– Вот подарочек будет Гасдрубалу, – усмехнулся Федор в предвкушении от ночного рейда в тыл к противнику, в котором он решил принять участие лично, тряхнув стариной, – только надо поторопиться. А то уйдет советник.
Когда он объяснил свой план Урбалу и Летису, явившимся вскоре на его наблюдательный пункт, те сразу же поддержали его.
– Я готов, – сообщил Летис, проверив свои кинжалы, – можно хоть сейчас отправляться.
– Обождем еще немного, – решил Федор, вглядываясь сквозь темнеющий воздух в римские позиции, – он никуда не выходил пока. И если Баал-Хаммон не допустит предательства, то проведет там еще какое-то время. А ты, Урбал, выбери пока человек пять из своих солдат, самых лучших. Идти большим отрядом не стоит, быстрее заметят, но и втроем слишком опасно.
Урбал кивнул.
– Как стемнеет, встречаемся вон там, – указал рукой Чайка на частокол чуть пониже бастиона, – осталось недолго. Охранников я предупрежу в самый последний момент.
За те двадцать минут, что прошли до назначенной встречи, Чайка не спускал глаз с римской заставы. К счастью, никто оттуда не выходил, кроме нескольких легионеров. Помещение показалось Федору очень похожим на караульное, из которого расходились на свои посты патрули. Вот и сейчас несколько отрядов по три-четыре человека, покинув его, направились с факелами вдоль вала, исчезнув из поля зрения.
"Хорошо бы оказаться там в такое время, когда внутри никого не будет, кроме нужных людей, – лихорадочно соображал Федор, который после краткого разговора с охранниками бастиона и осмотра личного состава первым нырнул в сгустившуюся темноту, – а еще хорошо бы, чтобы римляне не задумали сегодня ночью никакой каверзы. А то попадем под раздачу, тогда мало не покажется".
Миновав частокол, восемь человек во главе с командиром хилиархии осторожно зашагали по дну оврага, прячась за возвышениями. Ступать старались тихо, но Федор то и дело слышал за собой шорохи камней, вылетавших из-под тяжелых армейских башмаков. Времени на долгие сборы не было, а то Чайка приказал бы надеть сандалии помягче. Но его единственным козырем была внезапность и, конечно, помощь богов.
Достигнув подножия римского вала и первым пробираясь между близко вбитых кольев, Федор поймал себя на предательской мысли: "А вдруг я ошибся и это действительно какой-нибудь местный вождь, а не помощник Ганнона? Вот будет позор, если, конечно, вернусь живым". Но отступать было поздно.
Солдаты, которых привел за собой Урбал, были несказанно удивлены, увидев, что в разведку их поведет сам командир хилиархии, любимец Ганнибала. Не часто его подопечным выпадала такая честь. Но Чайка старался не слишком придавать этому значение. Сейчас он считал себя просто командиром взвода разведчиков, в котором было пятеро бойцов, вооруженных фалькатами, и трое лучников. Конечно, у каждого "диверсанта" имелись кинжалы, но вот щиты пришлось оставить. С ними по-тихому было никак не пробраться. Да и шлемы оставили в бастионе. В общем, Федор готовился самое большее к молниеносной рукопашной схватке, а о большой драке с десятками римлян и речи не могло быть.
Когда колья с шипами по краям, о которые они изорвали свои одежды, закончились и начался резкий подъем, Федор несколько сбавил темп. Вал был для того и создан, чтобы по нему было трудно взбираться наверх. Твердая земля здесь была посыпана глиной и время от времени поливалась водой. Поэтому Чайка, еле удерживая равновесие, выхватил из ножен кинжалы и, делая шаг, стал вгонять их в поверхность, чтобы не скатиться вниз. То же самое сделали и остальные, так что вся группа смогла взобраться наверх без особого шума. Подобравшись к самой кромке, Федор притих. Группа "диверсантов" замерла под ним, едва он остановился. Слушая голоса римских часовых, что бродили еще за одним частоколом, вбитым по самой кромке, Федор боялся, что вот-вот на сторожевых башнях должны были зажечь факелы, освещавшие по ночам самые опасные участки обороны. Стемнело недавно, и факелы, по счастливому стечению обстоятельств, еще не зажгли, но это счастье скоро должно было закончиться. А ждать было никак нельзя, этот Асто, или как его там, мог уже покинуть "караулку", растворившись во тьме. И тогда все станет бессмысленным.
