Галка только сдавленно хихикала. Уже теряя терпение, она хотела было спросить: "Ну долго еще?" - когда Влад объявил: "Готово", - и протянул ей зеркало. Зеркало было тяжелое, в богатой серебряной раме, но маленькое и тусклое. Что делать, пиратский корабль - это тебе не Версаль. Но в зеркале отражался кто-то совершенно незнакомый. Темно-каштановые волосы спереди были разделены на прямой пробор, затянуты на затылке в высокий узел, перевитый жемчугом, а по бокам спускались на плечи тугими локонами.
- Боже, это какая-то Анна Австрийская, - ахнула Галка. - Ты что со мной сделал?
- Тебе что, не нравится? - возмутился Влад, явно довольный результатом своих трудов. - Эта прическа называется "Савиньон". А теперь давай косметику.
- Может, не надо? - вяло спросила Галка. Она уже была так измочалена, что даже на сопротивление не оставалось сил.
- Надо, надо, - безжалостно ответил Влад, вооружившись пуховкой.
- Господи! - взвыла "сестра". - Ну откуда ты взялся на мою голову, гестаповец!
Все же ей пришлось покорно заворачиваться до самой шеи простыней - за неимением специальных широких ситцевых воротничков, предохранявших платье от попадания косметики - и терпеть. В ход пошла тончайшая рисовая пудра и баночка с кармином - для губ и щек.
- Вот теперь действительно все, - констатировал Влад, отбросив простыню, отходя немного подальше и рассматривая Галку, как художник - свою картину. - Теперь можно звать Эшби.
Джеймс, уже изведшийся за дверью, вошел в каюту и замер на пороге.
- Я всегда знал, что ты - потрясающая женщина, - прошептал он, не сразу найдя нужные слова.
Галка даже смутилась. Чтобы избавиться от неловкости, она встала и немного прошлась по каюте, примеряясь к непривычному для нее облику.
- Стоп, - сразу же осадил ее Влад. - Как ты ходишь? Боже мой! Не раскачивайся - ты не на палубе. И не подпрыгивай, и шаги делай поменьше!
Он, похоже, вошел во вкус своей новой роли стилиста. Галка неуверенно сделала еще несколько шагов, стараясь следовать его совету. Получалось с трудом.
- Платье рукой придерживай, - подсказал Эшби. - Приподними немного.
О, так дело пошло, действительно, лучше.
- Теперь веер возьми, - сказал Влад. - Блин, да ты держишь его, как лопату! Большой палец сверху… Ага, так. Раскрой его и обмахнись. Да нет же! Зачем ты двигаешь всей рукой? Только запястьем нужно…
- Да я же не умею!!! - обозлилась Галка. - Я этого веера в руках в жизни не держала!
- Зато кино смотрела. - Влад был неумолим. - Вот и вспоминай… Анну Австрийскую.
Галка беспомощно посмотрела на Эшби - тот улыбнулся ей и кивнул: мол, все в порядке, продолжай дальше.
- Они сговорились… - ворчала Галка, борясь с веером, то раскрывая его, то складывая. - Влад, не поделишься секретом, где ты всему этому делу так хорошо обучился?
- Эту тайну я унесу с собой в могилу, - съязвил Владик. - Да, кстати, - добавил он. - Ты лучше без надобности веером не играй. Просто открой его, когда нужно, обмахнись и закрой.
- Почему это?
- Существуют какие-то правила обращения с веером, чуть ли не тайный язык, - ответил Влад. - Это очень серьезно на самом деле. Я его не знаю, а вот ты так его откроешь, закроешь, а какой-нибудь испанец подумает, что ты ему свидание назначаешь. Придется Дуарте его на дуэль вызывать.
- Представляю себе эту картину, - прыснула Галка.
- Нет-нет, он прав, - вступился Эшби. - Я тоже подробностей не помню, но лучше не рисковать.
- Хорошо, не буду. - У Галки уже голова пухла от всех этих бесчисленных правил и советов. "Честное слово, кораблем командовать в десять раз легче".
Влад последний раз критически ее осмотрел и добавил:
- А вот перчатки тебе нельзя снимать категорически, даже за столом.
- М-да. Привыкли руки к топорам. - Галка с явным скепсисом осмотрела свои ладони, пальцы. Только сейчас до нее дошло: с такими руками только землю копать. Пальцы - да, тонкие, длинные, изящной формы. Мамино наследство. Но ногти были кошмаром любой маникюрши. Ладони… Как ни отпаривай, как ни три пористым камушком, кожа все равно слишком жесткая - от сабельной рукояти, канатов и морской воды.
