Теперь производством всего этого занималась оружейная слобода, в которой насчитывалось одиннадцать кузниц. Княжеский заказ на пятьсот топоров, двух тысяч доспехов и шеломов, такого же количества щитов, копий и луков выполняло около пятидесяти оружейников и кузнецов. И если учитывать, что за все князь платил серебром и золотом, они не чувствовали себя обиженными. В это же время рядом с пристанью мастера корабельного дела заканчивали строительство пяти больших ладей, способных брать к себе на борт около ста воинов и двухсот пудов груза. За полгода была проделана огромная работа, и каждый раз, выезжая за каменные стены княжеского терема, Ингвар видел ее плоды. В городе помимо оружейной уже во всю работали кожевенная и ткацкая слобода. Также в Новгороде насчитывалось больше десятка трактиров и два рынка. Возводились богатые дома воевод и бояр. Отовсюду слышались голоса людей. Город жил.
Ингвар смотрел в окно, в дверь горницы князя тихо постучали.
- Войдите, - отходя от окна, крикнул Ингвар, вошла служанка с подносом в руках, поставила его на стол и также тихо исчезла.
Оторвав от хорошо прожаренного гуся ножку и отхлебнув из кубка меду, Ингвар вернулся к своим размышлениям. Все, что он задумал на настоящий момент, сбылось. Через неделю надо было выехать на полюдье, Ратибора и сотни воев для этого вполне хватит, на время отъезда в Новгороде останется Данила, который вместе с Ярославой будет управлять городом от его имени: следить за соблюдением закона и присматривать за строительством. Дверь в горницу распахнулась, Ратибор тащил за шиворот щуплого молодца, ровесника Ингвара. Швырнув того об пол так, что тот потерял на короткое время сознание, громко сказал:
- Поймали, княже, на торге, воровством промышлял, обчищал карманы честных новгородцев.
- Подними его, Ратибор, - попросил Ингвар, тот бросил злой взгляд, но парня поднял, он еле держался на ногах - ему крепко досталось от дружинников, да и Ратибор хорошо приложил.
- Как звать? - спросил Ингвар.
- Варяжко, - тихо молвил парень.
- Кто таков? Чьего роду?
- Роду у меня нет, отца не знаю, мать померла два года назад, а дед от меня отрекся.
- А где ж дом твой?
- Жил я в верстах семидесяти отсюда, в крупной веси, что у Ладоги стоит, а названия она не имеет.
- И что заставило тебя воровать? - грозно спросил Ингвар.
- Услышал я, князь, что в дружину тебе ратники надобны, вот и пришел в твой город, но на воинском дворе меня осмеяли и вытолкали взашей, а на базаре кто-то кошель срезал, так и пришлось, чтоб с голоду не помереть, тем же заняться. Да и в первый раз я.
- Жди решения, а мы с Ратибором подумаем. Ну, что, воевода? За воровство у нас смерть? Только к нему это не применимо, ведь в первый раз, да и то сразу попался. Что ж с ним делать?
- Княже, гривну за этого оболтуса отдать все одно придется, а самого его я Даниле на воспитание отдам - парень крепкий. Знатный ратник выйдет. Но наказать его все равно надо. Десять плетей будет достаточно.
- Спасибо, княже, век не забуду. - Парень упал на колени.
- Все, ступайте, - велел Ингвар, - Да, а откуда у тебя такое странное имя Варяжко? - вдруг вспомнил незаданный ранее вопрос Ингвар.
- Так двадцать лет назад через наше селение варяжский князь плыл с дружиной, вот и пристал к нашему берегу, так его воевода Хельги, Олег по-нашему, мою мать и обрюхатил.
Ингвар смотрел, как перед ним в лице этого парня оживает прошлое: - Как только закончит обучение у Данилы, пусть тот сразу же пришлет его ко мне.
Ратибор кивнул и вышел.
До выезда Ингвара на полюдье произошло еще одно важное событие: в Новгород прибыли послы от князя Влада. Ингвар встретил их в приемной палате своего кремля, по стенам сидели новгородские бояре. Сам Ингвар сидел прямо напротив двери на высоком деревянном резном троне. И смотрел, как в зал входят послы самозваного князя.
