– Очередная бойня. Ты не задумывался о том, сколько трупов уже на мне? Окрестности Эдессы, Сугдея, Аттика, а теперь еще и это поле. Это только считая по крупному, без учета вырезанных деревень или городских дворян. По моей вине или от моей руки погибло много тысяч людей. А теперь, разбив врага на этом поле нужно вторгаться в их земли. Это огромные жертвы! За те пару лет, что мы будем вести затяжную войну в тех горах, что к западу отсюда, воины Боспора по моему приказу убьют десятки тысяч людей. Таврию ждет жуткое опустошение. И вся пакость в том, что это необходимо. Либо сейчас доводить дело до конца, либо завтра и послезавтра иметь дело снова вот с такими армиями. Сейчас нам повезло – хорошо сработала разведка и плохо враги. А что будет завтра? Ведь в открытом поле у нас не было бы никаких шансов, а если у Феодора Гавраса хватило бы ума, то и на холме мы вчера все легли бы. Кровь и труппы. Везде кровь и труппы. И чем дальше я иду, тем их больше становиться. И все на мне. Не весело как-то от таких мыслей.
– Почему ты думаешь, что придется полностью опустошать Таврию?
– Местные жители будут оказывать сопротивление, а все оказавшие сопротивление должны уничтожаться. Это очень расточительно, так как гибнет много тех, кого можно было бы использовать, но иначе не получиться создать репутацию. Да и бегать подавлять восстания нет у меня никакого желания, ибо порядка в таких землях н будет. Вспомни блистательный Коринф, который чуть ли ни с криками радости нас приветствовал, когда мы пришли его грабить. А этого не случилось бы без Афин и Фив, и крови тех, кто оказал мне сопротивление. Готы, генуэзцы, тавры, армяне, греки, аланы – они все считают меня врагом, лишь славяне, что сбежались в боспорские земли со всей Таврии, считают меня защитником. Да хазары, для которых я последний и единственный шанс выжить. Совершенно глупая ситуация, которая не оставляет мне выбора. Это жутко угнетает. Ненавижу когда все, вот так, идет в обход моей воли.
– Эрик, плюнь на эти глупости. Сам же мне не раз говорил: "Делай, что должен и будь что будет". Или это только слова? Соберись. Все эти люди, что пошли за тобой в бой на врага, во много раз превосходящим численно, верят в тебя как в некое божественное откровение, некоторые даже считают тебя богом. А простые жители? Вспомни о том, как ликовал народ Боспора, встречая тебя после тяжелой кампании в Греции. Их лица полные радости и гордости за своего господина, который не страшится битв и не знает поражений, который ценит своих людей и никогда ими не разбрасывается. Неужели ты думаешь, что этого мало? По мне, так ради подобного доверия можно куда больше крови пролить. Сам же не раз говорил, что доверие людей купить нельзя. А тебе не только доверяют как толковому господину, в тебя верят!
– Получается, что доверие все же можно купить, цена лишь в количестве жизней.
– Простите ваша светлость, но сейчас вы порете совершенно несуразные глупости. Жизни, что прервались раньше природного срока – это не цена, это преграда, что стояла у вас на пути. Разве может быть выбитая дверь ценой входа в дом? Ценой будет ушибленное плечо. И вообще, не забивайте себе голову подобными глупостями. Вы не спали трое суток и жутко утомились. Пойдемте, я провожу в палатку. Вам нужно отдохнуть, чтобы с утра снова стать самим собой. – С этими словами Рудольф помог совершенно размякшему от меланхолии и усталости Эрику поднять и повел его, покачивающегося, к палатке, что уже разбили для него. Они шли мимо празднующих победу воинов, которые заметив князя, приветствовали его и прославляли радостными криками и звоном оружия – своего господина, что всегда приводил их только к успеху в столь непредсказуемом и полном случайностей деле войны, которым они занимались. Князь оказался действительно утомлен до крайности, а потому сразу же провалился в глубокий сон без сновидений и каких-либо волнений. Сон, который не тревожил ни гомон орущих на всю округу басов, ни назойливые комары, которые так громко жужжали, что казалось, будто они стараются подпевать пьяным воинам в их веселом угаре.