Влад рассмеялся.
- Вот именно. Ну подумай сама - разве у знатной дамы могут быть такие грубые руки с обломанными ногтями?
Галка засопела и стала натягивать перчатки.
- И вовсе они не обломанные, - бурчала она. - Я вчера полчаса потратила на то, чтобы их обпилить…
- Ладно, ладно, - примирительно улыбнулся Влад. - Не обижайся. Я же за тебя беспокоюсь. Не хочу, чтобы ты провалила все дело из-за какой-нибудь мелочи…
…Сегодня Галка впервые за три года чуть всерьез не поругалась с Джеймсом и с "братом". Но когда из капитанской каюты на шканцы вышла изящная сеньора в бархатном платье и мантилье, отовсюду послышалось чуточку насмешливое, но восхищенно-уважительное "О-о-о!", кто-то даже присвистнул.
- Отлично выглядишь, Воробушек, - усмехнулся Меченый. - Вот так и ходи.
- Спасибо, Жером, я всегда знала - ты меня любишь, - едко усмехнулась Галка, морщась от боли: Джеймс слегка перестарался, затягивая шнурки корсета. - Ох, блин… - Это она с непривычки чуть не наступила на собственную юбку. - Нет, братва, ничего из этой затеи не выйдет. Мало того что из меня испанская аристократка примерно как из вас китайцы. Я же сразу опозорюсь, перецеплюсь через подол еще на пирсе. Может, лучше мальчишкой переодеться?
- Не пройдет. - На палубе показался Дуарте. Он снова выглядел как испанский идальго, что ему, португальцу по происхождению, было куда легче изобразить, чем всем прочим. - И как я должен буду тебя тогда представить начальнику порта? Жена-чужестранка не вызовет подозрений, лишь бы она была католичкой. А мальчишка, плохо говорящий по-испански, обязательно привлечет внимание.
- Уговорил, - вздохнула Галка, поправляя кружева. - Придется походить в этом… камуфляже. Два линкора на кону, не хрен собачий…
Чистота - залог здоровья? Ха! Скажите это правоверным карибским пиратам, я с удовольствием послушаю, какими словами они прокомментируют ваши наставления. Хотя при соответствующем желании и с этим можно бороться.
Вот, скажем, на моих кораблях чисто, и даже в трюме почти не воняет, хотя большой аккуратисткой я никогда в жизни не была. Почему? Да потому, что я с первого же дня на "Орфее" дала парням понять: если ты человек, изволь жить по-человечески. Помню, как дядька Жак в первый раз отправил меня драить нижнюю палубу. Сэмми начал насмешничать - мол, как тебе, барышня, по нраву запах трудового пота честных пиратов? Хм… Если бы только пота… Ну я и ляпнула в ответ, что теперь понимаю, почему моряки не пускают женский пол на корабли. Чтобы сквозь все палубы не провалиться от стыда за срач, который они тут разводят! И это я еще в кубрике не была. Я молчу уже про абордажи: после них на палубе антисанитария полная. Могу расписать подробнее, но боюсь, это не для слабонервных… Позубоскалили так пару дней. Потом смотрю - парни воду из-за борта ведрами таскают, и вниз. Оказывается, пошли кубрик драить, чего даже Причард от них не мог добиться. На следующей стоянке затеяли большую стирку, стали появляться в чистом. Потом еще похлеще - начали мыться даже в плавании, хотя бы морской водой, но и то прогресс! Спросила у Билли, какая муха их всех разом покусала, а он заржал: "Это они тебе понравиться хотят". - "Па-а-авеситься! На какие жертвы парни пошли ради улыбки прекрасной дамы, то есть меня!.." Шутки шутками, а когда мы отправились в третий рейд и взяли купца, пленные испанцы даже изволили удивиться, насколько чисто на "Орфее". Куда чище, чем на их собственной лохани… Так что все в этом мире зависит от желания людей быть людьми.
2
Красно-белый корпус флагмана Тортуги был хорошо известен в этих водах. Испанцы в последние пару лет даже перестали применять это сочетание цветов, чтобы собственные корабли береговой стражи случайно не приняли их за галеон этой отъявленной пиратки. Потому корпус большого военного галеона, бросившего якорь в гавани Сан-Хуана-де-Пуэрто-Рико, был темно-зеленым, с двумя желтыми полосами вдоль орудийных палуб. Корабль сильный, крепкий. Даже буря не смогла нанести ему существенного урона. Только и того, что треснула бизань, да на поставленном на скорую руку новом бушприте нет блинда-реи с парусом. Ну да! Это же настоящий "испанец": наверняка не прошло еще и пяти лет, как он сошел со стапелей Кадиса. И название было под стать его красоте: "Кастилец".