- Князь Ингвар, дозволь слово молвить, - произнес старший посольства, дождавшись разрешающего жеста князя он заговорил, - меня зовут Борисом, я советник великого князя Влада, что уже много лет живет в изгнании, он шлет тебе дорогие подарки и молвит, что не держит на тебя зла за погубленных тобой его воинов, так как был ты введен в незнание самозванцем Мстиславом. Влад просит тебя не посылать больше дань китежскому князю и не оказывать ему военной помощи. За это он предлагает тебе земли кривичей, после того, как он вернется на принадлежащий ему по праву престол. Так каков будет твой ответ князь?
Ингвар нахмурился.
- Сколько с тобой прибыло народу?
Посланник на секунду задумался:
- Со мной сто воинов, сотник и тысячник великого князя.
- Ратибор, - произнес Ингвар, - вели приготовить помост и сто кольев, а этих связать, воинов их разоружить, кто не сдастся, посечь нещадно.
Все было проделано в один миг, посол и пришедшие с ним лежали оглушенными на полу, связанные при этом по рукам и ногам. Во дворе терема слышался звон железа. Ингвар поднялся и вышел на балкон, выходящий прямо во двор. Десятка полтора уже лежало в лужах крови. Ратники князя стеной оттеснили оставшихся воинов Влада к стене кремля, а лучники Ингвара готовились спустить тетиву.
- Стойте, - прогремел его голос над всем двором, - ваши послы уже связаны, а если вы не бросите оружие, скоро будут и мертвы. Вас же я отпущу с позором, как тех, кто не смог их защитить. Бросайте оружие.
Раздался звон меча, упавшего на каменный двор, затем еще один и еще. Вскоре все люди Влада были разоружены и связаны. Ингвар, смотрящий на все это с балкона, позвал Мала, который командовал разоружением.
- Сотник, созывай люд новгородский. Судить послов будем.
На балкон вытолкали пришедших в себя послов. На княжеский двор хлынула толпа простого люда, уже собравшаяся у ворот княжьего терема, едва заслышав звуки боя. Ингвар поднял руку, призывая народ к тишине.
- Люди новгородские, - сказал он, - пришли ко мне послы от человека, именующего себя великим князем Владом, и предложили мне предать за дорогие подарки град Китеж и его правителя Мстислава. Так что мне с такими послами делать?
- Смерть им, - взревела топа. - На колья их, за ребра повесить, четвертовать.
Ингвар снова поднял руку, призывая к тишине. На этот раз Ингвар обратился к воинам Влада:
- Вы смелые мужи, вам было поручено защитить посланцев, и в том, что вы не справились, нет вашей вины. Я предлагаю вам перейти ко мне на службу, еще трех я пощажу, чтобы они доставили мое послание вашему господину. Кто же откажется мне присягнуть и не будет в числе этих посланцев - умрут. И я вас спрашиваю, стоит ли умирать за предателя, что рвется к власти вопреки завету отца, и подкупом пытается разъединить единое княжество.
Один из воинов Влада поднял голову и громко произнес:
- Нет!
Двое воинов Влада, делая шаг вперед, произносят: "Нет!". И еще, и еще, до тех пор, пока не прозвучало последнее "нет". Из охраны выбежали гридни и отвели в сторону тех, кто отказался. Таких оказалось чуть меньше пятидесяти. Кучка ратников готовых принять смерть была невелика, но в глазах каждого стоящего в ней воина была готовность умереть за князя, которому они верили.
- Что ж, - сказал Ингвар, - вы не предали своего господина - за это вам спасибо, вы верны даже самозванцу, жаль, что такие герои не в моей дружине. Я вас отпущу после казни послов, чтобы вы передали мой отказ Владу. А вы, которые испугались за свою жизнь, умрете.
Взвились мечи дружинников Ингвара и пали тела предателей посеченных на каменный двор. Их кровь текла к ногам новгородцев, пораженных поступком князя. В гробовом молчании прозвучал голос Ингвара:
- Люди новгородские, да будет и впредь мужчинами править честь, а трусы пускай уйдут.
