- Тебе шуточки, а я прямо вся дрожу, - чуть обиженно заметила девушка. - Надо позвонить дежурным лекарям, чтоб приехали. Может, ты пока задержишь их, чтоб никуда не убежали? Я скоренько.
- Думаешь, я их не боюсь? Нет, уж, подруга, пошли вместе звонить, а потом, так и быть, я тебе составлю компанию.
- Ну, пойдем, - вздохнула девушка, и они направились куда-то вперед, очевидно к телефону.
Человек удовлетворенно кивнул, развернулся и почти бегом бросился обратно. Дойдя до двух безумных экскурсантов, он несколько секунд внимательно разглядывал их, после чего негромко произнес:
- Вот уж не чаял встретиться. Ну, здравствуйте, что ли, соратники Константина, - и тут же добавил с улыбкой: - То бишь мои.
Оба, как по команде, резко обернулись и недоверчиво уставились на появившегося мужчину.
- Значит, так, времени у нас почти нет, Миня, - тут же скороговоркой зачастил он. - Потому как экскурсовод в психушку звонить побежала. Поэтому все вопросы зададите на ходу, если не верите, что это я и есть. Хотя то, что я тебя, дорогой Эдисон Кулибиныч, подобрал в тринадцатилетнем возрасте, после чего ты тут же принялся лепить арбалеты и гранаты, кроме меня и Славки знать никто не может.
- А про меня что скажешь? - медленно произнес Вячеслав.
- Горжусь тем, что довел бравого спецназовца от капитана внутренних войск до министра обороны, - последовал ответ.
- Костя!..
С трудом высвободившись из крепких дружеских объятий, Константин вновь поторопил обоих:
- Время не ждет, - и напомнил: - Не знаю, как вы, а я со своими двойниками в палате номер шесть встречаться не хочу. Кстати, могли бы и сами догадаться, куда девочка отлучилась, когда соврала вам про схожесть. Вы же себя прежних ни-чуточки не напоминаете. Что, в зеркало поглядеть времени не было?
- Да и ты, величество, тоже не больно-то на императора смахиваешь, - огрызнулся Минька и весело улыбнулся. - Зато мы молодые и веселые, а это поважнее. Знаешь, сколько у меня болячек к семидесяти годам набралось? О-го-го! А морда лица - так к ней и привыкнуть можно, авось не впервой.
- Погоди, Эдисон, - остановил друга Славка. - Ты лучше скажи, Костя, куда бежать-то? - деловито уточнил он. - Она же к выходу пошла. Не успеем мы мимо проскочить.
- Есть подземный ход, о котором даже ты не знаешь, - усмехнулся Константин. - Он в дворцовой церкви.
- Точно, - хлопнул себя по лбу Минька. - Как это я про него забыл! Если только его за семьсот лет не нашли - действовать должен.
- И если механизм не поломался, - скептически проворчал Вячеслав, следующий за друзьями.
- Обижаешь, воевода. Я на века лепил. Да и не знал о нем никто, кроме меня и Кости, - самодовольно ухмыльнулся Минька.
- И даже мне слова не сказали, - попрекнул Славка.
- А чего говорить, когда я его, по сути, не для себя, а для потомков делал, - откликнулся Константин. - Знаешь, на всякий случай. Вдруг понадобится.
- И куда он идет?
- За город. Прямо к Хупте. Кстати, ребята, надо бы как-то и нашего патриарха отыскать. Без нас ему несладко придется, - озаботился Константин.
- Спокуха, княже. Патриарх нас прямо возле твоего подземного хода ждет.
- То есть как? - даже остановился Константин, опешивший от такого неожиданного сообщения.
- Да очень просто. Ты же сам сказал, что ход в церкви.
- Ну?
- А владыка Мефодий как раз там и ждет меня и Миньку. Молится, - пояснил Славка.
- И ругается, - добавил Минька.
- Ругается? - удивился Константин.
- На чем свет стоит, - подтвердил слова друга Славка. - Очень уж ему не по душе, что его этим, как его, равноапостольным обозвали.
