Остаток того дня Пандера провел как в бреду. Ни есть, ни пить он не мог. Работа валилась из рук. Ночь он провел без сна, мечась по постели, словно в предсмертной агонии. На следующее утро горшочник отправился к старому шадхану, свату. Старик жил в соседнем доме, через забор от Пандеры и знал молодого человека с раннего детства.
Лишь справившись о здоровье старца, горшочник тут же объяснил причину своего визита. Шадхан слушал молодого человека молча, слегка покачивая головой.
- Я прошу тебя сегодня же сходить к торговцу Исааку и сосватать за меня его дочь Марию, - закончил свою речь Пандера.
Шадхан продолжал молчать, внимательно рассматривая носки своих ног. Наконец, он поднял голову и неожиданно спросил:
- Известна ли тебе притча о римской матроне?
Пандера в растерянности замотал головой.
- Римская матрона, - начал старец тихим голосом, - пришла к рабби и спросила: за сколько дней Бог создал мир?
- За шесть, - ответил рабби.
- А чем Бог занимается с тех пор? - последовал новый вопрос.
- Он заключает браки, - не задумываясь, ответил рабби.
Старый шадхан улыбнулся.
- Если ты полюбил девушку и, даже если девушка ответила тебе взаимным чувством, это отнюдь не означает, что ваш брак будет счастливым и прочным. Счастливые браки вершатся Богом и мы, шадханы, призваны доносить до людей Господни решения. Всевышний указывает нам, которая из женщин должна стать женой данного мужчины и, наоборот, который из мужчин должен стать мужем данной женщины.
- Послушай, старик, - Пандера схватил шадхана за руку, - но ведь возможно, Мария - именно та женщина, которая предназначена мне Богом. Умоляю тебя, спроси его об этом.
Вновь улыбка осветила лицо старца.
- Хорошо, - кивнул он головой, - я выполню твою просьбу. Я знаю торговца Исаака и знаю его дочь. Я спрошу мнение Всевышнего о вашем браке, но предупреждаю: в Назарете и его окрестностях много невест, а потому шансов, что выбор Господа падет на Марию ничтожно мал. А сейчас выйди во двор, - шадхан указал молодому человеку на дверь, - и подожди меня там. Разговаривать с Богом я должен в одиночестве.
Время тянулось неимоверно медленно. Пандера сделал уже более трехсот шагов по периметру двора (точное число шагов он не знал, поскольку однажды, услышав громкое восклицание шадхана, сбился со счета), а хозяин дома по-прежнему оставался внутри помещения. Солнце стало припекать, и горшочник почувствовал, что исподняя одежда на спине уже пропиталась потом. Он зашел под навес и огляделся по сторонам, выискивая место, где ему можно было бы присесть.
- Пандера, - услышал он вдруг за спиной слабый голос.
Молодой человек вздрогнул и оглянулся. Хозяин дома медленной, шаркающей походкой приближался к нему.
- Возрадуйся, Пандера! - старик подошел к горшочнику и положил руку ему на плечо. Глаза его светились загадочным блеском, - свершилось чудо! Я перебрал более трех десятков известных мне девиц в Назарете и окрестных деревнях, и Господь указал мне на ту, которую ты любишь! Возрадуйся, Пандера! Мария станет твоей женой! Сегодня вечером я пойду к торговцу Исааку и посватаю тебя к его дочери. Завтра утром приходи ко мне. Будем готовиться к свадьбе, мой мальчик!
На следующее утро, лишь только зарозовело небо на востоке, Пандера уже стоял подле глинобидного забора, разделяющего его двор с двором шадхана, и внимательно прислушивался к тому, что происходит в доме соседа. Едва заслышав голос старца, горшочник со всех ног бросился со двора и через несколько мгновений предстал перед шадханом. Старец встретил его угрюмым взглядом.
- Этот Исаак - паршивая свинья, - прорычал он, - вонючий шакал, верблюд облезлый!
- Что случилось, старик?! - голос Пандеры задрожал в предчувствии беды.
