– Какой есть. И как, кстати, к тебе обращаться? Полным титулом ты мне не представился.
– Старший сержант запаса. Это благородие или не очень? В общем, обращайся по имени.
– Тогда и ты тоже. Вот только почему ты меня назвал Гошей?
– Потому что это принятое у нас сокращение от "Георгий". Жорой я тебя называть не могу, это я Жора, а Жорж… даже не знаю, мне это имя кажется каким-то (чем бы заменить "пидорастическим", быстро!)… э-э-э… немужественным.
– Тогда ладно, зови так. И почему же, интересно, я авантюрист?
– Ты уверен, что мы сможем открыть портал, когда оба на одной стороне, а не каждый на своей?
– Даже если и нет – моя участь что, сильно изменится к худшему? И чего гадать, надо попытаться. Либо он откроется, либо нет.
– Погоди.
Я достал капроновый шнур, один конец привязал к батарее, другой свернул и бросил рядом с углом, в котором предполагалось открытие портала.
– Теперь мы оба идем ко мне? – уточнил Георгий.
– Да. Готов? Начали!
Нахождение обоих "операторов" по одну сторону портала не повлияло на его открываемость. Дыра образовалась именно там, где мы хотели, причем сразу нужного размера. Георгий сделал два шага по ветру, я, зажав кулаке веревку, шагнул за ним и вывалился в Грузию. Обернулся – там, вместо моей комнаты, была скала. И аккуратно обрезанный кусок капронового шнура.
– Приветствую тебя на земле Российской Империи, – улыбнулся Георгий.
– Да, действительно, чего это я тут разлегся.
Я встал, отряхнулся и огляделся. Подсознательно искал чего-нибудь такого, на что глянешь и сразу поймешь, что ты в другом мире и тут вам не там! Но ничего особенного не наблюдалось. Горы как горы.
– И где это мы?
– Зекарское шоссе, близ Аббас-Тумана.
– Это шоссе?
Я с сомнением оглядел узенькую, кривую и ухабистую дорожку, местами засыпанную щебнем. Впрочем, и у нас "шоссе" не лучше бывает, но, правда, всегда шире.
– Интересные теперь открываются у нас возможности… – Георгий запнулся, явно хотел сказать что-то еще, но просто смотрел на меня. Я понял.
– Хочешь спросить, лечат ли в нашем времени туберкулез? Лечат. Не так чтобы мгновенно и радикально, но лечат. То есть таблетки, которую слопал и здоров, нет. Надо лечь в клинику, даже не знаю точно насколько. Но это вполне возможно, я узнаю, если хочешь.
– Страный вопрос. Ты бы на моем месте отказался?
– И еще. Блин, как бы это сказать… Ты только не думай, что я из тебя тяну…
– Лечение не бесплатное?
– Есть и бесплатное, но от него сам помрешь, без всякой палочки Коха.
– Ясно. Деньги у меня, как ты понимаешь, есть, но ведь они у вас не имеют хождения? Тогда драгоцености?
– Наверное, да. Только не очень уникальные, а то их не реализовать будет.
– Сколько?
– А хрен его знает. Горсть. Или две. Я узнаю, сколько надо на лечение, потом цены…
– Давай сделаем наоборот. Я сегодня же отдам тебе все, что смогу собрать. Ты узнаёшь все необходимое, и не экономь, не хватит, еще добавлю. И что ты на меня так смотришь?
– У нас, понимаешь, как-то не принято при первом знакомстве сразу доверять значительные суммы…
– У вас там что, людей нет, одни воры?
– Люди есть, но и воров… явно могло бы быть поменьше. И кстати, вон там – это кто скачет?
– Похоже, это казаки за мной.
– Ладно, тогда мне пора.
– До встречи. Открываем?
Портал открылся без проблем, я нагнулся, ухватился за конец веревки и втянул себя в комнату. Бардак, однако, тут образовался от всех этих переходов туда-сюда, надо будет что-то придумать на будущее.