- Мы случайно не переборщили? - хмыкнула дама, которой двое матросов только что помогли спуститься в шлюпку. - Не будем ли мы выглядеть святее папы римского?
- Поверь, Воробушек, доны настолько любят все броское и испанское, что еще проникнутся гордостью за такого "соотечественника", - ответил тот, кого вполне можно было принять за капитана "Кастильца" - крепкий красавец вполне иберийского типа, одетый как настоящий идальго.
- Ну-ну. - Дама в мантилье не без труда разместилась на корме шлюпки, уложив свои юбки так, чтобы те никому не попали под ноги. - Отваливай, братва. Хайме, ты с нами. Остальные, как высадимся, пусть отправляются обратно. Придете к пирсу на закате. Если не явимся к этому времени или заметите что-то подозрительное, значит, нас слегка задержали. Тогда действуйте по варианту номер два.
Хайме - коренастый малый, в жилах которого текла гремучая смесь индейской и испанской кровей - весело мотнул всклокоченной головой и, напевая, ухватился за свое весло. С орлиным профилем и тонкими губами, по меркам XX века он считался бы красавцем, но сейчас какая участь ждала бы его, кроме как быть рабом на плантациях? В лучшем случае слугой в таверне или в богатом доме. Вот угораздило прибиться к пиратам. Впрочем, - Галка вздохнула - и невозвратное будущее, пожалуй, дало бы ему не больше чем роль шестерки в "цветной" банде или альфонса в курортном отеле какой-нибудь заштатной Доминиканы. Но сейчас он мог бы оказать им всем совершенно неоценимые услуги. Они уже договорились, что Дуарте и сама Галка будут совершать отвлекающий маневр, заговаривая зубы коменданту. Они и отправились наносить ему предупредительный визит, чтобы тому и в голову не пришло самому явиться на корабль или послать какого-нибудь не в меру ретивого офицера. А вот Хайме выпадала главная задача - оббегать местные таверны и собрать любую доступную информацию. Впрочем, Галка не сомневалась, что сообразительный, "себе на уме", метис справится с этой задачей наилучшим образом.
Она с улыбкой обернулась вправо - как раз туда, где на рейде стояли линкоры. "Сан-Пабло" и "Кристобаль Колон", шестидесятипушечные плавучие крепости, истинное украшение испанского флота. Такие великаны в Мэйне появлялись крайне редко, и почти все это были транзитные гости из Европы, которые сразу же возвращались на родину. Там шли жаркие бои, и потребность в линейных кораблях оказалась куда повыше, чем в этих водах. Но в последнее время испанцы были обеспокоены слухами о прибытии сильной французской эскадры и потому оторвали от сердца два линкора для защиты своих заокеанских колоний. Если бы речь шла только о защите от пиратов, этих двух линкоров хватило бы с головой. Однако слухи о союзе пиратов и французов оказались правдивы, и теперь следовало ожидать всевозможных неприятностей… Линкоры, судя по их состоянию, тоже прошли через бурю, значит, явились в порт ненамного раньше "Кастильца". Команды наверняка сидят по тавернам, отмечая избавление от разбушевавшейся стихии, а капитаны выбивают из губернатора средства на срочный ремонт кораблей. Под защитой пушек форта Эль Морро можно было и расслабиться, на борту обоих линкоров наверняка осталось не более шести десятков человек - вахтенные. Может быть, старшие помощники или штурманы. А на "Кастильце"… На "Кастильце" был ценный груз.
…Дон Франсиско Хименес, начальник порта, встретил их с подобающим радушием. Идет война, и любой корабль, способный дать сдачи этим английским и французским собакам, являлся желанным гостем в испанской гавани. Особенно когда у его капитана, благородного идальго дона Мигеля Калладеса, все бумаги в идеальном порядке. (Галка не без ехидной нотки думала: не будь Эшби дворянином и штурманом, мог бы запросто подрабатывать подделкой документов).
- Дон Мигель. - Он учтиво раскланялся с гостями - капитаном "Кастильца" и его экзотично сероглазой супругой. - Несмотря на прискорбные обстоятельства вашей вынужденной стоянки в Сан-Хуане, я рад нашей встрече. С вашего позволения, я могу немедленно отдать распоряжение насчет ремонта вашей бизань-мачты.
