Их можно сбить с катушек с ходу, сообщив им, что он уже работает в телепортационной разведке. Наверняка в этой самой их внешней хроноразведке полно подразделений, которые, как заведено, грызутся друг с другом, пытаясь урвать бюджетный кусок пожирнее и покрасивее его разворовать.
Чем заняты высшие эшелоны всех спецслужб мира? Топят своих ближайших коллег из соседних кабинетов, подставляют друг друга, обливают из-за угла помоями, мажут за глаза кошачьим калом… Обычные будни любого Министерства обороны, любого ЦРУ, Генштаба.
Так вот, я уже работаю у них в разведке. Это я им в лоб. Первая мысль у них: у кого же ты уже работаешь? Кто из наших увел тебя у нас из-под носа?
Что я отвечаю им?.. О-о-о, это, ребята, секрет!
Хорошо бы иметь что-то, что может убедить их в том, что я точно при делах… При делах, но в другой команде… Ага!
Николай вспомнил, что он видел, как выглядит этот их чудо-прибор – определитель штрих-кода параллельного пространства. Это хорошо, что он его успел разглядеть хотя бы поверхностно. Это можно использовать. Если сделать муляж такой штуки, то можно при случае помахать им в воздухе перед носами полканов…
Сделать муляж, имитацию… Если взять верхнюю часть крутой сотки, с экраном, и врезать ее в сложную дистанционку, управляющую одновременно всем, чем только можно… Есть такие универсальные, на все случаи жизни дистанционки. Управляют телевизором, видаком, музыкой, коротковолновкой… На ней кнопок – страсть. Как звезд на небе… Вот что нужно!
Пусть будет не очень даже и похоже. Эта вещь штучного производства: модель 133-Б может внешне отличаться слегка от модели 133-А…
Помахать ею перед носом – они офигеют.
А он получит фору. Запас времени. У него будет свобода маневра, потому что им придется реагировать на его действия, "догонять" его, условно говоря. А хуже нет, чем ждать и догонять.
Так вот, пусть будет хуже им, а не ему.
Николай сбросил газ, въезжая в райцентр. На полигон нужно было вернуться во всеоружии.
* * *
Оставшись один, Астахов достал сотку:
– Сергей Ильич, этот подонок ушел от меня… Как ушел? Да не ушел, а уехал! Я тут на опушке остался… Ну, как дело было? Как-как? Очень просто, скажу тебе. И очень непросто – с другой стороны. Да я рассказываю, рассказываю, не надо нервов! Я вышел справить малую нужду, понимаешь? Он тоже, вместе со мной, да… Отлили оба. Это тоже тебе должно быть понятно. Да, оба!.. Но он уехал, а я остался… В машину он меня не пустил, чего ж проще? Ты представляешь, какой гнойник капитан этот? Вывел меня отлить, как ребенка, и бросил! Меня! Как шлюху использованную, как жену, прям на дороге, будто я презерватив изжеванный. Гнида, дебил! Что?! А как я за ним буду следовать? Пустынное шоссе здесь. Глушь. Я даже не знаю, на каком я километре. Да, тут березы кругом, да! И елки тоже есть. Немерено! А также сосны. Конечно. Сосны! Не кедры же! И еще есть кусты. Ты понял, где я нахожусь? Я в разведке работаю, согласен… Хорошо, сейчас я найду километровый столб и сразу же перезвоню. Что? Не надо искать? Вдоль дороги идти? Спасибо, я и сам бы догадался. Есть!
* * *
– Вам помочь? – Продавец торгового центра "Мир электроники" поклонился Николаю, входящему в отдел аудио– и видеотехники.
– Помоги, дружок. Мне нужна дистанционка с миллионом кнопок.
– Дистанционка для чего? Для телевизора? Для видака?..
– Для понта! – оборвал его Николай. – Чтоб кнопок было как блох в шевелящейся шубе.
– Понятно-с, – кивнул продавец. – Нарисуем-с. Вот посмотрите, такая модель… Не пойдет-с?
– То, что надо! – восхитился Коля.
