- Это надо прекратить, - приказал Леха, глядя на быстро разгоравшийся пожар, - а то они мне весь город спалят. Тернул мне еще понадобится. Иллур велел все захватить, но не уничтожить. Ведь это теперь наши земли. Потом отстраивать придется.
Токсар кивнул, собираясь послать одного из солдат с таким приказом к сотникам, возглавлявшим сейчас ночной штурм города.
- И еще, - добавил адмирал, - пусть найдут мне кого-нибудь из главных людей этого городка, если еще не сбежали. Побеседовать хочу.
Спустившись вместе с оставшимися солдатами вниз, Ларин остановил командира одного из входивших в город отрядов и лично приказал ему проверить местные тюрьмы. Слабая надежда не давала ему покоя. А затем, забрав у того полсотни копейщиков и десяток лучников для личной охраны, переместился в сторону рынка, где занял один из лучших домов, не захваченных пожаром. Впрочем, повинуясь приказу адмирала, скифы вскоре потушили несколько домов. Однако полностью разгулявшуюся стихию обуздать не удалось, и часть города все же выгорела к утру.
Обосновавшись в двухэтажном каменном доме, Леха, глядя на пожар из окна, позволил себе немного отдохнуть в ожидании донесений и поимки "языка". Даже велел зажечь свечи и перекусил слегка вместе с Токсаром, благо в закромах нашлась провизия. Хозяин явно не рассчитывал расстаться со своим имуществом так неожиданно, и почти все здесь осталось в целости. Если не считать перевернутой и сломанной мебели, то разрушения при захвате этого дома были минимальными.
Не прошло и часа, как солдаты привели к нему связанного по всему телу бородатого мужика с рассеченной губой. Адмирал рассмотрел пленника при мерцающем пламени свечей. Тот был в коротком коричневом одеянии - верхнюю одежду с него явно сорвали - штанах и красных кожаных сапогах с острыми носами. На груди висела золотая цепь, а пальцы были унизаны перстнями. Одет пленник был на скифский манер. Кольчуги и оружия на нем не было, а одежда и обувь, хоть и выглядели изорванными, но были дорогими. Не говоря уже о перстнях. В общем, мужик был не бедный.
- Кто такой? - деловито осведомился Леха, сев на лавку, а пленника оставив стоять в окружении солдат.
- Мы захватили его в одном из домов верхнего города, - доложил командир конвоиров, - жег какие-то свитки и хотел спрятать золото, но не успел. Мы нашли много золота. Вот его часть.
Скифский воин бросил на стол рядом с адмиралом несколько упругих кожаных мешочков, которые при падении издали приятных слуху глухой металлический звон.
- Деньги говоришь, - повторил Леха и, развязав один из кошельков, высыпал его содержимое на поверхность стола. Присмотрелся к выщербленным монетам, явно давно ходившим по рукам. А увидев знакомые округлые буквы, поднял голову на хмурого пленника.
- Греческое золото, - констатировал Ларин и откинулся на спинке кресла. - Ну, рассказывай, как зовут, кому служишь? Хотя это и так ясно. - Леха чуть нагнулся, вперив взгляд в пленника. - Ты мне лучше скажи, где сейчас старейшина Иседон. Слышал про такого?
Пленник вздрогнул.
- Слышал, вижу, - удовлетворенно заметил Леха. - Ну и где он? Не сбежал еще? А то у меня к нему дело есть. Должок надо возвратить.
Пленник молчал отвернувшись. Даже сплюнул кровь, стекавшую из рассеченной губы.
- Я тут с тобой только время теряю, - уныло проговорил Леха, посмотрев за окно, где уже начинало светать, - может, железом тебя каленым приласкать или просто вздернуть? Толку-то все равно никакого. Токсар…
Едва широкоплечий воин с орлиным взглядом в блестящей при свечах "чешуе" сделал шаг в сторону пленника, тот потерял все свое мужество и рухнул на колени перед адмиралом.
- Не губи, - взмолился он. - Веран я, казначей Иседона. Он меня только вчера прислал сюда, чтобы тайно забрать в Урканак все золото, что греки привезли. Я только в город прибыл, а тут вы. Не успел… Забирай золото, только жизнь оставь.
