- Да нам-то какое дело?.. - покашливая от неловкости, уклончиво пробасил зеркальщик. - Может, тебя вино… это… - он выразительно пошевелил пальцами возле лба, - …взбадривает…
Все трое нахмурились и зачем-то принялись оглядывать лежащую у ног песчаную ложбину. Прямо перед ними, слегка накренясь, угрожающе поднимал розовую с золотом корму "Самум". В полусотне шагов белела захваченная каторга. Потом Ар-Шарлахи спохватился и вернул щит.
- Как же они их всё-таки в Харве делают?.. - буркнул он, явно меняя тему разговора. - Ну вот попробуй такое выковать!..
- Почему в Харве? - не поняла Алият. - Харва на севере, а каторга шла с юга… Щиты новенькие, неразвёрнутые…
- Слушай, а ведь кивающие молоты, по слухам, как раз на юге… - начал было Ар-Шарлахи, но закончить мысль ему не пришлось. С дальнего конца ложбины донёсся взрыв яростной ругани, и все обернулись.
- Что-то случилось, - озабоченно сообщила Алият. - Вон Рийбра бежит…
Сутулый Рийбра, спотыкаясь и вздымая песок не хуже военной каторги, торопился к "Самуму" с каким-то свитком в руке. Возле "Белого скорпиона" галдела толпа. Переглянувшись, трое сбежали вниз по оползающему песку.
- Я их сейчас поубиваю всех, этих каторжан! - вне себя завопил подоспевший Рийбра. Он вёл себя настолько свирепо, что невольно закрадывалась мысль: струсил, но трусом показаться не хочет.
- Что там стряслось?
- Расковали их на свою голову! - орал Рийбра, потрясая свитком. - А они уже двух пленных убили!..
- Надсмотрщиков… - понимающе кивнув, как бы про себя промолвил Илийза.
- Ну а то кого же? Конечно, надсмотрщиков!.. Я ему говорю: "Вот ты их убил! А выкуп теперь за них - с кого? С тебя, что ли, получать?.." А он мне: "Всех сейчас перебьём - будет вам тогда выкуп!.." Вот! - Рийбра ткнул измятым свитком. - Чуть список мне не порвал!..
Он готов был возмущаться и дальше, но тут вмешалась Алият.
- Щиты - в трюм! - скомандовала она с такой решимостью и злостью, что Рийбра чуть не подавился повязкой. - Людей - к барабану! Отгонишь "Самум" шагов на четыреста… Быстрее, быстрее! - Стремительно обернулась к Илийзе: - Готовь своих! Как только остановитесь, строй фалангу и жди нас… - Она чуть помедлила и с нежным вызовом взглянула на главаря: - Ну что? Пойдём, Шарлах…
Возможно, с юмором у Алият дела и впрямь обстояли неважно, но зато умение уязвить подчас наводило оторопь…
* * *
Открытый бортовой люк "Белого скорпиона" обороняли человек пять мятежников с "Самума", и среди них бледный мальчонка-писарь. А раскованных каторжан было много. Около сорока.
- Ну ты чего там бормочешь? Вино давай, говорю!..
- Вино выставляй, ты! Кисточка щипаная! Тебя что, из люка вынуть? Сейчас вынем…
- Во! - разинул рот кто-то. - Ещё командиры пожаловали!..
Толпа зашевелилась, как бы выворачиваясь наизнанку.
Точнее - на лицо. Вскоре все уже глазели на Ар-Шарлахи и Алият. Писарь хотел было воспользоваться такой возможностью и захлопнуть люк, но Алият показала ему рукой: не надо. Уверенность её произвела определённое впечатление, и толпа заинтересованно примолкла.
- К кому попали, знаете? - скорее равнодушно, чем презрительно прозвучал в тишине хрипловатый мальчишеский голос Алият.
- А нам без разницы… - отозвался в толпе по всему видать, уже сильно пьяненький каторжанин.
- Говорят, к Шарлаху… - настороженно добавил другой.
- Стало быть, знаете, - всё так же невыразительно продолжала она. - Так вот. Шарлах желает выяснить, кто из вас без приказа убил двух заложников? Заложников, за которых он собирался получить выкуп.
- Да что ж это? - плачуще выкрикнул кто-то. - Там приказы, тут тоже приказы!.. Может, ещё снова на цепь посадишь?..
