11
Коно-Тей и Махо вышли из штабной избы и направились к расположению специального взвода сержанта Глена. На него теперь была вся надежда. После двух месяцев скитаний по диким лесам, непроходимым болотам, после постоянных стычек с невесть откуда появляющимися Муравьями, майор окончательно понял, что затея штаба провалилась. Найти тайные заводы не удалось, и теперь вопрос стоял лишь о том, удастся ли спасти оставшихся в живых людей. Кано-Тей прекрасно понимал, что основная тяжесть рейда пала на специальный взвод сержанта Глена, но вновь и вновь был вынужден обращаться к его помощи. Коно-Тей вспомнил, что сам был некогда уверен, что рейд поможет закончить войну, и смутился. Да и то, что вчера с Базы прислали этого очкастого специалиста по Клопам, отнюдь не вселяло в него уверенности, а напротив, лишь подтверждало, что и в штабе поняли всю бесперспективность продолжения рейда. Он посмотрел на Махо, который теперь отвечал за подразделение наравне с ним, и остался недоволен, очень уж хиловатым выглядел помощник…
Сержант Глен сидел прямо на траве и, как ни в чем не бывало, курил. Увидев майора, он встал и отрапортовал.
- Садись, Глен. Я снова к тебе. Штаб окончательно понял, что не дождется от нас толку. Приказывают выбираться. Майор замолчал и поглядел на Глена, но тот решил промолчать, обстановка была тяжелая и действовать нужно было, как следует все обдумав, наверняка.
- Что же ты молчишь? - спросил Коно-Тей. - Сколько у тебя людей?
- Четверо. Из них один Пакур со мной с самого начала. Остальные - подмена, - сказал сержант, помолчал и тихо добавил: - Если бы не он, вчера бы нас всех…
- Простите, вы сказали - Пакур? - вмешался Махо. - Номер вашей полевой почты случайно не 32/641?
- О таких вещах не принято говорить вслух, - сказал Коно-Тей.
- Вы знакомы с Пакуром? - спросил Глен.
- Очень хорошо. Не могу ли я увидеть его?
- Пакур выполняет специальное задание, должен вернуться к вечеру.
- Давайте о деле, - перебил их майор. - До Базы 90 миль. Завтра выступаем. Вы пойдете в арьергарде, будете прикрывать отход основных сил. Ваши действия?
- Сначала, господин майор, надо как следует уяснить задачу. Это перво-наперво. Задачу понимаю так - не допустить Муравьев до основных сил, остановить на подступах, обеспечить спокойный отход.
- Правильно. Дальше.
- А дальше необходимо оценить обстановку. Обстановка сложная и неясная. Базу противника и заводы секретные обнаружить не удалось. Попытка оторваться от противника сорвалась. Крылатые измучили… Жаль, что нет возможности ни с кем организовать взаимодействие…
- Ваш приказ?
- Приказ будет такой: вести арьергардные бои и пробиваться к своим.
- Одобряю.
- Эй, Глен, старина Глен, не хочешь ли посмотреть, что стало с твоим любимцем? Посмотри, тебе понравится…, - донеслись голоса с улицы.
- Что-то случилось, господин майор, разрешите посмотреть?
- Вместе пойдем.
За первой линией заграждений собралась толпа.
- Чистая работа, как танком…
Коно-Тей протолкнулся в центр толпы, увидел то, что осталось от Пакура, и отшатнулся.
- Мой лучший…- заорал Глен.- Вы, сволочи, в подметки ему не годитесь. Чему радуетесь, собаки, теперь вы все подохнете! Это точно! Мало ли он вам жизнь спасал? Радуйтесь, подонки, ваша смерть пришла. Следующими будете вы!
"Как же ты так, дружище, -думал Махо, с ужасом уставившись на то, что еще совсем недавно было его лучшим другом. - Как же ты не уберегся. Еще бы денек. Ты бы понял меня, мы бы с тобой разделали эту вонючую войну под орех. Как же ты так…"
Он вытер выступивший на лбу пот, а заодно и слезы рукавом. Теперь я один и рассчитывать могу только на себя. Но я все сделаю, ты не сомневайся, все сделаю… Я выведу этих людей.
- Господин майор, разрешите вас на минуточку, - обратился Махо к Коно-Тею.- Я могу вам помочь. Я знаю, как спасти людей. Уже первые исследования показали, что Клопы и, я не сомневаюсь, что и Муравьи, не обладают хорошо развитыми органами зрения. На этом и надо построить оборону. Муравей ползет на внешний раздражитель и, если он будет отсутствовать, то Муравьи станут практически не опасными. Я предлагаю прекратить всякую борьбу с ними. Все равно это безнадежно. А если мы не будем первыми открывать огонь, то Муравьи будут не в состоянии нападать на нас.