– Как только я перемахну через частокол и разберусь с часовыми, сразу лезь за мной, – глухим шепотом приказал Федор зависшему на ножах чуть в стороне Летису. А когда здоровяк из Утики кивнул, Федор, прислушавшись в последний раз, резким движением подтянулся, оттолкнулся и перебросил тело через обструганные колья.
Приземлившись на утоптанной десятками ног тропинке сразу за частоколом, Федор присел и осмотрелся, готовый к немедленной атаке. Справа на валу, метров десять, не было никого. Дальше он заворачивал, и что там творилось, отсюда было не разглядеть. Вперед и вниз вело несколько деревянных лестниц, специально устроенных для того чтобы легионеры занимали свои места по первому сигналу. Буквально в двадцати метрах угадывался длинный барак, похожий на склад или арсенал, но с этой стороны никакой охраны у него не было, впрочем, как и дверей. Этот сарай тонул в темноте. Зато в сотне метров слева, у одной из башен скопилось человек сорок легионеров. Они столпились вокруг костров, где на больших треногах были подвешены котлы, и громко смеялись, предвкушая скорый ужин. "Отлично, – усмехнулся Федор в темноте, – кушайте, ребята, на здоровье. Мы вас не побеспокоим".
Такие же костры горели и дальше вниз по склону, на расстоянии сотни-другой метров друг от друга, выдавая места скопления солдат. Немногочисленные пока языки пламени слегка подсвечивали палатки и бараки расположившейся на постой армии. Единого лагеря, обнесенного общей стеной, здесь не было. Видимо, римляне считали эту передовую территорию частью одного большого лагеря, растянувшегося вдоль побережья. Там Федор тоже заметил костры, явно зажженные моряками.
Интересующее его здание находилось метрах в ста от частокола. И там горел костер у входа, рядом с которым грелись четверо легионеров. От вала, минуя барак, к нему вела тропинка, угадывавшаяся в темноте. Путь был ясен. Дело оставалось за малым – пройти его туда и обратно.
– Летис, давай! – прошипел Федор, отползая к ближайшей лестнице.
Здоровяк перемахнул частокол и оказался рядом. За ним быстрой тенью появился Урбал, следом один из лучников. И тут из-за поворота вышли сразу четверо римлян. Чайка различил их только по громким голосам, поскольку шли они уверенно по знакомой дороге, но без факелов. Это был патруль, который мгновенно заметил чужаков.
Выхватив мечи, римляне устремились к Летису, но ни он сам, ни Федор не дремали. Чайка метнул свой кинжал почти одновременно с другом, однако убить наповал не смог. Помешала темнота. Римлянин охнул и схватился за бедро, согнувшись. А Летис был точнее. Его жертва уже хрипела, упав на колени и пытаясь выдернуть длинный кинжал из распоротого горла, когда Федор вновь взлетел по лестнице на вал и, рубанув фалькатой, добил раненого легионера.
Едва Чайка распрямился, как над его головой просвистели сразу две стрелы, – оставшиеся легионеры рухнули замертво. "Хороших Урбал выбрал лучников, ничего не скажешь, – мысленно похвалил своего друга Федор, – однако надо спешить. И так мы тут слишком задержались".
– Сбросьте их с вала! – приказал Федор глухим шепотом, махнув рукой в сторону мертвых римлян и озираясь по сторонам. Но больше никого из-за поворота не появилось.
Пока Летис, Урбал и двое лучников, схватив за ноги убитых римлян, аккуратно перекидывали их через частокол, на валу появились остальные карфагеняне.
– За мной, – проговорил Федор, когда трупы римлян с еле слышным шорохом укатились вниз, остановившись где-то посередине. Но, сделав шаг, запнулся обо что-то. Подняв длинный предмет, Федор понял, что это меч-гладий, оброненный одним из легионеров. "Здесь все должно быть чисто, – сказал он сам себе, выбрасывая его за частокол, – мало ли кто тут может пройти в ближайшее время. А так нет их и никогда здесь не было. Пока хватятся, мы уже все успеем сделать".