– Отличная вещь, доложу вам! Управляет буквально всем, что на глаза попадется. Вон, видите, в том углу торгового зала клетка висит с канарейкой, под самым потолком? Мы ее специально повесили так – для демонстраций. С одной стороны – высоко, хорошо видно, а с другой – клетку убирать удобно – рядом стеллаж с пылесосами. Так вот, к делу. Эта модель дистанционки – super remote control – может, кроме всего прочего, излучать ультразвук, воздействующий на птиц… Вот дома, допустим, у вас соловей, так сказать… И, предположим, вам – спать, а он, извините, распелся, гнида, на вечерней зорьке…
Продавец навел дистанционку на клетку и, пробежав пальцами по кнопкам этого самого super remote control, нажал хитрую комбинацию… В полной тишине пустынного зала раздался тихий шлепок: кенарь рухнул с жердочки на пол клетки и стал вытягивать к потолку лапки, попутно распрямляя их…
– Все! Отстегнулся!! – расхохотался продавец. – А хотите, на улицу выйдем, пару котов прижучим? Super remote control! Затыкает мартовских котов в один момент. Знаете, по весне ну прямо как ребенок под окном воет. Коты! До чего же смешно они подыхают у нас, эти твари! Утром тоже один гражданин брал эту модель, так не поверите – у кошечки в доме напротив, на подоконнике сидела, возле герани-цветка, видно, дальность была уже на пределе, так у нее, у бедной, глаза лопнули! Бум! Бу-бум! Да-а, мышей-с не половишь теперь… – Продавец доверительно склонился к самому уху Николая: – Хозяйка этой кошечки немедля к нам, стремглав! Мышеловку тайваньскую приобрела: лазерным лучом мышей бьет! Такие дела… – Взгляд продавца вновь вернулся к дистанционке: – Будете брать?
– Пожалуй. А вот скажите, если эту дистанционку вот так распилить, кнопки из пазов не высыплются, вы не в курсе?
– Как – "распилить"?! – От удивления продавец даже отшатнулся.
– Пилой. Болгаркой. Алмазным диском. Ровненько так. Вот по этой линии.
– Да нет, ну что вы! Она ж японской сборки, вон, глядите: "Маде ин Чина" написано… "Маде" по-английски означает "Сделано", а "ин Чина" – "в Японии"…
– China – это Китай, – возразил Николай.
– Возможно, – тут же согласился продавец. – Сделан в Китае, а сборка – японская! Как приятно с интеллигентным покупателем дело иметь… Английским свободно владеете, полагаю?
– Ну разумеется! – хмыкнул Аверьянов. – Выписывай!
Продавец кивнул, набрал что-то на компе и протянул Николаю распечатку:
– В кассу, пожалуйста.
– А что это такое? – удивился Коля, кинув взгляд на счет. – У вас же на ценнике…
– Внимательно читайте: там еще стоимость канарейки…
– Я вижу. А это?
– А это кошка! У которой с утра глаза… Я ж вам рассказывал.
– Интересно, а почему я-то должен это оплачивать?
– А кто же еще? – удивился продавец. – Кто, по-вашему, рекламу-то оплачивает? А? Покупатель, конечно, – в итоге. Не производитель же! Всегда! В цену товара включаются, в частности, издержки на рекламу. Или для вас это новость?
– Да как вам сказать… – растерялся слегка Николай.
– Это американская система! – авторитетно заявил продавец. – У нее есть еще один огромный плюс, как бы незаметный изначально…
– А именно?
– Он состоит в том, что вы пришли купить блок дистанционного управления, а заодно купили канарейку и слепую кошку! Верно?
– Нет, неверно! Ведь кошки никакой я не видел. Вы кошкой без меня распорядились.
– Согласен. Но тот покупатель, которому я демонстрировал избавление от мартовских котов, так и не купил наш super remote control… Ушел, обозвав меня… ну, нехорошее слово, не стану повторять… Значит, кто платит за все? Тот, кто берет! Тот, кто покупает! То есть – вы! А кто не купил, мимо прошел, тот цел остался. Покупающий платит за все! Не нами изобретено. Американская система. Все под контролем. Все продумано. Берете?
– Беру! – решился Аверьянов. – И еще мне сотовый телефон, вон, самый дорогой, с цветным дисплеем!
* * *
Увидев аршинную вывеску "Металлоремонт", Коля остановил машину:
– То, что нужно! Отрезать верх, отрезать низ и склеить – конечно, металлоремонт!
Оставив позади себя три двустворчатые прозрачные, автоматически распахнувшиеся перед ним двери, тепловую пушку и тройной фейс-контроль, осуществляемый двухметровыми охранниками, Николай очутился в круглом офисном зале с двумя кожаными диванами и стеклянным журнальным столиком в центре.
