После подписания договора земным дипломатам удалось убедить галактических партнеров согласиться на продолжение переговоров на альтаирской территории. В полет к Альтаиру земная экспедиция отправилась на "Жюль Верне", корабле одного из лучших капитанов пассажирского флота, Станислава Громова.
"Жюль Верн" сгинул в глубинах космоса за неделю до возвращения Вездесущего. Об исчезновении Жюль Верна и возможной гибели экипажа и дипломатов вещали с экранов и кричали заголовки газет.
Выступление главы альтаирского представительства не внесло особой ясности. Жизнерадостно поприветствовав с экрана визора "дорогих землянских друзей" взмахами четырех псевдорук, дипломат в своем обычном стиле заявил на космолингве:
- Дорогие землянские друзья! Уверяю вас, все в полном порядке! И вы скоро узнаете весьма деликатные подробности! Просто э-э-э, в силу некоторых обстоятельств, местонахождение посланцев Земли сейчас не может быть сообщено. И Альтаир с нетерпением ждет Алексея Одинцова.
Борн поднял псевдоруки, прищелкнул щупальцами и исчез с экранов. В буквальном смысле слова. Растеряный телеведущий, помявшись, объявил об окончании официального сообщения инопланетного гостя.
Имя Одинцова вновь прозвучало с экранов, и Алексей, вернувшийся из тяжелого рейса, услышал об ультиматуме инопланетных гостей, случайно включив гостиничный визор. В невиновность и искренность альтаирцев Алексей не поверил ни на минуту. Кому как не ему знать, как пользовались инопланетные шутники человеческим доверием! В исчезновении и возможно даже гибели "Жюль Верна" капитан Одинцов небезосновательно обвинял себя.
Глава 5. Завтрак без травы
"На дне каждого сердца есть осадок"
К.Прутков
- "Матвеева и Одинцова - срочно к начальнику Управления космических перевозок" - громко объявили по селектору.
Услышав вызов начальника, Алексей ощутил неприятную сухость во рту и потянулся к стакану с соком. Он отлично знал, о чем пойдет речь. Альтаирцы. И Станислав Громов.
- Не пей, Алешенька, козленочком станешь, - приятным женским голосом сказала взъерошенная птица, с отвращением глядя на мутную желтую жидкость. Одинцов машинально отдернул руку, потом, опомнившись, укоризненно покачал головой:
- Тьфу ты, Врушка! Каким козленочком, от яблочного-то сока?
По привычке он разговаривал с любимицей вслух. Алексей не сомневался, что та понимает каждое слово.
В ответ птица что-то недовольно прощебетала. Упрек Алексей понял и без перевода - Врушка хотела пить и возмущалась невниманием хозяина. Он допил сок и налил птице полный стакан минеральной воды без газа, строго предупредив:
- Но смотри, чтобы мне тут не плескаться. Вот ужо! Только пить.
Врушка пренебрежительно встопорщила грязно-белые перья и погрузила клюв в прохладную воду. Потом, невзирая на предупреждение, окунула туда голову вместе с хохолком. Алексей, осторожно отхлебывая сок прямо из бутылки, - предупреждение птицы все-таки подействовало, - оглядел зал столовой Звездного городка.
Пилотская столовая, находившаяся на втором этаже тренировочного блока, ничем не отличалась от обычной рабочей забегаловки: столики с подносами, раздаточная, стойки с едой, касса. Выделялся только бесплатный нуль-порт у входа, неубедительно замаскированный под старинный телефон-автомат
Капитан без особого аппетита ковырял мешанину из риса с овощами под названием "Гавайская смесь". Рядом на столе стояли стаканы и несколько бутылок с соком и минералкой. Во время еды капитан машинально сдвигал недоваренные зеленые горошины и желтые зернышки кукурузы к краю тарелки. Врушка, похожая на большую белую ворону с хохолком желтых перьев на крупной голове, сосредоточенно перебирала рисовые зернышки, и время от времени склевывала огромным красным клювом зерна и горошины с тарелки хозяина.
Внимание привлек неожиданный шум.
