Иногда меня посещала мысль, что меня поместят в сумасшедший дом, где я, совершено не таясь, смогу рассказывать о том, что знаю. Или, как вариант, просто-напросто ликвидировать. А чего, собственно говоря, лишний рот кормить? Тем паче, что в 1977 году один я уже есть.
Обуреваемый этими мыслями, я вошел в кабинет Юрия Тихоновича. Он жестом пригласил меня сесть в кресло, напротив.
- Анатолий, ты у нас уже здесь почти неделю. Как тебе у нас? Скучаешь, наверное, по своему времени?
- Конечно скучаю, очень хочу вернуться.
- Понимаю, но уровень развития нашей науки не позволяет этого сделать. Думаю, ты об этом и сам догадываешься. Завтра утром тебя повезут в Москву для встречи с руководством страны. Мы многое сделали за те восемь дней, что ты пробыл у нас. На основе того, что мы выяснили, составлен отчет, который сегодня вечером повезут в Политбюро.
Я думаю, тебе надо ознакомится с его содержимым. Некоторые фразы и выводы, возможно, сделаны довольно в резкой форме. После прочтения тебе надо будет расписаться, что с твоих слов записано все верно. Ты готов?
- Конечно готов. Но можно один вопрос?
- Безусловно.
- А что будет со мной далее? Ну съездим мы в Политбюро, я еще раз расскажу о том, что знаю. После этого-то что?
- Увы, я не могу тебе сказать. Но дам намек - многое будет зависеть от завтрашней встречи. Постарайся показать себя с самой лучшей стороны. Прояви себя.
Я опустил глаза. Какая-то неприятная гадость прокралась в мою душу и начала дергать за веревочки нервов.
- Да, Юрий Тихонович. Я постараюсь вас не подвести.
- На, держи и читай.
Я взял пухлую папку, на которой было написано:
Совершенно секретно доступ 001
Только для членов Политбюро ЦК КПСС
Далее шло несколько страниц с моими фотографиями, и медицинскими данными. Самое интересное было впереди.
На нескольких десятках страницах был текст, который рассказывал о истории нашей страны в период с 1977 по 2008 год.
Собственно, ничего нового я там не нашел. Ведь это я сам и рассказал. Самой интересной частью были выводы.
Их я привожу полностью.
1. Учитывая динамику развития народного хозяйства СССР, а также информацию, полученную от человека из будущего, предлагается незамедлительно начать крупномасштабные экономические реформы с целью создания конкурентоспособной экономики.
2. Незамедлительно приступить к реформе армии.
3. Разрешить частную собственность для некоторых форм хозяйствования.
4. В большем объеме финансировать культуру, науку и образование.
- Да, интересный документ. Я бы сказал, что для вашего времени он очень смелый.
Юрий Тихонович улыбнулся.
- Нормальный документ, ничего смелого в нем нет.
- Хорошо, а что же со мной будет? В этой бумаге нет ни слова об этом.
- Анатолий, я же говорю, завтра все будет ясно. Сейчас никаких окончательных решений о твоей дальнейшей судьбе нет. Скажи, тебя полностью устроило то, что ты прочитал?
- Да, с моих слов записано все верно.
- Хорошо, тогда подписывай бумаги. На каждой странице, внизу.
Глава 6
На следующее утро мне выдали костюм классического покроя.
Я с интересом рассматривал его, когда в комнату зашел Юрий Тихонович.
- Ну что, ты готов к поездке?
- Волнуюсь, конечно…
- Как костюмчик? Подходит?
- Сейчас как раз проверяю, с виду да, должен быть впору.
- Должен, должен. Сшит он специально, на заказ.
- Вот это да. Это первая в моей жизни одежда, которая сделана индивидуально.
Юрий Тихонович улыбнулся:
- Ну видишь, как хорошо. Ладно, одевайся - и завтракать, скоро машина за тобой придет.
