Один из членов "Единой России" уговаривает главного героя баллотироваться на пост президента страны, пообещав ему поддержку партии. Главный герой побеждает на выборах и назначает на пост вице-президента своего знакомого. Главный герой ужесточает наказание для проворовавшихся чиновников и тех ответственных лиц, которые халатно относятся к своим обязанностям...
Олег Жмылёв
Меня избрали Президентом Российской Федерации
Посвящается кандидатам в Президенты
Российской Федерации
Очень известный почти во всём мире россиянин сидел передо мной на стуле, закинув ногу на ногу. С фигурой такого масштаба я раньше тет-а-тет никогда не встречался, и поэтому не знал – чего мне делать. Принять такую же позу, как и у моего визави, или нужно быть скромнее? А руки? Их положить на колени, или скрестить на груди? В комнате то ли явочной квартиры, то ли чьей-то жилплощади мы были вдвоём. Помощник этого известного россиянина позвонил мне и попросил приехать по данному адресу. Я, правда, поинтересовался – а за каким презентом я попрусь на та – кую-то улицу и в такой-то дом? На том конце провода сказали, что в моих же интересах прибыть туда-то и туда-то. Ну, вот я и прибыл, нахлобучив почти до самых глаз капюшон чёрной куртки и надвинув шарф под самый нос. Известный человек был загримирован накладной бородой, нак – ладными усами и очками, наверняка, с нулевыми диоприями.
ЧТО делали наши охранники на улице – меня не интересовало. Может, они общались между собой, а, может, дремали в " Жигулях" и " Волге". Уговор был таким: нужно приехать не на своей служебной машине с синим маячком, а на автомобилях непрезентабельного вида.
Я положил руки на стол, который находился между мной и известным человеком.
-Леонид Игоревич, - начал мой собеседник, - я давно приглядывался к вам не только как к оппозиционеру, но и как к патриоту России.
-Ну и какой сделали вывод? – поинтересовался я, предполагая, что мужчина скажет, что меня нужно или расстрелять в ближайшее время, или немедленно сослать на пожизненную каторгу, чтобы в письмах своим родным и друзьям я бы писал: " Что тебе сказать про Сахалин?"
Но ответ меня очень удивил.
-Вам нужно баллотироваться на пост Президента России. Только не нужно говорить, что, находясь в оппозиции, вы неплохо живёте, и поэтому не хотите стать главой государства.
-Допустим, я выдвину свою кандидатуру на президентские выборы. Но кто за меня пойдёт? Ну, может, родственники и знакомые проголосуют за мою кандидатуру, но этих голосов не хватит, чтобы я стал главой государства.
-Мы вам поможем.
-Мы – это кто? Вы лично? Или есть ещё пятьдесят – шестьдесят миллионов избирателей, готовые отдать за меня свои голоса?
Мой собеседник улыбнулся, тоже положил руки на стол, подражая мне, и серьёзно ответил:
-И я, и наша партия, и пиарщики сделают всё возможное, чтобы вы стали Президентом России.
-Уважаемый, а зачем вам это надо? Вы сами-то разве не хотите стать первым лицом в стране? А вашей жене не льстит быть первой леди?
-Дело не в моей жене.
-А в чьей?
Мой собеседник улыбнулся снова.
-Дело в вас и в вашей программе по обустройству России.
-А почему вы и ваша партия не могут сделать то, что предлагаю я?
-Ну, во-первых; программа ваша, а не нашей партии. А во-вторых; мы демократы, а вы предлагаете… - мужчина задумался.
-Так ЧТО я предлагаю с вашей точки зрения?
-Вы предлагаете очень жестокие меры по отношению к некоторым провинившимся, - договорил известный россиянин.
-А вы против таких мер?
-Как демократ я против таких мер, но как здравомыслящий человек понимаю, что вы пра- вы, и я уверен в том, что одного президентского срока вам вполне хватит, чтобы навести в России порядок. На следующих президентских выборах вы баллотироваться не будете. Скажите, что устали, и уступаете власть другому человеку.