- Это ты! Ты во всем виноват! Трус! Шкура! Баклан! - прямо возле сваленной на мойку горы грязных подносов, несколько человек бурно выясняли отношения. Алексей отодвинул стакан и привстал, чтобы увидеть участников стычки. Из-за соседних столиков тоже торопливо поднимались космонавты, собираясь вмешаться.
Зачинщики - четверо космонавтов с "Непобедимого", соколка службы охраны полетов, защитники и спасители торгового флота, - сгрудились вокруг своего капитана. Капитан Владислав Ванюшин, высокий светловолосый здоровяк лет тридцати пяти, со свежим шрамом на правой щеке, молча разглядывал побагровевшую от злости физиономию Степана Корнилова. Темноволосый и коренастый капитан "Астарты" смотрел на противника снизу вверх, упрямо не отводя взгляда. Степану было под сорок, но, потрепанный жизнью, он всегда казался старше своих лет. Рядом с Корниловым высились двое незнакомых Одинцову громил - телохранители (?). В случае стычки со службой охраны, не спасут, машинально отметил Алексей. Сторожевики - элита торгового флота. Но Одинцов был искренне удивлен. Корнилов, по его представлениям, не относился к нуждающимся в охране. Скорее, напротив, Степан сам был опасен.
Из группы, окружавшей Ванюшина, донеслись обрывки слов:
- Подстава!… Продался… предатель! - похоже, разборка уже дошла до прямых обвинений.
- И в чем ты меня обвиняешь? - тихо, почти шепотом, с вызовом спросил Корнилов, но его каким-то образом услышала вся столовая.
- Пока ни в чем, - после долгой паузы сказал Ванюшин, жестом заставив замолчать рьяных крикунов. - Но о подставе сообщу в управление. Пусть Орлов сам с тобой разберается, ты же его любимчик!
- Я - любимчик?! - задетый за живое, Степан сжал кулаки и рванулся вперед, на противника. Казалось, его возмутил только этот последний упрек.
Однако настоящей драке разгореться не дали. С двух сторон в группу скандалистов просочились хорошенькие официантки, сразу повисшие на руках Корнилова, а из-за стойки выскользнула томная изящная блондинка, несколькими словами сумевшая угомонить ванюшинцев, и, нежно прильнув к капитану Непобедимого, увлекла его за уже накрытые дальние столики. Экипаж, все еще продолжая возбужденно спорить, послушно последовал за Владиславом.
Одинцов опустился на место, заметив, как медленно, то и дело останавливаясь, чтобы переброситься парой слов со знакомыми и друзьями, через зал к его столику целеустремленно пробирается Саня Матвеев.
Дойдя до сторжевиков с Непобедимого, бортинженер задержался возле сдвинутых столов. Матвееву обрадовались, пытались задержать, хватали за руки. Сандр отшучивался, пожимал протянутые руки, отрицательно качал головой, кивал на Алексея. С противоположного края столовой Матвеева провожали мрачными взглядами три космонавта с "Астарты".
Ванюшин, закончив витиеватый тост, запил его яблочным соком, наверняка, щедро разбавленным водкой, и хриплым баритоном затянул старую боевую песню. Употреблять спиртные напитки в столовой космофлота категорически запрещалось, но к застолью ребят из сторожевой службы, вернувшихся из тяжелого рейда, никто не стал бы придираться.
Табуретка скрипнула под грузом плюхнувшейся на нее с размаху тяжелой туши. Матвеев поморщился, наблюдая за маневрами капитана с гавайской смесью, но терпеливо дождался, когда тот доест и выскажется первым. Несмотря на то, что атлетическую фигуру прикрывали лишь шорты и тонкая футболка, Александр откровенно страдал от жары, жадно прикладываясь к бутылке с холодным квасом и время от времени утирая пот со лба бумажной салфеткой. Одинцов начинать серьезный разговор не спешил.
- Пошто ребята-то сцепились? - рассеянно спросил он.
- Ходили вчера на пиратов, "Непобедимый" и "Астарта". Взяли пять кораблей, целехонькими, прямо на месте.
- Евсея взяли? - Алексей был уверен в отрицательном ответе.