И тут толпа взревела, будто мощная волна прорвала плотину, отовсюду слышались крики: "Слава, слава князю!". И вдруг все смолкло, вперед вышел связанный богатырь.
- Князь, - молвил он, - дозволь служить тебе, для меня это будет честью.
Еще двое шагнули вперед и склонили головы.
- Мал, отведи их в казармы и устрой к Даниле, пусть посмотрит чего они стоят. Остальных накормить и устроить на постой, завтра после казни посланцев они покинут город.
Весь оставшийся день и всю ночь на улице стучали топоры, молотки плотников, которые готовили помост для казни. С раннего утра на большую базарную площадь стал стекаться народ, к назначенному времени она была набита битком. Ингвар под охраной десятка дружинников поднялся на помост, толпа смолкла.
- Жители Новгорода, вы все уже знаете, что произошло вчера у меня в тереме. Меня, Князя Ингвара Новгородского, пытались оскорбить, просив отречься от данного мною слова. Меня склоняли предать князя, что помог мне в трудную минуту. Но человек, именующий себя князем Владом, оскорбил не меня, а вас. Он пытался сказать, что за деньги вы можете предать.
Толпа взревела. Ингвар поднял руку, и толпа смолкла.
- Влад прислал мне свои дары, и сегодня я собираюсь ответить ему тем же. Мы пошлем ему в сопровождении его послов ответный дар. - На помост вывели Бориса и двух его сопровождающих. - Эти люди в ответе за оскорбление, нанесенное нам, и сегодня они искупят свою вину сполна.
Появились гридни, несущие три огромных бруска глины. Воины бережно опустили их на помост. Это были огромные глиняные гробы, внутри которых были полости, выполненные в виде человеческих тел. Борис не мог ничего понять и тупо смотрел на диковинные предметы. Князь кивнул гридням, и послы оказались замурованными. Надев специальные обручи и застегнув на них замки, гридни поставили гробы вертикально. На помост выкатили три огромных чана, и выставили их на специальное возвышение.
- Новгородцы! Сегодня мы отправим князю Владу его послов, искупав их в меди.
Сверху гробов установили специальные воронки, Ингвар махнул рукой, и желтая расплавленная медь полилась внутрь. Площадь огласил предсмертный рев сжигаемых заживо людей. Вскоре он стих. На площади стояла гробовая тишина.
- Свершился суд! - громко сказал Ингвар и добавил, обращаясь к гридням, стоящим на помосте, - сшибите замки и разбейте глину.
Разрушая тишину площади, раздались удары молотов, на помост упали обода, летели в разные стороны осколки, обнажая медные статуи. Народ ахнул. Мало того, что они сохранили очертания людей, но и лица казненных выражали боль и страдание.
- Отныне, - молвил князь, - так будут казнить фальшивомонетчиков и предателей.
Кто-то крикнул: "Слава князю!", и плотину молчания прорвало, площадь орала и свистела в знак одобрения. Ингвар обратился к ошеломленным воинам Влада:
- Вот мой ответ самозванцу. Берите послов и уезжайте. Вам вернут оружие и дадут телегу.
Князь спустился с помоста и в сопровождении охраны пошел с площади. После полудня статуи были перенесены на княжеский двор и погружены на телегу. Ингвар, стоя у окна, смотрел, как уезжает его подарок.
Через три дня Ингвар с сотней ратников отбыл на полюдье. Ему предстояло за месяц объехать около пяти десятков поселений и собрать с каждого двора дань, назначенную Мстиславом: две шкурки куницы, две соболя, семь беличьих, баклагу меда и сорок мер зерна, что, по прикидкам Ингвара, составляло один килограмм. Также с каждого двора необходимо получить две гривны серебром. По уговору с Гостомыслом на княжий двор уже привезли десятую часть урожая, что без малого составило около пятидесяти мешков с зерном, каждый из которых весил около двадцати пяти килограмм. Из того, что Ингвар должен был собрать с полюдья, ему, по уговору с Мстиславом, доставалась ровно половина. Кроме того, Ингвар решил попутно со сбором дани сделать еще одно дело. У него не было подробной карты новгородских земель. Та, которой ему приходилось пользоваться, сейчас его не устраивала. Она была неполной и очень примерной. Особенно, проблемы возникали, когда речь шла о границах: было непонятно, где заканчиваются земли Ингвара и начинаются территории Чудинов, Весинов, Корелов и Кривичей. Самым беспокойным соседом Новгорода было полоцкое княжество и его князь Рогволд. От его постоянных набегов особенно страдали веси, расположенные на границе, проходящей по реке Великой, которая брала свое начало в Чудском озере. Сил справиться с могучим врагом у Ингвара было пока недостаточно, и надо было думать об обороне.
