто собирался сражаться копьём и топором, они были нужней, чем лучникам. Получившуюся "полурыцарскую" конницу присоединили к мерсийцам. Вскоре пополнения значительно превзошли числом изначальный отряд, и граф Окта оказался командиром не столько мерсийцев, сколько западнокамбрийских бойцов.
Вини саксы врага или природу - а все бритты, кто желал уйти, ушли. Римская дорога покрылась густой массой из повозок, людей и скота, медленно смещающейся на запад. Через которую, как ни старайся, пройти можно только узкой ниткой, по обочине. С колесницами же совсем беда. Немайн, такого никак не ожидавшая, вслух изумилась. Мол, никак не думала, что в Глиусинге, да и восточном Диведе, столько людей. И с ней согласилась половина старожилов.
- Это ведь только часть, - вдумчиво рассуждал Ивор, выглядящий в седле и доспехах моложе, - правда, бо́льшая. Кое-кто подался на север, в Брихейниог. Ну, это у кого где родня. Не забывай, у нас не Ирландия, земли клана с землями королевства не совпадают. Потому и идут - к родне. И это очень хорошо. Случись что - помогут держать стены.
Немайн старательно поддакивает. А в голове переплетаются мычание и детский плач, скрип колёс, ржание и ругательства, сливаются в песню горя и страха. Песня-стон чуть притихает, когда вблизи показывается знамя маленькой армии с диковинным чёрным зверем, обнявшим древко. В глазах загорается надежда. Войско идёт под красным знаменем Камбрии. Идёт - навстречу. Этого довольно, чтоб его - пропускали. А шеи беженцев поворачиваются, взгляды не хотят отпускать невиданную столетиями боевую колесницу, о которой ходило столько слухов, да треугольные уши, торчащие из-под римского шлема воительницы. Сидящей почему-то в другой, обозной повозке. Слух доносил из общего гвалта: "И коней у рыцарей два - один для похода, другой для боя". "Неметона! Неметона идёт на саксов!". Слухи о явлении старой богини ходили по Камбрии давно. В другое время её "дикой охоты" боялись бы. Но теперь всё чаще звучит, и всё чаще - громко: "От Гвина не уйти, Неметону - не разбить!" Это значит - чем быстрее волшебная армия доберётся до врага, тем меньше поляжет добрых бриттов! И безропотно валятся с моста телеги с пожитками - чему изрядно помогает немедленно вручаемая расписка крещёной богини, любое содержимое пробки заталкивается с обочины в лес да топь. А люди - стараются помочь. Протащить. Протолкнуть. Пройти - на восток.
Но при том - глазеют на ушастую фигурку в колеснице. И когда встречают взгляд серых глаз - или свои опускают, чтобы уныло брести дальше на запад, или припоминают, что на поясе висит оружие, а под седлом - добрый конь. И чем больше людей поможет Неметоне, тем хуже придётся врагу. Короткое прощание с родичами, если те рядом. Попытка пристроиться в хвост колонне. Потому как единственный отряд, готовый принять пополнение, плёлся позади трёхосных, как у Кухулина, колесниц обоза.
Аннонцы нетвёрдо сидят в седлах, да и к стременам пока не привыкли. Потому включить их в ряды гленского ополчения оказалось невозможным. Но пятеро хороших лучников никогда не вредили войску. Разумеется, они спросили командира - стоит ли принимать в ряды верхних неумёх.
- Да, - отрезала Нион голосом богини. - Мы никого не отталкиваем. Даже пеших. Слабые отстанут. Неумелые погибнут. Достойные - победят.
Сначала просто хотела увеличить маленькое своё войско. И совсем-совсем не ждала трудностей. Где пять человек - там и семь. И десять…
А где десять - там и сто. Родня цепляется за родню, и стихийная мобилизация нарастает, как снежный ком. Скоро Нион пришлось задуматься о том, чем кормить всю свою ораву. Чью ж ещё? Богиня в голове молчала. Богиня в колеснице выслушала бегущую рядом с бортиком пророчицу.
- Первый привал - без проблем. Не зря запас заложили. Сразу от магазина отправим гонца к Эмилию - пусть пополнит следующие. А то вдруг твоя армия станет больше моей?
- Моя армия - часть твоей, - отрезала Луковка, - как я - часть тебя.
На её лице замерло недоумение, подобное попытке понять глупую, неуместную шутку. Пришлось надавать советов и указаний, подбодрить - и отпустить обратно в хвост довольную и весёлую.
Если б эти части хоть толику любопытства на себя отвлекали! Общее внимание Немайн снесла бы куда спокойней, если бы считала свой внешний вид хоть чуточку менее дурацким. И не важно, что шёлковые ленточки на ушах оказались неизбежны и необходимы. Совершенно так же, как шарф на шее. Без них нежная кожа быстро натирается о вырез шлема. Пришлось набросить на уши широкие тканые петли, завязать… Вот теперь - шлем снят, а кончики лент вьются на лёгком ветру, путаясь с короткими красными прядями. Выглядит легкомысленно, зато можно крутить ушами, сколько душе угодно, и всё слышать.