Толпа взбурлила, раздвигаясь, и над Алият навис огромный каторжанин с кровавыми вывороченными веками.
С треском рванул на груди балахон, выпростал мощное плечо, повернулся спиной.
- Выкуп? - прорычал он, предъявляя шрамы от трости. - За это тоже выкуп, да? Убили… Да их два раза убить мало!..
- Я не спрашиваю, сколько раз их надо было убить. Я спрашиваю, кто убил. Ты?
- Кто убил, кто убил… - звонко передразнили из толпы. - Все!..
Грянул хохот. Алият терпеливо ждала, когда он смолкнет.
- Это что же, сорок человек кончали двоих?
- Ага!.. - дурашливо подтвердили из толпы.
Алият коротко взглянула на Ар-Шарлахи. Тому давно уже было не по себе.
- Ну, это я и хотела узнать, - сказала она. - Стало быть, все сорок.
- Ребята, да это баба! - ахнул кто-то. Толпа обомлела. Алият только усмехнулась:
- Так чего вы хотите? Вина, что ли?
- Вина давай!.. - взревели по-звериному сразу несколько глоток, но были заглушены новым взрывом хохота.
- Хорошо, - спокойно сказала Алият и направилась к люку. Ар-Шарлахи следовал за нею по пятам.
- Кто старший? Айча? Два бочонка вина сюда.
Коренастый Айча заморгал, но подчинился. Вскоре два бочонка под восторженный вой каторжан перевалились через порожек и были подхвачены добрым десятком рук.
- М-мало!.. - страдальчески выкрикнул кто-то. - Ещё бы один, почтеннейшая!..
- Айча, ещё бочонок. Трёх пока хватит? Ну и ладно. Закрывай люк.
Выпуклая створка захлопнулась, шепеляво скользнули в пазах мощные деревянные засовы, и каторга вдруг ожила, забормотала. Откуда-то снизу сквозь настил поднимался приглушённый гомон, разлагающийся постепенно на ругань, стоны, злобные выкрики. Заложники в трюме, понял Ар-Шарлахи. Вот кому сейчас особенно не сладко…
- Давай за штурвал, - тихо сказала Алият. - А я - к ним…
Ар-Шарлахи поднялся в рубку, но тоскливый гомон последовал за ним по лесенке. Какие всё-таки тонкие на кораблях переборки! Борта ещё куда ни шло - потолще, попрочнее, - а вот внутри…
- Тихо! - полоснул наотмашь голос Алият там, внизу, и шум на минуту смолк. - А ну-ка, досточтимые, разомнём ножки, разомнём!.. Правую ножку на перекладину - и толкнули… Р-раз!..
В трюме громко вознегодовали, но потом вдруг притихли вновь. Должно быть, Алият предъявила заложникам что-нибудь весьма убедительное. Хорошо, если трость…
- С вами никто не шутит, досточтимые! Там, снаружи, каторжане кончать вас задумали, ясно? Так что, не кобенясь, правую ножку на перекладину… Р-раз!..
Скрипнули оси, и каторга покачнулась. Песчаная ложбина дрогнула, медленно пошла навстречу. Стоя за штурвалом, Ар-Шарлахи обернулся. В амбразуре заднего обзора он увидел, как сгрудившиеся вокруг бочонков каторжане с удивлением начинают оборачиваться вслед отъезжающей каторге. Вот кто-то вскрикнул, выбросив вперёд руку. Должно быть, заметил, что в том конце ложбины уже не маячит розово-золотая корма "Самума". Спотыкаясь, падая, поднимаясь, кинулся вдогонку.
- Айча! - Голос Алият был упругим и жёстким, как трость. - Бери своих - и наверх! Полезут - руби!..
Но особой нужды в этом приказе уже не было. Башмаки каторжан, предназначенные в основном для отжимания перекладин ведущего барабана, безнадёжно вязли в песке. А "Белый скорпион" наращивал скорость. Заложники не на шутку были испуганы словами Алият о жутком намерении раскованных.
Вскоре показался "Самум". Зарозовела, брызнула золотом похожая на башню корма. Сияли щиты. Все сорок, как раз по числу противника. За спинами фаланги теснилась готовая к отпору встревоженная команда. Ар-Шарлахи налёг на штурвал, огибая толпу.