- Круто, - восхитился Константин.
- Еще бы. Мы с тобой и то лишь до святых доросли.
- Чего?!
- До святых, - безмятежно повторил Славка, забавляясь несказанным удивлением Кости. - Тебя в них записали чуть ли не сразу, лет через двадцать после того как ты, гм, помер, а меня намного позже - века через три. Вот так вот, Миня, - хлопнул он по плечу друга. - Гордись. Сразу с двумя святыми рядом идешь. Хоть бы поклонился разок.
- А ты мне, - не остался тот в долгу. - Вместе же в энциклопедию смотрели. Основоположник русской науки, глава первого университета, гениальный изобретатель. Между прочим, святых на Руси завались, а я один такой. И в любом вузе на самом видном месте не ваши портреты, а мой. Ну, еще Костин иногда, - тут же отдал он должное. - А вот твоего, воевода, ни одного.
- А вот тебе фигушки, - развеселился Славка. - Меня во всех военных академиях повесили. Да и в любое военное училище загляни. На самом видном месте кто - я, а не ты.
- А чьим именем артиллерийская академия названа?! Твоим, что ли?! - возмутился Минька, не желая уступать другу.
- А вы откуда все это успели выкопать? - удивился Константин.
- Да мы третий день уже здесь и все тебя дожидаемся, - простодушно пояснил Минька. - Думали, что ты уже сбежал куда-нибудь, нас не дождавшись.
- То есть как сбежал? - снова не понял Константин. - А почему вы вообще решили, что я тоже ожить должен?
- Простая логика, - пожал плечами изобретатель. - Мы-то ожили. Значит, и ты тоже должен.
Ты умер самым первым, значит, и воскреснуть должен был самым первым из нас.
- Первым был не я, - поправил Константин.
- Правильно, - поддержал друга Славка. - Владыка Мефодий. Вот его-то мы и встретили первым же вечером. Кстати, возле музея. Он туда собирался зайти. Короче, после того как встретились, нам не до экспонатов стало, сам понимаешь. На второй день мы кое-как оклемались и все дружно в библиотеку подались. Хотели в музей, но потом решили международную обстановку разведать, да и вообще, - Славка неопределенно помахал в воздухе рукой. - Но, ты знаешь, было чему порадоваться. Одно то, что Россию владычицей четырех океанов называют, - уже круто. Читал и прямо гордость за державу разбирала.
- Как четырех? - удивился Константин. - Что, Атлантический тоже наш?
- Ну, раз Исландия с Гренландией наши, то получается, что и океан не чужой. Опять же Америка.
- Ты США имеешь в виду?
- Да нет теперь никаких США, - улыбнулся Минька. - Россия сплошная.
- Правда, выходцев из Европы твои потомки, вспомнив опыт пращура, изрядно набрали, - добавил Славка. - Даже с перебором. И восстание свое они подняли. Тоже независимости захотелось.
- И что? - насторожился Константин.
- Да ничего, - пожал плечами Славка. - Когда это торгашам русичей удавалось одолеть? Рылом не вышли. Морду им начистили, и всего делов.
- А…. Индийский океан?
- Ну, со стороны Азии мы туда лишь самым краешком вышли - через Индию, - притворно сокрушаясь, вздохнул Славка и сделал многозначительную паузу, но эффект сообщения испортил неугомонный Минька.
- Зато Австралия - русское генерал-губернаторство, - выпалил он. - Да ладно вам о политике. Ты, Костя, про нас обязательно почитай. Хотя наврали, они, конечно, с три короба - обхохочешься, но все равно интересно. Меня почему-то смердом какого-то боярина назвали, а Славку вообще… - он весело хихикнул.
- Ну вот и пришли, - Константин остановился перед тяжелыми дверями, окованными серебром, и медленно потянул деревянную ручку, отполированную за многие века.
Створка двери медленно подалась, открывая главное помещение церкви. Было оно практически пустым. Только в левом углу, стоя на коленях, молился человек в строгом сероватом костюме, отливающем синевой.