- Он презрел наши обычаи! - продолжал рычать шадхан, - он презрел волю Господа! За это ему вечно гореть в Геенне огненной!
- Ради Бога, скажи мне, что случилось! - Пандера схватил старика за плечи и несколько раз с силой тряхнул его иссохшее тело.
- Исаак отказал тебе, - чуть слышно прошептал старец и низко склонил голову, - он сказал, что ему нужно отдать долг ростовщику. Поэтому он собирается выдать Марию за человека, который сможет заплатить за нее богатый могар. Исаак знает, что ты беден, поэтому он тебе отказал.
Едва различая дорогу, Пандера добрался до своей мастерской, сел в углу на табурет и уставил невидящий взгляд себе под ноги. Так он просидел до вечера. Мать несколько раз звала его к столу, но молодой человек в ответ лишь яростно тряс головой.
Утром следующего дня Пандера снова пошел к шадхану. На немой вопрос вскинутых вверх бровей старика горшочник с жаром выпалил:
- Подыщи мне невесту. Я хочу жениться.
Губы шадхана скривились в грустной улыбке. Он взял молодого человека за руку, провел под навес и усадил на скамью. Опустившись рядом, старик положил руку горшочнику на колено.
- Я тебя хорошо понимаю, - тихо заговорил он, - сам когда-то был в таком положении. Все мне тогда опостылело. Жить не хотелось. Думал оставить дом и уйти, куда глаза глядят. Спасибо отцу: образумил меня, на путь истинный наставил.
Тобой сейчас, как и мной в то время, руководят чувства, а не разум. Твое самолюбие уязвлено, любовь твоя отвергнута и в тебе кипит обида, которая толкает на необдуманные поступки. Поверь мне, старику, твое сердце еще долго будет принадлежать Марии. Ее образ будет еще долго стоять перед твоим мысленным взором. Если ты сейчас женишься, то пройдет совсем немного времени и твоя жена почувствует твое состояние. И тогда она возненавидит тебя. А ненависть женщины в тысячу раз страшнее ненависти мужской. Твоя жизнь превратится в кошмар. Поэтому, внемли моему совету, мальчик: не спеши и не горячись. Потерпи год-полтора и твоя душевная боль утихнет. Твой разум очистится от накипи чувственных переживаний, и ты снова сможешь осознанно выбирать свою жизненную дорогу.
Вернувшись домой, Пандера прошел в мастерскую и принялся готовить замес с таким усердием, словно готовился выполнить заказ царя Иудеи. Но, если руки горшочника машинально делали знакомую им работу, то голова его была занята мыслями о только что состоявшимся разговоре. Раз за разом молодой человек прокручивал в сознании слова старого шадхана, спорил с ним, приводил собственные доводы, но каждый раз вынужден был признаваться самому себе, что старик во всем прав.
Прошло два месяца или чуть более того. Однажды Пандера возвращался с рынка, где торговал своими изделиями. День выдался удачным и горшочник сумел продать почти всю посуду, которую захватил из дома. Решив сократить путь, Пандера свернул на узкую, пыльную улочку, петлявшую меж домов. Неожиданно впереди замелькала женская фигура с двумя кувшинами воды в руках. Женщина шла в том же направлении, что и горшочник. Расстояние между ними быстро сокращалось. На очередном повороте дороги Пандера сумел разглядеть профиль идущей впереди женщины, и в следующее мгновение сердце молодого человека учащенно забилось: это была Мария. Горшочник прибавил шаг и уже не шел, а почти бежал, взбивая босыми ступнями облака пыли. Услышав за собой топот ног, Мария обернулась. Пандера заметил, как она вздрогнула всем телом, а глаза ее испуганно расширились. В следующий миг молодая женщина бросилась прочь и через десяток шагов скрылась за дверью одного из домов. Пандера догадался, чей это был дом. Он знал, что не так давно Мария вышла замуж за плотника Иосифа.