- Как это не открывать огонь первыми! Да они нас подавят всех! Вы думайте, что говорите! Ишь ты, чего придумал!
- Но это все напрасно…
- Как это напрасно, - влез сержант Глен. - Что же и Пакур мой погиб напрасно! Вот тля!
Сержант бросился на Махо и сбил его с ног. Он хотел ударить его, но остановился и брезгливо отошел в сторону. Махо поднялся, отряхнул пыль.
- Вы должны простить его, - сказал Коно-Тей. - Вы были бестактны. У человека горе. В таких случаях не принято приставать с глупостями. Тем более говорить такие гадости.
- Но я же для вас стараюсь, я хочу вас спасти. Всех.
- Если вы напишите рапорт, я накажу сержанта Глена. Но знаете, на его месте я бы поступил также.
- Мы не понимаем друг друга.
- Спасти нас мог только Пакур. А сейчас его нет. Не знаю, что теперь будет. Неожиданно люди закричали и бросились врассыпную.
- Туземцы!
- Только этого не хватало… Ну-ка, господин… Шли бы вы отсюда. Сейчас здесь будет жарко.
Махо отошел в сторону. У него болел глаз, и от этого плохо соображала голова.
- Стой, Глен, - заорал вдруг Коно-Тей. - Не трогай их! Они выведут нас. Это наша последняя надежда.
- Справа заходи, - крикнул кто-то. - Бери их живыми. Сети, сети готовь!
- Оставьте их… Дайте мне поговорить с ними. Пустите… - кричал Махо, но его никто не слушал.
12
- Батя, а батя. Не нравится мне тут. Давай уйдем отсюда, а?
- Чего?
- Ну, чего-чего? не нравится - и все. Видал, какая вода зеленая? И пузыри… Нехорошее здесь место. Глазырь тут потоп?
- Тут.
- Ну так давай уйдем. Не след нам здесь рыбу ловить, коли Глазырь тут потоп. И пузыри еще. Смотри, смотри какие пузыри! Давай-ка, я сяду на весла, и пойдем поближе к берегу. Вон, к Мысу пошли.
- Там рыбы нет.
- Нешто мало рыбы-то? Глянь, сколько наловили. И кистепера поймали. Кистепера-то не каждый день поймаешь, верно?
- Ну.
- Здоровый кистепер, на месяц хватит. И эти - тоже здоровые. Продать можно.
Голован греб умело и сильно. Весла опускались в воду бесшумно, и лодка скользила быстро и без рывков. Вскоре сквозь туман стали вырисовываться очертания Мыса.
- Еще минут 20 ходу.
- За 10 дойдем.
- Ты бы притащил из леса бревно. В сенях притолока отваливается.
- Ладно, завтра принесу. Бать, сварим варенье, а? Слезун приедет - он бруснику любит. Я там поляну нашел - так всякой ягоды невпроворот - и красная, и желтая, и синяя есть.
- Ты синюю ягоду не ешь. Дурная она.
- Это ты зря, батя.. Синяя ягода - она самый вкус. От нее голова кружится и внутри тепло - как от вина.
- Не ешь, говорю! Синей ягоды объешься - это все равно, что в Гнилом Ручье искупаться. Будешь таким, как Бородавочник, или струпьями пойдешь.
- А Бородавочник, он что, в Гнилом Ручье купался? - засмеялся Голован.
- Не, он не сам. его туда сбросили.
- Да ну? 3а что это его? За вредность, наверное.
- Не помню я. Давно это было. Левым, левым загребай!
- Батя, а скоро туман разойдется?
- Еще два дня будет, а потом уйдет.
- Бать, а откуда ты знаешь, а?
- По воде видно.
- Во, даешь! Я вот смотрю и не вижу, а ты видишь… Батя! Научи меня, а?
Не умею я учить-то. Да ты вырастишь - сам уразумеешь. Я тоже сначала не умел. И дед твой не сразу научился.
- Это что? Слезун тоже научится?
- И Слезун. Как же иначе-то?
- Во, здорово! Тебя, батя, оттого, наверное, Бородавочник и не любит, что ты умеешь, а он нет. И Губатый тоже. Губатый, он ведь тоже не умеет. Хотя нет. Губатый тебя не за то не любит. Это ты ему губу порвал, а, батя?
- Ну, я.
- А за что ты его так?
- Да и не помню уж и за что.
- Наверное, чтоб губами не шлепал. Бать, смотри! Голован отпустил весла и повернул к Мысу.
- Смотри.
- Чего?
- Видишь?
- Не-е.
- Да нет, не там. Вон, смотри.
- А-а.
- Что это, батя?
- Люди будто. Двое, ну-ка, пойдем, посмотрим.
