– Если вы считаете, что вам хватит транспортных судов, то прорабатывайте план и к августу представьте его на обсуждение. Возможно, у нас к этому времени высвободятся войска для десантной операции. Но только по окончании летнего наступления, не раньше. Алексей Алексеевич, – переключился Алексеев на Брусилова, – вы уверяете всех, что ваш фронт хоть сейчас готов к активным действиям. Так вот, через две недели ваши войска первыми начинают боевые действия. Ваша задача как можно больше оттянуть на себя войск противника с других участков фронта. Для того чтобы ваш удар получился более сильным, по распоряжению государя вам передается гвардейский корпус из состава Северного фронта. Из резервов получите две пехотные дивизии и одну кавалерийскую. Для вас есть еще девять батальонов маршевого пополнения, но без оружия. Как понимаете, нам их нечем вооружить, так что, если у вас есть запасы, можете сразу привлечь и их. Передаем и все имеющиеся у нас танкетки и бронеходы Пороховщикова, их почти столько же, сколько имеется в распоряжении Западного фронта у Эверта, но зато у вас больше бронеавтомобилей и бронепоездов. Самолетов поменьше, но в два раза больше, чем у генерала Гурко. Алексей Алексеевич, с вашим предварительным планом я уже ознакомился, так что дня через четыре жду вас с более подробным и окончательным планом на предстоящую наступательную операцию.
На другой день после совещания я опять встречался с царем.
– Ваше императорское величество, как я понимаю после вчерашнего совещания, вам не удалось убедить генерала Алексеева перенести главный удар южнее Полесья и предоставить это право не генералу Эверту, а генералу Брусилову.
– Как вам ответить на это, адмирал… Я разговаривал об этом с генералом Алексеевым, и он согласился с вашими доводами насчет боеспособности австро-венгерских войск и считает, что нам там сопутствовал бы успех. Но он также считает, что по договоренности с союзниками мы должны наступать именно в Полесье. Это прямая угроза Пруссии – если наше наступление будет развиваться успешно. А боясь потери Пруссии, кайзер снимет войска с французского фронта и начнет перебрасывать их на наш фронт, и этим мы поможем нашим союзникам.
– Опять эти союзники диктуют нам, где и как надо наступать. Но если мы ударим Юго-Западным фронтом, германцы также начнут снимать свои войска с других участков, в том числе и с французского фронта, так как побоятся разгрома Австро-Венгрии. А перспектива остаться один на один со всей Антантой их не привлекает.
– Мы будем иметь и это направление в виду и, как только убедимся, что именно там намечается успех, сразу перебросим ему дополнительные силы и повернем направление удара Западного фронта на юг. А для этого у нас будет две недели в запасе, прежде чем генерал Эверт начнет наступление на своем фронте.
– Я уверен, что генералу будет сопутствовать успех.
– Вот и посмотрим, окажетесь вы правы или нет.
– Ваше императорское величество. У меня есть еще одно предложение. Я даже не знаю, как его выразить, но суть заключается вот в чем. Во время прошедшего совещания министр иностранных дел Сазонов высказал просьбу наших союзников предоставить им наших солдат, а если возможно, и людей для работы на их заводах. Насчет солдат я ничего говорить не буду, а вот относительно посылки во Францию рабочих я предложил бы их просьбу частично удовлетворить – направить туда несколько тысяч человек.
– Адмирал, что вы такое говорите? Вы прекрасно знаете, что мы испытываем большую нехватку рабочих рук на своих заводах, что приходится к работам привлекать женщин и подростков. И при этом советуете взять и направить рабочих куда-то за границу. Я еще раньше ответил на эту просьбу, что никаких рабочих и никуда посылать не намерен.
– Ваше императорское величество. И я за то, чтобы рабочих не посылать за границу. Но есть такие рабочие, и не только рабочие, но и из других сословий люди, от которых надо поскорее избавиться.
– Как это – избавиться?
– Я предлагаю всех – нет, всех, конечно, не получится, но многих – политически ненадежных, а это в первую очередь те, кто связан с большевиками, эсерами, анархистами и им подобными, отправить во Францию, поработать на их заводах. Мы на некоторое время избавимся от многих в политическом плане неблагонадежных людей. Которых, мягко говоря, не совсем устраивает политика в стране. Многие из них хотят свергнуть в стране законную власть, а вот что из этого выйдет, даже страшно представить. И это дело надо предоставить Николаю Алексеевичу Маклакову, в его ведомстве хорошо известно о таких людях, и во всех сословиях.