-И этим другим человеком будете вы?
-Да. Или кто-то из моих коллег по партии. Ну, как, Леонид Игоревич, вы согласны выдви – гать свою кандидатуру на пост Президента России?
Я задумался. Одно дело находиться в оппозиции, и критиковать действия властей, и другое дело – самому рулить всей страной.
-Не привычно как-то, - ответил я.
-Когда человек родится, то он тоже ничего не умеет. Только кричит, сосёт и хватает. И для новорождённого непривычно ходить, говорить и так далее. А у вас есть чёткая программа по обус- тройству России. Так что, следуя своей программе, рулите страной. В чём-то мы вам поможем, но тайно, чтобы никто об этом не узнал.
-Значит, я должен буду перед вами отчитываться? – нахмурился я.
-Ну, зачем же отчитываться? Мы же будем видеть все ваши действия. – Мой собеседник показал мне лист одиннадцатого формата, - вот здесь по пунктам расписано, ЧТО вы должны обязательно сделать. И ещё я вот о чём вас попрошу: не ввязывайтесь ни с кем в войну. Можно демонстрировать военную мощь, но только на параде или на учениях, но никак не на поле боя.
Я прочитал всё, что было написано на листочке, и сказал:
-Ну что? Всё по делу.
-Согласны, став Президентом России, выполнить эти поручения наряду со своими обеща – ниями?
Я протянул руку:
-Согласен.
-И вот ещё что – о нашем уговоре никто не должен знать. Ясно? – мужчина пожал мою руку.
-Так точно.
Мне льстило то, что выбрали меня, а не лидера одной из оппозиционных партий. Но я не партийный лидер, даже не рядовой партиец. Да. Я – сторонник партии, но не состою в ней, и эта партия не является партией власти. Хотя, нет. Меня ещё не выбрали. Мне только предложили стать президентом. А стану ли им – этот вопрос будет мучить меня не только до выборов, но и всю ночь и часть дня после выборов. Но как это не раз бывало в нашей стране – если что-то решили наверху, то внизу расшибутся в лепёшку, но выполнят указание, спущенное сверху. Но, правда, есть и нерадивые чиновники, которым царский указ не указ, потому что эти чиновнички сами себе и цари, и Боги.
-Ты будешь баллотироваться в президенты?! - моя жена вытаращила глаза и открыла рот.- Лёнь, ты чего – сдурел?
-Я сдурел?
-Ну не я же. Зачем тебе всё это надо? Представляешь, тебе придётся каждый день куда-то мотаться – то по разным странам, то по всяким городам нашей страны. Да я тебя буду видеть только по телевизору. Ты обо мне подумал?
-Конечно, подумал. Ты будешь первой леди, а наш Витёк – царевичем. А царевич, между прочим, очень завидный жених.
-И мы найдём ему заморскую прынцессу с фамильным гербом на перстне, - хмыкнула Ольга. – А если повезёт, то и заокеанскую мисс отхватим.
-Ну, зачем так язвительно говоришь? – возмутился я. – Чего плохого в том, что я наведу в России порядок?
-Фу, наивный как ребёнок, - усмехнулась Ольга. – Да кто тебе рядовому депутату позво – лит сделать в нашей стране что-то хорошее?
-Ау, Оль, ты меня слышишь? Это я сейчас рядовой депутат Госдумы, но потом-то я стану президентом страны. Ты понимаешь, что быть президентом холдинга или корпорации, и быть президентом всего государства – это две большие разницы.
Жена заплакала.
-Сидел бы и сидел бы спокойно в Госдуме, так нет же, лезешь туда, куда тебя не просят.
Я не стал говорить Ольге о том, что стать Президентом России меня попросили, вернее, предложили, а не я сам набился на этот руководящий пост. Это тоже две большие разницы.