- Если мне память не изменяет, то наш владыка Мефодий молится как раз на твой подземный ход, Костя, - не удержался от ироничного замечания Минька.
- Наверное, чтобы открылся, - без тени улыбки прокомментировал Славка.
- Вот мы и опять вместе, - задумчиво глядя на молившегося, произнес Константин.
Человек в костюме услышал его, оглянулся, несколько секунд недоверчиво вглядывался в троицу, застывшую в дверях, и лицо его осветила улыбка, поначалу робкая, но с каждым мгновением безудержно расползающаяся вширь.
- Вот мы и опять вместе, - много позже повторил фразу Константина Славка.
К этому времени они уже сидели на берегу реки, успев разложить костер и даже пропустить за встречу энное количество стопок водки.
- Собрались, стало быть. А дальше что делать будем? Нет, я, конечно, еще месячишко отдохну с радостью, но, положа руку на сердце, - уже сейчас чертовски скучно, братцы. По всей стране тишь, гладь да божья благодать. Ни морду врагу набить, ни о государевых делах с императором побалакать. И куда бедному воеводе податься? - философствовал он, вальяжно развалившись у самого костерка, - с реки ощутимо несло совсем не летней прохладой.
- Неужто ты недоволен тем, что страна в величии пребывает, что люди в ней счастливо живут? - попрекнул его Мефодий. - Ты ж сам ради этого до скончания своих дней трудился. И каждый из нас так же. Вот и будем радоваться, что сбылась наша мечта. Мы же счастливые люди - можем ею воочию полюбоваться.
- Помнится, был такой Лев Давидович Троцкий, - задумчиво начал Константин. - Так он говорил, что цель - ничто, движение - все. Исходя из его слов, получается…
- Получается, что мы были всем, ибо творили все, - тут же подхватил Славка. - А теперь перед нами уже достигнутая цель, зато мы никто и звать нас никак, - подытожил он. - Кстати, Костя, а в этой реальности твоего Давидовича нет и, по-моему, даже и не было. Ни его, ни дедушки Ленина, ни вождя всех народов товарища Сталина. Может, они, конечно, и родились, но в связи с отсутствием революции шибко не засветились. Энциклопедия, которую мы с Минькой листали, их не зафиксировала, потому как все они - мелочь, не заслуживающая внимания.
- Значит, революций не было? - довольно улыбнулся Константин.
- За вторым цветным теликом, или, как его здесь называют, визором, переться на баррикаду желающих не нашлось, - усмехнулся Минька.
- Помнится, раньше ты к другому призывал, - поддел Славка.
- А к чему призывал, то и произошло. Земля и так у крестьян, фабрики и заводы владельцев имеют, но я зато поглядел по этому визору, как тут рабочие живут… Наверное, правильно ты, Костя, говорил, что у каждой вещи должен быть свой хозяин. Ну и мир, конечно. Он хоть и не во всем мире, но наша Русь за последние сто лет вообще ни разу в войне не участвовала. Чего же лучше?
- Ни разу? - недоверчиво переспросил Константин.
- Это только в Библии Давид Голиафа одолел, а в жизни все эти карлики на гиганта напасть опасаются - себе дороже, - скупо улыбнулся Мефодий.
- Только вот скучно нам здесь будет, - добавил Славка. - Мы ведь к другому привыкли, так что не знаю, как вы, а я от этой размеренной жизни через пару-тройку недель точно потихоньку с ума сходить стану. Ты знаешь, Костя, что у всех нас даже заботу о поиске хлеба насущного отняли, потому как стакан газировки из автомата три копейки стоит, буханка черного хлеба - десять… Знаешь, во что мне обошелся сегодняшний банкет? Сейчас скажу точно, - он извлек из кармана штанов смятые бумажные купюры и горсть монет, сосредоточенно нахмурился, подсчитывая сдачу, оставшуюся после покупок, и наконец выпалил: - В двадцать пять рублей и десять копеек. Это считая черную и красную икру, водку, балычок, шашлычок и прочее. А на этой пластмассовой дуре у меня, да и у всех вас, наверное, тоже - по десять миллионов. Каково, а?