Официоз зала плавно переходил в благоухающие тропическими цветами кущи зимнего сада, выпирающего из помещения на улицу и ограненного плоскостями высококачественного оптического стекла, выполняющего роль витрины.
В углу сада приглушенно журчал небольшой искусно устроенный водопад. В омуте под водопадом резвилась настоящая метровая микроакула.
"Черт побери! – мелькнуло в голове Аверьянова. – А ведь вода здесь морская!"
Тут только он обратил внимание на семейство живых панд, которые, жуя бамбук, предавались в глубине тропических зарослей содомическим утехам.
"Господи, куда ж я попал?" – подумал Николай, поворачиваясь навстречу подходящим менеджерам, юноше и девушке, одетым в строгие костюмы от Жоли.
– Добрый день! – сказала девушка, демонстрируя ослепительную белозубую улыбку. – Мы рады приветствовать вас в наших гостях!
– Чего? – удивился Аверьянов.
– Простите ее! – извинился за девушку юноша. – Она начала забывать родной язык после трехлетней стажировки в Гарвард. Мы там оба кончили. Она, Светлана, посещала курс фул-профессора Гопкинса "Ду ю вонт мани?" и сертификат манимейкера получила всемирный! Я, Игорь, посещал пи-эйч-ди Элизабет Тартарарино "Бизнес ту бизнес" и тоже кончил, одновременно со Светланой, – сертификат суперсейлмайстер поимел, международный между прочим! Мы со Светланой оба – носильники звания докторов философии по распродаже. Приветствуем вас!
– Мне нужен металлоремонт, – сказал Николай. – Либо болгаркой две штучки небольшие распилить, либо точилом: сточить, а потом склеить остатки…
– Мы сожалеем безмерно, но металлоремонт отсутствует здесь. Металлоремонт только зарегистрирован тут акционерами нашей торговой компании, вывеска объясняется этим. Металл ремонтировать очень нужно населению, людям. Поэтому металлоремонт есть социальный объект, который имеет много снисходительности по налогу, стоимости аренды помещения снижение имеет место тоже. Вы говорите по-русски? – спросил в конце тирады Игорь, чувствуя, что клиент не совсем его понимает.
– Немного, – кивнул Аверьянов, поворачиваясь к двери. – Главное, что ни точила, ни болгарки у вас нет.
– Эпсент, – кивнул Игорь, подтверждая.
– Чем ж вы торгуете, если не секрет?
– Нет, не секрет! – воскликнула Светлана, выступив вперед и прижимая руки к груди столь выразительным жестом, что казалось, она прощается с белым светом и ближними родственниками перед тем, как броситься в омут с целью утопиться. – Мы торгуем прекрасным продуктом!
– Интересно…
– Наша специальность – коряги, – скупо, корректно пояснил Игорь.
– Натуральные коряги для аквариума, террариума, серпентария…
– Здесь? – Аверьянов мотнул головой, потрясенный. – В нашей районной глуши? Коряги для аквариума?!
– Итальянские, натуральные! – подтвердила Светлана. – Из настоящих, природных водоемов верховий Тибра! Это сказка, сон, волшебство! Годовой оборот нашей торговой сети в одном только штате Вирджиния составляет возле двенадцать миллионов долларов!
– Сколько ж стоит одна коряга? – поинтересовался Николай.
– Разница есть между ценами очень значительная. Эконом-коряга, бизнес-коряга, VIP-коряга, экстрим-коряга, фитнесс-коряга, шейпинг-коряга, секс-коряга, коряга, побывавшая в сенате США, коряга с лично вырезанным подлинным благословлением понтифика, коряга, бывшая в аквариуме Клинтона во время его встречи с Моникой Левински, коряга святого Патрика и коряга для трудных тинейджеров, проявляющих отставание в колледже по федеральному индексу Дауна-Дебиллса! Я перечислила нет еще и десять процентов коряг!
– Тьфу, пропасть! Аж в ушах от вас зазвенело. – Николай повернулся к дверям: – Счастливо!