В отличие от жены Витёк был иного мнения о моей дальнейшей карьере. Сын пришёл в огромный восторг только от одной мысли, что однокурсники будут называть его царевичем, и он сможет подряд клеить всех девушек, включая дочек министров и полпредов. А закончив институт, и сам сможет занять высокий государственный пост. Например, стать советником президента. Только я плохо себе такое представлял – как такое может быть – сын что-то советует отцу. Вооб – ще-то всегда бывает наоборот. Ладно. Сначала нужно стать президентом, а потом посмотрю – какой из Виктора Леонидовича может получиться советник. Уволить с поста за несоответствие всегда успею. А прислушаться к полезным советам – вещь необходимая.
Через несколько дней после этого разговора жена снова начала ныть:
-Ну, вот ты станешь президентом, а чего я буду делать? Мне тоже придётся куда-то ездить, с кем-то встречаться, чего-то говорить. Допустим, приеду я в детдом или в дом престарелых, и чего я скажу? Здравствуйте, дорогие мои? Ну, какие они мне дорогие и какие они мои?
-Поздороваешься по-другому.
-Как? Привет, мальцы-огольцы, нате вам леденцы? Старичкам огурцы?
Я засмеялся.
-У меня на душе будто кошками насерено, а ему смешно. Не любишь ты меня, - заплакала Ольга.
-Ты расстраиваешься по пустякам, - я прижал жену к себе, и погладил её по голове. – Если ты не будешь знать, ЧТО сказать в детдоме, то специальные люди тебе текст напишут, ты его прочитаешь, запомнишь и перескажешь при встрече с детьми. И все дела.
-Да я как сирот увижу, у меня все слова из головы вылетят. Да, может, меня с работы не отпустят в детский дом съездить?
-Оль, а зачем тебе работать, если я буду Президентом России? Зарплата будет больше, чем у депутата. Неужели я тебя не прокормлю?
-Ты предлагаешь мне уйти с работы ? – жена замерла. – Я свой коллектив не брошу. У меня там со всеми хорошие отношения и поэтому я в ближайшие тридцать лет из парикмахерской ни шагу.
-Даже домой не будешь приходить?
-А причём тут дом? Я имею в виду, что увольняться не буду.
-Не увольняйся. Будешь ездить по детдомам в свободное от работы время.
Партия власти развернула агитацию, вернее, антиагитацию, направленную на критику моей программы и моей личности. Но как правило, в России всегда было и я думаю, что так и будет впредь, что если кого-то ругают, то за того и голос уют. Да и пиарщики сделали своё дело на пять с плюсом. Я ездил по стране, встречался с потенциальными избирателями, не сулил им зла – тых гор и рек полных вина, но обещал навести в стране порядок. Не задирал носа перед простыми людьми, разъяснял пункты своей программы доходчиво, не вставляя в свою речь иноземные слова, значения которых многие простые люди не знали. Плакаты с моей физиономией я видел везде, где бывал. И кое-что брал на карандаш. Я записывал в блокнотик все недостатки, встреча – ющиеся на моём пути. Например, в одной области разрушенные колхозные фермы создали впе – чатления, будто прошли гитлеровцы, всех поубивали и всё взорвали. И поэтому некому было восстановить коровники или свинарники. Но впечатление – это одно, а вот нежелание губерна – тора заниматься своими прямыми обязанностями – это совсем другое. В некоторых районных городишках и сельских населённых пунктах можно было снимать фильмы о жизни россиян Х!Х или начала ХХ веков. Старые и обшарпанные домишки не могли создать хорошего настроения их жильцам. Впрочем, сто лет назад эти домишки были относительно новыми и, наверняка, не обшарпанными.
Отец радовался, что его сын может стать Президентом России, а вот мать, как и жена, стала ныть:
-Зачем тебе это надо? Ты будешь от такой работы уставать. Частая смена часовых поясов очень вредно сказывается на здоровье. Придётся много летать на самолёте, а самолёт может разбиться…
А вот тёща начала покупать дорогие одежды, потому что, по её словам, наряды должны соответствовать должности зятя.