– А не выйдет так, что некоторые управляющие захотят избавиться от ненужных им людей, к политике не имеющих никакого отношения?
– Я не исключаю, что и такое может случиться, но это один-два человека на сотню, не больше. Но все равно, даже несмотря на такие ошибки, это надо сделать. Во-первых, мы избавляемся от опасного контингента в виде политически несогласных. А во-вторых, предоставляем нашим союзникам рабочие руки, выполняя их просьбу. Может, поработав там, некоторые из них поумнеют, поглядев на западную демократию. Ну а если не поумнеют, так пусть ими занимаются тамошние власти, и уже они-то, испытав на себе все прелести лозунга "пролетарии всех стран, соединяйтесь", придумают, как с этим бороться.
– Хорошо, я сегодня переговорю с Маклаковым и дам ему такое распоряжение, но попрошу, чтобы он отнесся к этому со всей ответственностью и вначале подготовил такие списки. А как мы таких людей будем отбирать, не арестовывать же на самом деле? Это может иметь негативные последствия для нас.
– Да, может подняться шумиха в газетах – царское правительство избавляется от неугодных. А мы поступим так. По этим спискам проведем мобилизацию. В трудовую армию для отправки за границу с целью срочного выполнения нашего военного заказа, так как у французов или англичан не хватает рабочих рук даже для выполнения собственных заказов. Тех, кто не согласится ехать, ждет фронт, а там всякое может случиться. Да придумать можно много чего, лишь бы спровадить их подальше от России.
Вечером этого же дня поезд уносил меня на юг, в соседнем вагоне ехал на Кавказский фронт и генерал Юденич. Государь на прощание пообещал еще раз в этом году побывать на Черном море и даже посетить освобожденные армянские территории.
А Николай-то действует осторожно – и ко мне прислушивается, и не хочет конфликтовать с Алексеевым. Эверта не снял, хотя и без меня знает, что генерал уже не тот, каким был хотя бы год назад. Возможно, решил посмотреть, как тот поведет себя в предстоящем наступлении, и если все пройдет хорошо, то Эверт и дальше останется командовать Западным фронтом, если нет, то не послушает Алексеева и заменит его на другого генерала. А что я помню о подготовке Юго-Западного фронта к наступлению? Если мне не изменяет память, то Брусилов в первую очередь сделал ставку на разведку, в том числе и на воздушную. Потом на обучение войск преодолевать инженерные препятствия, которые соорудил противник перед своей обороной. Он, как некогда Суворов под Измаилом, воспроизвел один из участков обороны австрияков и гонял там по очереди свои войска, обучая их преодолевать и занимать полосы обороны противника.
При подготовке операции командующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов решил нанести одновременно три удара своими четырьмя армиями. Хотя это распыляло силы его войск, противник также лишался возможности своевременно перебросить резервы на направление главного удара. Главный удар Юго-Западного фронта на Луцк, Ковель и далее на Брест-Литовск наносила самая сильная 8-я армия генерала Каледина. С севера навстречу Каледину должна наносить удар 3-я армия Западного фронта, командовал ею генерал Леш. Вспомогательные удары на Львов наносила 11-я армия генерала Сахарова, совместно с 7-й армией генерала Щербачева. 9-я армия генерала Лечицкого наступала на Черновцы, Коломыю и Станислав. Командующим армиями была предоставлена свобода выбора участков прорыва. К началу наступления четыре армии Юго-Западного фронта насчитывали с учетом переброшенного перед самым наступлением подкрепления шестьсот восемьдесят четыре тысячи штыков и семьдесят тысяч сабель, две тысячи сто семьдесят легких и двести четырнадцать тяжелых орудий. Против них были четыре австро-венгерские армии и одна немецкая, общей численностью почти четыреста пятьдесят тысяч штыков и тридцать восемь тысяч сабель, имевшие тысячу триста легких орудий и пятьсот сорок пять тяжелых. На направлениях ударов армий Брусилова было создано превосходство над противником в живой силе (в два с половиной – три раза) и в артиллерии (в полтора – два раза). Наступлению предшествовали тщательная разведка, обучение войск, оборудование инженерных