Билли самым тщательным образом следил за матросом, которого привела Галка, но, что самое интересное, ничего не выследил. Этьен Бретонец отличался от прочих пиратов разве что умом, достойным капитана, но свой ум он как-то не афишировал. Гулял, как все. Ром хлестал - дай бог боцману столько выпить. С ног, бывало, падал. Но ни разу ни о чем ни с кем по пьянке не трепался, как это частенько случалось с иными матросами. Билли так же добросовестно проверил историю этого Этьена и вызнал, что тот действительно ходил с Требютором и действительно был списан на берег за драку с "канцелярской крысой". Но вот история появления Бретонца в команде Требютора наводила на странные размышления. За день до отплытия в бухту Пор-Куильон, где Морган собирал капитанов для похода на Панаму один из матросов "Сен-Катрин" был убит в трактирной драке. Конечно, Требютор мог бы обойтись без одного человека, но на всякий случай решил кого-нибудь нанять. И нанял именно Этьена. А этот Этьен, что самое интересное, оказался одним из тех, кто постоянно крутился около матросов "Гардарики" и "Орфея" и даже завел среди них друзей. Билли его не помнил: Бретонец отирался около соотечественников-французов. Но полученные сведения на ус намотал и продолжал отслеживать действия этого типа.
А в конце июня, как раз, когда эскадра капитана Спарроу вернулась с хорошей добычей - попаслись на торговых путях у берегов Кубы - д'Ожерон получил от губернатора Антильских островов де Бааса официальное письмо о вступлении Франции в войну против Голландии.
- И союзных ей стран, - добавил он, комментируя от себя полученную новость троим капитанам, которых он счел нужным вызвать к себе в связи с этим событием, - Галке, Билли и Требютору. - Так что у нас с вами развязаны руки для военных действий как против голландских колоний, так и против испанских. Ибо Австрия здесь колониями еще не обзавелась. Англия - наш союзник, так что прошу вас, поаккуратнее с английскими каперами.
- Ясно, - сказала Галка. - Но у меня есть встречный вопрос: мы вольны сами выбирать цели или нам их будут указывать?
- Господин де Баас отписал мне, что ему желательнее всего было бы собрать флот для атаки на Кюрасао.
- Логично, однако для этого понадобится поддержка регулярного флота. Хотя зачем Франции этот остров, откуда из-за нехватки воды сбежали даже испанцы?
- Эскадра ожидается в скором времени, - ответил губернатор, уклонившись от ответа на последний вопрос. - Кто во главе ее, не представляю. Возможно, сам де Баас. Возможно, ее передадут под мое командование. Возможно, командование объединенной эскадрой будет передано офицеру, прибывшему из метрополии. Я не знаю. Но на всякий случай… Прошу вас, поймите меня верно, господа. На всякий случай я приготовил для вас офицерские патенты службы его величества короля Франции. Ситуация может быть непредсказуемой, и я не хотел бы, чтобы кто-либо из вас стал жертвой недоразумения.
- Надеюсь, этот всякий случай не наступит, - процедила Галка. Все присутствующие хорошо знали, как ей не хочется идти на официальную службу. - Или наступит как можно позже.
- А по мне так все равно - что с офицерским патентом, что без него, - заявил Требютор. - Спору нет, вольной птицей быть лучше, но ведь чем черт не шутит, а? Вдруг да и пригодится эта бумажка.
- Может быть. - Галка имела на этот счет свое мнение и отказываться от него не торопилась. - Еще ничего точно не известно, так что давай, Франсуа, оставим гадание цыганкам. Пусть сперва явится… это официальное лицо, а там уже решим, что, куда и как.
Острый, испытующий взгляд д'Ожерона, последовавший за этими словами, ничего хорошего не означал. Так оно и вышло: после беседы губернатор попросил Галку задержаться.
"Синдром Мюллера-Штирлица. - Галкины мысли в таких случаях всегда были едкими, как кислота. - Обязательно надо поговорить без свидетелей… Ладно, послушаем откровения месье д'Ожерона".