Тесть не верил в мою победу на выборах, и поэтому ни перед кем не выпендривался, и не отговаривал меня снять свою кандидатуру.
Моя программа была во многом похожа на программу кандидатов в президенты от компартии и "Справедливой России". И я не мог понять одного: почему выбор пал на меня, а не на Зюганова или Миронова? А Жириновского не поддержали потому, что он хотел с той или иной страной померяться военной силой в боевых действиях. А я говорил, что развязывать войны – это старомодно, то есть прошлый век и далее ко Дню сотворения мира. Почитайте Ветхий Завет и узнаете, что войны на Ближнем Востоке были постоянно. А кому от этого стало лучше? А совре – менно, по - моему понятию, - это выгодно торговать с развитыми странами. А вот для того, чтобы казна постоянно пополнялась, нужно иметь пронырливого министра финансов. И не просто про – нырливого, а пройдоху, который из воздуха делал бы деньги, и эти деньги текли бы на государс – венный счёт. И меня мучили такие вопросы – согласится ли Сергей Мавроди стать министром фи –нансов или вернуть Кудрина рулить денежными потоками?
Я не на секунду не сомневался в том, что некоторых господ из высшего руководства страны нужно было выкинуть из их кабинетов вместе с креслами. Но до поры до времени эту мысль я озвучивать не хотел, потому что надеялся, что чиновники исправятся и станут работать лучше. Но я не мог без согласования с очень известным почти во всём мире россиянином уво – лить кого бы то ни было из министров. Такой был уговор.
Выборы приближались, и я целыми днями мотался по стране, не посещая заседаний в Госдуме. Я был уверен в том, что избиратели "моего" округа снова за меня проголосуют. Ведь проголосовали же они за меня во второй раз, проголосуют и в третий.
Удивительно, но факт: все, с кем я когда-либо учился, включая школу, узнали номер моего домашнего телефона и через моих родных передавали мне приветы и обещания отдать за меня свои голоса.
Подумать только: как я стал всем нужен. Если я стану (а я стану, мне обещали) Пре – зидентом России, то смогу понадобиться для решения всяких делишек. Вот и названивали мне, и те с кем я дружил, и те с кем я только здоровался.
Во время теледебатов с лидером коммунистов мы сошлись во мнении, что я жестокий, но справедливый.
Главный либеральный демократ был уверен в том, что я хочу распродать всю Россию , и при этом никому – ни американцам, ни европейцам не дав по морде.
А Сергей Миронов просто поддержал мою программу.
Были и другие кандидаты в президенты, но их политический вес был столь незначитель – ным, что о них я даже упоминать не буду.
Так как от партии власти в открытую никто не выдвигался, то некоторые избиратели были в растерянности. Действующий президент им не сказал за кого нужно голосовать, а сами додумать -ся не могли, вот и мучились от предположений – кто из кандидатов лучше?
В ночь перед выборами жена не спала и, ворочаясь с боку на бок, засыпала меня вопро - сами:
-А какая у тебя будет зарплата? А в какую первую страну после коронации ты поедешь? А где мы будем жить – останемся в этом дачном посёлке, или переедем на Рублёвку или даже в Кремль. А буду ли я возить её по заграницам во время деловых поездок, или стану мотаться по странам и континентам только с охраной и переводчиками.
Эх, знала бы Ольга, что кроме охраны и переводчиков сколько ещё народу едет с прези – дентом за границу. А вопросы продолжались:
-Вот, например, поедем мы на переговоры в штаты, а мне ( то есть моей супруге) надеть нечего. И что делать? Не откладывать же встречу с президентом США только потому, что у меня нет приличной одежды.
И так далее и всё в таком же духе. Кто-кто, а я-то точно знал, что у моей жены неприлич – ной одежды нет. Так уж сложилась финансовая ситуация в нашей семье, что в обносках не ходили.
О результатах выборов я не волновался. На это у меня не было ни причин, ни сил. От мо - таний по всей стране я устал, и поэтому очень хотел спать. А жена всё спрашивала и спрашивала. Я отвечал коротко: "да", "нет", "пока не знаю".
