После короткого разговора бойцы рванули обратно, а за ящик схватились мы и потащили его. Тяжелый, сцуко! Однако труд и секс - лучшее средство от похмелья.
Комендач только ухмыльнулся, когда мы проходили мимо, а Фил ему показал язык.
Слава богу, тащить было недалеко. Пара "Уралов", в которые грузили ящики, стояла у входа в вокзальный сортир. Около них сидел грустный таджик в оранжевом жилете с метлой и совком и что-то напевал по-своему, глядя в жаркое небо.
Ящик кое-как закинули, перекурили с летехой и поперлись к площади.
Мать моя родная! Народу! Первый раз в Москве вижу такое количество вояк. Блин, да я ведь и сам сейчас вояка! Непривычно, черт побери! Фил увлеченно щелкал своим фотоаппаратом. Он его называл не иначе как "фаллической дурой". Я же просто впитывал атмосферу всеми порами кожи. Я не умею писать сразу. Мне надо впитать звуки, краски, запахи, слова - переварить их. А уже потом выдавать текст. Плохое качество для журналиста. Из-за этого мы вечно ругались с главредом. Писал я слишком медленно.
Дым, крики, ругань. Очередь в киоски за сигаретами. Какой-то полкаш орет на какого-то майора. Майор потом бежит и орет на какого-то капитана. Капитан мчится материть… И так далее до самого замызганного рядового. Пищевая цепочка в действии.
Фил толкает меня локтем в бок.
- Пойдем телеграмму отправим?
- Какую? - не понял я.
- Шефу. Отправим статейку в газету. Мы на работе или как?
- Мля… Ты представляешь, сколько мы заплатим за пятьсот… Нет. Даже за триста строк?
- Лех… Тебя еще учить и учить, оказывается.
Пока стояли в очереди - офицеры стремились передать весточку домой родным - сочинили текст телеграммы. "Центре Москвы. Много военных. Гражданские очень редко. Движение перекрыто. Подробности придумай сам. Иванцов, Филимонов".
Потом еще отправили своим. Я две отправил. На домашний адрес и на адрес мамы. Лиса у меня послушная, но мало ли - не успела.
Текст был короткий. "Все хорошо. Люблю. Волк".
Чего там и кому Фил нацарапал - не знаю.
Когда вышли из вокзала - встали у парапета, наблюдая суету. Какой-то солдатик лихорадочно жрал окорочок. Но не дожрал. Кинул на землю и побежал куда-то. К останкам курицы немедленно подскакал голубь и… Стал клевать.
- Мля… Голубь-людоед! - удивился Фил.
- Не. Зомби. Видишь, у него одной лапы нет? - показал я пальцем на летучую скотину.
- Да… Москва… И как они тут живут?
Резко захотелось пива. Мы поперлись к киоскам у Ярославского. Нет. Обломились. Пива не было.
- Долго тут тусить будем, интересно? - задумчиво сказал Фил.
- Ты мемуары о Великой Отечественной читал? Там по месяцу порой эшелоны стояли. И отправляли без объявления.
И тут мы переглянулись. Не сговариваясь, метнулись в сторону перрона…
Фу! Стоит, родимый.
- Ладно, пойдем в вагон. Все равно больше делать нечего, - предложил я.
Ну и пошли.
Заглянули сначала в наше купе. Калинин так и не возвращался. На столе по-прежнему стояла початая литруха "Кедровой", открытая банка тушенки, черствел хлеб и сохла разрезанная луковица. Пошли в штабной вагон. Под него приспособили бывший вагон-ресторан. Однако часовой нас туда не пустил. Совещание, грит, идет. Уболтал Фила перетащить вещи в наше купе. Все одно там, кроме меня и Сашки Калинина, никого нет. А Сашка - мировой мужик!
Долго молчали, разглядывая "Кедровку". Морщились. Потом уговорили себя и втопили по маленькой. Несколько полегчало. Я было собрался залезть на верхнюю полку и попечатать чего-нибудь. Решил дневник повести. А Фил начал скидывать снимки с флешки фотоаппарата на свой ноутбук.
И тут дверь распахнулась. На пороге стоял мрачный полковник Калинин.
- А это кто?
Кхм… Суров чего-то наш полкан.
- Лейтенант Филимонов. Военный корреспондент. Прикомандирован к вашему батальону, - вскочил Фил, гулко ударившись башкой о верхнюю полку. Надо отдать должное - не поморщился.
