* * *
Следующий день он готовил переносной сарай. Каркас из палок, заточенные концы которых торчали наружу, и занавески из наскоро приготовленных циновок. Главная же часть сооружения - тент над головой, чтобы оставаться в тени. Забравшись внутрь они довольно легко переносили эту халабуду. В принципе, возникни какая угроза, можно просто остановиться, замереть и переждать немного, полагаясь на то, что агрессивное животное, среагировавшее на их перемещение, увидит неподвижный неживой объект и потеряет к нему интерес. Подобные укрытия использовали натуралисты для того, чтобы подобраться к гнездовьям птиц или логовам млекопитающих… кажется. Так это как раз те случаи, когда звери всегда начеку - то есть и сейчас можно ожидать сходного эффекта.
Пару горшков процеженной и прокипячённой воды тоже взяли с собой. Вообще-то глиняной утвари уже оставалось немного, хотя её особо и не били. Заметную часть унесли в дом в Бугристой равнине, да и в хижине на краю степи остался горшок и две чашки. Вот теперь ещё две посудины уезжают из пещеры. О чём ни вспомни - во всём дефицит.
Утром встали, забрались в переносной сарай, отрегулировали лямки и пошли потихоньку.
- Тяжело, - призналась Граппа, едва они спустились вниз по откосу и перешли обмелевшую реку - тут нынче и до колена вода не доходила. - Давай пойдем не долго, а быстро.
- Это как? - Петя до сих пор не каждый раз правильно понимает значения местных прилагательных. Их набор не так уж велик, отчего некоторые обретают неожиданные смыслы для нормального человека. Поэтому каждый раз приходится разбираться, проводя целый анализ, пока не удаётся определить правильное значение казалось бы неправильно построенной тирады.
- Идти к хижине не сначала туда, - девушка махнула рукой направо. - Потом туда, - она снова махнула рукой, но на этот раз прямо. - И уже после этого - сюда, - на сей раз перст указующий был направлен влево. - А сразу пойти к хижине, - она махнула кистью вперёд налево.
- Ты знаешь короткую дорогу! - воскликнул юноша. - Показывай. Пойдём быстро.
Сарай тут же был переориентирован и ребята зашагали по направлению вглубь суши, сразу двигаясь почти точно на восток. Через час вышли к построенной Петей ещё весной зелёной пещерке, занятой соплеменниками Граппы. Как-то давненько уже не встречались ребята с ними. Ну да это и понятно - сами-то они больше месяца отсутствовали в этих краях. Но удивило юношу то, что сам он, следуя изгибам речного русла, полагал, что тут километров двенадцать, а выходило около двух. Ну, может быть, трёх. То есть, считай, совсем рядом, а не никаких не полдня ходьбы.
Берег реки в этом месте был уже вытравлен диким скотом до пыли, береговые кусты объедены до сухих безжизненных ветвей, только над неожиданно скромным участком, скрывающим жилище людей нависали зелёные, покрытые живой листвой ветви и тут же курился дымок - горел костёр. Два мужчины с копьями стояли неподалеку от входа, поглядывая по сторонам - они проводили взглядами неторопливо следующий мимо сарай, но не стали поднимать тревогу. Или всё поняли, или ещё чего - общаться с соседями ребятам сегодня было некогда, вот они и прошли мимо примерно в сотне метров от не подающего особых признаков жизни дома.
Потом еще около трёх часов часов неторопливой ходьбы через вытравленные поляны и вытоптанные луговины в обход поросших лесом участков, и они добрались до хижины. Еще и полдень не настал, а уже на месте.
Появилась Тузик, подошла, понюхала. Около хижины в тени вывалив от жары языки, отдыхала вся собачья стая. При виде людей псы сохранили пассивность - ночная охота явно была успешной. Щенки тут тоже присутствовали, как и давешний Пациент - похоже, на нём всё уже зажило, словно на собаке.
Ребята сварили себе каши и тоже как следует заправились - воды в колодце было ещё немало, дров вокруг хватало и торопиться обратно почему-то вовсе не хотелось.
* * *
Временную, наскоро связанную хижину ребята укрепили, улучшили, упрочили. Крышу сделали как следует, покрыв её плотными связками соломы - трава в этих краях оставалась, хотя и совсем сухая. Для спанья соорудили нары на значительном удалении от пола. Большие нары, во всю поляну, оставив только лаз с крышкой для себя и отверстие для дымохода. Дело в том, что собаки, проникающие к воде через подкоп под дверью, в большинстве своём "стеснялись" людей. Граппа тоже опасалась диких зверей - с перегородкой было спокойнее. Пару дней ушло на восстановление ловчей сети - верёвки из коры здешних кустов были куда хуже по части прочности, но мяса хотелось. Так вот, закончив новую снасть из сети с камнями по краям, Петя позвал Тузика на охоту - видел он неподалеку своих старых знакомых - диких кур.
