Вот они! Великая заложила крутой поворот, и взору догоняющих предстали беглецы. А кому еще вздумается переправляться вплавь в холодной воде весенней реки? Получается, шляхтичи отдалились от Замятлино примерно на три версты. И до берега им остается всего-то шагов семьдесят. До них же – не больше двухсот.
– Братцы, бросайте весла и беритесь за карабины. Живее! Уйдут! – продолжая бешено вращать педали, приказал Иван.
Бойцы поспешили выполнить приказ, и вскоре загрохотали выстрелы. Пусть катамаран сейчас и шел без рывков, сказывалось напряжение стрелков. А на сегодня им выпала и беготня, и рукопашная схватка, и вот гребля на пределе сил.
Словом, из четырех прогрохотавших выстрелов свою цель нашли только два. Иван четко видел, как головы бедолаг пропали под водой. Жалко ли их? Да нет в общем-то. Успел уж огрубеть душой. Это же не пытка, в самом-то деле, а чистое убийство. Если так можно выразиться.
Пока трое бойцов перезаряжали карабины, Григорий отложил в сторону оружие командира и подхватил свою духовушку. Расстояние уже достаточно сократилось, так что скорострельность была в приоритете. Раздались частые и тихие хлопки выстрелов. Если их едва слышал Иван, находившийся рядом со стрелком, то беглецы вовсе не должны были ничего различить.
Впрочем, без разницы. Нет, двоих Гришке подстрелить удалось. А вот с остальными вышло полное разочарование. Пловцы уже после первых выстрелов поспешили укрыться за лошадьми. Так что очень скоро цели попросту исчезли из поля зрения. Стрелять лошадей? Можно. Но-о…
Иван налег на педали еще больше, хотя и казалось, что это уже невозможно в принципе. Григорий занял более удобную позицию для стрельбы. Остальные трое, покончив с перезарядкой, последовали его примеру. Вот только люди продолжали укрываться за животными.
Наконец лошади достали до дна и рывками начали выскакивать на берег. Дистанция сократилась еще больше. Но всадники, вцепившись в седла, и не думали высовываться из-за своих живых укрытий. Но вечно это продолжаться не могло. Беглецы начали вскакивать в седла и пришпоривать коней. И именно в этот момент превратились в мишени.
Выстрелы раздались как с катамарана, так и с нагонявшего его каноэ. Часто захлопала воздушка. Послышалось ржание раненных лошадей. Три из них все же угодили под раздачу. На землю свалились еще четверо бандитов. А как иначе назвать? Бандиты и есть. Впрочем, двое из них упали, едва достигнув берега, так и не сумев вскочить в седла. И если судить по тому, что видел Иван, оба они были ранены еще раньше.
А вот четверым удалось уйти, нахлестывая своих лошадей и прильнув к их гривам. Причем ушли с заводными, что никак не радовало. Поди догони этих сволочей. А отпускать хотя бы одного в планы Ивана не входило. Урок должен быть максимально серьезным.
Раненых добили без тени смущения и сожаления. Не так чтобы совсем, но не колеблясь ни мгновения. Плевать на их выкрики о выкупе и о том, что они благородные шляхтичи. Благородные, мать их. Бандит – он и в дворянском звании бандит. Опять же, кто знает, скольких они уже отправили на тот свет вот в таких пограничных набегах для выправления материального положения. Так что собаке – собачья смерть. И точка!
– Артем, немедленно верни двоих в острог. И чтобы это было в последний раз, – тихо, чтобы не слышали посторонние, сквозь зубы процедил Иван.
– Понял, – понурился полусотенный.
– Дальше. Переловите всех лошадей. И соберете все имущество. Трупы – в ледник. Завтра поутру отправишь троих в Псков, к Рудакову. Отсчитай там две тысячи рублей. Половину золотом. Да пускай расскажут ему о телах.
– Опять кромсать будет?
– Будет, – боднув его строгим взглядом, подтвердил Иван. – И чем больше он выпотрошит этих, – кивок в сторону трупов, – тем больше сможет спасти наших.