Когда к полудню до первого магазина добраться не удалось, стало ясно - сроки придётся сместить. За счёт отдыха. Иначе - никак, всё рассчитано. Немайн решила отказаться от намерения поспать в колеснице - вместо этого, показывая армии пример бодрости, стояла столбиком. Чем привлекала ещё больше внимания. Время от времени - отвлекалась, оглядывая доски, на которых ученицы играли странную партию: позиции обозначают поселения выше по реке, магазины, переходы по дороге или реке. Фишки - войска, речные кораблики, скорее напоминающие лодки, продовольствие, военные припасы. Если бы не пополнение, мозаику можно считать в целом разложенной - но приходят новые люди, много людей, и следует дать новые распоряжения и указания.
А заодно продолжить планирование - в расчёте на победу, на поражение, на недолгое стояние армий друг против друга.
- Стояние нам выгодно, - говорила Немайн ученицам, - а саксам - нет. Мы подтянем ещё силы, снабжение наладим, если надо. Зато саксам ни фуража, ни продовольствия взять неоткуда! Кроме собственного обоза.
Дорога становилась всё более забитой. Наконец Немайн, тяжело вздохнув, признала: все планы на кампанию пошли прахом. Нет, она-то успевает. Но пешая армия северных соседей, с большим обозом, не меньше, чем пара подвод на десяток бойцов, к сражению опоздает безнадёжно. Значит, Гулидиену - и ей - придётся встречать саксов не равными силами, но - в два раза меньшими. Что ж, как говорит Ивор, и не такое случается. Место выбрали хорошее. Резервная позиция - на несколько миль западнее. Но - туда нет римской дороги с севера. Тогда под полновесный удар всей силы саксов попадёт уже войско Кейндрих. Гораздо более слабое. У них шансов выстоять - вовсе нет. Вот и приходится - думать, да шипеть под нос, как змея, которой на хвост наступили.
- Ладно, - мысли лились потоком, и следовало отлить их в хоть какую-то форму, - ладно. И ведь на западный берег не отойти! Придётся принимать бой, имея за спиной реку и болото, что вдоль берега. Мост, похоже, лучше перед боем сжечь. Чтоб не было искушения к бегству. Всё равно снабжение пойдёт по реке. Оборона. Большого вала насыпать не успеем, да и отдохнуть нужно. Частокол между валом города-форта и лесом Гулидиен и без меня поставит. Надо же прикрыть лагерь! Что не особо и поможет. Римский форт стар и мал. И вообще, сейчас он скорее напоминает обычный камбрийский городок. Туда не спрятаться и не продержаться. Что-то я упускаю…
- Майни, ты говорила, что земля будет на нашей стороне!
Сестра богини в сверкающей броне привлекает не меньше взглядов, чем сама Немайн. А ещё - чего не знают ни Анна, ни Немайн - она их охраняет. Ведь если саксы достаточно хитры, они могут подмешать в эту толпу человека с самострелом. Так Харальд сказал, и отправился расчищать дорогу. Вот и приходится в полуха впитывать мудрость, а остальными чувствами - следить, что вокруг происходит. Но теперь - можно и о непонятном спросить. Потому как Харальд снова рядом. Только-только сменился из передних рядов. Которым приходится тяжелее всего. Именно им пробиваться через толпу. И исполнять приказ: темп превыше всего.
- Если бы земля… А там за спиной болото! Строй, значит, в нитку - через дорогу, от леса до города, и никакого движения сзади! Всего счастья, что не обойдут.
- А что такое болото? - вопросила спереди правящая колесницей Анна. Ей приходилось малость полегче, чем всадникам - вперёд, в самое месиво, колесницы не лезли. - Земля и вода. Ты же с водой возиться обожаешь! Это ведь твоё! С ней должно быть проще.
- Вода лишняя, - отрезала Немайн. - Не нужна там вода!
- Вот и отлично. Уговори её уйти!
И замерла, ожидая. Всё-таки Неметона - богиня только проточных вод. Вдруг гнилая вода - не её епархия? Сида открыла было рот - возразить. И осеклась. А потом расплылась в улыбке. Совершенно дурацкой, несмотря на длинноватые клыки.
- Спа-асибо, Анна Ивановна, - протянула.
Ведьма пожала плечами. К новому титулованию она привыкла - сида объяснила, что подобное употребление имени означает у народа холмов особое уважение. А вот "спасибо" - просто вежливость, благодарности она совершенно не заслужила, напомнив очевидное. Зато вызнала то, что и сама Немайн позабыла. И не рассказала бы. Если же заодно и саксам не поздоровится - совсем славно. Теперь можно спокойно ждать, пока наставница не займётся воплощением задуманного. Если ты Анна Ивановна, конечно. А если - Эйра, которой всё нужно знать вчера? Тогда ты немедленно лезешь к треугольному уху, шепчешь:
- Придумала?