За приборкой квартиры я не сразу обратил внимание, что чего-то вроде не хватает. Сосредоточился и понял – кошки. Ветром бедную небось выдуло… И где же она теперь?
– Имеется в виду вот это пушистое существо? – раздался у меня в голове голос Георгия. – За нее не волнуйся, мы уже познакомились. Ты не против, если дама погостит у меня некоторое время? Отборными мышами мы ее обеспечим.
Глава 2
Наконец-то у меня появилось время в спокойной обстановке обдумать происходящее. Цейтнот кончился, Гоша поправляет здоровье в подмосковной клинике, иногда связываясь со мной по майлу или мобильнику – когда мы оба в одном мире, телепатическая связь не действует. Кошку он вернул, и вредное животное мне теперь каждый день мявкает, что, мол, жизнь в трехэтажном коттедже на Кавказе ей, кошке, нравится больше, чем в трехкомнатной квартире в Москве. То есть проблему, что делать с возможностью перехода в другой мир, кошка для себя уже решила. Но у меня, в отличие от этой хвостатой, ясности нет. Кстати, мир там действительно не наш, у нас дата смерти цесаревича Георгия осталась прежней во всех источниках. Можно туда перебраться на ПМЖ. Тем более у меня там уже есть ну не то чтобы титул, но имя. Даже ИМЯ, пожалуй. Дело было так. Обсуждали мы с Гошей детали его предстоящего лечения, и возник вопрос – а как объяснить, куда это он отправился? Идеи про любую из клиник их мира отпали сразу, персоны такого ранга в одиночку не путешествуют. Пришлось мне слегка подумать, после чего я изрек:
– Ты отправишься на лечение к Горному Старцу. Без сопровождающих, потому как к старцам такого уровня святости толпой не ходят. Напишешь об этом записку, что типа это твой последний шанс, и сюда.
– К какому старцу? – не врубился Гоша.
– Ну у вас ведь там горы кругом, куда ни плюнь. Могут в них водиться старцы повышенной святости? Еще как могут, никто ж не проверял! Живет он себе, например, в пещере, проводя дни в посте, молитве и постижении дао, ну и решил вот для разнообразия цесаревича излечить.
– Насчет дао – это обязательно?
– Да хоть мяо, нам, старцам, всякие мелочи пофигу.
– Наверное, искать начнут…
– И пусть себе ищут хоть до посинения. Ты, когда вернешься, объяснишь, что Горные Старцы – они такие, хрен их найдешь без должного просветления в душе.
Так что при желании можно попросить Гошу, я думаю не откажет наследник объявить народу, что Старец решил снизойти, мол, познакомьтесь. Но только не вдохновляет меня знание того, что там дожно начаться через пять лет, а особенно через пятнадцать. Неплохо бы, конечно, в меру сил попытаться все насквозь изменить, однако скорее всего хрен там, не политик я ни разу, сожрут. Можно эту функцию возложить на Гошу, а самому изредка подавать умные советы. Если он их будет слушать, особенно после пары-тройки ляпов, а без них вряд ли выйдет. Так это и отсюда не хуже получится!
Можно плюнуть на возвышенные материи и просто помогать Гоше, когда попросит, потому как интересно и наверняка хорошо отразится на кармане. Скорее всего так и сделаю, но только после того, как Гоша задаст мне главный вопрос. Или ответит на мой, если не задаст. Что делать с Николаем? Про три революции Гоша уже много чего прочитал, и роль самодержца там, как правило, описывается ярко и выпукло. Ликвидацию с полным Гошиным алиби провести технически нетрудно – чего там, открыть портал да стрельнуть, или бомбу бросить с надписью "дорогому государю от благодарных левых эсеров". Прекрасно понимаю аргументы "за": да как же, на кону жизнь миллионов, и все они должны умереть только оттого, что я не хочу сжечь пару патронов?! Может, оно и так, но не наверняка – а вдруг в результате вмешательства станет еще хуже?
