К костру Балис подходил не таясь, но стараясь не производить особого шума. Напряженно вглядывался, стараясь узнать как можно больше, прежде чем его заметят. Внимательно разглядел повозку - небольшой фургон, в который был запряжен какой-то малорослый коняга. У костра сидели четверо - двое взрослых и двое детей. Один из старших закутался в плащ, так что ничего определенного сказать о нем было невозможно. Другой был мужчиной средних лет, судя по одежде - выбравшийся на природу горожанин среднего достатка: ветровка, джинсы, свитер. Хорошо так же удалось разглядеть подростка - мальчишку немного постарше Сережки, лет тринадцати-четырнадцати. Этот выглядел довольно необычно: рубаха с длинными рукавами, но без воротника, с широким вырезом вокруг шеи, плюс с каким-то совершенно непонятным утолщением на пояснице. Ни дать, ни взять - эдакий мальчик-паж со старинной гравюры. Девчонку же, сновавшую между костром и повозкой, он толком не успел рассмотреть, только отметил длинную и широкую юбку до самой земли. Оружия у сидящих у костра заметно не было. Он хотел понаблюдать за этой компанией еще минуту-другую, но тут человек в плаще громко крикнул:
- Кто здесь?
Балис здорово удивился тому, как это удалось на таком расстоянии определить его присутствие, но таиться, в любом случае, смысла не имело.
- Заблудился я, дорогу потерял, - начал он наспех придуманный рассказ, входя в круг света. - Разрешите к костру вашему присесть.
- Давай, подходи, - добродушно согласился мужик в ветровке. - За костер денег не берем.
Никто не потянулся за оружием, никто не пытался его обыскать - это было хорошо. Значит, места тут спокойные и мирные. Балис немного успокоился, хотя понимал, что расслабляться пока что рано. Необходимо было выяснить, что это за люди собрались у костра, а заодно и разобраться, куда же все-таки их с Сережкой занесло.
- Добрый вечер, хозяева, извините за беспокойство, - он присел прямо на землю напротив длинного в плаще. Из всех встречных он выглядел наиболее подозрительным и, скорее всего, таковым не являлся - слишком нарочитым был его наряд: черный плащ, украшенный сложными узорами серебряного шитья. Да еще капюшон поднят, лицо совершенно невозможно разглядеть. Прямо какая-то бездарная пародия на Императора из "Звездных войн" Джорджа Лукаса. А мальчишка и вправду в каком-то средневековом наряде - кроме камзольчика на нем оказались обтягивающие рейтузы и матерчатые сапожки с длинными и острыми мысками. Все это напоминало какой-то карнавал.
- И тебе добрый вечер, странник. Куда путь держишь? - продолжал расспрос мужчина в ветровке.
Этому было около сорока, даже при мерцающем свете костра заметны седые волосы в коротко стриженых волосах. Круглое лицо с крупным подбородком курносым носом показалось Балису чем-то знакомым, однако, откуда именно - вспомнить пока не удавалось. Зато не очень сложно оказалось заметить, что мужчина очень внимательно наблюдает за Балисом. Это не то чтобы сильно беспокоило (странно было бы отнестись с полным доверием к совершенно незнакомому человеку, прибредающему на огонек костра среди ночи), однако оптимизма не прибавляло.
- Даже не знаю, что и сказать, - Гаяускас слегка развел руками, демонстрируя удивление. Особо играть и не приходилось - он говорил правду. Единственное, подавал ее так, как было удобно ему. - Заблудился я.
- Давай, отдохни. Хочешь - поужинай с нами.
Собеседник говорил вроде вполне дружелюбным тоном, но его глаза не переставали прощупывать Балиса. Морпех старался казаться спокойным, однако при упоминании о еде даже сглотнул, а в животе предательски заурчало: в последний раз он ел утром, и, честно сказать, не так уж и много. В любом случае, отказываться от угощения не следовало.
- Спасибо. А вас без припасов не оставлю?
