Позиция Родса очень сильна, и он пользуется безоговорочным авторитетом среди своих людей. Да и в Капской колонии – тоже. Кроме того, Сесиль привлек на свою сторону Альфреда Бейта, тоже весомую фигуру с гигантскими связями. Да и гегемоны, то есть Германия, Франция и САСШ с Россией, прямо-таки роют копытцами, чтобы потеснить Британию и установить международный протекторат над этим клондайком. А на Трансвааль и Оранжевую Республику им по большому счету наплевать. Весь сыр-бор только из-за золота и алмазов, мать их. Но посмотрим. У меня сейчас не об этом голова болит.
– По снятию блокады подвижки есть?
Максимов скептически покачал головой:
– Почти нет. Гуманитарные грузы они согласились пропускать, но только после их тщательной проверки, а вот военные товары и добровольцев – наотрез отказались. Да вы об этом и сами знаете.
– Знаю. – Я чертыхнулся про себя. Оружие и боеприпасы для нас дороже воздуха, даже несмотря на взятые гигантские трофеи. Но ничего, немцы уже возобновили поставки, да и французы с американцами, через германские территории, подкинут кое-чего. Опять же хороший контракт с папашкой Франсин намечается. Даже царь-батюшка вроде как собирается расщедриться. Но, опять же, загадывать не будем. Вся эта авантюра только на честном слове держится. Вот я, к примеру, ни в чем не уверен. Черт… мнительным каким-то стал.
– Да, кстати, Михаил Александрович, сегодня вечером у нас встреча с представителями посольств. – Максимов постучал по блюдцу своей трубкой, выбивая из нее пепел и привлекая мое внимание.
– На нашем броненосце?
– Смотря какой из них вы, Михаил Александрович, считаете "нашим"… – весело улыбнулся подполковник. – Под категорию "наш" для вас подпадают сразу два: "Олимпия" и "Император Николай I".
– "Наш", Евгений Яковлевич – это наш, – не принял я шутки.
– Полноте вам, Михаил Александрович, – улыбнулся Максимов, – я не сомневаюсь в вашем истинном патриотизме… На "Николае", конечно. У третьего пирса, в девятнадцать ноль-ноль, будет ждать шлюпка. Не опаздывайте. Ну а я пока откланиваюсь.
Подполковник встал и ушел, за ним последовала его свита из трех филеров. Представителям посольств бурских государств разрешили свободное передвижение по городу, но только под тщательным приглядом.
Я допил кофе, расплатился и решил прогуляться по набережной. Воздухом подышать, да и дела кое-какие решить… то есть попытаться решить.
Жара уже вступила в свои права, но с моря дул прохладный ветерок, так что прогуливаться было даже приятно.
Неожиданно пожалел, что со мной нет Лизхен – на набережной расположилась масса дамских магазинчиков, торгующих всякой женской дребеденью по последней парижской моде.
Да, вот захотелось надарить ей подарков… М-да… получается, еще не полностью исчезли чувства. Впрочем, она и так не упустит этот момент, сама купит. Лизавета здесь, в городе, принимает вместе с фон Ранненкампфом медикаменты и оборудование для полевых госпиталей – это гуманитарка от Российской империи и Французской республики. Карл Густавович принял должность начальника военно-полевой медицинской службы армии Оранжевой Республики, ну а Елизавета, по моей протекции, заведует гражданскими медицинскими делами. Между прочим, первая официальная женщина-врач в мире, да при должности, да еще у ортодоксальных буров, что вообще неслыханно. Не так-то просто это было устроить, даже фольксраад собирался на специальное заседание да преподобные старцы-проповедники дискуссии разводили. К счастью, слова авторитетного религиозного патриарха Кооса ван дер Граффа, которого она подлечила от подагры, и удачно принятые тяжелые роды у его невестки сделали свое дело. В общем, все как-то устроилось, тем более что она действительно врач от Бога. А вот с Вениамином у Лизаветы что-то не ладится. Черт… все, надо ее из головы гнать. Она уже отрезанный кусок, так что нечего сердце бередить.