- Капитан, я понимаю ваше нежелание подчиняться приказам вышестоящего офицера. - Д'Ожерон пригласил ее присесть. Разговор обещал быть малоприятным, так хоть провести его следовало в более комфортных условиях. - Однако военное время налагает на всех нас кое-какие обязательства. Даже мне, если я получу такой приказ, придется снаряжать свой "Экюель" для войны. Вы же, как выразился капитан Требютор, вольные птицы. Каперское свидетельство еще не означает вашего лояльного отношения к Франции, его выдавшей. Потому неудивительно, что господин де Баас требует гарантий.
- Моего честного слова будет недостаточно? - Голос Галки, в отличие от ее мыслей, был бесцветен.
- Для меня - вполне достаточно.
- Но не для де Бааса. Ясненько. Попробую сама его уговорить, если явится именно он.
- Боюсь, что он в данном случае сам лишь исполнитель приказа.
- Месье д'Ожерон. - Эта маленькая женщина была не только пиратским капитаном, но и политиком, в чем губернатор уже имел не один случай убедиться. - Давайте рассуждать логически. Мы с вами живем в таком захолустье, что законы метрополии здесь практически не работают. Что бы мы тут ни творили, в Европе это все равно интерпретируют как угодно в зависимости от обстановки. Могут приказать повесить за пустячное нападение на купца, а могут и не заметить разграбления целого города. Потому… Будем циниками, месье д'Ожерон. Война только началась, и нам сойдет с рук любой рейд против Голландии или Испании. Надеюсь, присланный из Франции офицер это понимает.
- Я также на это надеюсь, но, честно говоря, весьма слабо. Вы правы, мы живем в захолустье. И из Франции могут прислать офицера с более чем захолустным мышлением, которого решили не допускать к европейскому театру военных действий. Так что будьте готовы ко всему, - сказал губернатор. - Лично я не обольщаюсь и готов быть посредником в случае возникновения конфликтной ситуации.
- Постараюсь обойтись без конфликтных ситуаций, - пообещала Галка.
- Надеюсь, вам это удастся…
Надежды надеждами, а Галка предпочитала в таких случаях руководствоваться принципом Кромвеля: "На Бога надейся, но порох держи сухим". Тут губернатор сто раз прав: пришлют какого-нибудь амбициозного провинциала, и конфликт с пиратами неизбежен. А это последнее, чего хотел бы добиться д'Ожерон. Оставалась лишь слабая надежда на благоразумие губернатора Антил де Бааса да на адмирала все тех же Антил д'Эстре. Этим тоже ссора с пиратами была нужна, как телеге пятое колесо, потому сами постараются как следует проинструктировать явившегося офицера. Мол, здесь свои законы. "Не получилось бы как у Сабатини, - подумала Галка, возвращаясь на корабль, - когда парижский барон начал размахивать полномочиями и играть с капитаном Бладом по своим правилам. И чем это закончилось?.. Если и нам тут такое светит, я не знаю, что сделаю с этим французом… Ну ладно, он еще не приехал, чего я, в самом-то деле, заранее в воинственную позу становлюсь? Только потому, что д'Ожерон такой пессимист? Хотя лучше быть готовой к любому исходу событий…"
11
Здесь не зря зашла речь о медлительной почте семнадцатого века и расстояниях, казавшихся тогда огромными. Как сказал д'Ожерон, прибытие королевской эскадры ожидалось "в скором времени". Но он забыл уточнить, насколько растяжима была означенная им величина. Пока в Кайонну наконец пришло письмо с уведомлением о сборе всех союзных кораблей на Мартинике, Галка успела не только пограбить испанцев около Санто-Доминго, но и сходить в дерзкий рейд на Мериду. Ее разведка сработала отлично: подкупленные торговцы распустили слух о готовящемся походе пиратов и не преминули в своих письмах компаньонам упомянуть об активности индейцев - пиратских союзников - в районе Кампече. Пока испанцы собирали войска там, Галка навестила Мериду. Бой с гарнизоном для пиратской армии - да, уже армии! - какой-то особой задачей не стал, и город оказался в их руках за какие-то три часа с момента первого обмена выстрелами. За некоторыми исключениями повторилась история с Панамой: знаменитая пиратка под страхом расстрела на месте запретила мародерство, собрала глав богатейших семейств Мериды и методично их ограбила. После чего благополучно вернулась к своим кораблям у побережья, отбила атаку подошедшего отряда испанцев, погрузила трофеи и отчалила на Тортугу. Где поделившие добычу пираты гуляли месяца четыре - столько было захвачено всякого добра. Некоторые из них, самые практичные, за два последних рейда накопили так много, что теперь могли возвращаться домой обеспеченными людьми. Галка удерживать их не стала. Хотят уйти на берег - пусть идут. Дай Бог им удачи и в мирной жизни. Но в конце 1672 года она все-таки решила подготовить рейд на Картахену, отложенный из-за отсутствия необходимых средств. Ведь поход на Мериду она затеяла исключительно ради золота, на которое можно было купить и оснастить хорошие корабли.
