Один из матросов подхватился и опрометью бросился из отсека. Слышно было, как он ссыпался по лесенке в трюм и заорал на весь корабль:
- Шарлах велел: всех к барабану! Живей, живей, верблюд вас употреби!..
* * *
Медленно, ужасающе медленно чёрная громада "Самума" двинулась в высветленную луной пустыню. Ар-Шарлахи выглянул из рубки. Караван ещё стоял, но в иллюминаторах и амбразурах уже мельтешили огни. Там пока недоумевали, мысль о мятеже на вожаке казалась слишком дикой. По бледному песку в направлении первого корабля бежали, спотыкаясь и путаясь в просторных плащах, две белые фигурки - должно быть, уцелевшие офицеры с "Самума". Преследовать их не имело смысла…
- Да что ж мы так ползём!.. - судорожно вздохнула Алият. - Пешком ведь догонят…
Ар-Шарлахи повернулся к преданно глядящему на него длинному сутуловатому матросу, поднявшемуся с ними в рубку без видимых на то причин. Должно быть, один из зачинщиков.
- Запасные люльки есть?
- Должны быть…
- Подвесить и загрузить людьми!
- Как?
- Как хочешь! Под углом! - Ар-Шарлахи схватил с доски песочные часы в медной оправе: - Держи! Смена - через каждые три оборота. Сменяться поярусно, чтобы движение не прекращалось, запомнил?
Матрос принял часы, испуганно моргнул пару раз - и, открыв дверцу, канул в серую лунную мглу. Одобрительно хмыкнула Алият.
- Как это всё случилось?! - с отчаянием спросил Ар-Шарлахи рулевых.
- Караванный с Айчи повязку сорвал, - нехотя объяснил один из стоящих за штурвалом. - Ну а тот его… А мы смотрим, терять, видим, нечего… Ну и…
"Напьюсь, - угрюмо решил Ар-Шарлахи. - При первом удобном случае. У караванного в каюте должно быть вино…"
Он обернулся и снова припал к амбразуре заднего обзора. Караван - три огромных чёрных скорпиона - уже приходил в движение, перестраиваясь в линию. Погонят широким фронтом. Плохо…
Глава 8
Между Харвой и Кимиром
Разбойничья злая луна хранила мятежников. Сразу оторвавшись корпусов на десять, "Самум" продолжал медленно и неуклонно выигрывать шаг за шагом. Если на кораблях преследователей взбадриваемые вином и тростью каторжане ложились к барабану, как принято, в две смены, то на подгоняемом надеждой и страхом "Самуме" перекладины толкала вся команда по очереди.
А утром паруса рванул восточный ветер, шансы уравнялись.
Ветер мёл по пустыне, срывал песок с гребней. Небо стремительно выцветало, становясь из пыльно-голубого желтовато-белёсым. Погоня была подобна буре. Настигаемый караваном "Самум" как бы прыжками, приседая, летел по барханам Чубарры в дымном клубящемся облаке. Песок сеялся по настилу, скрипел на зубах, визжал в туго сплетённых волокнах твёрдых от ветра парусов…
У штурвала, напряжённо всматриваясь в кипящую за опущенными заслонками из толстого кимирского стекла желтоватую муть, стояли одуревшие от усталости и бессонницы Ар-Шарлахи и длинный сутулый Рийбра, главарь бунтовщиков. Двум третям команды приказано было отдыхать - пользы от лишних рук пока не предвиделось.
- Хоть бы из облака выйти… - пробормотал сутулый мятежник. - И не повернёшь… Нарочно по ветру гонит…
- Кто? - вяло спросил Ар-Шарлахи.
- Да караванный…
- Как караванный? - Ар-Шарлахи тряхнул головой, пытаясь хотя бы отчасти рассеять сонную одурь. - Разве его не убили?
- Да нет… - смущённо и даже, пожалуй, виновато сказал Рийбра. - Ушёл…
Ар-Шарлахи вспомнил две спотыкающиеся фигурки, убегающие по светлому от луны песку.
- Вот оно что… - пробормотал он наконец, не зная, пугаться внезапному этому известию или радоваться. С одной стороны, досточтимый Хаилза - дурак, и это внушает надежду. С другой стороны, это же самое обстоятельство вызывает серьёзнейшие опасения. Такой не отвяжется. Такой будет преследовать до конца…
- Всё! - сказал Ар-Шарлахи. - Смена!.. Уже глаза закатываются… Буди Алият! И сам хоть немного вздремни.