Прямо перед отъездом к нему подошел Гостомысл.
- Князь, слышал я, что пока дань собирать будешь, карту земель новгородских составить хочешь.
- Да, боярин. А ты чем-то помочь можешь?
- Княже, есть у ткачей мужичок один, так он вышивкой владеет знатно, а для этого художником неплохим быть надо. Звать его Микулой. Возьми с собой, он тебе карту и нарисует.
- Пускай завтра с утра приходит на мой двор, ему укажут место в обозе.
Боярин поклонился и ушел.
Первое село, которое Ингвару предстояло посетить, находилось в трех верстах от Новгорода. Обоз добрался туда через три часа. Немаловажной частью полюдья был княжий суд, пока жители сносили дань к распорядителю обоза, Ингвару пришлось разбирать жалобы и прошения. Все случаи были почти одинаковыми, кто украл у соседа курицу или одолжил телегу, да так и не вернул, был мужик, что пытался обвинить старосту, к которому его жена бегает. Ингвар судил быстро и по "правде", назначал наказание или виру. И в каждом селе было одно и тоже. Микула исправно трудился, нанося на пергамент леса, поля, веси и реки, озера и высоты. На двадцатый день Ингвар добрался до предпоследнего села. Поход Ингвара подходил к концу. Все бы ничего, но погода окончательно испортилась, и если неделю до этого сыпал холодный ноябрьский дождь, то накануне вечером он превратился в колючий снег. Да еще, подъехав к дому старейшины, он заметил, что на улице не было ни души, обычно его встречала толпа, на улицу высыпали дети, ратникам совали угощения, эта же деревня ответила мертвой тишиной. Ингвар спешился и стал еще пристальней оглядываться, беспокойство передалось и Ратибору с воинами, они быстро рассыпались по единственной улице, заглядывая в дома и сараи. Но нигде не было ни души. На снегу, что выпал сутки назад, были только следы отряда. К князю через всю деревню спешил Ратибор:
- Пойдем, княже, ты должен это увидеть, - и повел Ингвара к крайнему дому.
Войдя в низкую полутемную избу, он даже не сразу заметил, что же хотел показать Ратибор. Вои расступились - на стене был распят старик. У него был вспорот живот так, что кишки свисали прямо до пола, еще кто-то, поглумившись, отсек все пальцы и выколол глаза. Но самое страшное было то, что дед еще дышал. Ингвар махнул рукой и двое гридней бросились снимать старика. От этой новой боли он пришел в себя.
- Кто здесь, - прошептал он, - я ничего не вижу!
Ингвар подошел и наклонился над стариком:
- Меня зовут Ингвар, - громко произнес он, - я князь новгородский. Отвечай, кто ты и что здесь случилось?
Дед попытался шевельнуться, но у него от боли исказилось только лиц:
- Ты пришел, княже, мы ждали тебя, собрали дань, готовили праздник, и когда все было готово пришли они. - Старик замолчал, Ингвар терпеливо ждал продолжения. Ждать пришлось довольно долго, но все-таки через двадцать минут дед на время пришел в себя. - Они налетели так быстро, что наши даже не успели схватиться за копья. Я был слишком стар, чтобы выдержать длинный переход, и ты, княже, сам видишь, как со мной поступили.
- Да кто они? - не выдержал Ратибор.