На следующий день Пандера долго бродил по улице, на которой накануне встретил Марию. Однако увидеть ее ему в тот день не удалось. На второй день Пандера повторил свои попытки, но снова безрезультатно. Лишь на четвертый день ему повезло: в очередной раз, проходя мимо дома Марии, горшочник увидел, как она вышла из двери с кувшинами в руках. Заметив Пандеру, молодая женщина низко склонила голову и ускорила шаг.
- Мария! - бросился к ней горшочник, - подожди, Мария.
Женщина остановилась и, не поднимая головы, прошептала:
- Уходи! Люди увидят!
- Только два слова, Мария! - простонал Пандера, - когда последний раз я встретил тебя здесь, на улице, то понял, что не могу жить без тебя. Мы должны встретиться, Мария. Иначе, я умру с тоски!
Меж бровей молодой женщины пролегла глубокая складка. Взгляд ее, словно затравленный зверек, метался из стороны в сторону.
- Хорошо, - выдохнула она чуть слышно, - через два дня, после полудня, я приду к тебе в мастерскую. Нам нужно купить посуду.
Как и обещала, через два дня Мария пришла к горшочнику и после этого стала приходить к нему раз в две или три недели. А потом… потом она сообщила, что беременна.
- Что делать? - в сотый раз задался вопросом Пандера, обхватив руками голову.
От бесплодных размышлений молодого человека отвлек неожиданный стук в дверь. Горшочник поднялся со стула и направился встречать незваного гостя. На пороге стоял нищий в старых лохмотьях, одетых на грязное тело.
- Здравствуй, Пандера, - нищий склонился в почтительном поклоне, - да будет дом твой полон достатком и радостью.
- Пошел прочь, - проворчал горшочник, - мне нечего тебе подать.
- Не за податью я пришел сюда, - вновь склонил голову нищий, - а пришел я, чтобы дать ответ на вопрос, мучающий тебя последние дни.
- Какой вопрос? - опешил от неожиданности молодой человек.
- Позволь мне войти в мастерскую, - улыбнулся нищий.
Пандера отступил на шаг, давая возможность гостю пройти внутрь помещения. Тот, войдя, осмотрелся и не спеша занял место на скамье возле печи. Некоторое время он молчал, глядя себе под ноги и разглаживая бороду.
- У тебя, Пандера, - начал нищий тихим, но твердым голосом, - есть единственный выход из создавшегося положения: бежать из Назарета как можно дальше, где тебя никто не знает.
- Кто ты и кто тебя послал? - прохрипел горшочник, сверля гостя взглядом, в котором страх боролся с надеждой.
- Я - Ангел Господень Гавриил. А послан я Всевышним, чтобы помочь тебе.
- Ангел? - переспросил молодой человек, недоверчиво качая головой.
- Да, Ангел. Смотри, - приказал гость, указывая рукой на печь, в которой чуть тлели угли. В тот же момент угли вспыхнули мощным пламенем.
- Смотри, - вновь раздался приказ, и мастерская вдруг озарилась ярким, мерцающим светом, в котором с быстротой молнии красный цвет сменялся на оранжевый, оранжевый - на желтый, желтый - на зеленый, зеленый - опять на красный и так далее до ряби в глазах.
- Ну, теперь ты веришь, что я - Ангел Господень? - громовым раскатом прогремел в ушах горшочника голос нищего, хотя Пандера мог поклясться, что гость не открывал рта.
- Верю! Верю! - молодой человек рухнул на колени и склонил голову перед Ангелом. Тот хранил молчание и Пандера, выждав некоторое время, решился заговорить.
- Ты сказал, что Господь послал тебя помочь мне. Скажи, что мне делать.
- Прежде всего, тебе следует молчать, - Гавриил поднялся со скамьи и теперь стоял перед горшочником во весь рост, - никому, никогда, даже под мучительными пытками ты не должен сообщать, что Мария родила ребенка от тебя. В противном случае, тебя ждет страшное наказание, в сравнении с которым самая жуткая смерть покажется наслаждением.