Вернее - не совсем знакомых. Эти были более поджарыми и имели просто великолепные скоростные качества. Вот на них и решил Петя поохотиться - организм требовал белковой пищи.
- Тузик, за мной, - скомандовал он и свистнул, как в старые времена, когда жил ещё на Бугристой равнине.
Собака встала и пошла. Рявкнула на щенков, что увязались следом. Те совсем не отвязались, но держались позади и выглядели сосредоточенными. Остальная стая тоже потянулась за компанию. Вскоре одну из куриц выгнали из зарослей - ох и мчалась она. Размером, наверное, со страуса, но не такая "развалистая" и без пышных перьев. В общем, ростом с Граппу или чуть выше. Прячась за переносным сараем подождал, пока та разгонится по прямой, несясь прямо на него, раскрутил боло и сшиб птицу с ног.
Собаки успели к добыче первыми - когда до неё добрались люди, "курицу" уже загрызли, хоть она и пыталась отбиваться своим большим и крепким клювом. Но когда бросаются одновременно с нескольких сторон, кто же тут успеет клюнуть всех.
Рявкнув на псов, юноша выбрал себе пару кусков помясистей, а остальное разделил по количеству едоков - что ножом, а что и топором. Процесс раздачи пайков прошел на редкость неорганизованно - на каждую долю собаки пытались навалиться сразу всей кучей. "Лишних" приходилось оттаскивать, кого за хвост, кого за шкирку, а то и хворостиной вразумлять. А они огрызались, пытались кусаться, за что получали прямо по морде выделенным для них куском.
Голень целиком зажарили на вертеле над угольями, а грудинку сварили. Когда обедали люди, хвостатые возлежали неподалеку и голодными глазами провожали каждый кусок, отправляемый в рот. Это с раздутыми-то от обжорства животами.
Жилось в этих местах довольно спокойно - удалённость от источников воды, рядом с которой в это время держалась и дичь и охотники на неё, делала окрестности слабопосещаемой территорией. Однажды куда-то прошли несколько носорогов, но маршрут их пролегал поодаль и хижине ничем не угрожал. В другой раз видели, как зверюга со слона размером с огромной пастью, напоминающей крокодилью, догнала крупного оленя с рогами на манер лосиных. Схарчила она добычу буквально за час, ничего не оставив собакам - те бегали проверить, но вернувшись, снова ушли на охоту.
Основной добычей для них были грызуны, которых приходилось выкапывать из нор. Из глубоких нор, проделанных в каменистом грунте. Потом один из псов погиб, укушенный змеёй. То, что его обидчицу съели остальные, послужило бедняге слабым утешением. Жара, между тем, не ослабевала. В воздухе просто витало ощущение иссушённости, ветер казался горячим, и ни облачка на небе.
Вскоре здесь, на границе речной поймы и Бугристой равнины начали появляться копытные, жующие образовавшееся прямо на корню сено. Вот тут-то и показался на глаза самый настоящий ужас - огромный короткомордый пёс, похожий на медведя, длинноногий и стремительный, он бесстрашно нападал на стадо и, едва оно сплочённой стеной начинало на него набегать, удирал неторопливо, будто дразнясь. Поворачивал то вправо, то влево, отчего строй путался и рассыпался. А потом зверь быстро выбирал себе ближайшую жертву, убивал её и утаскивал - сильный и быстрый хищник. Размером он был примерно с белого медведя, хотя, из-за длинных лап, смотрелся более рослым.
К счастью, ни люди ни собаки его не заинтересовали. Если он и заметил их, то ни малейшим вниманием не удостоил. Петя с тревогой осматривал окрестности, ожидая появления саблезубых тигров или еще кого похуже… раз на закате вдали промелькнула вереница крупных волков - собачья стая дружно залезла в хижину и затихарилась.
Охоты с участием людей проходили только изредка - Петя не хотел рисковать чаще, чем необходимо и удаляться от хоть какого-то, но укрытия. Он постоянно укреплял стены хижины, опасаясь интереса крупных хищников - частенько появлялись в видимости то кошачьи, то ещё какие-то непонятного вида здоровяки. А ещё юноша совершенствовался в метании копья. Не своего тяжеловесного, которым сподручней было действовать двумя руками, а специально сделанных мощных дротиков - заострённых палок килограмма по четыре весом, которые он уверенно бросал на добрый десяток метров, попадая куда хотел.
К счастью, ни атаки, ни осады со стороны злобного зверья так и не случилось, не пришлось применять на деле обретённые навыки. А потом пошёл дождь. Когда и откуда появились тучи - да кто его знает? Просто утром уже моросило. Нет, не ливень шёл - мелкие частые капли шелестели по крыше, веткам и траве. Стало прохладно, даже немного зябко. Вдали прошествовало стадо диких коров, направляясь со стороны реки на восток. Сезон сменился.