- Прости, запамятовал совсем, - простонал старик, - они - это племя, что поселилось тут два года назад, их жилище в десяти верстах отсюда, на берегу Чудского озера, за это мы их Чудями зовем. Они увели всех и сделают их рабами, а стариков пустят своим огромным ручным волкам, отомсти за нас кня…
- Он мертв, - сказал Ратибор, - как еще до нас дожил?
- Просто, Ратибор, очень просто, - ответил Ингвар, - он должен был дожить, чтобы рассказать все тому, кто сможет отомстить.
- Княже, нас же только семьдесят, да и обоз нельзя бросать без охраны.
- С обозом - десяток Кия, остальные - с нами. Исполнять.
Воевода исчез. Он уже знал, что когда Ингвар говорит так резко и коротко, с ним лучше не спорить.
- Вадим, - обратился Ингвар к сыну Гостомысла, которого взял проводником, - ты сможешь найти дорогу до этой чуди?
- Да, княже, я уже все облазил и знаю, куда они ушли.
- Готовьтесь, - крикнул Ингвар, - через десять минут выходим. Деревню не грабить, - наставлял он остающихся воинов, - если узнаю, скараю за горло.
Воины быстро кивали - не слушать князя было опасно. В первый же день полюдья один из новых ратников, затащил девку на сеновал, снасильничал, и отблагодарил он ее сполна - придушил и был таков, пристроился к Ратибору, будто и не отходил. Ингвар уже уезжал, когда к нему в ноги бросилась женщина:
- Князь, не вели казнить, защиты прошу, кто-то дочь мою снасильничал и убил. Я теперь одна на белом свете, как жить дальше, княже?
- Так… - Ингвар с угрозой оглядел притихших воинов. - Скажите сами или мне выяснять? Всем спешиться, - воины послушно покинули седла. - Княжий трон на прежнее место. - Все было выполнено в мгновении ока. Трон установили на главной площади на возвышении. Ингвар быстро занял свое место, справа встал Ратибор, слева - Вадим. - Случилось преступление, убили слабую женщину и то, что это произошло во время моего пребывания здесь, лишь усугубляет мою вину. Если его совершил мой воин, то наказание он понесет не как воин, а как тать, лихой человек. Если у кого есть что сказать, говорите и ничего не бойтесь.
Вперед вышел ратник Ингвара и, опустившись на одно колено, громко произнес:
- Княже, если тать, что совершил это преступление, из нашей сотни, то нет ему прощения, своим действием он опозорил всех нас. Как мы можем искупить его вину?
- Встань, ратник, - тихо сказал Ингвар, - у вас есть час, чтобы найти насильника и убийцу или доказать, что мои воины не причем. - Тот кивнул головой и отступил обратно в толпу. - Есть еще люди, желающие мне что-нибудь сказать?
Вперед вынырнула курносая девица:
- Княже, мы с Осинкой, ну той, которую снасильничали и убили, шли к лекарю, когда к нам подошел один из твоих воев. Меня он отпихнул в сторону, а ей приказал идти за ним, вроде ты ее к себе кличешь, ну она меня дальше отправила, а сама с ним пошла.
- Сможешь его узнать? - спросил Ингвар.
Девчушка проворно закивала головой:
- Только его здесь нет.
- Ратибор!
- Да, княже?
- Выясни, кого из воев нет на площади, и приведи всех сюда.
Ратибор кинулся к десятникам и те быстро начали выстраивать своих ратников. Через три минуты воевода подошел к Ингвару.
- Княже, из всех воинов не хватает Тишка и Горда.
- Сыскать обоих и привести сюда, если к полудню их не будет, десятники, что командуют насильниками и убийцами, останутся без голов.
Ратибор удивленно посмотрел в глаза князя, князь, похоже, не шутил, его очень задело это преступление.
- Но, княже, не по правде так, - робко начал он.
- Нет, воевода, по правде, за своего воина отвечает десятник, и если преступника нет, я накажу десятника, спор окончен.
Строй сотни рассыпался, ратники бросились на поиски. К полудню никого не нашли.
- Две плахи сюда, - крикнул Ингвар, - десятников ко мне.
Вперед вышли два десятника Чеслав и Дубок.
- Княже, мы виноваты, - начал Дубок, - но не слишком ли это?