И только к утру, когда запас вопросов иссяк, мне удалось вздремнуть. Но хорошо выспать – ся, и прикорнуть на пару часов – это две огромные разницы.
-Ну, что ты как варённый рак, - ворчала Ольга. – Шевелись быстрее. Надо поесть, собраться и ехать на избирательный участок. Потом в штаб.
И как это у супруги после бессонной ночи хватало сил шустрить на кухне?
Еле переставляя ноги и зевая, я умылся, побрился и сел за стол.
-Лёнь, перед другими неудобно будет, если мы поздно заявимся.
Я отмахнулся.
-Плевать.
-Как это плевать? Тебя избирают Президентом России, а тебе плевать. Нет уж. Назвался груздем…
-Кандидатом, - поправил я.
-Да. Назвался кандидатом, будь любезен…
-Быть избранным, - добавил я.
-Да. И жуй быстрее. Поедем проголосуем за тебя, и сразу же в штаб отправимся.
И только в тот момент я осознал – какая свалится на меня ответственность за жизнь всех россиян и страны, я имею в виду экономику в целом, если меня изберут Президентом России. Я запаниковал. А справлюсь ли? Но мне обещали помочь, значит, будет не так трудно в управлении страной, как я себе нафантазировал. Да и министры с полпредами есть, и они для чего-то нужны. Главное, их подгонять, как Ольга меня подгоняет, и если они не сонные мухи, как я сейчас, то дело пойдёт как по маслу, аж на сто процентов. А кто будет мешаться, того надо будет оттолкнуть на обочину большой политики, или даже спихнуть в кювет.
Моё появление на избирательном участке было встречено аплодисментами.
Один мужчина пытался объяснить мне, что моя программа антидемократическая и её ни в коем случае нельзя осуществлять, а меня, вообще, нужно объявить персоной нон-грата, или ещё лучше расстрелять.
Я, прищурившись, посмотрел в глаза оппонента и спросил:
-А извес тно ли вам, любезнейший, ЧТО Черчиль сказал о демократии?
Мужчина нахмурился:
-Да. Я слышал это изречение, но считаю, что Уинстон не прав.
-А я считаю, что он прав. Моё слово против вашего слова и каждый останется при своём, и на эту тему с вами дебатировать не намерен.
Но большинство находившихся в тот момент на избирательном участке, всё же были за меня, а мне голосовать за самого себя было как-то не совсем удобно, но вдруг мой бюллетень, и будет тем единственным голосом, который обеспечит мне победу.
Почему-то не было телевизионщиков. То ли проигнорировали меня, то ли опоздали. Ну ладно. Чего из-за этого расстраиваться. Не на одних телевизионщиках популярность держится. Есть ещё корреспонденты периодических изданий, которых тоже почему-то не было. А зачем кого-то присылать с радио, если есть телевизионщики?
Немного пообщавшись с поклонниками, я и Ольга поехали в штаб.
Как известно у депутатов есть помощники и один из моих помощников Николай Прудкин был, если так можно сказать, начальником избирательного штаба.
-Леонид Игоревич, я уверен, что у нас, вернее, у вас очень большие шансы выйти во второй тур.
Я улыбнулся:
-Если я буду президентом, то ты, Коль, станешь вице-президентом.
-Но у нас нет такой должности.
-Это у них нет такой должности, а у нас будет.
У кого это "у них" я уточнять не стал, но все присутствующие в комнате меня поняли.
Я зевнул.
-Да я, смотрю, вы, Леонид Игоревич, не выспались, - сказал Прудкин. – Езжайте домой. Езжайте. Отдохните, а мы здесь порулим без вас. Вы не волнуйтесь. Всё будет отлично. Понимаю, что вы волновались за итоги выборов, вот и не смогли глаз сомкнуть. Езжайте домой. Езжайте.
Я не стал объяснять, почему не выспался, а только кивнул и показал на жену.