Не бросая штурвала, Рийбра дотянулся одной рукой до дверцы, и по рубке заметался шершавый, насыщенный песчинками ветер. Окликнув кого-то на просвистанной палубе, главарь выкрикнул приказ именем Шарлаха. Кинулись будить, звать… Вскоре в рубке появились протирающая глаза Алият и рослый угрюмый матрос - кажется, тот самый, что прикончил тесаком погонщика.
Гордый тем, что держал штурвал вместе с самим Шарлахом, Рийбра уступил место у рулевого колеса и проводил знаменитого разбойника до каюты караванного. Пол под ногами прыгал и пошатывался, так что Ар-Шарлахи дважды налетел на косяк, прежде чем попал в помещение, принадлежавшее ранее досточтимому Хаилзе.
Из последних сил он открыл шкафчики, поискал вина и, не найдя, в разочаровании повалился на низкое мягкое ложе.
* * *
Разбудила его Алият, чем-то по обыкновению рассерженная.
- А?.. - пробормотал он спросонья. - Что?.. Уже?..
- Пока ещё нет! - огрызнулась она. - Но скоро!
- Что скоро? - Он сел, встревоженно моргая. Тряска кончилась. "Самум" медленно покачивало и накреняло.
- Догонят скоро, вот что!..
Ар-Шарлахи вскочил. Передний иллюминатор был чист. Песчаная зыбь Чубарры осталась позади. Прямо по курсу залегли покатые песчаные холмы. Пыльная буря, поднятая погоней, летела теперь стороной, съедая правую половину мира. Стало быть, удалось изменить курс.
Выяснилось, что именно эта перемена курса чуть было не погубила преследуемых, причём совсем недавно. Караванный не зря постарался раскинуть свои корабли как можно более широким фронтом, и когда Алият, отчаявшись гнать "Самум" почти вслепую, попыталась вывести его из пылевой завесы, с правого борта подкралась "Саламандра", нынешний вожак каравана. В слепящем блеске боевых щитов она взошла над барханами подобно второму солнцу, подобно неслыханной белой звезде. К счастью, ещё через несколько мгновений "Самум" перевалил гребень, и колючее злобное сияние за кормой опало. Теперь уже самой "Саламандре" пришлось слегка менять курс, что и спасло мятежников.
Тут на "Самуме" едва не случился второй бунт: матросы во главе с Рийброй потребовали немедленно разбудить Шарлаха, пока эта женщина странными своими приказами не выдала их караванному с головой. Алият была вне себя.
- Куда гонят? - сипло спросил Ар-Шарлахи, с озабоченным видом проверяя шкафчик рядом с алебастровой статуэткой государя. Непостижимый и всемогущий, как всегда, был изображён с пучком молний в правой руке и свитком законов в левой.
- В Кимир.
Ар-Шарлахи замер на секунду, потом медленно обернулся, прижимая к груди пузатенький запечатанный кувшинчик.
- Так это же замечательно! - заметил он, нашаривая чашку. - Через границу-то они за нами не увяжутся…
- Если успеем добраться до границы.
- Да уже, можно сказать, добрались. - Ар-Шарлахи снова заглянул в иллюминатор. - Вот-вот ничьи пески пойдут…
Он откупорил кувшинчик, осторожно, чтобы не пролить ни капли, наполнил чашку и против обыкновения осушил её залпом, не смакуя.
- Это которая по счёту? - раздражённо осведомилась Алият.
- Первая, - сказал он и налил вторую.
* * *
Спросонья вино ударило в голову, и Ар-Шарлахи, поднимаясь в рубку, несколько раз был вынужден схватиться за стену, слыша при этом за плечом злобное ворчание Алият.
В рубке царила тихая паника. Устремившиеся к Ар-Шарлахи глаза над почтительно натянутыми повязками удивили его выражением усталого отчаяния. Удивили и позабавили.
- Не грустить! - прикрикнул он, твёрдым - по возможности - шагом ступая в рубку.
Матросы улыбнулись через силу. Шарлах шутить изволит.
- Ещё караван, - хрипловато выговорил один из них. - Наперерез идёт…
- Где? - изумился Ар-Шарлахи, пролезая к амбразуре. Действительно, слева по курсу стлалось ещё одно пылевое облако солидных размеров. Кораблей пять, не меньше.
- Кимирцы… - с предсмертной тоской в голосе простонала Алият. - Ушли, называется, через границу…
- Может, кимирцам и сдадимся?.. - робко подал голос один из матросов.
- Какая разница? У Харвы с Кимиром договор. Если разбойник бежит через границу, его выдают…
Минута прошла в напряжённом молчании. Уже ясно было, что караваны сближаются под острым углом и что "Самум" неминуемо окажется в точке пересечения курсов.