- Всё, досточтимые! - пришёл снизу голос Алият. - Отдыхайте пока…
Тяжело шаркнули деревянные засовы, люк открылся. Ар-Шарлахи сбежал по лесенке и спрыгнул на песок как раз в тот момент, когда между барханами показался первый каторжанин. Должно быть, тот самый, что раньше всех кинулся в погоню за "Белым скорпионом". Увидев, что оба судна остановились и что никто никого не собирается бросать посреди пустыни, успокоился и перешёл на шаг.
- Жди, пока скомандую остановиться… - торопливее говорила Алият хмурому, внимательно слушавшему Илийзе. - Если не остановится - ожги по ногам. Легонько, но так, чтобы почувствовал… - Она обернулась и повысила голос: - Остальным молчать! Ясно?..
Каторжанин был уже шагах в тридцати. Всех прочих пока что-то видно не было. То ли приотстали, то ли просто не захотели бежать…
- Стой!
Каторжанин приостановился и, окинув взглядом изготовившуюся к бою фалангу, неуверенно взгоготнул:
- Это на меня одного столько?.. А справитесь?.. - Шагнул вперёд, тут же взвыл, подпрыгнул и, схватившись за ногу, повалился боком на бархан. Вскочил, изрыгая проклятия, ринулся к обидчикам, и вдруг что-то случилось с его лицом. Повязка и головная накидка стали нестерпимо белыми, а в следующий миг - вспыхнули. Короткий вскрик, подогнувшиеся колени - и каторжанин, сламываясь в поясе, ткнулся тлеющими волосами в песок.
- Положи щит и выйди из строя! - прорычал Илийза.
Испуганный матрос подчинился, и Ар-Шарлахи понял наконец, что произошло. Один из новичков, недавно зачисленных в зеркальщики, то ли случайно, то ли с перепугу навёл зайчик на лицо каторжанина.
- Бегом туда! - рявкнул Илийза. - Посмотри, что с ним!..
Взрывая песок, матросик бросился к лежащему. Добежал, рухнул на колени, припал ухом к скруглённой спине. Слушал долго, с надеждой. Потом медленно встал и затоптался, беспомощно приседая и разводя руками…
- Ну, это уметь надо, - процедил Илийза. - Что будем делать?
Алият угрюмо молчала.
- А что ещё остаётся!.. - сказала она наконец отрывисто. - Жги в уголь. Теперь чем страшнее - тем лучше…
Илийза сделал знак матросику посторониться и скомандовал. Тихий, но отчётливый треск воспламеняющейся ткани и шипение плоти ужаснули Ар-Шарлахи. А потом стало ещё страшнее: почерневший мертвец задёргался, зашевелился, словно пытался ещё встать на колени - это, обугливаясь, сокращались мышцы.
- Достаточно, - тихо сказала Алият. - Пусть подымит…
В этот миг из-за барханов показалась растянувшаяся ватага каторжан. Шли неспешно - неподвижные мачты обоих кораблей были видны даже с того конца низины. Кто посмеивался, кто злобно ворчал. Двое несли последний непочатый бочонок.
Не дойдя пяти шагов до трупа, остановились и замолчали. Потом медленно подняли внезапно протрезвевшие глаза. Фаланга сияла щитами, жаля воздух поверх голов. Из-за бархана, переругиваясь и балагуря, подтягивались отставшие, но, увидев, в чём дело, тоже смолкали.
- Шарлах по-прежнему желает знать, кто убил заложников, - снова прозвучал исполненный скуки голос Алият. - Пусть сами отойдут в сторонку. Чтобы не пострадали невиновные. Или вы твёрдо стоите на том, что виновны все?..
В толпе началось смятение. Кого-то в чём-то убеждали. Пока ещё по-хорошему.
- Поскольку времени у нас мало, медленно считаю до пяти. Раз…
- Да он! - отчаянно крикнул кто-то, указывая на дымящий обуглившийся труп. - Вот он и убил!..
- Два…
Толпа заворочалась, зарычала. Послышался хруст зуботычины.
- Три…
Вытолкнули двоих. Один сразу упал на песок и зарыдал, забился, извиваясь, как червяк, и почему-то прикрывая руками голову. Второй стоял, беспомощно озираясь.
- Четыре…
Огромный угрюмый каторжанин в разорванном на плече балахоне сам вышел из толпы. Процедил: "Вар-раны" - непонятно, впрочем, кого имея в виду, - и стал смотреть в небо.