Аргументы "против" тоже есть. Провернули мы, положим, это дело. И даже пусть Гоша окажется великим императором, при котором все подряд процветет до дальше некуда. Но ведь наверняка когда-нибудь у него со мной возникнут разногласия. И вот он, отправивший на смерть любимого старшего брата, сколько миллисекунд он будет сомневаться насчет моей дальнейшей судьбы?
По аналогичной причине не вдохновила меня и мысль предоставить портал благодарному человечеству. Оно ведь в лице своих лучших представителей (всенародно избранных или не очень, не важно) мгновенно законопатит меня в самую хорошо охраняемую камеру, какую найдет, а потом наворотит такого, что я там сам удавлюсь.
Вопрос с клиникой для лечения Гоши решился за два дня. Через одного знакомого врача я вышел на спеца по туберкулезу, который уже и представил меня в единственной платной клинике данного профиля, это которая около Яузы. Я выдал легенду. Мол, один мой друг, человек весьма состоятельный, хочет подлечить сына. Этот сын в молодости малость поехал крышей на каких-то славянофильских идеях и ушел в народ, причем глубоко ушел, его долго искали. Когда наконец нашли, обнаружилось, что он где-то подхватил ТБ. Лечить надо инкогнито, так как наличие такого сына мой приятель не афиширует. Потому и сам этим не занимается, попросил меня. Нужна отдельная палата, и чтобы персонал не обращал внимания на некоторые безобидные странности пациента. Разумеется, вопрос с деньгами даже не стоит, сколько надо, столько и будет, не стесняйтесь.
На следующий день Гоша на своем мотоуроде подъехал на знакомое нам обоим место, откуда был транспотрирован в нашу Москву. Вид у него был – краше в гроб кладут. Похоже, в своем мире он и без аварии долго не протянул бы. Я отвез его на север Москвы и сдал медперсоналу.
– Случай очень запущеный, – сообщил мне врач, суя в карман очередную пачку денег. – Но я думаю, все будет хорошо.
К вящему удивлению медиков, первичная фаза у Гоши закончиласть через три недели. Мне-то это было примерно понятно, его позапрошловековые бактерии, не успевшие привыкнуть к антибиотикам, даже от стрептомицина дохли как мухи, а их травили и более серьезными препаратами. Так что на днях Гоша отправляется домой. За время лежания в клинике он вполне освоился с ноутбуком и продуктивно набивал диск вытащенной из инета информацией. Поначалу он пытался экономить место, но я, широко разводя руки, все-таки сумел ему объяснить, что такое сто гигабайт. Предвидя, что у него возникнет масса вопросов, я заранее обновил в памяти устройство автомата Калашникова – и сел в лужу. Данный девайс его не заинтересовал. Он спросил только, как, с моей точки зрения, мосинка плохая винтовка или не очень, и, получив ответ "не идеал, конечно, но в общем весьма неплохо" переключился на более интересные вещи. Интересовали его возможные варианты решения земельной проблемы, в основном. Кроме этого, он много скачивал про флот (линкор "Ямато" его потряс). Но это не шло ни в какое сравнение с совершенно детским восторгом перед авиацией. К его счастью, про летающие машины я мог рассказать если и меньше, чем про двухколесные, то ненамного. Кабы не близорукость, то я бы, наверное, стал летчиком, а не инженером. В детстве летал на планере БРО-11, потом построил самодельный самолет (по сути, тот же БРО с мотоциклетным мотором) летал уже на нем. Да и сейчас в серпуховском аэроклубе я не самый редкий гость. Узнав эти факты моей биографии, Гоша взял с меня обещание помочь ему с постройкой самолета в его мире, и, услышав "ты давай выздоравливай, а аэроплан мы потом с тобой за пару недель соорудим", еще полдня мне названивал, уточняя летные характеристики своего будущего чуда техники.