Проснулся Эрик уже далеко за полдень – видимо слишком сильным было его нервное истощение. Вокруг все шевелились и занимались делом – копали могилы для погибших бойцов, снимали доспехи, собирали оружие, стрелы, болты, личное имущество, потрошили брошенный обоз, занимались сортировкой и прочее. Приз получен солидный, а потому важно было все собрать и доставить в Боспор для переработки. Проснувшись и поев, князь сразу же включился в работу и, забрав у Рудольфа один из взводов, начал подготавливать транспортные средства обоза и комплектовать его имуществом для осадных дел. Девятнадцатого марта все дела на поле были завершены, погибшие похоронены на опушке леса, приз ушел с основным обозом и ротой сопровождения в столицу, а войска основным числом выдвинулись в сторону ближайшей крепости готов – одному из массы феодальных замков – иссаров, которые занимали практически всю территорию горной Тавриды. В одной только западной части южного Крыма их насчитывалось больше сорока. И это не считая того, что на это земле было много укрепленных деревень. В общем – мороки предстояло великое множество. Действовать решили по стандартной схеме. То есть, подходили, вызывали переговорщика, объясняли условия, если они не выполнялись, то крепость должна была подвергнуться взятию, разрушению и полному вырезанию населения. Условия капитуляции были установлены единые для всех – признание абсолютной власти Боспорского князя над этой землей и публичная присяга ему при нем лично или его доверенном представителе, например Рудольфе. Замки были весьма скромны по размерам, однако, расположены очень разумно. Из-за чего являлись не самыми простыми задачками. Но это даже к лучшему, так как был повод учиться – отрабатывая штурм подобных укрепленных позиций. В этом плане повезло – первый же иссар ответил очень грубо и заносчиво. Касательно массовой резни решили сделать небольшое исключение – оставляли в живых детей в возрасте 3-4 лет, которые предполагалось располагать в учебных интернатах. В первую очередь интересовали мальчики, так как при должном подходе они должны стать основной его армии в будущем. То есть, примерно через 15 лет вырасти в значительно более добротных и хорошо подготовленных воинов, чем были у него сейчас. Для этих целей он решил готовить военное училище-интернат, с соответствующей программой обучения. В то время как девочек и парней, негодных к воинской службе, должны были быть направить иные интернаты, для подготовки разного рода гражданских специалистов – ремесленников, переводчиков и прочее. К слову, работы по строительству здания первого интерната и учебной программы уже шли полным ходом, так как еще в декабре прошлого года Остронег был отправлен с делегацией и всеми рекомендательными письмами к Рюрику II, чтобы начать сбор бездомных сирот малого возраста в его землях и вывезти их в Боспор. Перед Киевским князем Эрик оправдывал это намерение желанием помочь бедным детям, оставшимся без крова и приюта, дабы кормить их учить полезному делу за счет государства. А так как он не был ни разу, ни кем, не был уличен в работорговле, то эта отговорка вполне сработала. В первых числах февраля Остронег отписался о том, что Рюрик принял идею живо и даже помогает по мере своих сил, так как подобное решение сильно повышало не только его реальное влияние на народ. Все довольно просто – из обездоленных и брошенных сирот часто вырастают недовольные властью, чем их больше, тем хуже для власти. Но мы отвлеклись, вернемся к осаде. Она шла своим чередом. Сначала перекрыли все пути снабжения, устанавливая укрепленные блокпосты. Потом заняли расположенные в округе высотки и небольшими группами начали неспешный обстрел тех, кто высовывается. Задача стояла не убить как можно больше, а максимально раздражать и доводить до нервного срыва. Так что время от времени стальные болты то в окно влетали, то подбивали какого-то слугу во внутреннем дворе, то собачку. В процессе осады выяснилось, что в крепости много молодых женщин – вдов погибших при Солхате, поэтому решили их всех не убивать, а дать возможность выбрать воинам себе по вкусу. Всему личному составу позволялось брать себе женщин, но не более одной в руки. Мало этого, если во время следующего штурма боец присматривает себе новую даму, более приятную, то старую нужно было не убивать, а отправлять вместе с обозом в город, где ей находили работу. Вообще-то, по-хорошему, их нельзя было оставлять в живых – семью вырезали, их насилуют – очень хороший мотив для мести. Но людей в княжестве маловато, причем мужчин было значительно больше, чем женщин, а тут молодые, здоровые, симпатичные дамы в таком количестве. Причем в город их будут направлять уже наверняка беременными. Что тоже было плюсом, так как говорило о их здоровье и способности дарить детей мужу. Воинам к слову, не возбранялось, после окончания кампании жениться на тех женщинах, что они себе выбрали по итогам. Увы, но ситуация вышла из-под контроля. Так как дам в замке было значительно больше, чем воинов, то после его захвата и прояснения позиции начала твориться натуральная вакханалия больше напоминающая сексуальную оргию. В процессе происходили весьма нелицеприятные происшествия – часть женщин, причем преимущественно самых симпатичных, погибло от побоев и слишком грубых либо излишне массовых изнасилований. Что послужило основанием для профилактического вправления мозга бойцам. Секс – сексом, но здоровые и симпатичные дамы нужны живыми, здоровыми и симпатичными. И если такой инцидент повторится, то он запретит кого-либо оставлять в живых кроме детей. На третий день, на рассвете обстреляли из баллист ворота, выбили их, и колонной ворвались внутрь. По итогам штурма первого замка практически не было потерь – трое легко раненных и одному откусили яйца, после чего тот повесился. Иссар защищало человек тридцать, причем многие были без доспехов и слишком молоды либо стары, чтобы представлять какую-либо угрозу.