– Мэм… – приподнял я шляпу, приветствуя молоденькую красавицу, фланирующую по набережной в сопровождении грозного вида бонны.
– Мери!.. – грозно зашипела бонна на свою разулыбавшуюся питомицу и потащила ее за рукав дальше.
Э-эх… нравится мне это время! Говорил уже об этом? Ну да, говорил, конечно. И не устану повторять.
Я огляделся, с опаской обошел фотографа с аппаратом на треноге (сами понимаете почему) и направился к оружейному магазину под красноречивой вывеской, изображавшей отчаянно усатого охотника со штуцером, стреляющего в кровожадного льва. Филеры как привязанные потянулись за мной, но в магазин входить не стали, рассредоточившись на улице.
Музыкально брякнул колокольчик на двери.
Гм… антуражненько. Чучела на стенах и полках, манекены с разной охотничьей снарягой, мощные ружья и винтовки на витринах. Ну и, конечно, продавец: как две капли воды похожий на Тартарена из Тараскона. Толстенький и румяный коротыш с браво закрученными усиками и даже в красной феске.
Стоп… не только продавец…
Возле прилавка стоит статная женщина в шикарном летнем платье и замысловатой шляпке, представляющей собой художественную кучу кружев, лент и бантиков, украшенную роскошными перьями. Гм… а хороша-то как! Тоненькая талия, довольно высока ростом, стройна, лицо надменное, изысканной нордической красоты – эдакая скандинавская валькирия в антураже девятнадцатого века. Сколько ей? Сразу и не скажешь, но не больше двадцати пяти. Или меньше?
– Одну минутку… – почтительно поклонился мне продавец. – Одну минутку, и я уделю вам внимание, а пока вы можете изучить наш ассортимент…
Дама небрежно скользнула по мне взглядом, равнодушно отвернулась и опять обратила свой взгляд на разложенные по прилавку пистолеты, пистолетики и револьверчики.
Я изобразил преувеличенное внимание к здоровенной башке буйвола, а сам все косился на посетительницу – больно уж хороша мадама. Беседа шла на африкаанс, но я за это время уже пообвыкся и вполне все понимаю. У-у-у… а голос-то у дамочки какой… Густой, бархатистый, с таким только в опере петь!
Продавец лебезил перед ней и все старался втюхать какую-нибудь разукрашенную никелированную пукалку наподобие велодога.
Но мефрау Бергкамп, так именовалась дама, пукалки решительно отвергла и приобрела изящный дерринджер под мощный патрон. А в придачу к пистолету обзавелась коротким "Винчестером" модели 1894 года штучного изготовления и двумя сотнями патронов калибра .30-30 к нему.
Потом расплатилась, приказала доставить покупки в ее имение и, цокая каблучками, отправилась на выход. По пути опять окинув меня взглядом. Уже с капелькой интереса.
– Мэм… – Я приподнял шляпу и затем повернулся к продавцу: – Герр Шмайссер?
– Именно он! – четко кивнул толстячок и даже клацнул каблуками. – Чем обязан, минхер…
– Вест, – коротко отрекомендовался я. – Майкл Вест. Меня интересует динамитный пистолет Иоанна Крестителя…
И про себя выругался. Нет, ну это надо же было старому хрычу Папаше Мюллерутакой идиотский пароль выдумать…
В глазах хозяина магазина плеснулось недоумение, тут же сменившееся пониманием.
– К сожалению, динамитного пистолета сейчас нет, но могу предложить гарпунную пушку Иисуса Навина в хорошем состоянии, – отчеканил он в ответ и показал глазами на дверцу позади прилавка.
– Не сейчас, – отрицательно качнул я головой. – За мной ходят по пятам. Побеседуем у стойки, так сказать, в процессе торговли. Покажите мне вот тот штуцер. Кстати, у вас нет родственников в Дойчланде? А точнее, в славном городе Зуле?
– Да, герр Вест, – Шмайссер встал на цыпочки и снял с подставки тяжеленную "слоновую" двустволку, – есть двоюродный брат. Между прочим, оружейник от Бога!
