- Да что ты, капитан! - искренне возмутился завскладом. - Я тебе честно объясняю, что не за свое ты взялся. Ладно бы заказ чей-то отрабатывал, но ведь один ты! Сам по себе! Тебя ж раскатают в тонкий блин и даже не поморщатся. Да и мне с должности слетать не хочется. Слушай, ты думаешь, у меня выбор есть? - Завскладом доверительно понизил голос. - Да если я воровать перестанут, меня завтра же в обувной магазин кладовщиком переведут, кеды да тапочки пересчитывать. А на мое место поставят другого, сговорчивого. Система такая, капитан, понимаешь? Система! Ну да, я живу хорошо. По твоим меркам - богатей, не хуже проклятых сахарских капиталистов. А на деле-то я чуть больше, чем ноль без палочки. Шестерка на побегушках. Как говорят, так и делаю. Ну, кусок чуть слаще, чем ты, в рот кладу. Ну, дача у меня кирпичная, в два этажа, с гаражом на два места. Ну, на Южный берег в отпуск летаю каждый год, в пансионаты да санатории вшивые. Это что, богатство? Знал бы ты, как люди живут, м-м!.. - Он мечтательно вздохнул. - Нам с тобой и не снилось…
- И потому я должен тебя взять и отпустить, так? - капитан чувствовал, что проигрывает поединок. Он уже крупно жалел, что вообще ввязался в историю с анонимкой. Следовало сразу ее швырнуть в мусорный ящик. Славы захотелось, известности, блин! Крупного вора за руку поймать!
- Ну, зачем же "так"? - удивился завскладом. - Я что, не человек? Я что, не понимаю, что всем жить нужно? Странный ты, капитан. Ну да, принципиальный и честный. Я сказал, что уважаю? Сказал. Да только дурак ты, капитан, прости за грубое слово. Думаешь, от твоей честности кому-то польза есть? Те несчастные продавцы да завмаги, кого ты сажаешь, они же вообще никто! По собственной инициативе разве что ящик водки украсть могут. А когда они фальшивые накладные на машину мяса подписывают, думаешь, та вырезка им домой идет? Да как бы не так! Твоему полковнику она идет пачками по три кило! Прокурору с наместником по десять! И еще толпе всяких-разных, что в три горла жрут, пока твои дети в праздник тортом маргариновым давятся! Так что чем скорее ты на свои принципы плюнешь и жить начнешь, тем больше твоим детям да жене достанется. И не смотри на меня волчьими глазами, никто тебе в карман пачку фарша совать не собирается, незамаранной твоя гордость останется. А вот жену твою в хорошую больницу из вашей козьей районной поликлиники перевести вполне можно. Да и старшую дочку в приличную школу устроить - тоже подумаем. Свои люди, сочтемся. Ну?
Следователь стиснул зубы. Он молча обошел стол, сел на место и подтянул к себе протокол.
- Подследственный, признаете ли вы вину в хищении товаров со склада на сумму в пятьдесят две тысячи триста восемнадцать рублей?..
Картинка замирает. Холодно звучит голос Робина:
"На следующий день капитан Штепа выпустил подследственного Грудецкого под подписку о невыезде. Через месяц дело прекратили за отсутствием состава преступления. Конец справочного материала".
- Случай типичный, - Скайтер снова в фокусе. - Как показывают наблюдения, чем дальше, тем больше дел, связанных с экономическими преступлениями просто не доводятся до суда. Случаи осуждения единичны, причем приговоры всегда мягкие. С тяжкими преступлениями против собственности и личности дела обстоят лучше, но исключительно благодаря нашему скрытому вмешательству. И даже тут имеет место массовый подкуп уголовной полиции бандитами. Завязанная непосредственно на Народного Председателя и УОД наркоторговля вообще приобретает неконтролируемый характер. А через проделанные Управлением дыры в таможне в страну начинают бесконтрольно поступать и другие наркотики, куда опаснее транитина.
Короткая пауза.
- Все вы в той или иной степени осведомлены о положении дел. Все вы неоднократно проводили соответствующие коррекции, результаты которых обычно оказывались далеким от оптимального. По мнению нашей рабочей группы, проблема вплотную связана с общим состоянием экономики. Ее невозможно решить скрытым вмешательством на низких уровнях.