Пока Гоша лечился, я на остатки его средств прикупил еще один гараж, рядом со своим. Двери у него прочные, коробка кирпичная, разницу давлений между Москвой и Абастумани вполне выдержит. Это чтоб не устраивать при всяком открытии портала бардак в квартире, да и не очень там удобно, супруга, хоть и живет сейчас с дочерью на предмет нянчить внука, частенько там появляется.
Ну вот, блудный сын возвращается к себе на Кавказ. Лечение явно пошло ему на пользу, изможденость в облике пропала, лицо малость округлилось. Я привез его в гараж, он переоделся в свои шмотки, взял под мышку ноутбук и сказал, что он готов.
– Минутку. Я открыл соседний гараж с моей мототехникой и подозвал его.
– Ты, конечно, можешь вернуться на чем приехал, не нужен мне твой "Вернер". Но больно уж убогий это механизм, да и опасный. Если хочешь, вот тебе типа подарка, он помощнее малость и ездить на нем не так страшно.
Я показал на стоящий у двери китайский мопед. Гоша сначала с восхищением его оглядел, но потом посмотрел вглубь гаража, сравнил со всей стоящей там техникой… Тут, пожалуй, я сделаю небольшое отступление. Кошка живет у меня уже десять лет. А до нее жил крыс. Умнейшее было существо, жаль, что век у него такой короткий. Так вот, у нас с крысом была традиция – мы ужинали вместе. Ставилась тарелка мне и маленькое блюдечко крысу. Он важно взбирался на стол, подходил к своему блюдцу, потом к моей тарелке, сравнивал ассортимент… И как же он обижался, если у него в блюдце чего-то по сравнению с моей тарелкой недоставало! Вот и Гоша сейчас выглядел как тот крыс.
– Ладно, ты сначала на этом научись нормально ездить, со скоростями разберись и сцеплением, а там и помощнее тебе организуем, – утешил его я. – Ну что, двинули?
Мы с Гошей и мопедом перешли в соседний бокс, закрыли двери, открыли портал…
– Стой!
Что-то было не так. Я всмотрелся в запортальную картину. Время суток в Гошином мире, по моим наблюдениям, было часов на шесть впереди московского. У нас день, там дожен быть вечер, а виден явно полдень… И масло… Перед затаскиванием в портал из Гошиного пепелаца пролилось немного масла, вон как раз на тот камешек – и оно там до сих пор, как будто прошло пять минут, а не месяц.
– Ну-ка, посмотрим… Я снял с руки часы, запомнил время и бросил в портал.
– Закрываем и ждем десять минут.
Закрыли и подождали. Потом открыли. Я взял часы с кавказского гравия, посмотрел, положил на пол гаража.
– Все ясно, пошли. Мы вышли сами и выкатили мопед на Зекарское шоссе.
– Что тебя так заинтересовало? – осведомился Гоша.
– Время. Когда мы оба в одном мире, время в другом, где ни одного из нас нет, стоит.
– То есть как? – почему-то Гошу это очень удивило. – Не может быть, чтобы время всей Земли зависело от меня!
– А чего тут такого? Ты, например, команду "Кру-гом!" выполнять умеешь? И ничего, что при этом не только Земля, но и вся солнечная система с остальной вселенной до кучи вокруг тебя вертится?
– Но это же только кажется!
– Вовсе нет. Все зависит от того, что принять за начало координат. С временем тоже может быть аналогично, во всяком случае Эйнштейн так считал. Равномерно и прямолинейно оно течет только для наблюдателя внутри системы, а для внешнего скорость течения времени может быть любая, от нуля до бесконечности. А тому миру, где нас нет, мы как раз внешние наблюдатели. В общем, почитай общую теорию относительности, или лучше – книжицу "теория относительности для миллионов", там подобные вещи рассматриваются.
– Да? Чудны дела твои, господи… Выходит, я вернулся в тот же миг, что и ушел. Но это значит, что история с горным стацем была придумана зря?