Ангел Господень замолчал, испытывающим взглядом изучая лицо горшочника. Тот опустил глаза, и на лбу его пролегла задумчивая складка. Прошло довольно много времени, прежде чем Пандера вновь обратился к Гавриилу.
- Скажи, - смущенно произнес он, - почему Господь так усердно печется о судьбе обыкновенного ребенка и его матери?
- Ребенок, о котором идет речь, вовсе не обыкновенный! - Ангел вскинул руки вверх, - ему уготована Господом великая миссия. Придет время и он станет машиахом, царем иудейским. Он укажет людям дорогу в Царство Небесное, в царство добра и справедливости.
- Мой сын станет машиахом?! - удивленно воскликнул Пандера.
- Забудь о том, что он твой сын! - прогремел голос Гавриила, - иначе тебе не избежать наказания Господнего.
Горшочник покорно склонил голову.
- И вот еще что, - продолжил Ангел, смягчив голос, - ты должен завтра же покинуть Назарет. Будет лучше, если ты переберешься в Иерусалим. Город большой и тебя мало кто там знает.
- Но что я буду делать в Иерусалиме? Там и без меня полно горшочников!
- Об этом не волнуйся, - Ангел Господень небрежно махнул рукой, - я все устрою.
г. Екатеринбург (бывший Свердловск), 1993 год
- Саша, добавку положить? - Вера Александровна тронула племянника за плечо.
Мальчик двенадцати лет с мелкими веснушками на носу и живым взглядом серых глаз мотнул головой.
- Не-а, я наелся.
- Тогда чаю?
Вера Александровна сняла чашку с буфетной полки.
- А конфеты у тебя есть? - вскинул голову племянник.
- Есть.
- Шоколадные?
- Шоколадные, - улыбнулась Вера Александровна.
- Тетя Вера, - мальчик повернулся к тетке всем телом, - почему так получается: у тебя всегда есть шоколадные конфеты, а у мамы их никогда не бывает?
Вера Александровна нахмурила брови.
- Потому что мать вас с Женькой одна растит и денег у нее на конфеты не хватает. Отец ваш когда в последний раз алименты присылал?
Племянник в задумчивости почесал затылок.
- Кажется, в прошлом году.
- Вот именно, в прошлом. Светка как рыба об лед бьется, чтобы вас одеть, обуть, да накормить.
- Точно, как рыба, - фыркнул мальчик, - укатила с дядей Колей на Черное море и плавает там уже вторую неделю.
- Не болтай, чего не знаешь! - Вера Александровна легонько хлопнула племянника по макушке, - ваша мать за Николая замуж собирается. Поехала с его родственниками знакомиться.
- Ага! Прошлой зимой она за Степана замуж собиралась. А где теперь этот Степан? Тю-тю.
- Мал ты еще, мать судить! - рассердилась Вера Александровна, - за собой лучше следи. В табеле за прошлый год одни трояки!
- По физкультуре четыре, - буркнул Саша.
- И сестра твоя не лучше, - тетка не заметила замечания племянника, - как техникум весной бросила, так до сих пор нигде не работает. Третий месяц у матери на шее сидит!
- У Женьки свои деньги есть, - возразил мальчик.
- Откуда?! - не поверила Вера Александровна.
- Ее хахиль спонсирует. У него знаешь, какая тачка крутая?!
- Видела я его тачку. Он сюда за Женькой приезжал. Тогда я с ним и познакомилась. Романом его зовут. Не понравился он мне. Вроде улыбается, а взгляд холодный, оценивающий. Как у налогового инспектора.
Саша, тем временем, встал из-за стола и подошел к окну.
- Тетя Вера, - указал он пальцем сквозь стекло, - а вон тот иностранец вчера тоже здесь крутился.
Вера Александровна подошла к мальчику и посмотрела вниз. Недалеко от подъезда стоял молодой человек лет двадцати двух - двадцати трех в светлом и, по-видимому, дорогом костюме. В руках молодого человека алел, стянутый целлофаном, букет роз.