- Опусти прелюдию, Скайтер, - вмешивается Суоко. - Мы уже слышали ее много раз. Резюме, пожалуйста.
- Резюме вы тоже слышали не раз, - в голосе Хранителя проскальзывает едва слышное ехидство. - На мой взгляд, необходимо немедленное прямое вмешательство первого порядка с установлением непосредственного контроля над руководством страны. Тянуть уже некуда. Большинство членов организации со мной согласны.
- Большинство, но не все, - хмыкает Джао.
- Твоя точка зрения Совету известна! - Суоко поднимает раскрытую ладонь. - Проблема в том, что Скайтер предоставил все необходимые расчеты с прогнозом на десять лет вперед. А у тебя нет ничего, кроме неопределенных предчувствий.
- А разве принципы ничего не стоят? - резко возражает негр. Его могучие бицепсы бугрятся, когда он, вцепившись в подлокотники, резко наклоняется вперед. - Десятки лет Хранители держались одного: оберегать, не управляя. У нас в руках невероятные, потрясающие технологии, заставляющие чувствовать себя сверхлюдьми, но мы не сверхлюди, Суоко! У нас есть Робин, но даже с ним мы ошибаемся. И цена нашей ошибки куда выше, чем ошибки простого человека. Малейший сбой при прямом вмешательстве, и последствия окажутся катастрофичны!
- Десятилетиями мы придерживались таких принципов, и последствия, не гипотетические, а вполне реальные, уже катастрофичны! - взвивается Скайтер. - Следуя принципам невмешательства, мы допустили, что Ростания оказалась на грани коллапса. Ее экономическая и политическая система уже не может самостоятельно вернуться в стабильное состояние. А ведь еще лет десять назад относительно мягкое влияние на руководство страны могло бы повернуть экономику на умеренно-рыночные рельсы, и тогда сегодняшний кризис не наступил бы! Из-за наших принципов вариантов развития осталось только два - коллапс и гибель старого строя в результате мятежей и революции или же наше прямое вмешательство. Первый вариант - кровь, стагнация, развал государства, возможно, его поглощение Сахарой или превращение в набор ее безвольных сателлитов, разбалансировка мирового равновесия и, скорее всего, хаос и потрясения и в Сахаре тоже…
- В последнее время развал Ростании превратился в жупел среди Хранителей, - язвительно усмехается Джао. - Мне казалось, что у нашей организации совсем другие задачи, нежели поддержка политической стабильности. Предполагается, что мы думаем о людях, не о надстройках.
- Одно неотделимо от другого, - пожимает плечами Скайтер. - Младенцу очевидно, что…
- Хватит! - Ведущая обрывает перепалку на полуслове. Вздрогнув, буровящие друг друга взглядами противники откидываются в кресла, выходя из фокуса камеры. - Действительно, как младенцы в детском саду, честное слово! Напоминаю, что здесь не скамейка в парке, а заседание Совета, - Суоко откашливается и грозно смотрит на спорщиков. - Для протокола напоминаю, что данный план действий уже подробно обсуждался ранее, и лишь дополнительное условие Хранителя Джао заставило нас отложить его реализацию. План Джао по переходу на дистанционно управляемые тела-куклы тщательно исследован и признан необходимым. Полевые испытания чоки успешно завершены, о чем также осведомлены все присутствующие. У кого-то есть потребность в уточнении?
Тишина.
- Тогда я позволю себе закрыть обсуждение. Все, что можно сказать, сказано неоднократно. Позиции членов Совета давно сформировались, изменить их вряд ли возможно. Приступаем к голосованию. Напоминаю, что по обоим пунктам необходимо единогласное одобрение Совета, только после него я вынесу вопросы на общее голосование. Итак, план номер один. Куклы. Ваше мнение?
Сгущается полумрак. Над креслами один за другим вспыхивают янтарные огни.
- Принято единогласно. Вопрос второй. Прямое вмешательство. Ваше мнение?
Янтарные огни… Один, второй… шестой. Кажется, все внимание мира сосредотачивается на чернокожей фигуре в седьмом кресле. Падают секунды.