Так что, все шло своим чередом. Осады проходили практически без эксцессов, но довольно медленно, так как после каждого штурма, приходилось довольно долго все обыскивать, упаковывать и отправлять обозом в столицу. Вскоре даже землю стали проходить тонкими и острыми щупами, в поисках закопанного имущества. Это случилось уже в третьем замке после того, как один странного вида человек, оказавшийся при штурме в замке, желая сохранить свою жизнь, рассказал о способе хранения ценного имущества местными жителями. Жизнь это ему не спасло, ибо тот, кто просит пощады, ее не достоин, но добычу увеличило весьма существенно. Пришлось даже посылать команды в ранее разрушенные крепости и досматривать их заново. В общем, к концу апреля Рудольф полностью разобрался с тонкостями управления осадным делом в горах, и Эрик смог отбыть в Боспор, дабы продолжить активно шевелить и пинать делающую весьма робкие первые шаги промышленность его государства. Само собой, в случае угрозы новой большой битвы его должны были вызвать. А так, тратить свое время на рутину, с которой вполне справятся подчиненные, он считал расточительным убийством собственного времени.
Князь жаждал погрузиться с головой в металлургический процесс и заняться его совершенствованием, однако, основные задачи, которые пришлось решать, оказались совершенно не промышленными, а транспортными и организационными. Строительные и фортификационные работы шли крайне бессистемно и не энергично, и часто останавливались в виду того, что неясно было, что именно делать, а потому грозили перерасти в хаос в самом ближайшем будущем. Нужно было не только утвердить генеральные планы застройки городов княжества, но и начать кампанию по строительству дорог, которые были грунтовые и при малейшем дождике превращались в кашу. Помимо этого, Боспорский и Таманские полуострова предстояло укрепить от неожиданных нашествий. Для этих целей, предстояло построить сеть небольших крепостей, которые выполняли функцию укрепленных шлюзов, и возвести крепостную стену на двух участках, которая будет блокировать сюрпризы кочевников – рейды. Первый крепостной участок должен был проходить от Феодосии практически строго на север вплоть до гнилого озера. В эту укрепленную линию предполагалось включить четыре малых крепостей соединенных стеной, а так же отдельную крепость, прикрывающую южное основание косы, что отделяла Сиваш от Азовского моря. Второй крепостной участок должен был проходить в 30-32 км восточнее города Тьмутаракани, который был переименован в Тамань, ибо название было слишком уж невразумительное. Этот крепостной участок включал в себя две малые крепости, усиленные оборонительной стеной, что протянулась между ними, между двумя лиманами. При этом общая протяженность оборонительной стены, переводящей небольшие крепости, расположенные на их протяжении, в статус укрепленных контрольно-пропускных пунктов, была в районе 28 километров. Много, но вполне решаемо. Помимо этих крепостей на территории княжества предстояло возвести еще восемь отдельно стоящих, и одну островную, которая должна была расположиться на материковой косе, что в наше время называется Коса Тузла, что лежит между Черным морем и Азовским, напротив Боспора. Из северо-западной оконечности косы по замыслам Эрика предполагалось сделать нечто напоминающее Кронштадт. В связи с этой идеей безымянную в то время косу назвали Нукс, то есть Орех. Помимо фортификационных развернулись и собственно строительные работы. Ключевым, конечно, стало дорожное строительство. Предполагалось проложить дорогу с твердым покрытием на песчано-гравийной подушке от Боспора до Феодосии уровня тракта, то есть, чтобы по ней могли разъехаться четыре фургона. Она должна была стать основной сухопутной транспортной магистралью в рамках Боспорского полуострова. Технологическая особенность дорожного полотна заключалось в том, что его не мостили, а заливали раствором бетона. Данные о технологиях производства цемента и бетона были получены из античных книг, в особенности из работ Витрувия, что активно