- Заберем, не беспокойся, оно ведь у тебя в доме хранится, - произнес Ларин, переводя вопросительный взгляд на командира захвативших его солдат, и получил утвердительный кивок.
- Вот, значит, что греки тут делают, - удовлетворенно заметил адмирал, - а я-то думаю с чего это им ваш утлый городишко защищать. Они же за чужих кровь проливать не привыкли. А у вас тут, оказывается, дела не доделаны.
Леха встал и сделал несколько шагов к пленнику.
- И много привезли? - усмехнулся он, - да и за что, если не секрет. Торговля или что другое?
- Много, - признался Веран, - это греки мзду Иседону привезли за услуги… прошлые.
- За услуги, говоришь, прошлые, - пробормотал Леха, скривив губы в усмешке, - знаю я, что у вас тут за дела с греками. Палоксай-то хоть знает об этом?
Пленник замолчал, опустив глаза.
- Знает, - ответил за него Леха и добавил, - совсем вы тут под греками ссучились, гляжу. Людей своих уже против нас биться заставляете, а ведь тоже скифы.
Веран молчал, но тут Токсар, правильно поняв ситуацию, выхватил акинак и приставил его к горлу пленника.
- Греки только посредники, - нехотя признался Веран, - это золото к нам издалека пришло, чтобы мы против вас воевали.
- Издалека? - поднял брови Ларин: - Это кто же столько золота не пожалел, чтобы скифов друг на друга натравить? Чтобы Палоксай против Иллура пошел?
- Не знаю, - прохрипел Веран, когда на его шее выступила красная полоса, - я только казначей. Мне приказано было принять бочонки и перевезти незаметно в Урканак. Иседон сам с греками договаривался. А может, и Палоксай.
Леха сделал знак рукой, и Токсар опустил клинок. Адмирал отошел в дальний конец комнаты, размышляя о чем-то. И вдруг обернулся к Верану, все еще стоявшему на коленях в ожидании своей участи.
- Так ты сказал, что Иседон тебя только вчера прислал. Значит, он тебя с золотом в Урканаке еще ожидает?
- Да ведь армия Иллура уже почти разбила гетов. Скоро и нам конец придет, - проговорил Веран. - Бежать, наверное, собирается с этим золотом к грекам. У него на побережье корабль есть. И меня с собой взять должен… был.
- Бежать, - повторил Леха, усмехнувшись, - и царя своего бросить. Вот сволочь. Хотя оба хороши. Ну да ладно, ты поживи пока, а мы к Иседону наведаемся. Много там солдат?
- Вчера было всего три сотни, - почти радостно ответил казначей, услышав, что его не собираются казнить прямо сейчас, - вся конница ушла с Палоксаем. Здесь почти нет солдат.
- Отлично, - кивнул Ларин и, сделав знак охранникам увести пленного, направился к выходу в сопровождении Токсара.
Едва оказавшись на крыльце, адмирал прислушался. К рассвету шум в городе затих. Увидев адмирала, к нему подбежало сразу трое сотников, доложив о том, что сопротивление во всех районах города сломлено. Одним из сотников был Уркун.
- Отлично, - повторил адмирал, которого так и подмывало быстрее покинуть Тернул и отправиться во дворец Палоксая.
- Бери своих людей, - нехотя выслушав доклады, приказал он Уркуну, - и приведи остальных наших бойцов. Раздобудь здесь всех лошадей, что найдешь. Мы немедленно выступаем.
Но не успел Уркун дослушать приказание, как снаружи раздался до боли знакомый шум, в который вплеталось ржание коней. Повернув голову на скрип, Леха увидел, как в конце улицы, упиравшейся в главные ворота, солдаты поспешно закрывают их.
- Что это? - нервно спросил он Токсара, хотя предчувствие подсказывало ему, что к Иседону он уже опоздал.
Не дожидаясь ответа, Леха первым бросился на стены и, поднявшись по каменной лестнице, увидел ответ сам. Вокруг города в предрассветных сумерках, охватывая его широким кольцом, скакали сотни всадников. Одеты и вооружены они были как скифы. Но Леха уже с первого взгляда различал, кто из скифов воюет за Иллура, а кто против. Это были воины Палоксая, которых здесь даже на первый взгляд были тысячи. Унылым взглядом скифский адмирал проследил за тем, как конница противника отрезала его от дороги на Урканак, а затем и от побережья, окружив город.