С бесшабашной ухмылкой, которую, к счастью, скрыла повязка, Ар-Шарлахи оглядел встревоженные лица. Страха он не чувствовал. После трёх чашек вина, выпитых залпом, происходящее казалось ему даже отчасти забавным. И только сердце взмыло жутко и сладостно - первый признак того, что в следующий миг он учинит какую-нибудь очередную пьяную выходку, за которую долго будет потом расплачиваться.
- Да провались оно всё… - лениво и беспечно выговорил Ар-Шарлахи, отстраняя от штурвала одного из рулевых. - А ну давай на палубу, командуй к повороту! Четверть курса влево!
- Не смей! - вскрикнула бледная Алият, но тут матросы повернулись к ней с угрожающим ропотом, она смолкла, попятившись.
"Ой! - холодея, подумал Ар-Шарлахи. - А действительно, что это я?.."
Однако отменять приказ было поздно. Спустя минуту "Самум" уже шёл в полный ветер, стеля перед собою песчаную пелену. Шёл наперерез кимирскому каравану.
- Береги глаза! - стремительно трезвея, бросил Ар-Шарлахи. - Кто там ещё на палубе? Все вниз!
Впереди в мутных наплывах уже проступали контуры кораблей Кимира. Видно было, как спешно убирают на них паруса, как спрыгивают на песок и рассыпаются в цепи воины с боевыми щитами в руках. Потом весь мир впереди словно взорвался колючим ослепительным светом, к счастью, приглушённым сносимой на кимирцев пылью. Свет хлестал в амбразуру, жалил из щелей узкими лезвиями. Самый опасный участок пути. Проскочить… Проскочить и не загореться… Но главное, конечно, проскочить… и не врезаться в кимирца… и не положить корабль набок…
Присевший и скорчившийся у штурвала Ар-Шарлахи так и не решился качнуть рулевое колесо, хотя ему казалось, что просвет между кораблями кимирского каравана, увиденный им несколько секунд назад, располагался чуть левее по курсу…
Говорят, пьяным сопутствует удача. Похожая на таран атака "Самума" была столь внезапна и неразумна, что кимирцы не успели даже как следует построиться. Наведи они все щиты одновременно - и никакая пылевая завеса не спасла бы. Под всеми парусами безумный ослепший корабль буквально пронизал флотилию и, не сбавляя хода, ушёл в пустыню. Преследовать его было некогда, потому что теперь в лоб кимирцам выходил целый караван…
И караван этот был встречен по достоинству. Налетев на плотное белое пламя, отражённое боевыми щитами, досточтимый Хаилза несколько запоздало скомандовал поворот и в результате едва не положил "Саламандру" набок. Принимать бой, находясь в столь невыгодной позиции, он, естественно, не решился: кимирцы стояли против солнца, и их было больше. Кроме того, эта стычка могла послужить поводом к очередной войне, так как оба каравана шли по ничьим пескам. Словом, когда три корабля Харвы, отплёвываясь сгустками смоляного пламени из катапульт, кое-как отползли на мускульной тяге и, развернувшись, легли на обратный курс, пустыня в тылу их противника была уже чиста. Песчаная пелена осела. Безумный корабль, атаковавший флотилию, сгинул бесследно.
* * *
Ар-Шарлахи заворочался, просыпаясь. Не обнаружив браслета на запястье, удивился, открыл глаза и не сразу понял, где это он находится. Пол был недвижен. Ар-Шарлахи приподнялся на низком, неожиданно мягком ложе и заглянул в иллюминатор. Никем не преследуемый "Самум" стоял посреди залитой лунным светом песчаной равнины.
Ар-Шарлахи снова откинулся навзничь и наморщил лоб, припоминая. Голова ныла - то ли с похмелья, то ли от всех этих сумасшедших событий. Где-то тут должен был стоять кувшинчик… и чашка… Пошарив по полу, нечаянно задел низкий табурет, вызвав лёгкий переполох за переборкой. Кто-то куда-то метнулся, зазвучали приглушённые голоса. Вскоре дверь отворилась, и в каюту караванного вошла Алият, неся зажжённый светильник - глиняную плошку с фитилём.
- Где мы? - спросил Ар-Шарлахи.
- В Харве, - ответила она, ставя плошку на пол. И ему в который раз показалось, что Алият шутит. Потом наконец дошло, что под Харвой она подразумевает не столицу, а государство в целом.
- А где именно?
- Чубарра. Примерно там, куда ты собирался вести Хаилзу… Команда отдыхает. Караулы выставлены.
- Людей много потеряли?
- Никого. У двоих ожоги, один ослеп… Но, может, ещё оправится… - Алият помолчала, недоумённо сдвинув брови. - Не понимаю… Как тебе это удалось?