– Ну как же зря. Это наоборот старцу в плюс, что он тебя смог исцелить не за месяц, а мгновенно, да еще вдобавок успел твой мотоцикл кардинально протюнить. Ты на себя посмотри и сравни с тем полутрупом, что приехал сюда пять минут назад по времени этого мира! Тебя еще и узнают небось не сразу.
Мы договорились о том, что надо организовать место для открытия портала у Гоши во дворце, он обещал подобрать подходящее помещение, чтобы избыточное давление при открытии не вышибало окна-двери, ну и вообще чтоб этот процесс не вызывал излишнего ажиотажа. После чего я отправился к себе, а Гоша, еще пару раз напомнив про самолет, к себе.
Глава 3
До того, как начать выполнять свое обещание про аэроплан, я съездил в Курск, пропускать очередной этап гонок не хотелось. Да-а… Я и раньше подозревал, что если не тренироваться хотя бы два раза в неделю, результат будет соответствующим. Именно таким он и оказался – шестое место. Это при том, что на старте было одиннадцать человек, двое из которых до финиша просто не доехали, ибо не поделили поворот и слегка столкнулись, а еще двое участвовали в гонках первый раз в жизни. И, на закуску, какой-то местный корреспондент с неуместным восторгом еще распостранялся перед камерой в том духе, что для такого возраста это просто замечательный результат. С расстройства я начал серьезно обдумывать идею предложить Гоше организовать многодневные международные гонки в пику Турист Трофи, типа "золотое кольцо Кавказа". Вот они там на своих трехколесных "Де Дионах" со склонов-то покувыркаются! А для ажиотажа приз – например, золотое кольцо, символизирующее маршрут, метрового диаметра и весом с мотоцикл. А что? Не разорится цесаревич, я же никому не скажу, что оно внутри свинцовое.
По прибытии домой я связался с Гошей, послушал новости. Оказывается, после его отъезда на лечение прислуга успела найти записку и отнесла ее лечащему врачу, Айканову. Он как раз соображал, что же теперь делать, когда во всем блеске явился Гоша. После недолгого осмотра доктор впал в ажиотаж и галопом помчался к телеграфу, вызывать подмогу. Через день приехало случайно перехваченное в Тбилиси (то есть тьфу, Тифлисе) петербургское светило по фамили, кажется, Бирюля. На пару с местным доктором они сутки измывались над Гошей и в конце концов вынесли вердикт: здоров. Правда, советовали еще некоторое время не покидать Кавказа, во избежание… Тут я, кстати, был с ними солидарен.
Тем временем новость облетела Аббас-Туман. К Гоше явилась депутация аборигенов, узнать подробности. В процессе этого был задан робкий вопрос о конфессиональной принадлежности старца. Гоша заверил, что с православностью у того все в порядке, вплоть до святости, и старец не канонизирован только потому, что он еще жив. Еще Гоша подчеркнул, что искать старца – дохлое дело, он открывается только достойным. В результате местная церковь второй день набита до отказа, и иногда образуется небольшая очередь на улице. От врачей во все стороны полетели телеграммы. Гоша тоже написал несколько писем, в том числе, естественно, и старшему брату. Кстати, написанию этого письма предшествовал любопытный диалог.
– Пишу письмо Ники, – поделился со мной Гоша. – Знаешь, даже как-то неудобно лгать…
– Да зачем же такие крайности? – изумился я. – Писать надо чистую правду.
– То есть как? – в свою очередь изумился Гоша.
– Откуда я знаю, как ты письма пишешь, наверное, от руки. А вот что – сейчас подумаем. Давай для начала уточним, что во всей этой истории является чистой, неоспоримой и ничем не замутненной правдой. Итак: повинуясь зову своей души и указаниям свыше, ты нашел путь в обитель старца. Хоть полслова неправды есть? Едем дальше. Старец встретил тебя, лучась мудростью, неземной добротой и еще хрен знает чем. Неужели скажешь, что у меня на морде все это не написано? Тут главное – всмотреться повнимательней, с искренним желанием увидеть.
– Ладно, чем ты лучился, я опишу, – фыркнул Гоша.