- Милостью Элистри голодная смерть нам не грозит. Анна, извини, что приходится тебя беспокоить, но принеси гостю еды, - это вступил в разговор человек в черном плаще. У него было какое-то чудное произношение: звонкий голос, мягкий выговор согласных, а гласные он очень непривычно растягивал.
- Не стоит извиняться, - девочка, не успев толком присесть у костра, снова направилась к фургону. Она была младше мальчишки: тому на вид лет тринадцать, а ей - не больше двенадцати, а скорее - еще меньше. В общем - Сережкина ровесница. На брата и сестру дети не походили: черты лица отличались довольно сильно, о цвете глаз и волос Балис, правда, решил не делать выводов - при слишком скудном освещении, которое производил костер, слишком легко сделать ошибку. А вот, судя по одежде, девочка была современницей своего юного спутника - о средневековых нарядах Гаяускас имел крайне смутное представление, но её платье явно больше тяготело к веку так пятнадцатому-шестнадцатому, нежели чем к двадцатому. К тому же обута она была в такие же матерчатые сапожки, как и мальчишка.
- Вот повезло, я уж думал, что придется так в степи и ночевать, - он развернулся снова к костру, к собеседнику в плаще. Еще одна интересная деталь - незнакомец, похоже, был очень высок, ростом никак не меньше самого Балиса. Конечно, безошибочно определить рост сидячего человека невозможно, но если у него стандартные пропорции, то получалось больше двух метров.
- Э, да похоже, Вы на Дорогу неожиданно попали, - продолжал человек в черном.
Это уже какая-то информация. Что ж, с выполнением первой задачи, Балис мог себя поздравить: контакт с сидящими у костра налажен. Однако, звать Сережку он пока не решался: что за люди им встретились было пока что непонятно. В случае чего опасности для себя Гаяускас пока не наблюдал, а вот подранить мальчишку - особого искусства не надо. Правда, оружия он до сих пор так и не видел. Хотя, спрятать пистолет тому, что в ветровке - не проблема. А уж под плащом вполне могли оказаться "Беретта" или "Узи" или даже родной АКаЭмЭс.
- Что верно, то верно: такого я не ожидал, - кивнул головой Балис, продолжая разговор. По-прежнему ничего выдумывать не было нужды: он говорил правду, только - не всю правду.
- Печальная история, - вздохнул обладатель мягкого голоса. - Скорее всего, это связано со смертью ребенка-койво.
- Какого ребенка? - Гаяускас почувствовал, что его голос предательски дрогнул. Это плохо, но простительно: слишком сильным был удар, и пришелся он в незащищенное место. К опасности для собственной жизни Балис уже давно относился почти с полным пренебрежением, а вот о смерти Сережки спокойно думать не мог. У него, Балиса, все уже в прошлом, а парнишка-то жизни совсем не видел. Точнее, видел то, что лучше бы было не видеть…
- Койво. Ребенок с особыми способностями. Это не магия, этому нельзя научиться, с этим рождаются. Как правило, койво - мальчики, хотя бывает, что способности пробиваются и у девочек, - человек в плаще кивнул, проследив взглядом его кивок, капитан увидел Анну (кстати, почему Анну, а не Аню, не в российских традициях называть одиннадцатилетнюю девочку полным именем), которая, расстелив рядом с ним скатерть, раскладывала припасы - хлеб, фрукты и копченое мясо. Чувство голода усилилось, однако, Балис был обучен обходиться без пищи и более продолжительное время. В любом случае, следовало не только хорошенько подкрепиться самому, но и прихватить еды для Сережки, если не получится пригласить его к костру. Но сейчас это было не главным.
- И Вы говорите, про смерть… такого ребенка?
Говорить спокойно у Балиса все же не получалось - голос подрагивал.
- Ну, я немного неточно выразился… - Собеседник, похоже, был совсем не удивлен волнением капитана. - Это не совсем смерть, точнее даже совсем не смерть, говорю вам как врач… и как маг, пусть и начинающий.