изучались в академическом центре. Оказалось, что в период расцвета Римской империи бетон использовался очень активно. Поэтому при заливке бетона порциями, в опалубки можно было получить некое подобие "бетонки", то есть дороги, выложенной железобетонными плитами. Единственный существенный недостаток – армировать было совершенно не чем, так как стали производилось еще очень мало. Помимо нее планировалось проложить до пятисот километров дороги аналогичного устройство, но меньшей ширины – под два фургона. Эти дороги должны были подвести к тракту сообщение со всеми населенными пунктами и крепостями. В общем, работа предстояла весьма солидная. В этих масштабах утверждение генеральных планов развития и застройки всех трех городов княжества казались сущей мелочью, в которых выделялся, предсказуемо, лишь Боспор. В нем планировалось разбить большой и очень красивый парк, украшенный древними античными статуями, что так удачно захвачены в разграбленных городах. Так же планировалось полностью перестроить центральную часть города, превратив ее в строгую, аккуратную и радующую глаз композицию в стиле, который с натяжкой можно было бы назвать классическим. Основу архитектурной композиции должны составлять такие здания как ратуша, государственная библиотека, суд, государственные бани и академия, в которую планировалось в будущем развернуть академический центр. А между ними большая, красивая площадь. Цитадель с дворцом князя в этот архитектурный ансамбль не входили, ибо располагались на берегу моря на самой удобной для обороны позиции, которая максимально затрудняло действия осадных команд. Как небольшой приятный бонус – запрет на постройку деревянных зданий в черте городских стен, создание центральной канализации и мощение всех без исключения улиц города. Для создания твердого покрытия решили использовать шестигранную толстую гранитную плитку, производство которой наладили на подворье в Константинополе еще в прошлом году, для мощения дорожек и плаца. Теперь предстояло развернуть небольшое производство силами десяти камнетесов в нечто масштабное, исчисляемое сотнями тысяч плиток, а потом еще перевозить в Боспор из столицы Латинской империи. Можно было бы и тут организовать каменоломни, но подходящих мест не было, а горы, что лежали к западу, были еще слишком беспокойны. Были идеи по отливки плиток из цемента, но после длительных дискуссий и сравнения, опытных образцов, пришли к выводу о том, что город должен быть красивым, а цементные плитки менее эффектны, чем гранитные. К слову сказать, промышленные вопросы таки коснулись Эрика, так как пришлось организовывать цементную мануфактуру, где из извести, глины и гипса изготавливали простой цемент, который сразу уходил в строительство. Как топливо выступал коксованный каменный уголь, сырье для которого поставлялось из малых месторождений под Киевом и из Новгородских земель. В декабре 1205 были обнаружены любопытные работы Ктесебия Александрийского, который еще в третьем веке до нашей эры разработал две весьма интересные конструкции для замены торсионов, но так как бронза не могла удовлетворить его по упругости, то технология была запущена. Смысл заинтересовавшей князя конструкции заключался в том, что рабочий рычаг метательной машины давит через точку опоры на центр мощной плоской пружины, расположенной в вертикальной плоскости. Использование подобного решения при условии наличия довольно неплохой стали и знаний о наборных рессорах может дать весьма неплохой результат. Это породило новую – третью рабочую научно-исследовательскую группу при академическом центре, которая занялась конструированием метательной машины основанной на подобном принципе для замены ей весьма несовершенной и довольно слабой торсионной баллисты. В январе 1206 года к нему пришла очередная депеша от Рудольфа, в которой говорится, что горная часть заселенная готами занята полностью и требуется его выезд на место для оценки текущего положения дел. Создается не очень удачная стратегическая ситуация и как с ней поступить ему совершенно не понятно.