– Да понял я все.
– Это хорошо, что понял. Да. Выдели парням еще шестьдесят рублей для Ерофея, старшины плотницкой артели.
– Значит, скоро у нас будет многолюдно.
– Будет. А чтобы следом не пришла и беда, мы догоним и тех четверых, что ушли.
– Думаешь, не найдется больше желающих?
– Думаю, дураков хватает. Но на них глядеть вообще не стоит. А вот те, кто поумнее, будут знать, что из отправившихся в набег не вернулся ни один. Глядишь, это их отрезвит.
– Понял.
– Вот и ладно. Ну что думаешь, Гриша, догоним? – обратился Иван к Рыбину, который в дополнение к своей воздушке уже отжал у одного из парней карабин.
– Да куда они денутся. Оно, конечно, через Утрою они и вплавь переправиться смогут. Куда ей до Великой. Да только до нее им лишь один путь – по тракту. А значит, крюк изрядный делать. Мы же пройдем напрямки, через лес и болото. Полазил я тут, так что не сомневайся, опередим с гарантией.
– Пешком пойдем?
– Не. Пешком нежелательно. Мало ли, как оно обернется. А лошадей я там проведу.
– Емеля, Борис, готовы?
– Готовы, Иван Архипович, – отозвался Борис. – И харч прихватили, – показал он котомку, которую извлек из катамарана.
Это они еще в Пскове закупались в дорогу. И, как всегда, с запасом. Вот и пригодилось. Не сказать, что там так уж много. Но ноги с голодухи не протянут, и то хлеб.
Признаться, Иван успел трижды пожалеть о своем решении непременно настигнуть беглецов. Ладно бы пришлось выдержать пару-тройку десятков верст бешеной скачки. Он, разумеется, завзятым наездником не стал, и это было бы для него вполне серьезным испытанием. Но то, что пришлось выдержать сейчас, не шло ни в какое сравнение.
Галоп на открытых участках сменялся продвижением по звериным тропам, где ветви так и хлестали по лицу, грозя оставить всадников без глаз. Нередко приходилось спешиваться и вести лошадей в поводу. К тому же при них были еще и заводные лошади. А уж когда на пути встало болото, Иван и вовсе усомнился в том, что Григорий знает, куда их ведет.
И вообще. Когда это он успел тут все узнать и облазить? Нет, понятно, что Гришка тот еще непоседа и нос свой совал по всей округе, с охотниками общался. По большому счету это случайность, что он оказался в остроге, потому как все время пропадал невесть где. Сейчас же, когда Иван брел по пояс в мутной воде, ощущая податливое дно под ногами, отчего-то казалось, что фамилия у его друга не Рыбин, а непременно Сусанин.
Однако за час до заката, когда лес уже начал тонуть в вечерних сумерках, они внезапно вышли на дорогу. Не сказать, что Московский или Вильненский тракт, но маршрут вполне наезженный. А то как же, купеческие караваны не только по большим трактам ходят, но и по второстепенным направлениям. Да и не одни купцы. Люди везде живут, а значит, и дороги между поселениями имеются.
– Не упустили? – переводя дух, спросил Иван у Григория.
– Не. Это ж мы напрямки, только верст десять отмахали. А им по дороге чуть не вдвое нужно. Оно хоть и с заводными, но ведь те не так чтобы свежие. Так что беречь будут.
– Сколько мы прошли? – Иван даже усомнился, что все верно расслышал.
– Ну, с десяток верст. Нам до Утрои по дороге еще версты четыре. Я помню это дерево. – Друг детства указал на расколотый по стволу дуб.
Приметный великан. Тут не иначе как молния постаралась. Страшно подумать, какая должна была высвободиться энергия, чтобы сотворить такое. Словом, хочешь не хочешь, а эта картина отпечатается в твоей памяти намертво. Просто не сможешь не обратить внимание.
– А что не так, Иван Архипович? – удивился Гришка.