- Твою мать, - выругался Ларин, стукнув кулаком по каменной кладке стены, словно хотел разрушить ее своим ударом, - теперь эта сволочь точно уйдет.
То, что он теперь сам находился в окружении и осаде, молодого адмирала волновало гораздо меньше, чем невозможность прямо сейчас скакать в Урканак, найти и убить предателя Иседона, подвергшего его таким унижениям. Он тупо, без ненависти, смотрел на всадников Палоксая, доспехи которых мелькали среди деревьев. Пока Леха находился в ступоре, окружение закончилось. Те, кто сунулся было к воротам, тут же были обстреляны, узнав таким образом, что Тернул в руках неприятеля. Послышались крики и ругань, которую Ларин воспринимал еще как во сне, продолжая думать о своем.
Более того, он увидел, как часть всадников, числом до нескольких сотен, свернула на лесную дорогу, ведущую в Урканак. "Интересно, - как-то отстраненно подумал Ларин, - Палоксай их защищать город послал или присмотреть за Иседоном, чтобы не сбежал?"
В этот момент над его головой просвистела стрела, прилетевшая со стороны леса. Этот звук быстро вывел морпеха из ступора и задумчивости. Что будет дальше, известно только богам, а ему, как старшему по званию, надо было организовать оборону. Чтобы продолжать поиски Иседона, для начала следовало отбиться здесь. "Золото, конечно, у меня осталось, - со слабой надеждой опять подумал Леха, - может и обождет. Тем более теперь".
Стрелы вокруг засвистели с утроенной силой. Несколько сраженных скифов рухнуло вниз, свалившись в заполненный водой ров. Но это было так, для острастки. На приступ пока никто идти не собирался, да и не заметил Леха наметанным глазом нигде пехотинцев. Всех греков они перебили, а среди вновь прибывших наблюдалась только конница.
- Сотников ко мне, - приказал Леха Токсару, окончательно прогнав недобрые мысли. Война есть война.
И сам отправился в главную башню, которая была самой высокой среди всех башен Тернула. Там он, спустя полчаса, выслушав доклады, узнал, что в его распоряжении осталось около восьмисот пехотинцев, за вычетом потерь от вчерашних сражений на воде и ночного боя.
- Ну с такой силой мы тут долго продержимся, - решил адмирал, вставая со скамьи.
- Им не добраться до кораблей, - вставил слово Токсар, - береговая стена не даст. В крайнем случае, мы можем быстро уплыть.
- Конница города штурмовать не умеет, - отмахнулся Леха, - она в поле хороша. А я не для того столько народа положил, чтобы сразу в бега подаваться. Посидим пока, подождем.
Он прошелся мимо своих сотников и поднялся на смотровую площадку. Осторожно выглянул из-за зубцов. Всадники Палоксая маячили в нескольких сотнях метров, не приближаясь. Бойцы Ларина то и дело пускали в них стрелы со стен. Ситуацию пока никто не обострял.
- Чует мое сердце, что это еще не конец, - проговорил Леха, обращаясь к Токсару, - золото у нас. И если командир отряда об этом узнает, тогда, может, и решится на штурм. Только хлопотно это будет. А если нет, то, может быть, и сами уйдут. Кто его знает, откуда они здесь взялись? Может, Аргим уже разбил орды Палоксая и это его остатки бегут из-за Истра.
Леха и сам не подозревал, насколько был прав. Окружив город, конница расположилась вокруг него, но не предпринимала активных действий. Переговоров с захватившими его бойцами никто не вел. Видимо, командиры этого воинства не рассчитывали обнаружить захваченной крепость посреди страны и отправили гонцов в Урканак. Но Леха, поглядывая на все это с безопасной высоты, печенкой чуял, что и там не все в порядке. Иседон ведь мог сбежать и без золота. Когда пятки горят, то уже не до денег. Быть бы живу. Хотя наверняка этого утверждать не мог.