- Сбежал Евсей. Во время боя "Астарта" в сторону ушла, пропустила. Корнилов, говорят, струсил. Думают, что он виноват.
- Струсил? Степан Корнилов? - верилось с трудом. - Худо. На него не похоже.
- И верно, не в трусости дело, - согласился Сандр. - Ребята считают, что пираты их ждали: предупредил их кто-то. Если б не Владислав, может, и наши соколки не ушли бы из-под удара.
- Да, Слава, он такой, шустрый, - на полтона ниже ответил, заметив приближение официантки, Алексей. Ванюшин был асом, считался личшим пилотом управления, и его летное мастерство не раз выручало товарищей. - Не понятно мне только, зачем Владислав вообще "Астарту" с собой потащил - одному было не спорушно?
- Корнилов сам и предложил. Корабль его собственный, не государственный, никакой ответственности. Чего бы Владиславу отказываться? Ну, а новый экипаж Астарты ты видел.
- Да уж, карасики! - Леха скосил глаза в сторону крайнего столика. - Зря Степан с чужаками связался. Рожи уж больно пиратские.
- Шантаж? - предположил Александр, незаметно оглядываясь.
Трое космонавтов с "Астарты" угрюмо молчали, провожая взглядами хорошенькую подавальщицу. Им нечего было праздновать. По возвращении, победная эйфория сторожевиков позволила избежать немедленной разборки, но в ближайшее время кое-кому предстояли нелегкие деньки. "Астарта" принадлежала Корнилову, но и его, несмотря на поддержку начальника управления, неизвестно почему благоволившего к скандальному частнику, плохая репутация могла лишить многих контрактов.
- Еще салатику? Рыбки? - низко склонилась над плечом Одинцова симпатичная брюнетка. - Или водички холодненькой? А может птичке твоей чего?
Птица неразборчиво, но враждебно каркнула, а Одинцов покачал головой и вымученно улыбнулся:
- Спасибо, Галочка, пока не надо.
- А как насчет вечерком? - девица игриво подмигнула, стряхивая с аппетитного плечика лямку короткого топика. Она нежно провела пухлыми пальчиками по руке Алексея, незаметно закрепляя на рукаве рубашки крохотную блестящую бусинку.
Капитан машинально отстранился. Персонал столовой, вдохновленный напутствиями психологических служб, твердивших о пользе релаксации, добросовестно выполнял служебные обязанности, по мере своего понимания и возможностей, разумеется. Мгновенное прекращение любых разборок в столовой можно было поставить им в плюс, но, по мнению Одинцова, изображая тупых пустышек, девушки сильно переигрывали.
- А насчет вечерком, Галь, я тебе вечерком и скажу. Ладом? Иди давай, а то тебе уже полчаса Ванюшин руками машет.
Официантка насмешливо фыркнула.
- Скажешь тоже, Ванюшин. Слава ж женат! - пробормотала она, не слишком убедительно пытаясь изобразить разочарование, и поспешила к соседнему столику.
- Слава! Хоррр-шо! - при имени Ванюшина Врушка одобрительно кудахтнула. В отличие от Галки, Владислав ходил у нее в любимчиках.
- Ладно, все уже поняли, любишь ты Славку, - успокоил птицу Матвеев, не сводя взгляда
с удаляющейся девицы. Бортинженеру нравились крупные пышные брюнетки.
Галка, направлявшаяся к столику Корнилова, вызывающе покачивала аппетитным задом, каким-то чудом втиснутым в обтягивающие ярко-красные короткие брючки.
- Русская вамп! Ну и как оно с ней? - поинтересовался Санька, кивая в сторону хорошенькой толстушки.
- Как на перине, - натужно пошутил Алексей под стать настроению мыслей. - И любопытная слишком. Глаза и уши Малютина. Пошто бы она ко мне иначе липла? Вроде, не красавец. Раньше все больше вокруг Степана вертелась. А тебе-то что? На тебя вон Райка глаз положила.