Через 30 минут мы вышли из здания. Перед подъездом стояла черная "Волга" с затемненными стеклами.
- До скорой встречи, Юрий Тихонович, - сказал я ему в открытое окно.
- Да, до скорой встречи. Надеюсь, что еще увидимся.
- А что, есть варианты?
Юрий Тихонович огляделся по сторонам, приблизился ко мне поближе и шепнул:
- Да, Анатолий, варианты есть. Но я ничем не могу тебе помочь, помни о том, что я тебе сказал вчера, - многое в твоих руках.
Я ехал, смотрел в окно и думал, как лучше себя вести на предстоящей встрече. Была осень, по улицам шли мужчины и женщины, многие были с детьми.
Изредка проезжали встречные машины.
Какое раздолье для водителей, подумал я, вспомнив современную, забитую пробками Москву.
Через час мы бодренько покатились в центре города. Наконец мы заехали во двор какого-то дома. Дверь машины отворилась, в нее заглянул офицер.
- Выходи, приехали, - сказал он.
Я вылез. Мы находились внутри какого-то каменного двора, на окнах были решетки.
Так, тюрьма, промелькнуло у меня в голове.
- А где мы? - спросил я у своего провожатого.
- Не положено мне с вами разговаривать.
- Ясно, ну тогда пошли.
Мы прошли по небольшому внутреннему дворику и вошли в здание. В вестибюле был лифт, на котором поднялись на третий этаж.
Меня проводили в кабинет. В нем пока никого не было.
Было видно, что его владелец занимал солидную должность.
Провожатый указал мне на стул, который стоял напротив массивного стола для совещаний.
Интересно, что сейчас будет и кто придет на встречу со мной? Неужели сам Брежнев? В силу своего возраста я застал правление этого человека. Я был совсем маленький, когда он умер.
Через минуту дверь открылась. В комнату вошли два человека в штатском. Они удивленно посмотрели на меня, с недовольными лицами понюхали воздух, что-то непонятное пробурчали по рации и так же быстро удалились.
Стрелки на часах тикали свои секунды. Ожидание явно затянулось, в животе как-то неприятно напряглось.
Не нервничать! Спокуха! Прорвемся!
Дверь открылась.
Люди вплывали плавно и величественно, словно это были тихоокеанские пароходы. Наконец вошел он, Леонид Ильич, собственной персоной.
Все расселись. 10 пар глаз во главе с Генеральным секретарем Коммунистической партии смотрели на меня, словно увидели какую-то неведомую зверушку.
Я смотрел на них. Язык присох к небу. Я собрался и наконец смог выговорить:
- Здравствуйте, уважаемый Леонид Ильич и другие члены партии!
Брежнев поднял свои мохнатые брови и рассмеялся, вслед за ним рассмеялись остальные.
- Ну что, никогда не думал, что со мной встретишься?
Я помотал головой.
- Да не робей ты так, а то как же мы с тобой разговаривать будем?
Я закивал.
- Ну хорошо.
- Так, уважаемый Анатолий, кто ты и откуда - мы знаем. Сегодня с тобой будет общаться руководство СССР. Ты понимаешь, какая это ответственность?
- Да, конечно понимаю. А вы мой доклад читали?
- Конечно, теперь хотим вопросы прояснить.
- Слушаю внимательно.
- Ну тогда я, с позволения всех присутствующих, - продолжал Брежнев, - начну. Скажите, Анатолий, как вы считаете, мы сейчас можем предотвратить развал СССР, который, как я понимаю, уже очень скоро произойдет?
- Конечно! И никто, кроме вас! Вы же правительство, у вас в руках есть все рычаги.
- В выводах написано, что необходимы масштабные реформы. Вы с этими выводами согласны?
- Уважаемый Леонид Ильич. Я думаю, что если сейчас, в 1977 году, вы начнете рыночные преобразования, причем сделаете это грамотно, то вся наша страна избежит огромного количества трагедий, которые произойдут в конце 80-х, начале 90-х годов.