И вот когда первый день этого "стояния на Истре" подходил к концу, с запада были замечены приближавшиеся к городу по берегу новые отряды всадников. И на сей раз - ошибки быть не могло - это была конница Аргима. Окружавшие город войска пришли в движение, часть выступила навстречу противнику. Но большая часть осталась на месте.
Удар скифской конницы был сокрушителен. Наблюдая разыгравшееся сражение у стен города, Ларин был просто в восторге. Сопротивление солдат Палоксая было сломлено буквально с ходу, а, заметив прорыв, оставшиеся у города войска, вместо того чтобы прийти на помощь своим, пустились в бега по дороге на Урканак. Всего за несколько часов от некогда мощной армии не осталось и следа. Очистив окрестности города, преследователи устремились за ними. А когда обнаружили, что город был занят соплеменниками, удивлению их не было предела.
Сразу поле того, как бой был закончен, Леха решился открыть ворота и выйти на встречу воинам "освободителям".
- Я Ал-лэк-сей, кровный брат Иллура, - заявил он, останавливаясь в десяти шагах. - Ну, кто старший?
Спросил это Ларин, строго поглядывая на всадников, подъехавших к воротам в главной башне. Они выглядели усталыми. Кое-кто был даже ранен. И не мудрено, ведь только что в клочья разметали остатки орд Палоксая.
- А меня ты уже не узнаешь? - услышал он в ответ и, приглядевшись, узнал в одном из всадников, лицо и доспехи которого были измазаны кровью врагов, самого Аргима.
- Вот это да, - едва не поперхнулся Леха, - не узнал. Богатым будешь.
Тем же вечером, почти без всякого сопротивления, корпус Аргима занял Урканак. Ларин лично осмотрел царский дворец, но не обнаружил там никаких следов Иседона. От пленных охранников пустого дворца, удалось выпытать, что старейшина еще вчера сбежал на конях с несколькими слугами по лесной дороге. Но куда именно отправился и что с собой увез, никто, конечно, не знал.
- Сбежал, сволочь, - снова расстроился Леха, - ладно, хоть золото я не дал ему увезти.
- Какое золото? - удивился Аргим, прищурившись.
- Я же говорил, - ухмыльнулся адмирал, - богатым будешь.
Осмотрев дворец, они вернулись обратно в Тернул. Там стоянка для армии и флота была удобнее. Аргим не выразил желания оставаться здесь. И вскоре Леха понял почему.
В наступившей темноте костры горели по всему берегу, представляя собой грандиозное зрелище. Ни о какой конспирации не было и речи. Скифы уже почувствовали себя полноправными хозяевами на этих берегах. Потрепанный в недавних боях десятитысячный корпус, который привел с собой Аргим, получил наконец заслуженный отдых. Бравый адмирал сегодня тоже пировал со скифами у костра, предоставив ненадолго моряков самим себе. Токсар и без того знал, чем их занять.
- Значит, говоришь, рассеяли всю армию Палоксая? - переспросил Леха, отпивая вино из чаши, на пузатых боках которой играли отблески пламени, - и вся Малая Скифия теперь наша?
- Да, - подтвердил Аргим, откусывая жирный кусок только что зажаренного на огне мяса от косточки, - царь убит. А слуги его разбежались. Весь правый берег до самого моря наш. А теперь и левый. Больше против нас здесь воевать некому.
Леха помолчал, сообразив вдруг, что все земли вдоль побережья моря от Крыма до берегов Истра теперь стали владениями Великой Скифии. То есть его кровного брата. Это был огромная территория, во много раз превосходившая сам Крым. И, судя по всему, это было только началом. Где проходят границы желаний Иллура, Леха даже не догадывался.
- Денек отдохнем, - заявил вдруг Аргим, перестав жевать, - а послезавтра выступаем вверх по реке. Иллур ждет. Геты еще не сломлены. Ты с кораблями отправляйся следом.
- Ясно, - кивнул Леха, сжав чашу, в которой еще плескалось вино, - но Иседон ведь ушел от нас, вдруг он организует новую армию из тех, кто разбежался? Ты их вылавливать по лесам разве не будешь?