- Совет ждет решения Хранителя Джао! - голос Ведущей едва заметно вибрирует от напряжения. - Да? Или нет?
- Я подчиняюсь мнению большинства, - наконец сухо информирует негр. - Я не отказываюсь от своих доводов, но поскольку Совет к ним глух, пусть все решает общее голосование.
Янтарный огонь ослепляет. Вздох облегчения, пара легких смешков.
- Принято единогласно. Робин, сформируй широковещательное сообщение с запросом индивидуальных мнений. Конец общей трансляции. Фарлет, ты на связи?
- Да, Суоко.
- В предположении, что мы получаем общее согласие, готов ли запрошенный список кандидатур?
- Готов. Пересылаю.
- Принято. Хм… ты уверен, что Тилос готов для такой работы?
- Суоко, - в голосе Фарлета слышится неприкрытый сарказм, - если уж Совет решил доверить подбор кандидатов мне, я бы попросил его членов - включая Ведущую - с доверием относиться к моим выводам. Или поручить задачу кому-то еще. Тилос готов к такой работе не более и не менее любого из нас. Я руководствовался особенностями характера, а не отсутствующим у нас опытом.
- Извини, Фарлет. Действительно, глупый вопрос. Все мы когда-то впервые получили серьезное задание, и все с ним справились. Думаю, твой ученик не станет исключением.
- Премного обязан, Суоко. Я еще нужен?
- Нет, Фарлет, спасибо.
- Тогда конец связи.
Картинка замирает и медленно тает. Тилос открывает глаза и с недоумением смотрит на наставника.
- Какое еще задание? - недоуменно спрашивает он. - Ты мне ничего не говорил.
- Не хотел раньше времени действовать тебе на нервы, - улыбается тот. - До последнего момента оставался шанс, что Джао наложит вето. Тогда все потеряло бы смысл.
Тилос молча смотрит на него, в глазах - немой вопрос.
- Не такое простое задание, - хмыкает Фарлет. - Полную форму я тебе переслал, прочитаешь сам. Если коротко, то на тебя возлагается обязанность поиска людей в управляющих структурах, с которыми мы станем работать. Продвигать их к вершине пирамиды, так сказать. Требования - молодые, энергичные, амбициозные и так далее, но при том не замаранные в серьезных преступлениях и, желательно, не слишком глубоко впутанные в дворцовые интриги. Ну, сам разберешься.
- И ты полагаешь, что я потяну…
Фарлет молча кивает.
- Спасибо за доверие, учитель. Надеюсь, что оправдаю. И все же… Могу ли я поговорить с Джао?
- А в чем проблема? - удивляется наставник. - Личный код известен, связь работает круглые сутки. Набираешь и общаешься, сколько влезет.
- Ну… - мнется молодой Хранитель. - Он же все-таки член Совета, а я…
- Что - ты? - Фарлет с укоризной смотрит на ученика. - Червяк земляной, желтый, ничтожный и безголосый? Забыл, что я тебе говорил в самом начале? Мы все равны. Ни один Хранитель не стоит выше другого. Каждый действует самостоятельно, пусть и в общей системе, и каждый сам несет ответственность за свои действия. А член Совета… Это, знаешь ли, не привилегия. Это общественная нагрузка, то еще ярмо. Совет не властный орган, а говорильня. Предварительная обсуждальня, не более, - неожиданно он громко хохочет. - Слышал бы ты, как ругалась Суоко, когда я отказался войти в Совет. И эгоистом меня обозвала, и лентяем, и тупым валенком, не пекущемся об общем благе! Нет уж, такие разговоры не для меня. Послушать - завсегда с удовольствием, но участвовать!..
- Ведущая хотела ввести тебя в Совет? - настораживается Тилос. - Но ведь там только семь мест. Взамен кого?
Довольное выражение резко сходит с лица наставника.
- Соображаешь, однако… - непонятным тоном произносит он. - Но не слишком хорошо. Что, сам не догадываешься? Только заруби себе на носу: станешь болтать с Джао - ни слова о Суоко. Понял?