– Постойте! – Забежав перед ним, Игорь прижал ладонь к сердцу: – Послушайте! – Сжав губы, он напрягся, вспоминая, видно, заранее заученный рекламный текст: – Знаете ли вы корягу для аквариума? Ооо, вы не знаете коряги для аквариума! – В руках у Игоря возникла кривая сухая ветка сантиметров тридцать длиной. – Всмотритесь в нее. В середине коряги или возле нее есть центр тяжести. Он расположен ниже центра плавучести, что придает небывалую устойчивость нашей коряге на вашем аквариумном дне! Глаз владельца коряги глядит сквозь стекло на корягу, взятую им у нас в подарок себе, и чуден он, взгляд владельца коряги, горит, полон неги, и видит он океан, как в капле воды, посредством коряги, среди безбрежных фантазий, присущих ему! Божественная коряга! Очаровательная коряга!
– Очумел, что ли, совсем? – Аверьянов попытался обойти Игоря. – Вот псих-то!
– Задержитесь немного, – попросил охранник на выходе. – Я хотел вам кое-что объяснить.
– Давай побыстрее. Я тороплюсь.
– Зарплата наших менеджеров по продажам – пять тысяч баксов в месяц. Чтоб оправдать ее, продавец должен продавать не меньше шестисот тридцати коряг в день. Они в Америке учились, на чужбине… Неужели вам не жалко нашу милую молодежь?
– Мне очень их жалко, – усмехнулся Николай. – Только я тут при чем?
– Вы тут при том, приятель, что без коряги ты отсюда не уйдешь… – Охранник угрожающе поиграл бицепсами. – Ты понял меня?
– Я понял тебя. И ничего не имею против, – кивнул, улыбнувшись, Аверьянов. – Ну-к, Игорек, принеси мне корягу! Побольше и покрепче…
– Вот – двадцать три килограмма! – сообщил Игорь, двумя руками протягивая Коле невесть откуда мгновенно возникшую в его руках увесистую дубину.
Аверьянов принял корягу и с удовольствием взвесил ее в правой руке:
– Годится. По руке! А крепка ли?
– Корень горного дуба! Причем подлинник: вот сертификат. Акт экспертизы – пожалуйста. Семнадцать тысяч долларов – прайс коряги, выбранной вами.
– Без НДС! – заметила Светлана, предупредительно подняв пальчик.
– Дорогая… – задумчиво пробормотал Николай и, подойдя к стеклянной стене зимнего сада, вмазал по ней дубиной.
Стеклянная стена мгновенно осыпалась, будто давно ждала этого момента.
Панды, перестав жевать бамбук, с интересом завертели головами.
Акула под водопадом хлестнула хвостом, издав оглушающий щелкающий звук циркового бича.
Выйдя на улицу, Аверьянов оглянулся и подмигнул обалдевшему охраннику:
– А ты верно сказал – без коряги отсюда не выйдешь.
В тот же миг оцепенение охранников прошло, они дружно бросились от входа в офисный зал к зимнему саду. Но не успели: в Гарварде, видно, увлекались гольфом и мало уделяли времени игре "городки", а Аверьянов в детстве любил эту старую отечественную забаву, прародительницу боулинга.
– Вот так удар! – восторженно воскликнул мент, услышавший звон стекла и подошедший посмотреть на столь редкую в подобных заведениях драку. – С одной биты семерых мужиков положил! Только баба осталась! Мастер! Глаз-ватерпас! И рука твердая. Ох, это ты, Коля! Привет!
– Здорово, Егор!
Милиционер оказался знакомым: пару лет назад схлестнулись в бане и скорешились за стаканом.
– …А я бы, наверное, только бабу бы одну и сбил!
– Почему бабу? – искренне удивился Аверьянов.
– Так бабе палку бросить же… Ага? – скабрезно хохотнул мент. – Я всегда попадаю! Точно промеж ног! Не целясь даже…
– Темные люди здесь какие-то… Корягами торгуют…
– Да знаю я! – махнул рукой милиционер. – Воры! Они здесь деньги отмывают.
– Я так и понял. Американская система?
– А то! В Москве воруют, здесь отмывают. И в Штаты переводят, на Уолл-стрит. Ну, за встречу?
– В другой раз, ладно? Тороплюсь. – Николай протянул руку, прощаясь. – К тому ж и за рулем.
* * *
Филин, полковой умелец, прижал склеиваемые блоки и подержал с минуту.
– Все. Хорош. Там два штыря стальных я внутрь вставил – не переломится.
– Спасибо, Филин.
– С тебя стакан – за порчу двух изделий.
– Без разговора, – кивнул Николай, ставя перед Филином плоскую стеклянную фляжку на двести пятьдесят граммов – "спутник агитатора". – Нет, я не буду. Домой поеду.