Глава 13. Физиология
Решение о возвращении в пещеру пришло, как только начала протекать соломенная крыша - буквально на третий день после начала влажного периода. Как раз дождь притих, и Петя впрягся в волокушу. Вязаные из верёвок накидки не слишком хорошо защищали от влажного ветра, поэтому шли энергично, торопясь в сторону надёжного укрытия, где ждёт их запас сухих дров и горшок калёных орехов.
Дошли быстро, снова беспрепятственно миновав зелёное укрытие, занятое бывшими соплеменниками Граппы. На крыше его поверх решётки и банановых листьев лежали охапки мокрой соломы, придавленные камнями и палками. Также, как и в прошлый раз, шел дымок, докладывая о горящем внутри костре, но снаружи никого видно не было. Дома, на другом берегу начавшей оживать реки всё оставалось в таком же порядке, как и в день ухода. Нигде ничего не подтекало, никто ничего не утащил и не погрыз. Петя быстренько пересчитал припасы и понял - опять нужно добывать пропитание. А ведь в этот период с растительной пищей дела обстоят неважно - всё созрело и осыпалось с ветвей ещё в сухой период. Дичь нынче отсюда поразбежалась, покинув места, где сама же обглодала всё до последней былинки. Разве что рыба? Уровень воды в реке чуточку приподнялся, течение стало заметно - а вдруг удастся чего-то поймать?
Разумеется в столь мутной воде с острогой делать нечего. Да и ловчая сеть с грузиками вряд ли принесёт улов - обычно ребята забрасывали её не наугад, а целя в силуэты рыбин. Броски же наудачу ничего хорошего им не принесли, кроме печального опыта, конечно. Решил попробовать поставить сеть более консервативного вида - поперёк течения. Полотнище подходящего размера он когда-то связал, да вот не было случая попробовать. Вернее - не возникало надобности.
Долго инструктировал свою помощницу - до неё всё доходит не очень быстро. Поэтому даже отрепетировали исполнение всей совокупности команд, которые той предстояло исполнить. Только после этого Петя переплыл речку, таща за собой бечеву, за которую и перетянул к себе один конец длинного клетчатого полотнища. По нижней кромке каменные грузила, по верхней - поплавки из кусков лёгкой коры. Потом они с Граппой сделали полсотни шагов вниз по течению. Чтобы вытащить улов на берег, Пете опять пришлось переплывать обратно, причем перед продолжающей дрейфовать чередой поплавков, а потом тянуть бечеву так, чтобы образовать из снасти своеобразный загон.
Натренировался всласть, даже упустил конец, привязанный к нижней кромке сети, выпустив часть добычи. Тем не менее, без улова они не остались… и тут неизвестно откуда появилась Тузик. Глаза её излучали преданность и надежду, а неподалеку маячила вся остальная свора. Потом была привычная процедура наделения хвостатых продовольственными пайками, погрузка лучшей части улова в корзины, развешивание сети на прибрежных ветвях - тяжеловато справляться с ней вдвоём… впрочем, при наличии лодки многое было бы проще.
Вечером был пир - копчёная, и отварная рыба от пуза, до отрыжки. И несколько обмазанных глиной приличных хвостиков запекли, да так и оставили не извлекая из золы в затвердевшей глиняной обмазке - проверенный метод консервации на пару дней, то есть, если всё доесть до послезавтра, то ничего не испортится. Настроение у ребят было праздничное - и зерна сохранилось в сумме около полутора пудов, и орешков ещё осталось с полведра, и рыбка в рационе появилась - настоящая радость, учитывая, что над головой не капает и сухих дров заранее наготовлено достаточно. В торжественный момент осознания достигнутого и зарычали за дверью псы - они безапелляционно устроились под свесом кровли правее входа - там где располагалась внешняя стена "спальни". Вообще-то тут были свалены дрова, вот поверх них собаки и устроились, поскольку тут сухо и снизу и сверху.
Петя взял копьё и выглянул - незнакомая женщина прижимала к себе двух детишек - оба уже ходят, но младший совсем крошечный, а тот, что постарше, держит в руке палку, хотя больше прижимается к маме, чем отбивается. Впрочем, на них наскакивают только подросшие щенки, интересующиеся больше вопросом "поиграть", чем какими-либо другими.
- Заходи, Чача, - Гра, появившаяся вслед за юношей со своим неразлучным копьём, освободила узость прохода и прикрикнула на собак: - Молчать, неразумные! - это она копирует речи товарища и вожака. Слово "неразумные" - русское. Нет такого в питекантропском языке. И слова "глупый" тоже нет.
Петя посторонился и кивнул: - Кончай мокнуть, давай под крышу.