03.03.1582, понедельник
Как водится, улица оказалась темной и безлюдной. Как и случается, четверо подонков затащили в него девушку - с известными намерениями. Как и положено при фатальной невезухе, ему как раз сейчас повезло проходить мимо. Ну и, разумеется, у него так и не появилась возможность выбрать между героизмом и позорным бегством, поскольку банда его заметила и решила не оставлять лишних свидетелей. Что называется, срезал путь! Отличная завязка для детектива. Или, скажем, боевика в южном стиле. Все это пронеслось у Олега в голове за несколько мгновений, которые потребовались троим, чтобы догнать его недалеко от людной улицы. Олег попытался отмахнуться от одного из них дипломатом, но его ударили по затылку чем-то тяжелым, и мир взорвался тьмой.
Когда зрение сфокусировалось, потолок в перед глазами оказался, естественно, белым. Ну почему со мной всегда случаются такие неинтересные приключения? Как будто я персонаж скверного романа, автор которого начитался бульварной литературы и решил, что мордобой для меня - самое то. Бандиты в переулке вчера, озверевший алкоголик - полгода назад, подростки на мотоциклах - полтора года… Ну не герой я, не герой, когда же ты поймешь? Я простой ростанийский чиновник, звезд с неба не хватаю, начальство меня не любит, копаюсь себе в статистических таблицах… так что придумай для меня что-нибудь пообыденнее, такое, знаешь, будничное, вроде тугого кошелька под ногами…
Поток полусонного сознания прервали самым грубым образом. Двери палаты - одноместной, как с удивлением отметил про себя Олег - распахнулись, и в нее даже не вошел, а вдвинулся врач. Один из самых солидных врачей, которых ему доводилось видеть. На накрахмаленном до картонности халате, прикрывающем солидное брюшко, сверкал хромированный стетоскоп, а благородные седины увенчивало круглое зеркало с дыркой посередине, походящее на тарелку миниатюрной направленной антенны. За радиофицированным доктором вился сонм прекрасных гурий в медсестринской униформе и робко шествовал молодой врач - видимо, доверенный секретарь. Или у врачей не секретари, а ассистенты? За дверью же на секунду мелькнула черная форма Общественных Дел. Как видно, детектив продолжается, с тоской подумал Олег.
- Какой детектив? - удивился врач. Видимо, Олег произнес последнюю фразу вслух. А ведь до того, как попало по голове, со мной такого не случалось… - Я вижу, что вы все-таки пришли в себя. Как самочувствие?
- А что, не должен был? - вяло поинтересовался Олег. - В себя прийти, я имею в виду? Голова трещит. И подташнивает немного.
Врач сделал легкое мановение рукой в воздухе, и одна из сестричек скользнула к кровати. В Олегову руку воткнулась игла, и почти сразу перед глазами поплыло.
- Вы родились в рубашке! - казалось, врач изрекает только что открытую, но тем не менее вечную истину. - Если бы в момент удара вы не повернули немного голову, мы бы сейчас с вами не разговаривали, - он широко улыбнулся. - Сейчас с вами, точнее, над вами разговаривали бы патологоанатомы. А так, - он широко и плавно повел рукой, - гематома и легкое сотрясение мозга. Через недельку выпишем, и гуляйте на здоровье, если только там, - он многозначительно ткнул пальцем вверх, - позволят.
- Секундочку! - запротестовал Олег, плавая где-то на границе яви и сна. - Кто позволит? Почему? Где я? Что происходит?
- Вы во Второй больнице, в реанимационном отделении, - издалека прозвучал голос врача. - Подрывные элементы совершили на вас покушение, вы что, не помните? Сам Дровосеков Петр Казганович выступал по телевизору…
Голос утонул где-то в темноте.
Около кровати сидел Прохорцев, чему Олег даже не удивился. После столетия бреда, в котором торжественная физиономия врача плавно перетекало в лицо Шварцмана, размахивающего радиотелескопом в темном переулке, он не удивился бы даже инопланетянину с щупальцами и крылышками, парящему над кроватью. Прохорцев задумчиво разглядывал свои ногти под разными углами, как ювелир, любующийся игрой света на свежеограненном бриллианте. Олег кашлянул.