- Райка, глаз, хм? - Заметив взгляд Матвеева, стоявшая за стойкой высокая томная блондинка кокетливо улыбнулась. Тот нахмурился и отвернулся к приятелю. Столовские девочки липли к Сандру как мухи.
- Думаешь, Галина на Малюту работает? Жаль, - протянул Матвеев. - А Райка что, Райка - это да! Ты новую частушку не слышал? - инженер оживился и, довольно немелодично промурлыкал:
- С Альтаира возвратилась
Наша экспедиция!
Все на Райке поженились -
Такова т.
- Вот только не надо про Альтаир! - громкий стук стакана с соком, поставленного на стол, заставил бортинженера прерваться и торопливо извиниться.
- Черт, забыл! Прости, - Сандр, сильный интуит, болезненно ощутил всплеск отрицательных эмоций собеседника. Альтаир при мастере сейчас запретная тема. Уж лучше о столовских девочках болтать. Безопаснее.
- Да ладно, - Алексей, зябко поежившись, несмотря на июльскую жару, вновь уставился невидящим взглядом на застывшую за стойкой смазливую блондинку.
В столовых и гостиницах Звездных городков, разбросанных по всей Земле, обслуживающий персонал до сих пор не разрешалось заменять автоматикой - по рекомендациям все тех же назойливых психологов.
Требования к внешности работниц определялись национальными стереотипами, и здесь, в сердце России, предпочтение отдавалось "красным девицам" типа матрешка - экстрим.
Повседневное общение с румяными крупнотелыми красавицами, радовавшими взгляд утомленных космонавтов, входило в курс послеполетной реабилитации, за что девушки и получили прозвище "психологички". Громоздкое прозвище постепенно превратилось в "психички", но суть оставалась та же.
Несмотря на строгий отбор, текучесть кадров в обслуге была высокой: психички одна за другой выскакивали замуж, не в силах устоять перед обаянием истосковавшихся в космосе пилотов.
Некоторые, такие как Раиса, легкомысленная администраторша столовки, оправдывали ожидания взрастившей их науки, неизменно возвращаясь после очередного
(уже девятого или десятого) развода на привычное рабочее место.
Впрочем, Райка, глуповатая любвеобильная красавица, не только вписала множество ярких страниц в личную жизнь летного состава. Или, правильнее было бы сказать, вырвала из нее немало лучших страниц. Прекрасная блондинка стала постоянным персонажем пилотского фольклора: героиней многочисленных анекдотов и не рекомендованных к прослушиванию детьми частушек. Одну из них так неудачно попытался исполнить Матвеев. Если б там еще и не упоминался Альтаир!
Со стороны стойки донесся тяжелый вздох. Александр, скривившись, отвернулся. Он был близок к тому, чтобы разбить холодное сердце непостоянной блондинки. Непреднамеренно. В сторону бортинженера косо поглядывали из-за соседних столиков разочарованные соперники.
Галка, не терявшая надежды окрутить холостого капитана, колебалась между Одинцовым и Корниловым. Она не могла похвастаться большими успехами, но не отчаивалась. Однако сегодня внимание симпатичной психички показалось Одинцову навязчивым. Конечно, несколько веселых ночей с девушкой без комплексов ни к чему не обязывали. Но вот именно сейчас излишняя назойливость психологических и всяких там иных служб была Алексею совсем ни к чему.
- Нет, кэп, но ты слышал, Орлов вызывает. Надо что-то делать! Того и гляди эти появятся, - растерянно сказал Матвеев, - люди в черном.
- "Наша служба и опасна и трудна", - немелодично промычал он какую-то древнюю цитату.
- Верно, что-то Данилы не видно, - мысль о том, что шефу службы безопасности космопорта пора было бы лично нарисоваться на горизонте, посещала и капитана. Все-таки альтаирцы. Да и история со сбежавшим штурманом требовала прямого вмешательства главы управленческих безопасников.