- Пять! - Алият сделала знак фаланге запрокинуть щиты повыше и двинулась прямиком к троице каторжан.
- Попали к Шарлаху? - негромко, с угрозой осведомилась она. - Ну так запомните. У Шарлаха - строго… - И, уже отворачиваясь, как бы между прочим, бросила через плечо: - На этот раз он вас прощает. Но только на этот раз.
За спиной запала тишина - не смели верить.
- А-а?.. - начал кто-то в толпе.
Алият обернулась. Говорящий, не в силах закончить фразу, вопросительно помахал рукою в сторону скорчившегося и обугленного тела. Алият с сожалением взглянула на мёртвого.
- Приказали остановиться, а он, дурачок, не послушал… Рийбра! Разведи людей…
И пока Алият шла к "Самуму", все торопливо, чтобы не сказать - испуганно, уступали ей дорогу. Поравнявшись с Ар-Шарлахи, она приостановилась и взглянула искоса. Видишь, дескать? И мы тоже кое-что умеем.
Ар-Шарлахи сглотнул, ещё раз посмотрел на чёрное тело в тлеющих лохмотьях. Почувствовал дурноту и торопливо отвёл глаза. Хорошо хоть ветер не в эту сторону…
Глава 11
Провиант от Ар-Мауры
- Так я и знала! - страшным шёпотом выговорила Алият и, прикрыв за собой дверь, задвинула оба засова. - Чем дальше, тем хуже! Ты хоть бы изнутри запирался!..
В полном расслаблении раскинувшийся на ложе, принадлежавшем когда-то караванному Хаилзе, Ар-Шарлахи попытался приподняться, не преуспел - и с виноватой улыбкой (повязка болталась на груди) вновь растёкся со стоном по покрывалу.
- Вот пойду сейчас, - пригрозила Алият, - и всем скажу, кто ты есть на самом деле!
Ар-Шарлахи вскинулся с надеждой, заёрзал локтями по ложу.
- Слуш-ш… С-скжи… - истово, со слезой взмолился он. - Я… н-не м-могу… б-больше…
Не обращая на него внимания, Алият принялась открывать все шкафчики по очереди, пока не наткнулась на нужный. Сбросила повязку и, насупившись, приступила к поискам. Один за другим она вынимала из гнёзд склянки и пузырьки, вытаскивала пробки, нюхала и, закрыв, отправляла на место. Вскоре искомое было найдено. Нюхнув, Алият отшатнулась и стала хватать ртом воздух. Поспешно вернула пузырёк вместе с пробкой на полку и, плотно зажмурившись, взялась двумя пальцами за переносицу.
Отдышалась, сморгнула слёзы и занялась Ар-Шарлахи. Держа пузырёк на отлёте, она приподняла свободной рукой жертву за волосы и сунула склянку горлышком в ноздри.
Ар-Шарлахи ахнул, рванулся, но хватка была железной. Он взбрыкнул ещё раз - и сдался…
Наконец мучительница убрала пузырёк и притёрла пробку. Воздух в каюте караванного Хаилзы был теперь напоён чем-то нестерпимо едким и противным.
- Ну что? Ожил?
Ар-Шарлахи кое-как сел и вытаращил на Алият страдальческие, полные слёз глаза.
- Ну ты зверь всё-таки… - еле выговорил он.
- Куда мы идём? - жёстко спросила она. Лицо его плаксиво скривилось.
- Не знаю…
- Знаешь! Куда?
Ар-Шарлахи ссутулился и горестно замотал опущенной головой. Алият, ни слова не говоря, снова откупорила пузырёк.
- Прекрати!.. - испуганно закричал он, но маленькая цепкая пятерня уже впилась в его затылок. Схватка повторилась.
- Куда? - не отставала Алият.
- Ну, в Ар-Мауру…
- Почему?
- Слушай, отстань! - попросил он. - Вина вон лучше дай…
- Я тебе сейчас этот пузырёк в ноздри вылью! - вполне серьёзно предупредила Алият. - Почему мы идём в Ар-Мауру? Кто нас туда потащил?
Ар-Шарлахи убито молчал.
- Кто собирался отомстить судье?