- Точно. Теперь главное - успеть. Лопаты Эмилий доставит. Как хорошо, что я попросила две тысячи лопат! Как жаль, что не три!
- Ожидается работа? Я понимаю, заклинание будет большое, придётся помогать? - интересуется Ивор, возле штабной повозки становится тесновато. - Мы не против.
- Но как к этому отнесутся остальные? Не мои войска?
- Без восторгов, - соглашается Ивор, - Но - будут ещё жители самого Кер-Нида. Которые захотят отстоять город. И ради этого - лопатами помашут в охотку. Готов поспорить - они и так укрепляют вал, подновляют частокол, строят баррикады…
- Их мало, - отмахивается рукой Немайн, - сколько там людей останется? Сотни три?
- Полтысячи, не меньше.
- Всё равно - мало.
- А остальным воинам хочется жить. И славы. И добычи. И… Интересно им будет.
Последнее означает - проблемы нет. Всё сделают. Хотя ворчать и будут, но не зло и больше для порядка.
Теперь, когда стало ясно, что делать, сон навалился с новой силой - глаза слипались. Немайн пожалела, что придумала торсионные верёвочные рессоры - швыряй и дёргай колесницу, как древние бриттские, стало б совсем не до сна.
Но что там, впереди? Сквозь сетку голых ветвей белеют паруса шатров! Вот и яичный, шкуренных брёвен, сруб блокгауза. На крыше, на шесте, ловит ветер раззявленной пастью узкий красный дракончик. Общекамбрийский символ. Посты на мосту, пытающиеся регулировать движение толпы. Одна из девочек Нион машет руками и радостно что-то орёт - такой гвалт вокруг, что слов и сиде не разобрать. Эмилий руки сложил на груди, мрачен, как туча. Уже знает о пополнении, поэтому озабочен - продажные запасы многих кланов вычерпаны до донышка, пришлось выбирать: или упирать на патриотизм, а заодно платить втридорога. Или организовывать волок. Это деньги, которые пока есть, и люди, которых взять попросту неоткуда. Ничего, вывернулся! Теперь Эйлет верх Дэффид налаживает волоки между Туи и Нитом.
- Она потребовала треть для клана и четверть для себя лично, - сообщил Эмилий, - остальное моё и короля. Если ты выбьешь из Гулидиена привилегию. Зимний путь нужен. Даже в мирное время.
- Лучше корабли нормальные строить, - буркнула Немайн, - которые не тонут зимой. Но - пусть будут и волоки… Постараюсь. Как сестра-то, справляется?
- Лучше, чем я ожидал, - тень забот и усталости на мгновение покинула лицо римлянина. - Местами - лучше, чем я…
Долг сильней сна, злей голода. Немайн вдвойне привычно, как по стройке, пробежалась по лагерю: так поступал некогда Клирик, так и сама по новому городу носилась. Короткие вопросы: как устроены, хороша ли пища, есть ли больные, и напоминания: времени мало, отдыхайте, не отвлекайтесь на мелкие дела, всё должны сделать римлянин и Эйлет. Вы же её знаете! Не подведёт. Машинально цапнутый из котла кусок. Проверки сида в мыслях не держала. Но удержаться не было сил. Ложка-другая - и всё, людей объедать нельзя, а желудку чуть полегчало, ведь он невелик. Когда ноги принесли в свой шатёр, оказалось - сыта. Закрыла глаза - почувствовала, трясут. Перед распахнувшимися глазами - знакомый носик. Чуточку островатый для японки. Тёмные косы вдоль щёк. Тьма глаз, весёлых и серьёзных сразу. Нион. Луковка.
- Вставай!
- Уже выступаем?
Глаза разлепились, а уши не совсем. Словно ватой набиты. Вот и рожков к выступлению не слышно.
- Нет, но стража минула. Четыре часа. Тебе же больше нельзя… Гейс!
Как хорошо было на дромоне, без умных пророчиц! Но - Луковка права. В войске достаточно ирландцев, чтобы уважать их обычаи. Да и камбрийцы воспримут нарушение ограничения Хранительницей как дурное предзнаменование. Значит, всем дрыхнуть ещё пару часов, а Немайн нельзя? А не надо было быть дурой, когда договаривалась с подданными…
Зато есть повод - и время - проверить посты. Спящих нет? И на том спасибо. Теперь найти местечко, укромное, но заметное остальным, и рассчитать давешнюю придумку хотя бы приблизительно. Достаточно ли сил? Хватит ли времени? Люди, лопаты, кубометры. И - часы. Часы, которые кто-то, совсем недалеко, покупает кровью, скупо стараясь подсунуть судьбе вражескую…
Но только перо потянулось к пергаменту, с дороги донёсся детский крик. "Голодный", - шепнуло что-то внутри. Сразу вспомнился маленький. Может, её сокровище тоже плачет. Пусть и на родные руки оставлено, но и родные - не свои. И та же Нарин. Раз отдала ребёнка, что с неё станется на другой?
- Не плачь, мой маленький, - прошептала Немайн. - Мама только отгонит злых вражин от порога. И сразу вернётся…