– Думаю, да, – машинально сказал я, клацнув рычагом перелома стволов. – И его сынишки Хуго и Ханс – тоже…
– Есть у него сыновья. – Продавец недоуменно уставился на меня. – И зовут их именно так. Минхер Вест, а вы что…
– Не обращайте внимания, – поспешил я перевести разговор. – Я просто слышал о вашем брате. Итак, меня интересуют грузчики. А точнее, именно те бригады, которые грузят уголь на суда, доставляющие сюда британских солдат из метрополии. Понятно? А это у вас ружье Перде? Покажите…
Беседа затянулась на целый час. Я за это время выяснил, что требовалось, пересмотрел все оружие в магазине и купил три пачки патронов для своего браунинга. Филеры все жданки прождали, не постеснялись даже заглянуть в лавку, а потом тщательно обыскали посыльного, который потащил мою покупку в особняк торгового представительства Оранжевой Республики, где квартировало посольство.
Вот к чему такое недоверие? Я же еще ничего плохого не сделал. Здесь не сделал. Пока не сделал. Ну и ладно. Парни просто свою работу делают…
Глава 2
Южная Африка. Наталь. Дурбан
10 июня 1900 года. 13:00
Подступало время обеда, поэтому я решил не изнурять организм голодовкой, отправившись в ресторан при отеле "Royal". Сразу показалось, что попал куда-то в британский штаб: ресторан был просто переполнен британскими офицерами, но метрдотель за щедрые чаевые нашел мне столик на летней веранде с отличным видом на море.
Агенты опять остались на улице, здесь им даже чашечка кофе не по карману, но я-то при чем? Ждите.
– Рыба-меч с соусом из креветок и моллюсков и, пожалуй… – я пробежался глазами по карте вин, – "Токай Пино Гри" девяносто шестого года.
– Отличный выбор, сэр, – кивнул официант, блеснув напомаженными волосами, артистично развернулся и умчался выполнять заказ.
"Ага… а вот это Королевские валлийские фузилеры, первый батальон… – от нечего делать стал я рассматривать бриттов. – А вот этот – из Шотландской гвардии, не перепутаешь – значок в виде веточки чертополоха на воротнике и пуговицы группами по три штуки, целый майор. А это кто? Нортгемтонширский полк? Точно, кокарда в виде красного креста Святого Георга. Твою же мать, бритты все элитные войска сюда стянули… А это? Десятый гусарский полк?.."
– Сэр… – Голос метрдотеля вырвал меня из размышлений. – Сэр, прошу прощения… вышло страшное недоразумение. Этот столик был зарезервирован… – Холеная морда выражала страшное горе. – Не согласитесь ли вы…
Возле халдея стояла… та самая мефрау Бергкамп с разъяренным личиком, уже в другом наряде и другой шляпке, представляющей собой что-то наподобие корзинки фруктов.
– …разделить столик с леди… – Мэтр уже был на грани апоплексического удара.
– Прошу вас, леди. – Я спокойно встал и поклонился. – Почту за честь…
В самом деле, а почему бы и нет?
– Это возмутительно! – полным злости голосом выдала девушка, но после недолгого колебания уселась за стол.
– Заведение угощает! – счастливо пролепетал халдей и почтительно положил перед мефрау меню с винной картой. – Хочу порекомендовать…
– Прочь, – небрежно отмахнулась тонюсенькой кружевной перчаткой дама. – Я сама разберусь! – и полностью повторила мой заказ. После чего фыркнула: – Если уж так случилось – возможно, вы наконец представитесь?
Она произнесла фразу на африкаанс, а потом, поджав губки, продублировала на немецком языке.
– Майкл Алекс Вест, – пришлось приподняться и изобразить кивок, – второй секретарь посольства Оранжевой Республики.
– Майкл… – Дама мягко, словно пробуя на вкус, произнесла имя. – У вас странный акцент. Вы англичанин?
И это слово в ее устах прозвучало как ругательство. Надо же… Патриотка?
– Я родом из Америки, мэм.