А еще Галка разослала знакомым капитанам письма, приглашая их принять участие в "весьма прибыльном деле". С губернаторами связываться, как Морган, не стала: во-первых, Линч до сих пор не может простить ей потерю трех лучших кораблей, а во-вторых, иные губернаторы, преследуя какие-то личные цели, могут и запретить своим каперам присоединяться к эскадре тортугской авантюристки. Самим, мол, нужны. Но письма были направлены непосредственно капитанам, и к началу января 1673 года в Кайоннской бухте собрался пиратский флот бортов в пятьдесят.
- Солидно. - Д'Ожерон, увидев поутру в бухте сие зрелище, невольно проникся уважением: такого флота не собирал даже Морган. - Честно говоря, не ожидал… Что ж, - сказал он своему секретарю, - пригласите ко мне мадам Спарроу. Нужно обсудить кое-какие новости.
…А Галка, пока губернатор считал корабли собранного ею флота, успела уже переговорить с прибывшими капитанами. Цель похода вслух не объявила, но обнадежила - мол, братва, вы меня знаете, я грошовых дел не затеваю. И вообще, давайте подождем хороших новостей от д'Ожерона. Новости себя ждать не заставили: письмецо с печатью губернаторской канцелярии доставили с берега еще до полудня.
- О, вот это, я понимаю, оперативность, - хмыкнула Галка. В последнее время настроение у нее было приподнятое: за что ни бралась, все удавалось. Но и предчувствие беды, тенью скользившее по краю сознания после похода на Мериду, усилилось. - Соберемся сегодня на "Гардарике" на закате, раньше все равно не получится.
- Добро, - ответил за всех один из капитанов, англичанин. - Ждем тебя с хорошими новостями.
На этот раз на берег ее сопровождал Эшби. Галка была благодарна мужу не только за то, что он во всех перипетиях выступал в роли ее ангела-хранителя, но и за воистину ангельское терпение. Ну сами посудите: жена - адмирал пиратского флота. Что автоматически подразумевает совершенно невыносимый характер, кочевой образ жизни и полнейшую неизвестность относительно завтрашнего дня. Она уже переболела лихорадкой, была дважды ранена и чуть не угодила в плен к испанцам, когда однажды отправилась в рискованный разведрейд. Каким чудом ей удалось тогда уйти от погони, не знал никто, даже сама Галка… И как, по-вашему, можно жить с таким вот счастьем? Другой мужчина уже давно бы сбежал. Однако Джеймс не только не имел ничего против подобной семейной жизни. Он весьма даже комфортно себя чувствовал в роли штурмана при жене-капитане. Может, потому, что был начисто лишен честолюбия. Может, просто потому, что любил ее. Может, по обеим причинам сразу. Этому не мешало и то, что за два года у них не появилось ребенка. Эшби, что, в общем-то, странно для дворянина семнадцатого века, искренне считал это подарком судьбы: их с Галкой - пиратов, ни кола ни двора - ребенок связал бы по рукам и ногам. И на берегу не оставишь - могут похитить - и в море не возьмешь. Могут убить вместе с родителями. Так и жили друг для друга, и обоих это вполне устраивало.
Д'Ожерон принял их в саду, а не в кабинете: время неурочное. Да и розы, черенки которых привезли из Франции два года назад, радовали глаз своим первым цветом. Как не побаловать таким зрелищем столь желанных гостей? Тем более что разговор предстоит нелегкий.
- Великолепно, - сказал губернатор, намеренно не переходя пока к главной теме. - Маленький кусочек настоящей Франции на этих островах, не так ли?.. Впрочем, для вас это не так значимо.
- Цветы прекрасны, месье д'Ожерон, вы правы, - согласилась Галка. - Но вы позвали нас не для только того, чтобы мы на них полюбовались.