- Странно, - пожала плечами Вера Александровна, - я этого парня сегодня в нашем ЖЭКе видела. Постоял недолго и ушел. А почему ты решил, что он иностранец?
- Прикид у него ненашенский.
- "Прикид"! "Прикол"! - вздохнула Вера Александровна, - вконец русский язык испоганили.
- Тетя Вера, смотри, он к нашему подъезду идет, - кивнул на "иностранца" мальчик.
Действительно, в этот момент молодой человек широким шагом направлялся к подъезду, где жила Вера Александровна. Тетка с племянником обменялись удивленными взглядами и замерли в ожидании. Ждать пришлось около минуты (квартира Веры Александровны находилась на третьем этаже). Когда раздался звонок, хозяйка дома с племянником, опережая друг друга, ринулись к двери. От растерянности Вера Александровна даже забыла о безопасности и, не задав обычного в этом случае вопроса "кто там", открыла дверь.
- Вера Александровна Пичугина? - лицо молодого человека осветилось приветливой улыбкой.
- Да, - выдохнула женщина, отмечая про себя иностранный акцент незнакомца, - а вы кто будете?
- Это вам, - молодой человек протянул Вере Александровне розы, - мое имя Гюнтер Шварц. Я представляю адвокатскую контору "Шварц и сыновья". Наш офис расположен в Мюнхене, в Германии.
Выдав эту информацию, молодой человек замолчал, вопросительно глядя на хозяйку дома. Та от растерянности, казалось, потеряла дар речи. Пауза явно затягивалась.
- Позволите войти в дом? - первым нашелся адвокат.
- Да, да… - отступила от двери Вера Александровна, - конечно, входите.
Она провела гостя в комнату и усадила за стол.
- Может быть, чаю?
- С удовольствием, - вновь приветливая улыбка украсила лицо иностранца.
- Очень обаятельный молодой человек, - подумала о госте Вера Александровна, - однако, что же ему от меня нужно?
Ответ на этот вопрос хозяйка дома пыталась найти, в течение всего времени, пока готовила на кухне чай. Не найдя вразумительного ответа, она вернулась в комнату, наполнила чашку гостя и, сев напротив него, тихим, но твердым голосом, спросила:
- Скажите, Гюнтер, в чем причина вашего визита ко мне?
Молодой человек не спеша отпил чай из чашки и также не спеша вернул ее на блюдце. Некоторое время он молчал, стиснув пальцы рук в крепкий замок. Когда он заговорил, Вера Александровна, к своему удивлению, заметила как раз или два голос адвоката дрогнул от волнения.
- Вера Александровна, - начал гость, растягивая слова, - я думаю, речь пойдет об очень личных для вас вещах.
Молодой человек скосил взгляд в сторону племянника хозяйки дома, который уселся на диване, томясь в ожидании узнать причину визита немецкого адвоката.
- Саша, - Вера Александровна повернулась к племяннику, - посиди, пожалуйста, на кухне.
Поняв, что его выгоняют, мальчишка скривил недовольно физиономию, сполз с дивана и медленно поплелся из комнаты. Дождавшись, когда дверь за ним закроется, молодой человек поднял глаза на хозяйку дома.
- Вера Александровна, скажите, вы были знакомы с Юрием Николаевичем Колотовым?
У Веры Александровны перехватило дыхание, словно ее окатили ледяной водой. Мысли лихорадочно заметались в голове, пытаясь дать объяснение столь неожиданному вопросу.
- Вы были знакомы с Колотовым? - повторный вопрос адвоката прозвучал как утверждение.
- Да, - чуть заметно кивнула головой Вера Александровна.
Гость нервно перевел дыхание и через стол наклонился к женщине.
- Юрий Николаевич говорил вам когда-нибудь, что у него есть родственники за границей?
- Неет… - Вера Александровна растерянно пожала плечами, - вероятно, он не успел. Наше знакомство продолжалось лишь три недели.
Адвокат понимающе кивнул головой.