Едва весь отряд спустился вниз и прижался к бревенчатой стене барака, как на ближайшей сторожевой башне загорелся факел, освещая часть вала. "Хорошо бы погасить этот фонарь, – пронеслось в мозгу у Федора, пока он успокаивал дыхание, – эх, жаль, нет снайперской винтовки с прибором ночного видения. Все было бы проще некуда. А тут крутись как хочешь".
Обогнув барак, карфагеняне столкнулись еще с двумя праздношатавшимися легионерами, которые были к тому же пьяными, видимо недавно сменились. Они шли по тропе, горланя песни и ничуть не беспокоясь о том, что их услышат в "караулке". Один из них нес в руке бурдюк, полный вина. Но выпить его до дна римлянин так и не смог. Вынырнув из-за угла, Летис оглушил его ударом в лицо. А второго Урбал отправил в нокаут, саданув в челюсть массивной рукоятью фалькаты. Оба легионера с глухими стонами повалились на камни и были добиты короткими ударами клинков. Оттащив трупы под стоявшую рядом с сараем телегу, карфагеняне уже хотели двинуться дальше, как Летис нащупал у одного из римлян на поясе связку ключей. Сняв, он протянул ее Чайке, намекая на то, что неплохо бы взглянуть, что хранится в этом сарае.
– Отставь их, – приказал Федор, – видимо, вы только что убили сторожей. Но мы сюда не за ними пришли. Нам нужен старик с орлиным носом в длинной накидке. Он должен быть там.
Федор указал на видневшуюся уже совсем рядом "караулку". До нее оставалось метров пятьдесят, и пройти их надо было по затемненной, но открытой местности. Слева вдалеке "гуляли" легионеры, наслаждаясь ужином. Справа в темноту уходила дорога, в конце которой тоже горели костры. Приземистое здание "караулки", напоминавшее прямоугольный сарай с бревенчатой крышей, освещалось только со стороны входа. Все ее пристройки тонули в сумраке. "А может, это и не "караулка" вовсе? – озадачился Федор. – Больно уж народа мало. Впрочем, какая разница, это только к лучшему".
– Убираем часовых и врываемся внутрь, – приказал он, старясь ступать осторожно, держа в одной руке кинжал, а в другой фалькату, – находим старика, вяжем и тащим к валу.
Карфагеняне беззвучными тенями устремились к цели. Двое римлян умерли на месте, на этот раз Федор и Летис метнули кинжалы отменно. Зато двое других тоже выказали хорошую реакцию. Почуяв опасность, они успели отпрыгнуть от костра и откатиться в сторону, словно заправские гимнасты. Кинжал Летиса, а также стрела одного из лучников просвистели мимо.
– Догнать их! – приказал Федор своим солдатам. – Никто не должен уйти живым отсюда!
Римляне, к счастью, и не думали убегать. Один из них, подхватив стоявший у стены щит, приготовился к обороне, что-то крикнув своему сослуживцу. А тот, без щита, лишь с обнаженным клинком, бросился навстречу карфагенянам. Пока лучник исправлял свою оплошность, а Летис бился с единственным оставшимся из охранников, Чайка подскочил к дверям. Рядом с ним замер Урбал, а за его спиной лучники.
– Заходим! – рванул дверь на себя Федор и, вскинув фалькату, первым ворвался внутрь.
За дверью оказалось всего одно тесное помещение, сверх ожидания запруженное столами и большими сундуками, каждый из которых был обит полосами металла. "Похоже на контору квестора, – промелькнуло в мозгу Федора что-то знакомое, когда он, шагнув вперед, едва не налетел на раскрытый пустой сундук, – здесь, видно, легионеры получают свое жалованье. Только не сегодня".
За дальним столом при свете тусклой свечи сидели три человека – двое римлян в богатых доспехах и один человек в балахоне, с откинутым капюшоном. Он сидел почти спиной к вошедшим, но Федор сразу узнал эту фигуру и крючковатый нос. Особенно когда тот невольно обернулся на шум в дверях.