- Радоваться надо, - встрял Мефодий.
- Да чему?! - взвыл Славка. - Мы же все здесь бывшие - бывший изобретатель, бывший воевода, бывший император и даже, прости, владыка, бывший священнослужитель.
- Священнослужитель, если только он настоящий, бывшим не бывает, как и офицер, - не согласился Мефодий. - Вот что касаемо сана патриарха - это да. Тут я с тобой согласен. А так у меня и здесь есть чем заняться. Как бы ни была благополучна страна, в ней всегда найдутся страждущие утешения, алчущие…
- Ну, хорошо, хорошо, - перебил его Славка. - Тебе легче. А меня здесь ни одно военное училище не возьмет - старый я. А Миньке что здесь изобретать? А Косте кем повелевать? Слугами? Можно, конечно, только тоже скоро наскучит. Ни тебе войну объявить, ни даже на кол посадить.
- На кол я не сажал, - поправил Константин.
- Зато вешал. Что в лоб, что по лбу. А здесь, представляешь, последний раз преступника приговорили к смерти три года назад.
- А потом что? Мораторий объявили? - заинтересовался Константин.
- Ты, величество, своих потомков не оскорбляй, - ответил Славка. - Они хоть и императоры, но к своему народу повнимательнее президентов прислушиваются. Если люди не согласны - против них не идут. Что значит мораторий? Чтоб убийцы и маньяки жили, а их неотмщенные жертвы в земле гнили? Дудки. Просто не было с того времени таких преступлений. До чего докатилась нация! - патетически закатил кверху глаза Славка и тут же угрожающе наставил палец на Мефодия: - А все из-за тебя, владыка. Из-за твоих плодов воспитания и просвещения. - И тут же окрысился на улыбающегося Константина: - И нечего тут ржать. Ты, величество, тоже руку приложил.
- Судя по тем скелетам, которые мы видели в подземном ходе, не так уж все гладко было, - коротко поправил тот друга.
- Всякое случалось. Сейчас просто не хочу рассказывать - обстановка не та. Лучше ты потом прочитаешь, а если чего непонятно - меня спросишь, - сразу помрачнел Славка и уже более серьезно добавил: - Конечно, чего там говорить, хорошо, когда всем весело и все смеются. Да и сознавать, что мы с вами этому начало положили, тоже приятно. Не знаю, как вы, а я собой прямо-таки гордюсь. Это ж как лихо тогда мы всем гадам зубы пересчитали! - И тут же скучным голосом произнес: - Вот только теперь это дело прошлое, причем весьма отдаленное. От нас оно сейчас, если считать от года твоей смерти, на расстоянии ровно семи веков.
- Да-а, если вдуматься, то и впрямь получается парадоксальная ситуация, - усмехнулся Константин. - Всю жизнь мы с вами вбухали, чтобы построить это самое светлое будущее, теперь, оказавшись в нем, воочию можем убедиться, что наши труды не пропали даром, и что?
- А что? - осведомился Минька, молчавший до сих пор.
- Так ведь опять недовольны, - подвел итог Костя. - И сами не понимаем, какого рожна нам надо.
- Ну, какого - это, положим, ясно, - заметил Славка. - Ты же сам говорил, что цель - ничто, движение - все. Вот движения нам и надо. Мы ж как рыбы, которые на берегу оказались. Нам это движение как воздух нужно, иначе хана.
- А мне помнится, что такое у нас уже было, - задумчиво произнес Мефодий.
- Ты имеешь в виду отсутствие движения? - удивился Славка.
- Я имею в виду такие вот посиделки, - поправил его бывший патриарх.
- Ну, положим, было, и не раз, - недоуменно пожал плечами Славка. - А ты это к чему, владыка?
- А это он к тому, что поскучать нам могут и не дать, - подхватил Константин, догадавшись, к чему клонит Мефодий. - Так сказать, идя навстречу пожеланиям трудящихся. Особенно когда эти пожелания весьма настойчивы и высказывают их не совсем обычные трудящиеся.
- То есть?