– Это хорошо, – успокоенно заявила девушка. – Я Пенелопа Бергкамп, мой отец владеет… – Она неопределенно показала веером в сторону порта. – Словом, он промышленник. А я бездельница. И буду таковой ровно до того самого времени, как выйду замуж. Впрочем, и после этого ничего не изменится…
В следующие полчаса я узнал, что она выходить замуж вообще не планирует, горячо ненавидит британских захватчиков, сама по национальности голландка, недавно приобрела велосипед и осваивает езду на нем, любит танцевать, охотиться, ловить рыбу, верховую езду, а ее любимую кобылу зовут Матильда.
Рот у Пенелопы не закрывался, но при этом, как ни странно, болтушкой она не выглядела. Говорила спокойно, без эмоций, давая собеседнику вставить словечко между потоками информации и совершенно не стесняясь разглядывала меня.
Специально представляет себя недалекой дамочкой? Зачем? А кто ее знает. Тем более что таковой она совсем не выглядит. А вообще, чем-то эта голландка меня зацепила. Даже не знаю чем.
Я же, в свою очередь, откровенностью блистать не стал и ограничился минимумом, прикинувшись скромным клерком на дипломатической службе. Но, как ни странно, дева этим вполне удовлетворилась и не стала ничего выпытывать. Я-то, грешным делом, подозревал в этой встрече некоторую подставу со стороны бриттов. Но не похоже; впрочем, совсем отметать такой вариант все же не стоит.
– Ну что же, – подвела итог Пенелопа, заканчивая с десертом, – можно сказать, знакомство состоялось и все необходимые приличия соблюдены.
– Пожалуй, соглашусь с вами, – осторожно подтвердил я, еще не понимая, куда клонит голландка.
– Прикажите подать мой экипаж, – небрежно приказала официанту девушка, пристально посмотрела мне в глаза и заявила: – Минхер Вест, пожалуй, вы смогли произвести на меня впечатление. Проводите меня.
– Мэм… – Я оставил на столике деньги и подал руку Пенелопе.
– Майкл, я приглашаю вас в гости к нам в имение, – уже у пролетки проронила девушка и опять заглянула мне в глаза.
– Мисс Пенелопа, я польщен, но, увы, не думаю, что смогу воспользоваться вашим приглашением… – отказался я, немного поколебавшись. Да, дамочка чудо как хороша, но, как ни крути, я нахожусь на территории врага, поэтому… В общем, все и так понятно.
– Жаль, – на красивом личике моей неожиданной знакомой проявилось сожаление. На первый взгляд, искреннее. – Очень жаль. Но… – Она сделала небольшую паузу. – Но, думаю, это не последняя наша встреча…
После чего ловко взобралась в пролетку и дала кучеру команду трогаться.
Я немного постоял, глядя ей вслед, и отправился в резиденцию посольства. Вечером предстоит серьезная встреча, возможно, даже с самим Витте, поэтому мне не до дамочек.
У дверей моей комнаты уже ждал Гуус ван Хепнеер, секретарь-референт президента Свободного Оранжевого Государства Мартинуса Стейна.
– Минхер Игл, его превосходительство просит вас нанести ему визит, – отчеканил секретарь и поклонился.
С этим эрудированным и умным парнем я уже неплохо сдружился, но его суровая, можно даже сказать, фанатичная педантичность никак не позволяла перейти со мной на менее формальное общение. М-да…
– Ведите, минхер ван Хепнеер, – ответил я ему таким же тоном и пристроился к секретарю с фланга.
Десяток шагов по коридору – и показались двое верзил-агентов из личной охраны президента, стоявшие на посту у входа в апартаменты Стейна. Суровые здоровяки, обвешанные оружием как новогодняя елка игрушками. Тоже надо: как я уже говорил, все-таки на территории врага находимся.
Секретарь коротко постучал в дверь и сделал шаг в сторону, пропуская меня.
Апартаментами эти две комнатушки можно было назвать только из-за того, что в них обитал глава целого государства. В первой комнате почти все место занимали письменный стол и пара кресел с таким же количеством обшарпанных стульев, ну а во второй расположилась узенькая койка, табурет с тазиком для умывания и платяной шкаф. Аскет у нас президент, настоящий аскет. Впрочем, как и все буры. А вот и он. Крепкий, как столетний дуб, бородатый мужик с усталыми умными глазами.