Партнеры обменялись задумчивыми взглядами. Двое космонавтов были разительно несхожи. Сандр по-прежнему казался сошедшим с экрана персонажем какого-нибудь бесконечного альфа-телесериала о любовных драмах первопроходцев. Из-за обилия мускулов, на первый взгляд, он производил впечатление безмозглого качка, но приветливый взгляд светло-карих глаз и доброжелательная улыбка легко располагали окружающих. Впечатление несколько портила появившаяся после неудачного рейса привычка настороженно оглядываться по сторонам и вздрагивать при неожиданных громких звуках. Впрочем, популярности Саньки это ничуть не умаляло.
Бывший боксер, немало повидавший в жизни, Матвеев заслуженно слыл надежным парнем, а среди космонавтов торгового флота нередко встречались и никого не удивляли ребята, поседевшие после пережитых приключений и странно реагировавшие не только на громкие голоса, но и на очень тихие шорохи.
После бегства с Денеболы-5 капитан помог другу оформить нужные документы, и к новой фамилии инженер уже привык, как будто всю сознательную жизнь был Матвеевым.
Самого Одинцова, капитана ястребка, долговязого и неуклюжего, со светлыми нестриженными патлами, вообще трудно было принять за космонавта. Унылое выражение бледного лица, рассеянный взгляд голубых глаз, неухоженная шкиперская бородка наводили скорее на мысль о поэте, музыканте или художнике. Впечатление портила только простоватая речь. Картину довершала сидевшая на плече хозяина Врушка - купленная три года назад на птичьем рынке Альгамбры говорящая попугаиха - болтушка, знавшая неимоверное количество историй, песен и сказок на множестве языков галактики, но неизменно все перевиравшая.
Наслушавшись разговоров экипажа, в последнее время птица предпочитала общаться по-русски, но иногда выдавала перлы, недоступные даже альтаирскому автолингвисту, не справлявшемуся с переводом.
Напарники снисходительно относились к болтовне живого талисмана, но многие космонавты, например, тот же Ванюшин, вполне серьезно считали птицу разумной.
Сейчас, переместившись на стол, Врушка, привыкшая к постоянству условий корабельной жизни, молча страдала от жары и избыточной гравитации и время от времени широко разевала клюв и взмахивала крыльями.
Алексей, одетый не по погоде в серые шерстяные форменные брюки и плотную клетчатую рубашку с длинными рукавами и наглухо застегнутым воротом, казался совершенно не восприимчивым к царящей в зале духоте.
Ему было все равно - привык. На его нелепую манеру одеваться давно перестали обращать внимание.
- Ну и что? Пойдешь? - вновь не выдержал Матвеев.
- Куда? - Алексей с трудом отвлекся от мыслей о жизненной несправедливости.
- Так ведь по селектору вызывали. Три раза. К Орлову, - повторил Матвеев, - Может, просто ругать будет? За Шнобеля? Мол, не усмотрели, недовоспитали, продался фроггсам и т. п.?
- Нет. Точно, альтаирцы. Да и жара. Не хочу. Ненавижу, - Одинцов решительно помотал головой.
- Все равно придется. Да и порт работает, шагнул - и на месте, - продолжал настаивать партнер.
- Не спешу! - еще бы ему спешить! Интересно, насколько быстро Орлов заговорит об Альтаире? Одинцов мог поспорить на валюту любой торговой планеты, что в первую же минуту.
- Все равно зеленые до тебя доберутся. От тебя зависит судьба родной планеты! - Матвеев негромко хохотнул.
Сам того не сознавая, Сандр сказал чистую правду. И с этим не стоило шутить!
- Тише говори! - Одинцов кивнул в сторону соседнего столика, откуда привстал Корнилов.
- Слышал, Лех, - лениво бросив несколько слов оставшимся за столиком дружкам, Степан подошел к капитану "Вездесущего", - Орлов тебя вызывает?
Невысокий, но мощный и неожиданно гибкий, Корнилов был удачливым торговцем и заслуженно считался одним из лучших капитанов торгового флота. Он всегда держался нагло, как человек, которому не откажут. Вчерашняя неудача с пиратами заставила капитана "Астарты" поумерить гонор, но с Одинцовым Степан, как обычно, разговаривал с позиции силы. Двенадцать лет назад вместе с Ванюшиным и Орловым на Альгамбре все они входили в экипаж "Наутилуса".