- У меня уже есть один. Пшел вон! - я такого Калинина не видел ни разу. От такого взгляда не то что обоссаться, можно все военные тайны рассказать. Даже те, которые не знаешь.
- Товарищ полковник, он коллега мой. Вместе работаем.
- Час от часу не легче. Документы? - мне начало казаться, что на войне чаще документы проверяют, нежели оружие применяют.
- К вэвэшникам прикомандирован? Вот к ним и пестохай!
- Никак нет! - уперся Фил. - Я, между прочим, боевой офицер в отличие от некоторых.
И он мотнул головой в мою сторону. Опаньки! А вот этого я и не знал!
Потом Фил горячо и сумбурно объяснял причину, по которой он прыгнул в эшелон со спецназом ФСБ. В конце его монолога я примирительно добавил:
- Саш, это наш мужик. Я ручаюсь…
Калинин зло хлопнул дверью купе.
- Значит, так. Журналюги. Доедем до места назначения - сдаю вас обоих в штаб фронта.
Ага… Значит, уже не округа, а фронта? Интересно…
Калинин шагнул, сел на койку. Плеснул себе водки в кружку и тремя глотками выпил ее, даже не поморщившись.
Мы тоже осторожно сели.
- А куда едем-то? Товарищ полковник?
Тот подумал.
- А-а-а-а… Все равно узнаете рано или поздно. Есть непроверенная информация, что прибалты нам войну объявили.
- Очумели, что ли, совсем? - удивился я. - У них на три страны один танк!
- Не перебивай! - рявкнул Калинин. И начал рассказывать.
Что именно и как именно случилось - толком никто и ничего еще не знал. Наши буржуи в правительстве так обосрались, что тут же обрубили всевозможнейшие каналы информации - интернет, мобилы, - это все их рук дело. То же самое и с телевидением. И, козлы, нормальной инфы так и не дают толком. Известно точно только одно. На северных границах Украины, в Белоруссии и в Калининградской области идут бои с немцами. Через сутки после Катастрофы заявления о выступлении на стороне Германии приняли парламенты Эстонии, Латвии и Литвы. Мозгов у них чуть больше, чем у черепах, а туда же. Понятно, что при разнице в вооружении мы их уделаем на раз-два. Не только прибалтов. Немцев, естественно, тоже.
- А англы чего? - поинтересовался я.
- Англы? Англы в состоянии войны с фрицами. У Штатов - нейтралитет пока. Еще не отреагировали на войну. Даже удивительно. Обычно они каждой дырке затычка. Японцы с их матерями - пока не знаю. Так вот, ребятки, мы сейчас отправляемся в Питер. Там я вас сдаю в штаб - сидите там и не высовывайтесь.
- А вы?
- А мы под Нарву. Эстонцев там сейчас ополченцы со стройбатом держат.
- Мля… - выругался Фил. - А хохлы с бульбашами?
- Не знаю я конкретики, - честно ответил Калинин. - Не моя компетенция. Кого-то отправят из наших и туда. Мы же военный союз внезапно заключили. Видели, какое столпотворение на площади? И это только начало.
И только в этот момент я вдруг понял, что поезд уже давно тронулся. За окном проплывала Останкинская башня. Точно. На Питер едем. Вот так вот. Я там косточки дедов недавно поднимал. Сейчас и сам повоюю. Буду я еще при штабе отсиживаться, как же!
- Подождите, товарищ полковник, - потер лоб Фил. - А войска ЛВО? А Балтфлот, что?
- А мы не на фронт, - ухмыльнулся Калинин, матюгнувшись. Все же хорошая штука - русский мат. Помогает напряжение сбросить. Все, что он нам рассказывал - процентов на девяносто было сказано на "великом и могучем". Только немцы могут с нами посоревноваться в изысканности ругательств. Немцы, да…
- Мы в тылу будем воевать.
- Заградотрядом, что ли? - не понял я.
- В эстонском тылу. Ну что, по кружечке?
На старые дрожжи упало быстро и убойно. Карабкаясь на полку, я внезапно понял - почему так много военные пьют. Пытаются успеть пожить. Где-то я читал, что жизнь экипажа танка в современном бою - восемь минут. И ради этих восьми минут солдат живет всю жизнь. Солдат. Да. Именно солдат. Рядовой, сержант, лейтенант, полковник - все они солдаты. А сколько живут спецназовцы в бою? Надо будет спросить…
Так я подумал и уснул. Поезд же мчался в Питер…
Где-то на Украине. Алексей Шкодин. Финансист
- Ты что, братан, совсем о…ел в своей Пиндосии? Это же - Родина!