– Михаэль, я рад видеть вас, присаживайтесь. – Стейн отложил перо и протянул мне стопочку конвертов. – Это вам. Можете ознакомиться, я еще пару минут буду занят.
Я кивнул, взял корреспонденцию и присел в кресло.
Так… что тут у нас. Ага, письмо для Лизхен от Венички. Вот же стервец, не иначе цветок в конверт засунул. Передам, отчего бы не передать. А вот это – от него же, но уже ко мне. Посмотрим, посмотрим…
Вениамин, перемежая кляксами криво и торопливо написанные слова, сообщал, что ингредиенты для производства фруктовой сельтерской воды прибыли в Блумфонтейн, а производство и расфасовка оной уже налажены. К тому же консервированная свинина пошла на поток. М-дя… шифруется скубент. Впрочем, все правильно. Итак, переводим…
Ингредиенты для производства "сгустительной смеси", а также лиддит с пироксилином уже прибыли из германских колоний, а линия по производству ручных гранат уже заработала. Да, это мой подарок девятнадцатому веку. Ничего сложного в немецкой Stielhandgranate 24, той самой "колотушке", нет даже для нынешних технологий. Простейший терочный запал, взрывчатка из пироксилиновой смеси, деревянная рукоятка, корпус делают на линии для производства консервных банок, а рубашку кустарно льют из чугуна, и вот – неожиданный сюрприз для бриттов готов. Она же, с небольшим изменением конструкции, будет использоваться как противопехотная мина и винтовочная граната. Ну а что? Почти всю однозарядную рухлядь типа винтовок "Мартини-Генри" и "Гра" мы уже заменили на "маузеры", вот с этих списанных "пищалей" и будут запускать гостинцы. А в каждом отделении организуем гранатометный расчет. Умничка Вениамин, хвалю! Что дальше?
А это письмецо уже от Вагнера и Штруделя: рапортуют, что наладили производство легких станков для пулеметов Максима-Норденфельда и отработали их установку на повозки по типу знаменитых тачанок. Жалуются, что не хватает материала. Молодцы парни. Ладно, придумаем что-нибудь.
А вот и от Степана Наумовича "цидулка", это если выражаться его же словами. Курва, как курица лапой царапает… Но новости бодрые. Батальон радует успехами в боевой и политической, так сказать. И Наумыч грозится выпороть нещадно нашего главинтенданта Марко, ибо тот, как всегда, что-то там зажимает.
Стоп… это от Мерсе́дес…
Я тайком скосил глаза на президента, увлеченно скрипящего пером по бумаге.
Вот никак я не пойму отношение Стейна к явной симпатии, оказываемой его дочуркой Майклу Иглу. А меня эта "симпатия", честно говоря, нешуточно тяготит. Нет, девочка она прелестная. Красивая, умненькая, живая, открытая ко всему новому, но…
– Михаэль, – прервался Стейн, – на дипкурьера, а точнее – на вагон, в котором он прибыл, по пути было совершено нападение.
– И…
– Отбились, хотя есть раненые среди наших, – нахмурился президент. – По виду не британцы. Похожи на дезертиров, коих развелось немерено. На перегоне обстреляли состав, пытались на ходу заскочить в вагон. Что думаете по этому поводу?
– Пока ничего. Надо будет опросить охрану и самого курьера, – не стал я спешить с выводами. Хотя и так все ясно. От бриттов ничего хорошего ждать не приходится.
– Да… – Стейн посыпал лист бумаги песком и стряхнул его. – Ваш груз тоже прибыл. Если не секрет, что это?
– Ваше превосходительство, от вас у меня секретов никаких нет. Там взрывчатка. И еще кое-что… – Я представил, что могло случиться, если хотя бы одна пуля попала в ящик, и невольно поежился.
– Зачем она вам? – спокойно поинтересовался Стейн.
– Сейчас незачем, – так же спокойно ответил я. – Но она пригодится, если боевые действия возобновятся.