– Да я думал, что мы позади оставили полноценный дневной переход.
– Это, господин сотник, оттого, что ты за зиму поотвыкнуть успел от серьезных переходов. Забыл, как сам же поучал – во всем нужна сноровка, закалка, тренировка.
– Ага. Поумничай еще у меня. Значит, думаешь, не прошли еще?
– Неа, – мотнул головой Рыбин.
– Ну, тогда готовим встречу. Господи, хоть бы дотемна появились. Как думаешь, в ночь остановятся?
– Сомнительно, – отозвался Григорий. – У них же земля под ногами горит. Идут по дороге. А потому останавливаться не след. Тем более что ночи сейчас лунные. Да и лошади у них заводные есть. Думаю, до границы они роздыху знать не будут.
Ну что сказать? Прав оказался Гришка. Беглецы появились, когда сумерки сгустились настолько, что уже в семидесяти шагах очертания фигур размывались и были практически не видны. В том, что это те, кто им нужен, сомнений никаких. Уж четверых всадников с заводными отличить всяко-разно было возможно.
Иван прицелился в движущегося впереди и справа. Перед устройством засады они рассмотрели несколько вариантов движения шляхтичей. И этот порядок как раз укладывался в один из них. Оставалось только взять на прицел своего клиента и дождаться сигнала от Рыбина – крика филина.
Н-да. Вместо этого заржал трофейный жеребец Ивана. Скорее всего, у кобылы под каким-то седоком была течка. А иначе с чего бы этот ирод заржал, как конь стоялый. Хм. Вообще-то, он и есть конь. Чтоб ему!
Иван нажал на спуск, но было уже поздно. Вспугнутые всадники тут же всполошились. Тот, которого держал на мушке Иван, не раздумывая дал шпоры лошади и сорвался с места в карьер. Пуля ушла мимо. Зато остальные не подвели. Ссадили разом всех троих. Григорий подхватил свою воздушку и попытался было достать убегающего всадника, да без толку. Две пули, пущенные Иваном из револьвера, также ушли в белый свет, как в копейку.
– Ушел, вперехлест его в колено! – в сердцах выкрикнул Григорий, когда всадник растворился в сгустившихся сумерках.
– Не блажи, – одернул его Иван. – Емеля, Борис, соберите лошадей да барахло.
– Что делать-то будем? – спросил Григорий.
– Ты этим трактом до границы хаживал?
– До границы. Но только тут уж не срежешь. Коленца дорога, конечно, закладывает, но не так, чтобы можно было путь сократить.
– Сколько отсюда до границы?
– Верст двадцать. Чуть больше или меньше.
– Гнать он не будет. Сейчас сойдет горячка, и он сбавит ход. А то и вовсе встанет на ночевку, – предположил Иван.
– Тогда в погоню? – скосил взгляд на командира Григорий.
– Уймись, Аника-воин. Верхами шеи переломаем, пешком сами ноги протянем. Разбиваем лагерь и отдыхать. С рассветом отправимся догонять. Никуда он не денется. Тоже, чай, не семижильный.
– Его страх гонит, – усомнился Григорий.
– Это он его сейчас гонит. А через час поотпустит, и усталость возьмет свое. А нет – значит, найдем его на той стороне и все одно достанем. Выйдет чуть дольше, но с гарантией. Они же все из окрестностей этого самого Балви, правильно?
– Ну да.
– Ну так и деться ему некуда.
Ночь прошла без происшествий. Лошади успели достаточно хорошо отдохнуть. К тому же теперь у каждого в распоряжении имелось по две заводных, и чередовать их можно было куда чаще. В итоге это сыграло свою роль. Отправившись в погоню в предрассветной дымке, уже к полудню они нагнали беглеца у небольшой приграничной речушки.
Правда, тот успел переправиться, оказавшись на сопредельной территории. Оно бы и плевать, да именно в этот момент появился какой-то отряд из дюжины всадников. Может, пограничный разъезд, а может, какой шляхтич со своими холопами. Кто же их разберет.