- А ты вспомни, как мы тихо сидели и подвывали возле Оки, желая вернуться обратно. Ну, когда банда Гремислава Рязань спалила, а я вас отвлечь решил и выход на природу устроил. Вспомнили?
- Так, так, так, - вскочил на ноги Минька. - Он же утро имеет в виду. То самое, когда мы впервые кокон увидели, который за нами прислали.
- Точно, - подтвердил Константин. - И все тогда именно как сейчас было - квартет славных ряж-ских хлопцев, тихая река…
- Только тогда это была Ока, а на дворе стояла осень, - критически заметил Славка.
- Я так полагаю, что название реки и время года особой роли не играют. Зато место здесь весьма уединенное, да и подвываем мы точно так же, - заметил Константин.
- Погоди, погоди. Но тогда мы хотели вернуться обратно, то есть представляли, куда именно, - возразил Минька. - А сейчас что? Мы ведь и сами не знаем, куда хотим.
- Ну и что, - философски отозвался Мефодий. - Коли это посланец божий, то ему виднее - куда нас отправить.
- Куда и в качестве кого, - добавил Константин.
- Вообще-то, параллельных миров много, - задумчиво произнес Минька. - Так что на наш век работенки хватит.
- И еще останется, - покладисто согласился Славка. - Когда, говоришь, ты его увидел, Миня? - деловито уточнил он.
- Перед рассветом. Светать только начало, - припомнил изобретатель. - Думаешь, и сейчас оно точно так же будет?
- А чего тут думать, - пожал плечами Славка, у которого не осталось и следа былого уныния. - По ночам только привидения шляются и эти, как их, злые бесы. А наша фигня, как ее оценил владыка, как раз наоборот - к светлым принадлежит. Значит, ее на рассвете ждать надо.
- И не жалко, тебе, Слава, нерастраченных миллионов? - поинтересовался Константин.
- Так я и у тебя, величество, в гривнах нужды не испытывал, - равнодушно пожал тот плечами. - Если бы мне их дали, когда я в нищих капитанах российской армии хаживал, - другое дело. - И процитировал, явно подражая кому-то: - "Из года в год растет благосостояние российских военных, о чем красноречиво свидетельствует очередная ежегодная прибавка к их пенсии на целых десять процентов". Тьфу, заразы, - сплюнул он, но тут же повеселел и подмигнул другу. - А у тебя я к хорошим деньгам уже привык, потому что почти полвека в порядочной армии прослужил. Слушай, а если оно не появится? - озабоченно спросил он.
- Есть у меня еще одно местечко на примете. Так сказать, резерв главного командования, - вздохнул Константин и передернулся, вспомнив свою прогулку по Веселому лесу. Если бы его тогда не держал за руку Маньяк, то как знать, чем бы она закончилась. - Но это уж через недельку или две. Очень уж охота почитать, как там мои наследники рулили.
А к чему ты про время спросил? Интересуешься, сколько ждать осталось? - уточнил он.
- Не-е-е, - протянул Славка, оценивающе взвешивая в руке большую литровую бутыль, водки в которой осталось меньше трети. - Я думаю, какой я молодец, что догадался две взять. Как раз хватит. Но если это белохвостое чудо без перьев запоздает, - тут же предупредил он, - то самому молодому придется опять в магазин бежать. - И подмигнул Миньке: - Да ты не боись, Эдисон Кулибиныч. Мы в это такси все равно без тебя не сядем, - и принялся неспешно разливать водку в стаканчики.
Торопиться и впрямь было некуда. До рассвета оставалось еще изрядно времени, и его надлежало использовать с чувством, с толком и с расстановкой. А то когда оно еще появится-то, это самое свободное время? Да и появится ли вообще? Тем более что где-то там, вдали, за речным поворотом, метрах в пятидесяти от них, уже промелькнуло что-то светлое. То ли крупная рыба сверкнула своей серебристой чешуей, то ли…
* * *
Инок Валерий написахом книги си летописець, наделся от бога милость прияти, при государе Константине, самодержце во всея Руси.
Иже чтет книгы сия, то буди мя в молитвах…
Автор