- Оставлю здесь пару тысяч всадников, - кивнул Аргим, - но скоро они поймут, что война проиграна и сами сдадутся. Вот увидишь, пройдет совсем немного времени, как они придут проситься на службу. И твой Иседон тут не поможет. Эта война для него проиграна.
- И мы возьмем всех, кто придет? - удивился адмирал, все же подумав, что рано еще списывать Иседона со счетов. Впрочем, старейшина военачальником не был. Его удел - интриги плести. Так что, Аргиму виднее.
- Возьмем, - как ни в чем не бывало ответил Аргим, - они ведь тоже скифы. Только оставшиеся без своего царя.
- Ну за новым царем дело не станет, - усмехнулся Леха, вспомнив кровного брата.
Глава девятая
Греческий купец
- Ты с ума сошел, - заявил Урбал, едва выслушав план друга, - да Атарбал, если узнает, сам тебя казнит. Не дожидаясь прибытия Ганнибала.
Разговор происходил в походном шатре Федора, где он обедал вместе с друзьями, вызвав их сюда для серьезного разговора. Говорили, надо сказать, только Федор и Урбал, а Летис уплетал за обе щеки зажаренное мясо, хотя этот разговор его касался напрямую.
- Самовольно оставить хилиархию в то время, когда могут начаться боевые действия, - продолжал возмущаться Урбал.
- Ты не хуже меня знаешь, что они еще долго не начнутся, а мы торчим здесь без настоящего дела уже которую неделю, - урезонил его Чайка, наливая себе вина из кувшина. Вино было все то же, отобранное у торговца из Тарента, - наши отряды ежедневно прочесывают ничейную полосу. Изредка сталкиваются с римскими фуражирами, не встречая, однако, серьезного сопротивления. Так будет продолжаться еще долго. Ганнибал не торопится приводить свои угрозы в действие.
Он откинулся на спинкe кресла.
- А, кроме того, я бы спросил разрешения у Атарбала, но ведь он меня не отпустит. Так зачем его зря беспокоить.
Федор отпил вина и в упор посмотрел на друга.
- Все пройдет хорошо. Единственное, что мне нужно, так это, чтобы ты прикрыл меня на пару дней. Снова побыл вместо меня командиром хилиархии. И все. У тебя это отлично получается.
- А что я скажу Атарбалу, если он тебя вызовет? - не успокаивался рассудительный Урбал, которого против воли втягивали в явную авантюру.
- Не вызовет, - успокоил его Чайка, принимаясь за мясные закуски, - я был в штабе. Завтра утром Атарбал уезжает в Арпы - Ганнибал вызывает его на совет. Меня с собой он не берет. Раньше, чем через несколько дней не вернется. Значит, надо использовать этот шанс.
- Ну скажи, Федор, - начал сдавать позиции Урбал, - зачем тебе понадобилось лично пробираться в Тарент. Ты, что, хочешь захватить его в одиночку?
- Во-первых, я хочу узнать, что замышляет Марцелл, - начал загибать пальцы командир хилиархии, - и если боги помогут мне, я это как-нибудь разузнаю.
- Интересно, как? - не удержался от ерничества Урбал, - проберешься в штаб римлян и в одиночку захватишь его.
- Во-вторых, - пропустил мимо ушей остроту друга Федор, - если мне удастся пробраться в город, то я смогу выяснить, сколько там римлян, сколько у них кораблей и еще что-нибудь интересное. Например, настроения народа. Ведь я знаю латынь. И отлично знаю этот город.
- У Ганнибала достаточно шпионов, - охладил его пыл Урбал, - и они уже много месяцев безуспешно подбивают народ Тарента на восстание.
- И, в конце концов, мне просто скучно сидеть тут без дела, - закончил свои доводы Федор Чайка, - дожидаясь, пока мы пойдем в атаку.
- И поэтому ты решил ради развлечения подставить под меч не только свою, но и мою голову, - пробормотал Урбал, по виду которого было ясно, что он уже готов выполнить все, что от него просят, - ведь ты даже не хочешь взять меня с собой на эту вылазку.
- Понимаешь, - слегка наклонился к столу Федор, - Летис вряд ли сойдет за командира хилиархии. Он, конечно, хороший парень, но пока рядовой. А вот ты - идеальная кандидатура, чтобы прикрыть нас здесь.