плацдармов, приблизивших русские позиции к австрийским. В свою очередь, на южном фланге Восточного фронта против армий Брусилова австро-германские союзники создали мощную, глубоко эшелонированную оборону. Она состояла из трех полос, отстоящих друг от друга на четы-ре-пять верст. Самой сильной была первая полоса обороны, имеющая две-три линии окопов. Основу ее составляли опорные узлы, между ними – сплошные траншеи. Все подступы к траншеям простреливались с флангов. А на всех высотах были оборудованы доты. Между полосами обороны противник устроил искусственные препятствия – засеки, волчьи ямы, рогатки и отсечные позиции. Так что и в случае прорыва атакующие попадали в "огненный мешок", где по ним велся огонь со всех сторон. На первой полосе обороны окопы были с козырьками, блиндажами, убежищами, врытыми глубоко в землю, с железобетонными сводами или перекрытиями из бревен и земли толщиной до двух метров, способными выдержать любые снаряды. Для пулеметчиков устанавливались бетонные колпаки. Перед окопами тянулись проволочные заграждения в две-три полосы по шесть – двенадцать рядов, на некоторых участках через них пропускался ток, подвешивались бомбы, ставились мины. Две тыловых полосы были оборудованы слабее, всего одна, иногда две линии траншей, меньше пулеметов. Австро-германское командование считало, что такую оборону без значительного усиления русским армиям не прорвать, и потому наступление Брусилова было полной неожиданностью. Они проморгали переброску резервов, да и в любом случае не успели бы подготовиться к такому удару.
Пока наш поезд двигался к югу, у нас с генералом Юденичем состоялось несколько деловых разговоров. Как-то я задал Николаю Николаевичу провокационный вопрос, как бы он поступил, будучи на месте генерала Алексеева.
На что он мне тактично ответил – что в данный момент он на своем месте и его не привлекает место начальника штаба – Главковерха.
– Ладно, а будь вы на месте командующего Западным фронтом, как бы повели наступление?
– Михаил Коронатович, и что это вы так упорно сватаете меня на германский фронт?
– Я хочу узнать мнение генерала, который год не знает поражения. Да, турецкий фронт – это не германский, и турки еще те вояки. Но ведь и они задали трепку нашим союзникам, а если быть честным, то и нам в начале войны. Теперь Кавказский фронт самый стабильный, наши войска все время продвигаются вперед. Я бы назвал вас "генерал Победа".
– Адмирал, мне кажется, что вы сегодня пропустили пару лишних стаканчиков "Варварки" от Смирнова. Какой "генерал Победа". Нам до победы ой как еще далеко. И на этом пути может многое случиться, и победы, и поражения, никто от этого не застрахован. У турок войск значительно больше, чем у меня. И я опасаюсь, как бы они не отбили обратно Эрзерум или Трапезунд.
– А будь у вас столько же войск, сколько у Эверта, что бы вы предприняли тогда?
Генерал усмехнулся.
– Столько войск, как у Эверта, тут никогда не будет. Нам бы еще тысяч двести, тогда можно было создать сплошной фронт с англичанами и впоследствии начать совместное наступление в глубь турецкой территории. А будь у меня столько же, как у Эверта, мне и англичане не понадобились бы. Я через полгода был бы в Константинополе.
– Николай Николаевич, а как вы смотрите на то, чтобы захватить еще один турецкий город на побережье?
– Если вы предлагаете занять Орду, то это входит в мои планы, но сначала надо захватить Эрзинджан.
– Нет, Николай Николаевич, я предлагаю захват турецкого Синопа.
– Синопа?!
Я поделился с генералом Юденичем планом по овладению Синопом.
– Михаил Коронатович, вот скажи мне честно, зачем тебе этот Синоп?
– Как зачем? Хорошая бухта. Находится между Батумом и Константинополем, как раз посредине турецкого побережья. Отличное место для базирования отряда кораблей, которые будут блокировать Зонгулдакский угольный район. Сам город находится на полуострове, соединенном узким перешейком с материком. Для обороны просто идеально. Без флота взять обратно этот город будет практически невозможно. Если туда перебросить пару дивизий, то они могут обороняться от целого корпуса или даже армии. А также оттуда можно угрожать Средней Турции.