До родичей мы добрались поздно вечером. Слава богу, после инцидента с даишниками приключений не было. Остановились мы в частном доме, у кузины. Жена и дочь, умаявшись с дороги, почти сразу легли спать, а я, не теряя времени, "взял в оборот" двоюродного брата, что пришел на "экстренное семейное собрание". Из всего семейства он был идеальным кандидатом в попутчики. Он служил, не был обременен семьей, а фирма, где он работал, канула в Лету вместе с Финляндией и прочим XXI веком (спасибо обрывкам интернета за информацию).
- Макс, какая нах Родина? Много ты ее видел, когда после учебки генералам дачи строил? Или потом, после дембеля? Ваши козлы, что в Кремле, что в Раде, про Родину вспоминают, только когда нужно народ в очередной раз раком поставить.
С Максом я провел детство. Он старше меня на три года, и я, когда был пацаном, носился за ним хвостом. Мы вместе шкодили, лазили по стройкам, помню - даже ловили свинью на колхозном станке. В общем, много чего. Старший брат - железный авторитет. Был. Когда мне стукнуло двенадцать, жизнь нас раскидала. Он вернулся с матерью на Дальний Восток, а я… я с родителями убыл в Солнечный Пиндостан. Я окончил универ, стал "образцовым" работником финансового сектора, растолстел, женился. Макс оттарабанил два года в несокрушимой и легендарной, переехал в Незалежную, женился, развелся… Встретились мы вновь только года три назад. Но братьями как были, так и остались.
- Леша, пох, кто в Кремле. На страну фашисты напали. Фашисты! Сам же мне это с пеной у рта доказывал. Какого хрена ты в такое время собираешься уматывать в Таиланд? Тебе б…ей мало? Так у нас их не меньше, и они на порядок красивее.
- Не в б…ях дело. Фашистов раздолбают к …ням, как только в себя придут. У России - ядрен батон. А у немцев - только Гитлер с ковриками. Дело в другом - эсэнгэшные правительства сейчас почувствуют полную вседозволенность и окончательно сгниют. Под видом "защиты отечества" здесь такую диктатуру устроят, что Ким Ир Сену и не снилась. И будут царить "на веки вечные". Оно нам надо? Макс, ты меня прости, но даже если бы я мог здесь остаться, то не стал бы.
- В смысле "если бы мог"? Тебя никто никуда не гонит. Тем более что Америки твоей нет. - Я замялся. - Колись, давай.
- На мне два трупа, - ответил я после долгой паузы, - нас по дороге сюда дайцы пытались остановить. Я их завалил.
- Ни… себе, братишка. Ты е…лся?
- А альтернатива? Отдать им все, что есть, и отправиться в украинскую тюрьму? Ты на моем месте что, дал бы им себя вы…ть?
- Леша, какая тюрьма? Ну, дал бы им на лапу и поехал дальше.
- Какая тюрьма, говоришь? Пошли со мной.
Мы вышли во двор, где сейчас стоял мой джип.
Маринкины алабаи нас проигнорировали, только Айша тихо рыкнула сквозь сон. Я открыл багажник и отодвинул одеяло, продемонстрировав брату под светом фонаря свой "арсенал".
- Вот это было у меня на коленях, когда продавцы полосатых палочек нас тормозили. А вот это было у Ирки. - Я показал Максу один из "калашей". - За такое даже в Штатах по головке не сильно гладят, не то что у вас.
- Звиздец! - Макс покачал головой, глядя на меня. - Ладно, Леш. Поеду с тобой, а то пропадешь, на хрен. Только не из-за того фуфла, что ты мне на уши вешал, а потому, что ты мой брат.
- Спасибо, - ответил я и пожал ему руку. - Надо бы где-то скоммуниздить номера. Джип с литовскими номерами в России…
- Черт его знает, Макс. Я перед выездом шарился по обрывкам интернета, так в Прибалтике в полный рост "фошысты" встают. Объединяются с местными нацистами, немецкими. Помнишь, на рутубе ролик лежал с парадом дедушек-эсэсовцев? Можно закосить под беженцев-антифашистов.
- М…чье. Поубивал бы нах.
- Ага. Думаю, в течение недели "тандемократы" почуют свободу и нагнут всех раком через ЯО. И прибалтов, и немцев, и Штатам моим достанется.
- Думаешь, звезданут?