Маг? Час от часу нелегче. Только мага ему еще и не хватало, чтобы окончательно с ума сойти.
"- В какой палате у нас прокурор?
- В пятой, вместе с Наполеоном".
Нет, определенно здесь кто-то спятил. Теперь объяснимы и этот черный плащ с серебряными узорами (несомненно, очень магическими) и средневековая одежда на мальчике и девочке… Если верить в существование магов, то объяснимо вообще все на свете. Вот только за свои неполные двадцать девять лет жизни он никогда раньше магов не встречал. Хотя, все когда-нибудь случается в первый раз… Ладно, если этот тип хочет считать себя магом - его проблемы. Спорить бессмысленно, есть задача и поважнее. Разговор следовало развернуть в другое русло.
- Простите, но это слишком непонятно, - попутно Балис взялся за виноградную гроздь. Виноград у путешественников оказался просто чудесным - сочный, сладкий, хотя и мелкий… - Смерть - не смерть…
- Но ведь и то, с чем Вы столкнулись - непросто. К тому же я не представляю, насколько хорошо Вы знаете строение мира.
Так и тянет его лекцию по устройству мироздания прочесть.
- Знаете, строение мира - это очень интересно, но сейчас меня сильнее беспокоят более приземленные проблемы. Может, о мироздании мы поговорим как-нибудь в другой раз. А сейчас вы мне просто скажите: где здесь ближайшее жилье?
- Это Дорога, понимаете, - в голосе мага появилась какая-то утомленная усталость - таким тоном объясняют маленьким детям невозможность достать с неба звездочку, - ближайшее жилье - это может быть только город на Грани. А как далеко до такого города - невозможно предсказать. Может, день пути, может - неделя. Дорога меняется, она меняется каждую минуту.
- В-весело, - вот теперь Балиса проняло, он даже виноград отложил, - и как же до такого города добираться?
Дрянь дело-то получается. День пути у них с Сережкой еще есть шанс преодолеть, а неделя… Неделя - это уже без шансов. Если только у случайных спутников позаимствовать еды и воды. Хотя, вода, пожалуй, в степи найдется. Хотя, как скоро она найдется - вопрос еще тот…
- Если хотите, я могу Вас подвезти, - человек в плаще кивнул на фургон.
Конечно, это был бы самый лучший вариант. Вот только есть одна загвоздка.
- А чем я буду расплачиваться?
- Тем, что имеет самую большую цену на Дороге - рассказами о своем мире.
- И что я должен буду рассказать?
- Ну, кто в нем живет, и что умеет делать. Миры во многом похожи друг на друга, но в каждом из них есть свои особенности.
Это было настолько нелепо, что очень походило на правду. Рассказать о мире… Почему бы и нет, не военная тайна, да и будь этот человек хоть трижды магом - в одиночку ему Землю не завоевать.
- Так, это мне подходит, только нас двое. Двоих возьмете?
Капюшон повернулся к человеку в ветровке:
- Ну что, Мирон Павлинович, берем еще двух спутников?
- Я считаю - берем: надо же, помочь людям, - ответил тот.
Балис удивленно посмотрел на него.
- Не может быть…
В душе нарастала волна радости от узнавания в этом немолодом человеке друга детства.
- Мирон Павлинович…
Друга, потерянного при загадочных обстоятельствах. Друга, которого, он искал все эти годы и уже не верил, что удастся когда-нибудь найти. И как только раньше он не догадался, кто именно сидит перед ним.
- Павлиныч?!!!
Гаяускас видел, как меняется лицо Мирона, тот тоже узнавал его, узнавал не сразу, медленно, так же не веря в то, что это случилось на самом деле - слишком уж долгой была разлука. И вот теперь…
- Бинокль?.. Балис?!!!
И, уже не замечая ничего вокруг, они бросились навстречу друг другу, сомкнулись крепкие мужские объятья.