- Хм… Понятно. Cкажите, по вашему мнению, наши сотрудники из института, они все узнали от вас?
- Вы знаете, вот сейчас я понимаю, что не все.
- А что именно они не спросили?
- Можно я ответ на бумажке напишу?
- Конечно, хотя непонятно, к чему такая секретность.
Я взял лист бумаги и написал:
"Я знаю, когда вы умрете, это случится в 1982 году".
Я перевернул лист так, чтобы никто не видел, что я там написал, и протянул его Брежневу.
Леонид Ильич достал очки, протер их салфеткой, и прочитал написанное. Лицо его передернулось.
- Понятно… ну об этом позже.
- Товарищи, - обратился он к присутствующим, - задавайте свои вопросы Анатолию, не стесняйтесь.
Слово взял человек, которого я точно где-то уже видел, но как его зовут, не помнил.
- Некоторые страны просят оказать им дружественную поддержку, в том числе и военную. Как это отобразится в будущем?
- Вы про Афганистан? - уточнил я.
- И про него в том числе.
- Собственно, про это я в своем отчете рассказал. Возможно, что я, конечно, знаю не всю информацию. Но, насколько я понял, с точки зрения будущего все эти войны особых политических дивидендов не принесли. А вот смерть и горе - да.
- Скажите, а вот вы, как вы сами характеризуете те события, которые произошли? Лично мы думаем, что с великой страной произошла самая настоящая трагедия. И наверняка ко всем этим событиям причастны западные спецслужбы, вся деятельность которых направлена на то, чтобы развалить нашу страну.
- Насчет спецслужб не знаю. Поэтому особо говорить ничего не буду. Хотя в последнее время, в 2008 году, в некоторых изданиях начали появляться сообщения, что действительно западные разведки что-то делали для развала СССР.
А вот про отношение… Сложно сказать. Скорее, большинство воспринимает это как некую данность, то есть жаль, конечно, что Союз развалился, но по-другому и не могло произойти. На рубеже 80-90-х годов все настолько устали от того бардака, который перестройка принесла в жизнь, что считали, что, только отделившись от Союза, можно построить нормальную жизнь. Понимание того, что это ошибка, пришло слишком поздно, лет 10–15 спустя. Но сделать было уже ничего нельзя, так как в союзных республиках сформировались элиты, которые почувствовали вкус власти.
- Хм, товарищи, - обратился один из членов ЦК к присутствующим. - А вы знаете, что моя служба совсем недавно приобрела документы у одного ЦРУшника, которые в общем так и назывались: "План по развалу СССР". Так вот, я наложил те данные, которые рассказал нам Анатолий, на то, что было написано в том документе. Собственно говоря, все совпадает. В связи с этим я предлагаю немедленно арестовать ряд лиц, которые в будущем будут причастны к развалу страны.
- Карлуша, - начал Брежнев, - ты же понимаешь, что арестовать этих людей мы всегда успеем. Другое дело, что сейчас, в 1977 году, они еще ничего плохого не сделали. Если мы сейчас всех их посадим за решетку, то что получится в итоге? На Западе подымут вой, что в стране опять начались репрессии. Нам оно нужно?
- Да начхать, пускай воют, вопрос касается безопасности страны, и действовать надо незамедлительно.
- Да, не спорю, действовать надо быстро, но не репрессивными методами, а по-другому. По-умному.
- То есть?
- Об этом позже. Какие еще вопросы к Анатолию есть, задавайте.
Я робко поднял руку.
- Да, - сказал Брежнев.
- Леонид Ильич, у меня есть всего один вопрос ко всем к вам, можно?
- Задавайте.
- Уважаемые товарищи, я, честно, даже и не подозревал, что у моей великой Родины - СССР, а я ведь в нем родился, было такое мудрое руководство. И мне вдвойне приятно, что я как бы имею отношение к её истории. И возможно, что я смогу ее хоть немного исправить. В последнее время меня терзает всего один вопрос - что будет со мной? Насколько я понял ученых мужей, попасть обратно я не смогу, так как сегодняшний уровень развития науки не позволяет этого сделать.