- А, с добрым утром, - Прохорцев вздрогнул от неожиданности, отрываясь от ногтей. - Выспался? Вот и славно. Голова как? - Он внимательно смотрел на Олега, так что тому вспомнилась их первая встреча в Бегемотовом кабинете. Хмырь. Тонтон-макут. Допросчик. Олег выпростал руку из-под одеяла и осторожно потрогал повязку на голове в том месте, где под бинтом нещадно чесалось.
- Больно, - поморщился он. - Хорошо ко мне приложились. Врач сказал, что я в рубашке родился. Слушайте, - он встрепенулся, - что он там нес про подрывных элементов, если только мне не приснилось? Не было никаких элементов, просто четверо сукиных сволочей девчонку насиловали. И что я в "двушке" делаю? Сюда же только особо приписанных…
- Стоп! - прервал его фальшивый тонтон-макут. - Что значит - не было подрывных элементов? Следственная группа СОД ясно установила: имела место засада на государственного чиновника с целью террора, нападавшие убиты в завязавшейся перестрелке, среди них опознаны зачинщики осенних студенческих беспорядков. Все четко и ясно. Тебя как национального героя, разумеется, поместили в самые лучшие условия. Сам, - он ткнул пальцем вверх, совсем как доктор накануне, - сказал, что в то время, как страна переживает временные экономические трудности, отдельные личности раскачивают общую лодку с целью извлечь для себя… Ну, и так далее, - Прохорцев подмигнул. - Это я тебя вкратце просвещаю о текущих событиях, чтобы совсем идиотом перед журналистами не выглядел. Ясна ситуация?
- Нет, - честно признался Олег. - Как можно раскачивать общую лодку с целью извлечения выгоды, если со всеми вместе потонешь? И вообще, что за бред? И когда Сам успел по ящику выступить? Сколько я тут лежу?
- Н-да, братец, - Прохорцев с сожалением посмотрел на Олега. - Видно, сильно тебе попало, раз соображать перестал. Тебя неделю без сознания держали. И еще подержат, сколько надо. Ша! - оборвал он слабую попытку Олега вставить слово. - Молодой еще, порядка не понимаешь. Неважно, что врач сказал и как ты себя в самом деле чувствуешь. Ты уже вписан в общую игру, попробуешь из роли выбиться - схлопочешь на полную катушку. На сей раз с гарантией. Знал, небось, на что идешь, когда к нам пришел. И насчет речухи Самого язык попридержи: важно не что, а как сказано.
Прохорцев наклонился к Олегу и сжал его плечо.
- Пусть даже туфта полная с подрывными элементами - ты соображай, что случится, если сейчас выйдешь и скажешь, что дрался там не с террористами, а с простой шантрапой уличной, на пятачок пучок. Ты Народному Председателю противоречить решил? Ну, наших-то щелкоперов поправят, как правильно писать, а вот сахарцев… - он покачал головой. - А тебя, чтобы против генеральной линии не шел, закатают куда подальше. В ящик с цементом, например, - Прохорцев откинулся на спинку стула и заржал. - Нет, правильно меня Пал Семеныч сюда послал, ведь как чувствовал, что мозги вышибленные тебе обратно вправлять придется.
- Погодите, не так быстро! - воспользовался Олег секундной паузой, морщась от неожиданной пульсирующей боли под повязкой. - Одэшник за дверью меня от новых терактов охраняет, да? Да взбесились там, наверху, что ли? Что за новая линия такая - террористов на улицах отстреливать? То все тихо-мирно, то вдруг - на тебе!
Какое-то время Прохорцев оценивающе смотрел на него, потом вздохнул.
- Нет, точно, с ушибленной головой в такие дела лезть не стоит. Я тебе совет дам: если не понимаешь, делай, что говорят, и не рыпайся. Учти, совет хороший. Ты теперь есть жертва террора. Возможно, даже международного, не решили еще. Больше тебе знать ничего не надо. Незачем. Журналистам и следователям скажешь, что в переулке напали четверо, ударили сзади по голове, больше ничего не помнишь. Все остальное расскажут за тебя. А насчет новых терактов не беспокойся.