- Беседа обещает быть не такой приятной, как бы мне хотелось, - предупредил д'Ожерон.
- Ну нас этим сложно удивить. Не так уж много приятного в жизни пирата, согласитесь.
Губернатор был согласен. Еще бы ему не согласиться! Ведь не так уж и давно - каких-то двадцать лет назад - он сам был буканьером и немножечко пиратом. Лишь благородное происхождение да влиятельные родственники позволили ему подняться по карьерной лестнице. Если бы не это, сам был бы сейчас пиратским капитаном.
- Мною получено письмо от господина де Бааса, - д'Ожерон не стал показывать бумагу гостям, видимо, там было еще и кое-что личное, что напрямую мадам капитана не касалось. - Нам предписано идти к острову Мартиника.
- "Нам"? - Это словечко заметили оба гостя, но первым отреагировал Эшби.
- Да, - кивнул француз. - Нам. Я на своем корабле с удовольствием присоединюсь к вашей эскадре, мадам. - Он слегка кивнул Галке. - Хоть я и не так хорош в роли капитана, как в роли губернатора, но мой "Экюель" в вашем распоряжении.
- Почему вы сочли это плохой новостью, месье д'Ожерон? - поинтересовалась Галка. - Только из-за того, что вы изрядно подзабыли, как управлять кораблем?
- Как раз это волнует меня во вторую очередь, мадам. Дело в том, что из Ла-Рошели пришли три линейных корабля под командованием господина де Шаверни, а я имею несчастье знать этого человека.
- Понятно. - Намек губернатора был прозрачнее некуда. Галка сразу настроилась на худший вариант. - Но господин де Баас, надеюсь, найдет окорот на этого типа?.. Или нет?
- Тон письма настроил меня весьма пессимистически, мадам, - уклончиво ответил губернатор. - Приказ готовить "Экюель" к военным действиям поступил от де Шаверни, и раз господин де Баас не вмешался, то я делаю неутешительный вывод.
- Куда же задвинули д'Эстре, хотела бы я знать…
- Его вызвали во Францию. Увы, придется иметь дело с весьма неприятным человеком.
- Если вам не трудно, месье д'Ожерон, охарактеризуйте этого… нового командующего, - Эшби хоть и впервые слышал о де Шаверни, но имел подозрение, что может повториться история из его собственного прошлого. Но капитана "Уэльса" они благополучно отправили на дно. А с этим что в подобном случае прикажете делать?
- Начну с того, что он имеет к морю весьма поверхностное отношение. - Д'Ожерон поморщился. Он сам был далеко не ангел, особенно во всем, что касалось денег, но оказывается, случались типажи и похлеще. Причем намного. - У него "сильная рука" при дворе его величества, чем наш герой и пользуется без зазрения совести. Умен, но чрезвычайно высокомерен, что делает его совершенно невыносимым. Особенно ярко это проявляется при общении с подчиненными.
Галка уже имела "удовольствие" столкнуться с нравами семнадцатого века: принцип "я начальник - ты дурак" процветал везде, где только можно, и это еще мягко сказано. Глава какой-нибудь захудалой конторы мог безбоязненно избить работника, капитаны без разговоров вешали матросов за малейшее неподчинение (пираты в основном являли собой приятное исключение, тут команда сама могла повесить много о себе возомнившего капитана), а проданных во временное рабство белых плантаторы могли безнаказанно забить до смерти. Ибо негров, купленных за хорошие денежки и навсегда, забивать было невыгодно. Но уж если губернатор французских Антильских островов был для новоприбывшего субъекта не указ, то следовало ожидать самых неприятных последствий.
- Боюсь, в таком случае нам придется намекнуть господину де Шаверни, что здесь не Версаль, - мрачно произнесла Галка. - Если вы доверите мне эту нелегкую задачу…
- Мадам, при всем моем к вам уважении, я вынужден взять это на себя. Как лицо официальное…
- …вы не сможете ему и слова поперек сказать, - не слишком вежливо перебила его Галка. - Простите за бестактность, но это правда.
- К сожалению. - Д'Ожерон отвык от того, что здесь его кто-то мог перебить. Но и виду не подал, что слегка обиделся. Чиновник в дворянском звании давно убил в нем авантюриста.