- Ну что же, мы думали над этим вопросом. И в принципе, еще вчера у нас было готово решение на эту тему. Но сегодня утром произошли существенные коррективы. О них пусть расскажет Сергей Петрович.
Мужчина, который сидел с самого края этого авторитетного собрания, прокашлялся и начал говорить.
В этот момент я вспомнил, где я его видел. Он присутствовал на моем самом первом собрании в институте, так что очень может быть, что это ученый.
- Спасибо за предоставленное слово. Практически вчера была получена новая и крайне важная информация о технологии перелета во времени от коллектива исследователей во главе с Юрием Тихоновичем Патриковым. Эти сведения в очередной раз доказывают, что Анатолий гость из будущего. Также были получены данные, благодаря которым с помощью современных технологий возможно создать машину времени, которая будет построена на основе мобильного телефона Анатолия.
- Н-да… - сказал Брежнев. - Какие перспективы у нас получаются, чтобы завершить разработки?
- Я думаю, нам потребуется около двух-трех недель, чтобы проверить некоторые идеи. Если все правильно, то у нас в руках будет самая настоящая машина времени.
- Хорошо, то есть отлично. Работайте. Я думаю, что самое лучшее, что мы можем придумать, это отправить Анатолия обратно. Конечно, в том случае, если эксперимент будет удачным. А пока вы изобретаете машину времени, придумайте, чем нашего гостя занять. Чтобы ему скучно не было в нашем 77-м году.
На этом все сегодня. Все свободны. А нам с товарищами надо посовещаться. Так сказать, еще разок обсудить все услышанное.
В комнату, вошел уже знакомый мне провожатый.
- Пройдемте, - сказал он мне. - Поедем обратно в институт.
Я встал со своего стула.
- Спасибо вам, дорогие товарищи, - сказал я. - Вы даже не знаете, как вы меня сегодня обрадовали. Обещаю, когда я вернусь обратно в 2008-й год, я приложу массу усилий, чтобы исправить общественное мнение о вас, Леонид Ильич, а также о том строе, который был в нашей стране.
- Идите, товарищ Анатолий, возможно, что мы еще с вами встретимся.
Как только я вышел, Брежнев сурово посмотрел на присутствующих.
- Ну что, друзья-товарищи… Есть очень простое предложение: давайте не дадим нашим сменщикам просрать нашу державу. Кто за? - он обвел глазами присутствующих. - Единогласно… ну что ж, хорошо. Андропов, да, да… Именно ты. Собирай самые светлые умы, бери любых ученых, экономистов, в общем, кого угодно и начинай составлять план реформ. Чтобы через 2–3 месяца мы уже смогли приступить к ним.
- Леонид Ильич, а какие основные вводные?
- Водные простые: вводим частную собственность, распускаем колхозы, усиленно кормим науку. Да… но только роль КПСС оставляем как и прежде - ведущей и направляющей. Усек? Нам этих западных демократий не надо. И обязательно изучите заграничный опыт. Мне вот лично нравится, как в Швеции дела обстоят. Можешь на них сориентироваться?
- Конечно, Леонид Ильич!
- Действуйте. Да и с Сусловым идеологию продумайте, почему мы решили это сделать, ну ты понимаешь. Суслов, он мастер все правильно обосновывать.
Глава 7
Часа через полтора мы въехали на территорию института. Меня встретил улыбающийся Юрий Тихонович.
- Ну что, тебя можно поздравить?
- А что? Вы уже знаете?
- Конечно, я же здесь первый узнаю новости.
- А чего же не сказали мне тогда вчера, что получены новые сведения, которые в очередной раз доказывают, что я из будущего?