- Н-не хочу… - снова внезапно раскисая, выговорил Ар-Шарлахи. - Мстить не хочу… Ничего не хочу… Чёрный, обугленный… дёргается… Взяли сожгли…
- А-а… - с неожиданным злорадством протянула Алият. - Жалко, да? Каторжанина - жалко?
- Ж-жалко…
- А кто виноват? Кто распустил команду? Кто назначил этого придурка помощником?.. - У Алият гневно раздулись ноздри. - Ты теперь уже не одним, ты двумя кораблями рискуешь!..
- Да не надо мне ничего… - стонуще проговорил Ар-Шарлахи. - Ни кораблей, ни… Дай выпить!
- Не дам, - безжалостно сказала Алият. - Утром чашку налью, раз ты без этого не можешь, а сегодня - всё!.. И ещё: придём в тень Ар-Мауры - от корабля ни на шаг!..
- Это… почему? - ощетинился Ар-Шарлахи.
Алият смерила его недобрым взглядом:
- Да ты же спишь и видишь, как бы сбежать в первом порту! Что? Не так?
Ар-Шарлахи обиженно засопел:
- А сама?..
- Что сама?
- Сама спишь и видишь… как бы нас Шарлаху сдать… тому… настоящему…
- Сплю и вижу, - негромко подтвердила Алият.
- Ну так сдавай быстрей!.. - не выдержал Ар-Шарлах. - Сил моих больше нет!..
Алият болезненно усмехнулась и подошла к иллюминатору, за которым покачивался дымный желтовато-бурый закат.
- Если б я только знала, где его теперь искать…
* * *
Миновав в рассветных серых сумерках пересыхающее озеро Хаилве, разбойничий караван подкрался к тени Ар-Мауры с запада. Огромное розовое солнце всплыло над пальмами маленького оазиса, положив длинные лохматые тени на изрытый и разутюженный колёсами песок подковообразного порта, где этой ночью нашли приют почтовая каторга, дряхлый одномачтовый парусник да несколько торговых судёнышек. С севера порт был ограничен героической пальмовой рощицей, что, стоя по колено в песке, из последних сил сдерживала напор пустыни. Глядишь, ещё лет десять - и тень Ар-Мауры лишится своей удобной гавани…
Время налёта было выбрано не случайно. Зайдя против солнца, Ар-Шарлахи рассчитывал припугнуть судью зеркальными щитами, поскольку на десант людей просто не хватило бы.
На рассвете в покачивающейся каюте караванного, приведённый в себя стараниями Алият, он хрипловато изложил разбойничкам план кампании:
- Главное - не опускать зеркало… Потому что, если опустишь зеркало, ты что-нибудь подожжёшь… А этого не надо… - Поморщился, одолевая головную боль. - Хватит нам вчерашнего! Поджигать будет Илийза со своими ребятами… И только то, что я скажу…
Со времён войны, то есть вот уже лет пять, тень Ар-Мауры не видывала ничего подобного. Два боевых судна, остановившись посреди порта, исторгли через распахнутые люки изрядную толпу, рассеявшуюся вдоль края быстро укорачивающейся тени. Потом с боевых зеркал слетели холстинки, и перед изумлёнными и встревоженными служителями порта грозно воссияла готовая к бою фаланга неслыханных размеров. Откуда же им было знать, что добрая половина этого внезапно свалившегося на их головы воинства первый раз в жизни держит в руках боевые щиты!
Возле чудовищного переднего колеса "Самума" был расстелен ковёр, посреди которого воссел на табурете досточтимого Хаилзы насупленный, мающийся после вчерашнего Ар-Шарлахи. У правой ноги его стояли песочные часы в медной оправе.
- Сначала - барак, - сипло приказал Ар-Шарлахи, и вскоре деревянное строение запылало. Сперва вспыхнула крытая пальмовыми листьями крыша, затем занялись балки каркаса.
С палубы "Самума" отсигналили приказ начальнику порта: приблизиться без сопровождающих. Испуганный старичок заметался, всплеснул руками, потом наконец собрался с духом и торопливо заковылял к разбойничьим судам. Оказавшись перед главарём, тихонько ахнул, видимо, узнав в нём того самого узника, что отправили несколько дней назад в Харву с почтовой каторгой.
- Судью мне, - буркнул Ар-Шарлахи. - Причём так… Часы видишь? Как песок до конца пересыплется - перевернём и ещё что-нибудь зажжём. Так что пусть поспешит…