- Не может быть…
- Столько лет…
Слов не хватало, но они и не были нужны: все было понятно и без слов.
- А у меня твой сердолик сохранился…
- А у меня твой янтарь…
Рука синхронно метнулись ко внутренним карманам, для того чтобы показать друг другу залоги пронесенной сквозь годы ребячьей дружбы. Ребячьей… Ох ты, а ведь он и забыл совсем…
- Погоди…
Обернувшись туда, где в степи прятался его юный спутник, Балис громко и весело закричал:
- Сережка! Иди сюда! Это - друзья!
ГЛАВА 11. ОЧЕВИДНОЕ НЕВЕРОЯТНОЕ
- Сколько же мы не виделись…
- Я уж чуть и надежду не потерял…
- Чертяка! Ты как камень сохранил?
- Сам такой! А ты?
- Ну, как ты?
- А ты?
- Стоп, - первым в себя пришел Мирон. - Давай-ка по порядку, а то так ничего понять невозможно. Это твой спутник?
Он кивнул на подошедшего из темноты Сережку. Тот потеряно стоял на границе света и тьмы, переводя взгляд на собравшихся у костра и не зная, что делать дальше. Автомат мальчишка притащил с собой, повесив за спину стволом вниз, так, что брезентовый ремень наискосок перечеркивал фигуру от правого плеча вниз.
- Ага. Вот, знакомьтесь, это - Сережка.
- Замечательно. Я - Мирон Павлинович, старый друг Балиса, правда, не видел этого типа целых двадцать три года.
- Меня зовут Наромарт…
- Анна-Селена фон Стерлинг. Можно - просто Анна, - улыбнулась девчонка одних лет с Сережкой.
- Женя, - недовольно буркнул мальчишка, видимо, происходящее у костра ему чем-то не нравилось.
- Еще должен быть Саша, мой проводник, - добавил Мирон, - он посуду мыть пошел.
- Уже вернулся, - Саша подсел к костру, поставив рядом чистые плошки. - Нас становится все больше?
- Сам говорил: случайных встреч на Дороге не бывает, - довольно улыбнулся Мирон.
- Так, Серёжка, давай-ка мне автомат и начинай ужинать, - Балис пришел на помощь вконец растерявшемуся мальчику. Взяв оружие, Гаяускас сразу отсоединил рожок, привычно произвел "контрольный выстрел" в воздух - для гарантии, что в стволе случайно не осталось патрона, и положил "калаш" справа от себя. Повернулся к старому другу: - В котелке, как я понимаю, чай?
- Еще какой, - усмехнулся Нижниченко. - Давай, налью.
- Слушай, а почему ты сказал, что не видел меня двадцать три года? - принимая из рук Мирона кружку с горячей жидкостью, поинтересовался Гаяускас. - Все-таки девяносто два минус семьдесят шесть будет только шестнадцать.
- Какие девяносто два? Сейчас какой год?
- Девяносто второй, август месяц, а что?
- Та-ак, - Мирон почесал в затылке, - что ж, понятно, чего это ты так молодо выглядишь.
- Да я вроде нормально выгляжу, это ты что-то рано седеть начал…
- Видишь ли, Балис, думай что хочешь, но я уверен, что сейчас - осень тысяча девятьсот девяносто девятого года. И мне, соответственно, тридцать шесть с половиной лет…
- Вот это да…
- Ничего необычного, - вмешался в разговор Наромарт, - Дорога - очень своеобразное место, и время здесь ведет себя не так, как в большинстве обитаемых миров.
- Вообще-то да, - согласился Мирон, - вот Саша вообще здесь со времен Гражданской войны обосновался, а для него прошел только год.
- Так, - Балис сделал крупный глоток. - Похоже, единственный способ не сойти с ума - это ничему не удивляться. А может, меня все-таки убили?
- Для мертвеца у вас отличный аппетит, - пошутил человек в черном. - Да и спать, наверное, хочется?