- А я знаю? - ухмыльнулся он. - Это надо столько же выпить, сколько в тот раз… Тогда, пожалуй, вспомню…
С этими словами Ар-Шарлахи подтянул к себе кувшинчик и попытался плеснуть в чашку вина. Вылилось несколько капель. Хмыкнул, приподнял брови и, весьма живо изобразив недоверие, заглянул в горлышко. А в самом деле, когда же это он успел всё прикончить? Перед сном, что ли?.. Алият нахмурилась:
- А вот пить прекращай.
- Это почему же?
- Мы в походе. Будешь пить - остальные вообще сопьются.
- Строга… - с удовольствием на неё глядя, сказал Ар-Шарлахи. - Строга и жестока… Слушай, посмотри в шкафчике за государем. Там, по-моему, ещё один стоял… непочатый.
Алият фыркнула, но всё же просьбу исполнила. Поставила кувшинчик на пол, и Ар-Шарлахи, привскочив, немедленно обнял её за бёдра. Алият освободилась рывком.
- Ещё раз полезешь - убью, - вполне серьёзно предупредила она.
- Ну вот… - обиженно отозвался он, снова опускаясь на ложе. - Как кимирские караваны навылет низать - так Шарлах. А как собственную любовницу завалить - так уже и не Шарлах… Сбегу я от вас…
- Пей быстрее! - нетерпеливо перебила она.
- Ну вот… - повторил Ар-Шарлахи, сбрасывая с лица повязку и откупоривая кувшинчик. - То вообще не пей, то пей быстрее…
- Куда столько льёшь? Полчашки, не больше, чтобы мозги прочистить! Сейчас люди придут…
Ар-Шарлахи не донёс чашку до рта и, воззрился непонимающе:
- Зачем?
- Будем думать, куда дальше двигаться. И имей в виду, последнее слово - за тобой.
Ар-Шарлахи крякнул, отхлебнул и недоумённо поиграл бровью:
- А сама как считаешь?
Алият ответила не сразу - должно быть, ещё не решила толком.
- Можно, конечно, пойти к Пьяной тени… - задумчиво начала она.
- Звучит обнадёживающе, - заметил Ар-Шарлахи. - И где же это такое? Что-то ни разу не слыхал…
- Ну, бывшая тень Ар-Кахирабы… Ещё её называют Ничья тень. Как раз на границе Харвы и Кимира. Там только вино делают, больше ничем не занимаются. Поэтому их ни с той, ни с другой стороны не трогают. Говорят, даже во время войны не трогали. Вина-то ведь нигде больше не достать…
- Так… А ещё куда?
- В Турклу. Про Турклу-то хоть слыхал?
Про Турклу Ар-Шарлахи слыхал. Это крохотное, окружённое скальными останцами государство находилось под покровительством Харвы - но только на пергаменте. На самом деле Туркла ни от кого особенно не зависела, разве что от разбойничьих ватаг, неизменно находивших пристанище в этом далеко не изобильном, но зато труднодоступном оазисе. Вся контрабанда, всё награбленное по обе стороны границы добро шло в основном через Турклу.
- Да, это, пожалуй, надёжней…
- Надёжней, - согласилась Алият. - Только сразу туда идти не стоит. С пустыми руками в Туркле делать нечего.
Ар-Шарлахи поперхнулся вином и закашлялся.
- То есть?!
Алият смотрела на него, словно ждала, когда же наконец он сам поймёт всю глупость собственного вопроса. Так и не дождалась.
- Ну вот что! - Ар-Шарлахи нервно отставил чашку, едва не расплескав остатки вина. - Запомни раз и навсегда! На разбой я вас не поведу! Даже думать об этом не смей!..
Алият непритворно удивилась.
- Вроде в Харве учился, - упрекнула она, - а законов не знаешь. Да теперь ты хоть всю Пальмовую Дорогу разграбь!.. Когда тебя поймают, никто об этом даже и не вспомнит. Ты - государственный преступник. Ты бунт поднял. Ты на границе два каравана стравил…
Охваченный внезапным страхом, Ар-Шарлахи невольно выпрямил спину.
- Кто сказал "альк", тот должен сказать "бин", - важно добавила Алият и испортила этим весь эффект. Ар-Шарлахи дико поглядел на неё и вновь потянулся за чашкой.
- Гляди-ка… - пробормотал он с кривой усмешкой. - Буквы знаешь…
Алият хотела ответить, но вдруг насторожилась и прислушалась.
- Допивай и прячь! - прошипела она. - Идут… Морду прикрой!