И гостье и её чадам тоже нашлось и копчёного и отварного - Гра за последнее время, постоянно одёргиваемая юношей, старалась быть сдержанной в еде - перестала торопиться и обжираться, а заодно рыгать и портить воздух.
- Твой охотник сможет прокормить нас? - поинтересовалась Чача, когда съела выделенную ей порцию и получила добавку.
- Легко, - ответила Граппа. - У нас есть пища каждый день утром и вечером. Но он не позволяет сразу съедать всё.
Свет угасающего дня проникал через дверной проём до самой печки, рядом с которой и проходила трапеза. Пользуясь этим Чача придирчиво рассматривала свою собеседницу, подкладывающую освобождённый от костей кусочек рыбки младшему из деток - оба были мальчики. Петя же разглядывал обеих женщин, невольно сравнивая их между собой.
Гра, хотя и стройная, но мягонькая даже на вид. Кожа гладкая, не нарушаемая ничем, кроме довольно частых шрамов. Чача - да из неё буквально выпирают кости, на которые, словно на пяльца, натянута кожа. Эту печальную картину оживляют только выпирающие в положенных местах жгутики мышц и довольно крупные соски на свободно свисающих худых грудях - этакие мешочки, хотя и не чересчур большие. На теле её по местному обычаю, нет и одной нитки в отличие от хозяйки, имеющей удобной длины юбку и пелеринку на плечах.
- Тогда я буду жить здесь, - заявила пришедшая и запустила руку к Пете в запах юбки, сразу добравшись до причинного места.
Разумеется, молодой организм на это вторжение отреагировал самым естественным образом. По мере того, как шла реакция, лицо женщины делалось всё более и более растерянным. Она с недоумением уставилась на девушку, но та на это никак не реагировала, продолжая потчевать малыша.
Вздохнув, гостья легла на спину и раздвинула ноги. Испуганно взглянула на то, что готовилась принять в себя, и зажмурилась. Размер этого "причиндала" её просто шокировал. Процесс совмещения детородных органов занял немало времени - опасаясь что-нибудь ненароком порвать, Петя погружался в неё понемногу, останавливаясь и давая партнёрше привыкнуть. Ей явно было неуютно - она успокаивалась, расслаблялась, и только потом следовал новый "посыл". Впрочем, сдержанности до конца парню так и не хватило - уже на трети глубины погружения он задрожал, задёргался, а тут всё и кончилось. В это момент и Чача вскинулась, схватилась за него руками и ногами и плавно "наехала". Чуть больше, чем до половины.
Вот так, на полу рядом с очагом в присутствии многочисленных зрителей и лишился Петя девственности. Кажется, великое таинство любви в этом месте и в это время обставлялось совсем не теми ритуалами, что в родном ему двадцать первом веке. Впрочем, обнаруженный фактор несовместимости размеров в значительной мере оправдывал столь прозаический подход к тому, что воспевают поэты и прозаики. А на следующий день, когда с самого утра решили поймать свежей рыбки, выяснилось, что разложенную на ветвях у реки сеть спёрли. Не иначе - соседи подсмотрели за вчерашней рыбалкой и решили поступить также.
Петя подумал и решил не уличать питекантропов в воровстве. Во-первых, возможно, они просто не знают такого понятия. Для них, собирателей, взять то, что просто так лежит, совершенно естественно. Во-вторых бечевы у него много, а первая конструкция, как выяснилось в результате опыта её применения, требует усовершенствования. И вообще всё нужно делать совсем не так, как он в первый раз. Правда, дело усугублялось тем, что нужно было приодеть новых членов трудового коллектива - влажное время года очень располагает к ношению хоть какой-нибудь одежды. Если Чаче вполне подошли вещички, сплетённые из соломки для Граппы ещё во время жизни в Бугристой равнине, то мальчишкам ничего готового в запасе не было, а талантами к рукоделию обладал только Петя - женщины в силу несообразительности ни для чего, кроме самой простой деятельности, были непригодны.
Хотя, Граппа уже вполне справлялась с такими задачами, как сварить, пожарить, запечь или закоптить - методом многократных показов и тренировок под непрерывным контролем от неё удалось многого добиться - некоторая обучаемость имела место. Даже овсянку пацанам сделала не сырой и не подгорелой. Впрочем, эту кашу она и сама любит. Похоже, не ошибся Петя с названием этого злака - действительно, он нашёл предок овса. Знатная размазня выходит из этих зёрен, если предварительно расплющить их камнями. А из того, что посчитал пшеницей действительно получаются вполне приличные пресные лепёшки. Особенно вкусные, пока свежи. Впрочем, они легко просыхают, после чего довольно долго сохраняются не плесневея, если уложить их в плотно укрытый горшок. Старший из пацанов - Грог - уже способен следить за огнём в очаге.