- Понимаешь, Анатолий, у нас каждый человек занимается своим делом. Поэтому об этом тебе должен был сообщить кто-то другой. Я очень рад, что все произошло именно так, а не иначе. Пойдем ко мне в кабинет, я хочу поговорить с тобой…
- Знаешь, - начал Юрий Тихонович, - твое появление у нас, в нашем времени, скорее всего, вызовет значительные изменения в жизни СССР. Будем надеяться, что эти изменения к лучшему.
- В смысле? Я не очень понимаю…
- Скорее всего, после всего того, что мы узнали, начнется курс на реформы экономики и общества.
- Так ведь это здорово!
- Это в какой-то степени, конечно, хорошо. Но представь себе, что уже сейчас начнутся экономические реформы. Это значит, что в 2008 году, куда мы тебя, собственно говоря, постараемся отправить, жизнь уже будет совсем другая, нежели та, к которой ты привык. Ты понимаешь это?
- Честно говоря, я про это и не думал…
- А вот ты подумай, ведь совершенно спокойно может случиться так, что, когда ты проявишься обратно, ты уже не будешь скромным работником в своей компании по продаже стиральных машин, а будешь, возможно, кем-то другим. И кем - сказать совершенно невозможно.
- Но ведь я буду живым?
- Я и это не могу сказать, все можно предположить. Насколько я понял наших разработчиков, для проведения всех экспериментов им еще понадобится около двух-трех недель. Если все будет нормально, то где-то через месяц мы сможем отправить тебя домой. Пока есть еще время, подумай над моими словами, обещай мне. Кстати, что интересно, с собой из будущего ты притащил не только себя.
- А кого же еще? Неужели еще какие-то люди есть?
- Нет, - засмеялся Юрий Тихонович, - речь не о людях. Из будущего ты притащил целый вагон метро, который по счастливой случайности зацепился за состав. Мы потом нашли его. Конструктивно он не очень отличается от тех, которые есть сейчас. А вот его содержание напугало немало людей.
- Реклама что ли?
- Нет, не она, внутри этого вагона была схема метро образца 2008 года. У пассажиров возникла куча вопросов. Ведь многие станции, которые есть сейчас, вы переименовали. Пришлось успокаивать некоторых граждан, объясняя все эти несуразности.
- Вот дела, - заулыбался я, - прямо анекдот.
- Анатолий, в силу того что ты у нас задержишься еще на три недели, нам надо составить с тобой какой-то план твоего пребывания у нас в гостях. Может, ты хочешь посетить какие-нибудь города, одним словом, съездить куда-нибудь?
- Тут надо подумать. А можно мне навестить своих родителей?
- Контакты с гражданским населением полностью исключены. Во всех этих поездках тебя буду сопровождать я и четверо охранников.
- А зачем так много-то? Боитесь, что убегу?
- Нет, не боимся, а вот то, что тебя могут выкрасть представители западных разведывательных структур, - да, боимся. Поверь мне, сейчас ты являешься важнейшим стратегическим оружием СССР. С твоей помощью мы заглянули в будущее. И поняли, что нужно делать. Это крайне важно.
- Ну хорошо, я подумаю о том, куда бы хотел поехать.
- Пока отдыхай. А я к тебе часа через два приду. Расскажешь мне о том, что придумалось.
Я лег на кровать и закрыл глаза. Вот это история! Уверен, что, если я окажусь в своем времен и расскажу, что встречался с живым Брежневым, мне точно никто не поверит. Покрутят пальцем у виска - и всех делов.
В голове прояснялись детали прошедшей встречи. Интересно, Ильич сказал, что у них было совершенно четкое решение, что со мной делать. Интересно, о чем он говорил? Неужели действительно меня хотели просто ликвидировать? Что же, с точки зрения государства, наверное, действительно самый лучший выход.
Интересно, а все-таки какая основная причина моего перемещения во времени? Насколько я понял, она каким то образом связана с мобильным телефоном. Надо будет обязательно расспросить Юрия Тихоновича. Он наверняка знает.