– Советник Асто! – воскликнул Федор, обходя сундук. – Какая встреча. Я так рад, что не ошибся! Куда же вы!
Едва услышав голос Федора, гость римлян накинул балахон, вскочил и молча бросился к дальней стене, в которой Чайка неожиданно увидел вторую дверь, ведущую в темноту. Он хотел немедленно кинуться за советником, но тут от стены отделились несколько теней и перед карфагенянами возникли четверо охранников. Двое из них были легионерами, а другие двое – теми самыми людьми, что сопровождали сюда советника. Они держались в стороне от своих хозяев, в боковой нише, и Федор не заметил их сразу.
Клинок просвистел в двух сантиметрах от его лица, и Чайка едва успел увернуться, отпрыгнув в сторону. Но задел сундук и рухнул на пол, не сумев удержаться на ногах.
– Задержать! – взревел Чайка, видя, как советник исчезает в узком проеме двери. – Он не должен уйти! Урбал, можешь даже его убить!
Командир седьмой спейры, отбив удар меча римского легионера, перемахнул сундук и швырнул кинжал вслед убегавшему советнику, но клинок впился лишь в косяк двери. Федор вскочил на ноги и в ярости набросился на одного из охранников-пунов, саданув тому рукоятью фалькаты в челюсть. Он не мог поверить, что такой блестящий и дерзкий маневр вдруг провалился в одно мгновение.
Его противник отлетел назад и, перекувыркнувшись, рухнул за стол без чувств. Похоже, Федор сломал ему челюсть.
– Какое единение, – недобро ухмыльнулся Чайка, набрасываясь на второго охранника, – карфагеняне бьются с римлянами на одной стороне. Вот Гасдрубал обрадуется, узнав об этом. Но вначале мы сами рассчитаемся с предателями, а ему я покажу ваши головы!
Когда лучник убил наповал второго легионера и ворвавшиеся карфагеняне стали пробираться к дальнему углу помещения, перепрыгивая и обходя столы с сундуками, один из двух богато одетых римлян замер в дверях. Его отступление прикрывала лишь пара оставшихся в живых бойцов, один из которых был к тому же ранен. Когда возникший рядом Летис зарубил и его, римлянин, не выдержав, выхватил свой меч из ножен, присоединившись к последнему легионеру. Это был опытный боец. Даже военачальник, судя по доспехам. И не трус.
– А ты чего не бежишь? – крикнул ему Федор по-латыни. – Как твой дружок-предатель.
– Не знаю, откуда вы здесь взялись и откуда ты знаешь латынь, – проскрежетал римлянин, обращаясь к Федору и одновременно ловким выпадом убивая финикийского солдата, – но тем лучше. Значит, ты поймешь меня без перевода. Сейчас ты умрешь! Вы все умрете, сколько бы вас тут ни было.
Он прыгнул между столами, взмахнул рукой, его меч сверкнул в зыбком пламене свечи так быстро, что Чайка едва успел отразить удар, направленный ему в живот.
– Нет, я пропущу тебя вперед! – рявкнул он в ответ и рубанул наотмашь, желая отсечь этому военачальнику голову даже в шлеме. Но римлянин отступил на полшага, и смертоносное лезвие пронеслось мимо, лишь вспоров кожаный рукав куртки. Кровь потекла по его руке.
Отпрыгнув еще на шаг, он увидел, как Урбал выбил меч из рук последнего легионера и умертвил его своим чудовищным оружием. С рассеченным плечом тот упал на стол, залив его кровью, казавшейся черной в этом полумраке.
– Я встречу тебя и отомщу, – прошипел римлянин, – никто еще не мог оскорбить меня безнаказанно!
Сказав это, он выскочил за дверь и, захлопнув ее, исчез во мраке.
– Назад! – крикнул Федор, когда Летис попытался выбежать за ним, чтобы догнать. – Мы опоздали! Советник ушел, а нам надо уносить ноги, пока не поздно! Он сейчас поднимет крик на весь лагерь!