- А куда они денутся? Демонстрацию придется по-любому устраивать, как амеры в сорок пятом. Главное, чтобы в дупе не засвербило и не устроили ядерную зиму.
Мы оба затихли. Макс как более отдохнувший вел джип по трассе на Ростов. Впереди нас ждали Волгоград, Уральск, долгая дорога на Кызыл-Орду и финишный рывок через Ташкент и Душанбе. А дальше… Неизвестность. План у нас был авантюрный и достаточно зыбкий: пролезть через границу в Афганистан, проехать через Кабул на Индию и там уже, замаскировавшись под "западных джентльменов", добираться до Таиланда по более-менее цивилизованным местам. Благо с английским у нас (кроме Макса) проблем нет. Если под британцев закосить не позволяет акцент, то за янки мы сойдем запросто.
Да, план - так себе. Правда, пока нам везло. Граница с Россией была раскрыта нараспашку, и народ уже валил на восток, подальше от фашистов. Как оказалось, до властей достаточно быстро дошло, что мы в заднице, то есть в глубоком прошлом, и Медведев с Януковичем уже обращались к народу. Причем украинский президент, похоже, круто затянул гайки в парламенте - по радио передавали о чрезвычайном положении и полномочиях. А русский внезапно начал использовать риторику Виссарионыча. Началось. Единовластие во время войны, конечно, нужно, но вот после войны фиг кто эти полномочия сложит. Будет как с Палпатином в "Звездных войнах".
Машина глотала километры, Иришка с дочкой спали на заднем сиденье, а я думал о насущном. Остатки долларов мы поменяли на рубли… по страшно упавшему курсу, но я ожидал, что ими можно будет только подтираться, и был приятно удивлен, когда рано утром их все еще принимали. В Таганроге мы некоторое их количество конвертировали в бензин (запас карман не тянет), а на остальное докупили жратвы. Теперь неделю можно было пилить практически без остановки - вода, сухари, консервы - все есть. А на первое время даже шашлыки с салатами…
Прав ли я, драпая с "исторической родины"? Причем не как в первый раз, с родителями, а в сознательном возрасте и по своей воле. Не знаю. С одной стороны, СНГ куда цивилизованнее. И медицина получше, и даже интернет сохранился. Я уже не говорю о том, что она станет мировым гегемоном. Но вот риск того, что бывший Союз скатится в тоталитаризм "по Оруэллу" или кое-что похуже, - слишком велик. Потому как испокон веков власть русская клала на свой народ, и народ это послушно терпел… Ну, пожалуй, кроме семнадцатого года. Впрочем, и там "хотели, как лучше, а получилось, как всегда". Не верю я во власть на службе народа. Ну и, естественно, моя профессия там тоже нафиг не нужна. А вот освоиться на новом месте, подальше от диктаторов и политики - это шанс. Начать с ресторанчика. Потом гостиница там, бордель хотя бы… На крайний случай - школу русского и английского языков - спрос на них теперь будет о-го-го! В общем, риска, что будет нечего жрать, никак не больше, чем на Украине.
Под эти мысли я тихо задремал - сказались бессонная ночь и ранний выезд.
- Вставай, лежебока, - голос брата вернул меня к действительности, - три часа дня уже.
- Хорошо я поспал, - сказал я, вылезая из машины и потягиваясь. Вокруг была ничем не примечательная дорога с лесополосой по обе стороны. - Где мы?
- Морозовск проехали, - видя мое недоумение, пояснил Макс. - Почти на полпути из Ростова в Волгоград.
- A-а. Ну, тогда понятно. Сейчас разомнусь и пересяду за руль. А где Иришка?
Она оказалась рядом - выгуливала хихикающую Майю. В связи с моим пробуждением ребенок был вручен мне, а сама благоверная воспользовалась удобствами, то бишь кустами. Как в детство попал… Ведь если подумать, то даже в начале девяностых сельская жизнь от сороковых годов только телевизором, наверное, и отличалась. Я вел дочку за руку по траве и пытался представить мир, в котором вырастет она. Будет ли он лучшим, чем прошлое нашего мира? Вернемся ли мы в космос? Загадим ли мы снова нашу планету? Удержится ли Россия от размахивания ядрен батоном? Столько вопросов, и ни одного ответа. Ну что же, будем жить "уан дэй эт зэ тайм", то бишь по одному дню за раз.
- Семейство, "по коням". До темноты надо доехать до Волгограда и, если повезет, найти Ириных родственников.