- Ага, - честно признался морпех. - Устал здорово, мы с Сережкой сегодня километров пятнадцать, наверное, по такой жарище отмахали. Только вот сначала все же хотел бы узнать, почему в Севастополе я потом не мог найти Мирона Павлиновича Нижниченко?
- А когда ты искал?
- В восемьдесят девятом, когда в Севастополь перевели.
- И сколько ты там служил? - Мирон был почти уверен в результате своего расспроса, но дело надо было довести до конца.
- С февраля восемьдесят девятого до сентября девяносто первого - пока с Флота не попросили после "путча", - Гаяускас не преминул произнести последнее слово особенным ядовитым тоном, давая понять свое отношение к действу августа тысяча девятьсот девяносто первого года.
Мирон устало кивнул: все сложилось так, как он ожидал.
- Знаешь, Балис, в августе-сентябре девяносто первого я по долгу службы проверял личные дела офицеров Черноморского Флота - именно в связи с "путчем", - он точно скопировал интонацию морпеха, полностью соглашаясь с его оценкой тех событий. - Разумеется, работал не я один, но, поверь, списки я просматривал не один раз. Так вот, фамилии Гаяускас в списках не было. Вообще. И среди офицеров бригады морской пехоты в частности.
Балис недоуменно уставился на собеседника.
- Этого не может быть… Или уже кто-то успел меня вычеркнуть?
- А мне кажется, дело в другом, - вмешался в разговор Наромарт. - Давайте попробуем уточнить прошлое вашего мира. Хотя бы за последние лет сто. Вы, Мирон, называете даты, а Вы, Балис, говорите, что они значат.
- Зачем?
- Потом объясню… Давайте.
- Хорошо, - Мирон несколько недоуменно пожал плечами. - Седьмое ноября семнадцатого года.
- Великая Октябрьская социалистическая революция.
Сашка, было, хотел сообщить свою оценку названному событию, но не стал.
- Девятое мая сорок пятого года.
- День Победы.
- Двенадцатое апреля шестьдесят первого.
- Полет Гагарина в космос.
- Очень хорошо, продолжайте. Поближе ко времени вашего перехода.
- Девятнадцатое августа девяносто первого.
- Неудачная попытка ГКЧП отстранить Горбачева от власти.
- Почему это - неудачная, - вдруг вступил в разговор Женька, - Горбачева же отстранили.
Все взрослые повернулись к нему.
- Как - отстранили? - сдерживая дыхание, произнес Мирон.
- Ну, - замялся подросток, - я историю вообще-то не очень хорошо знаю…
Этой паузы Нижниченко хватило, чтобы прийти в себя.
- Так, а ты из какого года… ушел.
- Из две тысячи первого.
"Ого", - подумалось Мирону, - "надо будет при случае порасспросить парня про светлое будущее".
- Хорошо, Горбачева отстранили, а что было дальше? Ну, не по истории, так хоть к двухтысячному году.
- Что было, что было… Был СССР, стал ФСНР - Федеративный Союз Независимых Республик. Россия, Украина, Белоруссия, Абхазия, Уральская республика, Приднестровская республика.
Теперь и Сережку проняло. Он оторвался от еды, уставившись на говорящего широко раскрытыми глазами.
- А Уральская республика это что, Сибирь?
- Нет, в Советском Союзе это была, кажется, часть Казахстана.
- Скорее всего, район реки Урал, логично. Балис, как я понимаю, у тебя ГКЧП проиграл?
- Двадцать первого августа.
- Так, пока совпадает. Что дальше?
- Дальше… Беловежские соглашения и в декабре СССР был распущен.
- Беловежские соглашения?
- Ну да, Ельцин, Кравчук и Шушкевич. Лидеры России, Украины и Белоруссии. Кажется, Председатели Верховных Советов своих республик, точнее, извини, должностей не назову.
- И не надо, - устало вздохнул Мирон. - Все равно, не было в моем мире такой встречи.