Военная форма только-только набирает популярность и есть лишь там, где наличествует регулярная армия. Шляхту же к таковым никак не отнести. Даже на королевской службе одеты кто во что горазд. Разве что амуницию и вооружение стараются подбирать однотипные.
– Ушел, гад! Прямо из-под носа ушел! – наблюдая за тем, как беглец подъезжает к разъезду, раздосадованно выпалил Рыбин.
– Гришка, ты его достать сможешь? – задумчиво глядя в сторону всадников, поинтересовался Иван.
– Шагов пятьсот. Но смогу, – уверенно произнес лучший стрелок сотни.
– Ну так и достань.
– Уверен, Иван Архипович?
– Делай, Гриша. Делай.
– Слушаюсь.
Рыбин соскочил с седла. Подошел к отдельно стоящему дереву, пристроил цевье винтовки на толстой ветви. Поднял диоптрический прицел. Ими были снабжены все карабины, прихваченные из мастерской при побеге. Прицелился. И нажал на спуск.
Грохот выстрела. Облачко порохового дыма. Мгновение назад всадник еще что-то пояснял вышедшим ему навстречу землякам. Теперь же, нелепо взмахнув руками, упал в траву. Лошадь испуганно дернулась и прянула в сторону. Всадники же похватали мушкеты в ожидании команды от своего командира.
– Емеля, Борис, займите позиции. Гришка, перезаряди карабин и изготовь духовушку. Не журись, братцы. Дернутся, так мы их тут всех и положим, – вынимая и вздевая над головой белый носовой платок, бодро заверил Иван.
Потом отвязал повод, оставляя заводную, и двинул лошадь шагом к берегу речушки. На той стороне его поняли правильно. От отряда отделился один всадник и также направился навстречу парламентеру.
– Приветствую вас, пан. Псковский дворянин Карпов Иван Архипович, – представился он.
– Шляхтич Великого княжества Литовского Острожский Константин Иванович, – в свою очередь назвался тот, и тут же: – Я требую…
– Как дела у барона фон Ланге? – вдруг перебил его Иван.
– Вы знаете моего шурина? – искренне удивился шляхтич.
– О как! Значит, прекрасная Амалия пала-таки под напором смелого русина.
– Откуда… – с прищуром начал было шляхтич, но, вспомнив, сам же себя и оборвал: – Нападение разбойников! Это вы?
– Я.
– Но, помнится, вы не стали представляться, говоря, что ваше имя ничего мне не скажет.
– Верно. Тогда я был никто, и звали меня никак. Но за прошедшее время успел отличиться в войне с турками и получить дворянство. Даже покомандовать стрелецкой сотней. Слышали об измайловцах?
– Так это вы?
– Я.
– И вы же были уличены…
– Ложь. От первого и до последнего слова ложь, – даже не дал ему закончить Иван.
– Итак, я обязан вам жизнью. И в то же время вы убиваете подданного короны Речи Посполитой прямо на наших глазах, да еще и в землях Инфлянтского воеводства.
– Помнится, вы не очень-то убивались по погибшим разбойникам.
– То были разбойники.
– Эти ничем не лучше. Было их порядка четырех десятков, и они решили совершить набег на мое имение. Оно, может, тут и в порядке вещей, но не для меня. Домой из них теперь уже никто не вернется. Во всяком случае, живыми.
– Вот, значит, как.
– Именно так, Константин Иванович, и никак иначе. Я мирный человек, но непрошеным гостям на моей земле делать нечего. И еще. Если вдруг долг в вас возобладает над чувством благодарности, учтите одну маленькую деталь. Нас только четверо. Но все вооружены скорострельными штуцерами. Думаю, вы слышали о них. – Иван указал на лежащий поперек седла карабин. – Кроме того, у каждого из нас имеется по паре магазинных пистолей. – И вновь демонстрация, на этот раз револьверов. – Так что если вы нападете на нас, мы перебьем вас всех. Какие мы стрелки, вы могли убедиться сами. Константин Иванович, мне бы не хотелось раздувать ссору из-за разбойника.