- К сожалению, я вынужден отклонить столь заманчивое предложение. - Тот, кого назвали доном Мигелем, сокрушенно вздохнул. - Не позднее заката третьего дня я должен быть в Санто-Доминго. Дело безотлагательное. Мыс вашего позволения лишь пополним запас воды.
- Дипломатическая почта?
- Увы.
- Жаль, что для доставки государственных бумаг приходится использовать военные корабли, - покачал крупной седой головой дон Франсиско. - Вы слышали о французской эскадре?
- Когда мы выходили из Кадиса, шел слух о том, что французы направляют сюда три линкора. - Дон Мигель подтвердил опасения дона Франсиско.
- Они уже здесь. Стоят на рейде Мартиники.
- Вы предлагаете мне опасаться нападения французов?
- Пиратов, - мрачно проговорил дон Франсиско. - Французы заключили какой-то договор с этими собаками, а от их нападения не может быть застрахован ни один корабль под кастильским флагом. И я должен в свете этого упрекнуть вас, дон Мигель, за то, что вы рискнули взять с собой вашу супругу. Пираты обычно не церемонятся с дамами.
- Донья Магдалена понимала всю опасность морского путешествия и с самого начала выразила непреклонное желание отправиться сюда вместе со мной. - Дон Мигель ласково улыбнулся своей спутнице.
Начальник порта давно разглядел совсем не испанские черты лица этой дамы, и его заедало любопытство. Лишь деликатность заставляла его обходить эту тему стороной. Но раз уж речь зашла о прелестной незнакомке, отчего бы не задать вопрос?
- Донья Магдалена - не испанка? - поинтересовался дон Франсиско.
- Видите ли, я некоторое время служил при папском нунции в Кракове. А польские дамы могут вскружить голову кому угодно, - улыбнулся дон Мигель.
Дама смущенно улыбнулась в ответ.
- Михалек преувеличивает, - сказала она. Ее испанский язык и впрямь был далек от совершенства. - Но он действительно целый год осаждал меня как какую-то крепость, и я в конце концов сдалась, чтобы поехать с ним на край света. Впрочем, я ни единой минуты не жалела об этом решении.
- Мы действительно на краю света, сеньора, - учтиво ответил дон Франсиско. - Здесь вы можете чувствовать себя как дома.
- О, вы так любезны, пан Франтишек…
Чтобы проявить еще большую любезность по отношению к своим гостям, дон Франсиско пригласил их к обеду. Отказываться было неудобно. Правда, Галка немного напряглась, увидев огромное количество вносимых в столовую блюд. "Черт, - выругалась она мысленно, - а как это есть-то? Хорошо еще, что приборов немного, а то лет на двести позже я бы закопалась во всех этих вилочках и ножичках… Так. По-быстрому вспомнила, что, чем и в каком порядке полагалось кушать на обеде у д'Ожерона!.."
Обедать у губернатора Тортуги ей довелось всего два раза - после возвращения из панамского похода и после рейда на Мериду. Решив, в случае чего, копировать более сведущего в таких делах Дуарте, Галка успокоилась. Все-таки Жозе был сыном богатого купца и еще не забыл хорошие манеры. Зато комендант несколько удивленно воззрился на очаровательную даму, не соизволившую снять перчаток даже к столу. Впрочем, вежливость не позволила испанцу задать вопрос вслух: кто их знает, этих поляков, - быть может, у них мода такая? Но Дуарте - умница - опередил коменданта. Нежно взяв Галку за руку, он сказал:
- Простите, дон Франсиско. У моей жены очень нежная кожа, и от морской воды у нее случилась экзема…
Комендант лишь кивнул, полностью удовлетворенный подобным объяснением. Обед прошел в приятной беседе, но после обеда начались вполне предвиденные проблемы. Как мало ни ела Галка, проклятый корсет давил так, что даже эти крошечные лапки перепелов и кусочки пирога оказались чрезмерными. От боли в сдавленной груди, от жары и духоты, которая настигала ее даже за толстыми каменными стенами крепости, Галке - чуть ли не впервые в жизни - стало нехорошо. Она крепилась сколько могла, но отвечать начала невпопад, усиленно махала веером и под конец вынуждена была вцепиться в край стола обеими руками - так сильно потемнело у нее в глазах. Обеспокоенный Дуарте подхватил ее за локоть, а комендант, увидев, как сильно побледнела дама, взволнованно воскликнул:
- Боже, дон Мигель! Вашей жене дурно! Пожалуйте вывести ее на воздух!