Словно в подтверждение его слов, где-то далеко за входной дверью послышался сильный шум, напоминавший рокот прибоя. Но Чайка, привычный к звукам войны, сразу распознал в нем шум сотен солдат, бросившихся на штурм укреплений противника. И этот шум начался явно на римской стороне.
– Этого нам еще не хватало, – пробормотал он, окидывая нервным взглядом место недавнего сражения, где погибли сразу трое его людей. – Урбал, посмотри, что там снаружи.
А пока его друг выполнял поручение, Чайка бегло осмотрел тела убитых слуг советника. На груди одного из них он увидел небольшой кошелек из кожи, но тот казался на вид почти пустым.
– Какая бедность для слуг такого богатого человека, – усмехнулся Федор и, сорвав кошелек с тонкой цепочки, на которой он висел, высыпал его содержимое на ладонь, почти не сомневаясь, что он там увидит. В тусклом свете огарка свечи он разглядел несколько монет и одну, с которой на него щурилась знакомая сова с отверстиями вместо глаз.
– Значит, все-таки Ганнон, – пробормотал Федор, сжимая ладонь и испытывая при этом странное облегчение, – уже что-то.
– Ты о чем? – не понял здоровяк, только что осмотревший всех валявшихся на полу карфагенян и убедившийся, что они мертвы. – Что это за монеты?
– На эту монету, Летис, можно купить дружбу римлян, – проговорил Чайка, засовывая ее обратно в кошелек, а его за свои доспехи.
– Мне она не нужна, – сплюнул Летис на труп одного из легионеров и поигрывая фалькатой, – даже даром.
– На соседнем участке римляне начали штурм укреплений, – сообщил Урбал, возвращаясь в помещение, – к укреплениям отовсюду движутся отряды легионеров.
– Быстрее, – приказал Федор, перехватывая покрепче клинок и направляясь к двери, – надо прорваться к валу, пока наступление не началось и здесь. По той же тропе назад. Шансов мало, но придется идти напролом. Возможно, впопыхах нас не сразу распознают.
Он толкнул дверь, осмотревшись по сторонам, но, кроме мертвых римлян, у порога никого не было. Его взгляд сразу же выделил участок вала, куда стекались римские манипулы. Перед каждой из них бежали легионеры с факелами. А там, где началось сражение, небо, словно трассеры, чертили огненные линии от горящих горшков. Баллистарии уже начали артподготовку. "Уж не для того ли все затеяли, чтобы вернуть советника назад? – подумал Чайка, первым бросаясь в сторону вала. – Надо выбраться отсюда и обязательно поговорить с ним еще раз. Лицом к лицу. Посмотрим, что он мне сможет возразить".
Остальные бойцы, сжав покрепче оружие, устремились за ним. Пятеро оставшихся в живых карфагенян не успели пробежать первые пятьдесят метров, как справа показался отряд римских легионеров. Впереди, освещая первую шеренгу и двух офицеров, бежали факелоносцы. Это была целая манипула, перемещавшаяся не то в сторону позиций, откуда начался штурм, не то на поиски "диверсантов". Но Чайка решил не выяснять. Путь до сарая был пока свободен.
– За мной! – крикнул Федор, бросаясь вперед, слегка пригнувшись. – Не останавливаться!
Карфагеняне пробежали оставшиеся пятьдесят метров в зыбком мраке и приникли к стене. Римляне продолжали движение с прежней скоростью. Но стук их подкованных башмаков приближался.
– Наверно, приняли за своих, – выдохнул Федор, оглядываясь.
Телега с мертвыми охранниками под ней была на месте. Никто их еще не успел обнаружить, и здесь пока было тихо. Зато чуть впереди, на валу, Чайка еще на бегу заметил перемещения солдат. Несколько римских патрулей двигались по нему вдоль частокола.
– Тоже, наверное, готовятся к наступлению, – кивнул Федор в сторону вала, – ну да ничего. Нам бы только добежать. А там – помогай Баал-Хаммон – руби всех подряд. Главное – до частокола добраться и успеть вниз спрыгнуть, пока тут не станет тесно от римлян.