– Он был шляхтичем.
– Он пришел в мой дом, чтобы убивать и грабить, – покачав головой, не согласился Иван.
– Признаться, трудно вам возразить. Будем считать вопрос исчерпанным.
Конечно, ты будешь считать именно так. Атаковать-то придется на открытой местности. И огневое преимущество на стороне этих клятых псковичей или московитов, поди разберись. Так что лучше сохранить лицо, чем нарываться на неприятности. Иной причины, побудившей принять такое решение, не было. Иван помнил эту особенность довольно заносчивого пана. Но вслух произнес все же другое:
– Рад, что не ошибся в вас. Так все же как дела у фон Ланге?
– Отлично. Мы в точности выполнили ваши рекомендации, и рука срослась самым наилучшим образом. Ганс сейчас служит комендантом пограничного замка Апе.
– Передавайте ему и вашей супруге мои наилучшие пожелания. До встречи.
– Надеюсь, что если она и состоится, то в следующий раз не под мушкетную пальбу, – ухмыльнулся Острожский.
– Полностью разделяю ваши чаяния, Константин Иванович.
Вот и ладушки. Худой мир – он куда лучше доброй ссоры. Впрочем, тут и ссоры-то никакой не было. Хотя-а… Кто же их, шляхтичей, знает. Они ведь все больше сами себе на уме.
Ну да и бог с ними. Сейчас тишком да бочком разойдутся краями, и пора возвращаться домой. Весна в разгаре, а дел нужно сделать столько, что хоть за голову хватайся. И надо будет озаботиться десятками тремя наемников. А то еще опять кто припожалует в гости. Не до всех же доходит с первого раза. Ну да ничего, Иван не постесняется и во второй раз разъяснить. Ему не сложно. Хм. Ну или выхода у него иного нет.
Глава 3
Переезд
Ну вот и Москва. Надо сказать, до города добежали довольно быстро. Чему способствовали катамаран и то простое обстоятельство, что уже лет пять как из столицы Русского царства до Балтики можно было добраться, не сходя на берег. И все благодаря двум каналам, возникшим на древних волоках. Ну разве что приходилось терять время на шлюзах, которых на этом пути насчитывалось более полусотни.
Первый канал связал приток Москвы-реки, Истру, с Сестрой. Оттуда суда попадали в Дубну, далее в Волгу и Тверцу. Через второй канал – в Цну, потом озеро Мстино, река Мста, до озера Ильмень и, наконец, Волхов с Новгородом на его берегу.
Оттуда же до Балтики рукой подать. Пройти Волхов, Ладожское озеро, Неву – и пожалуйста, Финский залив. Вот только справедливости ради нужно заметить, что этот участок маршрута московскими купцами никогда не использовался. Они ходили только до Великого Новгорода.
Впрочем, и сами новгородцы редко им пользовались. На Балтике хватало как промышлявших пиратов, так и военных кораблей. Моряки той же Швеции не брезговали прибрать к рукам ладью русских купцов под самым что ни на есть надуманным предлогом.
Этот речной путь оказал значительное влияние на товарооборот, увеличившийся в разы. В свете же выхода Москвы на берега Русского моря значение этого водного пути должно еще более возрасти. Ведь раньше русским купцам не было туда ходу. Мало того, и иноземные торговцы не вели активной торговли. Тому способствовали как политика Турции, так и разбойничья натура казачков. Но, похоже, молодой царь решил радикально изменить ситуацию.
– Ну слава тебе, господи, добрались, – жадно вглядываясь в родные места, выдохнул Григорий.
– Тебе-то чего радоваться? – хмыкнул Иван. – Чай, и погостить-то толком не успеешь, сразу двинешься дальше.
– Не скажи, Иван Архипович, – поддержал товарища Игорь. – Родных обнять – оно дорогого стоит.