– Но, по своему разумению, я предпочел бы вначале захватить Орду, оттуда хорошая дорога на Сивас и дальше в глубь Турции. А что за дороги от Синопа? Только вдоль побережья, где и войскам развернуться негде.
– Так, значит, с вашей точки зрения, нам бесполезно занимать Синоп.
– В данный момент, я думаю, это делать преждевременно. А захватить после Орду, еще и Самсун, как мне думается, более выгодно, и опять же там есть дороги, по которым можно вести наступление войсками.
– Генерал, да с каких это пор русский солдат ищет себе хорошие дороги, для наступления ему не нужны эти дороги, там у противника всегда сильная оборона, и, чтобы ее преодолеть, надо немало солдат положить. А если так, то примерно в сотне верст западней Синопа также есть дорога, по которой свободно пройдут войска.
– Михаил Коронатович, а отчего вы на совещании не предложили этот вариант?
– Кому нужно, я предложил и получил на это одобрение. А что на совещании этого не высказал, так это ради секретности. Не хотел, чтобы наш противник раньше времени узнал и приготовился к торжественной встрече.
– Даже так? Опасаетесь, что в Ставке есть германские уши?
– А вы скажите, где их нет?
– Наверное, вы правы. Сейчас только ленивый не говорит, что все планы, которые разрабатываются в Ставке, на другой день уже известны германскому Генштабу.
– Допустим, что не на другой день, а на второй или третий.
– Так уж и на третий? А впрочем, адмирал, давай предоставим заниматься этой проблемой службам генерала Беляева. Меня интересует, какими силами вы предлагаете осуществить свой замысел.
– Для начала мне нужна дивизия. Этого должно хватить и для удержания самого города, а потом посмотрим, как будут развиваться события.
– Но сейчас я не могу выделить даже полка.
– А мне сейчас пока и не нужно. Операцию по захвату города я предполагаю начать в конце июля или в начале августа.
– Вот тогда и поговорим.
– Обязательно поговорим. Генерал, у меня к вам одна убедительная просьба – это касается Синопа. Пока ни с кем об этом не разговаривайте.
– Что, опять ради секретности?
– Береженого Бог бережет. Вы только что сами сказали: на эту тему мы поговорим через пару месяцев. Вот пусть эти два месяца об этом никто ничего не знает.
– Заверяю, что о нашем разговоре никто не узнает.
– Николай Николаевич, а как вы смотрите на то, чтобы ослабить турецкие силы так тысяч на двадцать – тридцать, а если получится, то и на больше?
Генерал от этих слов так опешил, что даже рот открыл, глядя на меня.
– Это… это как же ты собираешься их ослабить?
– У меня тут одна мыслишка появилась. Надо курдов настроить против турок.
– Это как же их настроить?
– Курды сами по себе живут кланами или родами. Во главе стоит какой-нибудь князек или эмир. Некоторые из них по собственной воле служат туркам, некоторые вынужденно. Я не знаю, турки им платят за то, что они за них кровь проливают, или они на этой войне только грабежами мирного населения живут. А сколько таких кланов разбросано от Ирана до Турции, и не все хотят воевать. Я, генерал, в курсе планов императора о создании на освобожденной территории древней Армении нового приграничного с нашей империей Армянского государства. Так как эту идею подал я. А если взять да распустить слух среди курдов, дескать, русский император хочет отобрать у турок земли между Тигром и Евфратом, основав там еще и Великий Курдистан со столицей в Мосуле. Неужели курды все время хотят жить под пятой турок. Ведь когда-то в незапамятные века у курдов были свои эмираты, где они были полными хозяевами своей земли. Так, значит, нужно под знаменами одного из курдских эмиров попробовать возродить новое государство, где бы проживали курды без притеснения турок или кого-либо еще. А чтобы его возродить, надобно и самим курдам об этом позаботиться и помочь русским быстрей разбить турок. Хотя русские и сами одолеют турок, это вопрос только времени, но тогда никакого Великого Курдистана не будет.