- Может не пойдем, а, батя? Места здесь дикие. Я сюда никогда не хожу. И никто не ходит. Губатый и тот не ходит. Бать, давай не пойдем!
- Пошли, говорю. Вылезай. Сквозь густой туман было видно, как те двое остановились, завидев Однорука и Голована и стали о чем-то озабоченно переговариваться. Однорук с Голованом шли широким уверенным шагом и стало заметно, что те, к кому они подходят, какие-то щуплые и ростом малые - почти в два раза ниже Однорука. Вдруг Голован остановился.
- Бать, да это же Слезун! Ей богу, Слезун! И, сорвавшись с места, он кинулся навстречу. Подбежав, он обнял брата, заграбастал его своими здоровенными ручищами и стал подбрасывать в воздух. Однорук еще был далеко от них, но слышал зычный и радостный голос Голована.
- Братан, братан! Когда Однорук подошел ближе, Слезун бросился к отцу на шею. Оказалось, они с приятелем пошли за каким-то "сырьем" и заблудились. Забрели в такую глушь - надо же, добраться до Мыса! - совсем отчаялись, думали конец пришел, а тут - на тебе - батя с братаном. Это же просто здорово!
Вскоре все четверо направились к лодке. Однорук заметил, как изменился сын. Похудел, осунулся, и вообще, усталый какой-то. Да и говорит как-то непонятно.
- Ты, это, поживи у нас пару месяцев, а то, смотрю, совсем захирел. Сам знаешь, живем небогато, но здоровье поправишь - воздух у нас чистый, опять же - море.
- Нет, батя, нам назад надо, нельзя нам здесь оставаться.
- К слушать не хочу, - зашумел Однорук и, схватив Слезуна в охалку, стал спускаться к воде, туда, где стояла лодка. И тут вдруг неожиданно появились люди в грязных мундирах, окружили лодку и закричали что-то на непонятном языке. Голован стукнул одного веслом, тот упал в воду. Но подоспели еще 10 - 12 человек, накинулись на Голована, связки всех и потащили в лес.
13
Однорук отвесил губу и пристально, не мигая, уставился на Коно-Тея. 3а все эти полтора часа он ни разу не мигнул и смотрел одинаково внимательно.
- А ведь, наверное, я зря считаю, что он не умеет думать, - сообразил Махо. - Может быть, и умеет.. Не понятно… А если и умеет, то совсем не так, как мы. Однорук, ну и имечко, прекрасно понимает своих сыновей и постороннего мужика Кривоуха. Почему же он не понимает меня? Впрочем, я сам здесь ничего не понимаю, даже майора этого, Коно-Тея. Казалось бы, чего проще, с первого взгляда видно, что хороший человек, в прошлом учитель, интеллигент. И война эта ему ни к чему. Однако, это не мешает нам относиться друг к дугу с неприязнью.
За окнами снова зашумели.
- К дереву! К дереву их! Было ясно, что нужно спешить. Сержант Глен мог испортить все дело.
- Однорук, а Однорук, ты обещал мне вее объяснить, - спросил Махо.
- Чего?
- Расскажи мне про Муравьев, Однорук, или про Клопов. С чего хочешь, с того и начинай. Мне очень хочется узнать про них побольше.
- Не знаю я про Клопов. Вообще-то, Бородавочник рассказывал. А может быть и не Бородавочник. Не помню я, забыл.
- Хватит тянуть, Махо. Спроси у них главное, выведут они нас или нет? Обещай им жизнь, - перебил его Коно-Тей.
- Замолчите… А еще майор. Видите, ничего не получается, а тут еще вы со своими…
Однорук отсутствующим взглядом окинул избу.
- А послушай, Однорук, может сыновья твои что-нибудь знают?
- А что сыновья? Вот младший рыбу со мной ловит, он и не слыхал. А старший, может, и знает, хотя откуда ему знать-то?
- Я поговорю с ними…
- Ну…
- Не рыбу ловить надо, а Сущность искать, тогда и рыбы будет, хоть завались. Дело. Когда Сущность найдем.. - вмешался Кривоух, но его никто не понял.
- Что он сказал?- спросил Коно-Тей.
- Да вот сказал. Молчал, молчал, а потом сказал, лучше бы уж не говорил. Мне одного Однорука хватает.
- А все-таки?
- Он такой же сумасшедший, как и вы. Второй раз влезает в разговор и все время толдычет про какую-то сущность, а вы про то, как отсюда выбраться. Неужели вы не понимаете, что сейчас вопрос стоит о большем, чем спасение наших шкур? Интересует ли вас что-нибудь кроме вашей шкуры?
- Вы мне надоели, Махо. Мне просто некогда с вами спорить. Для вас самого будет лучше, если вы найдете выход из положения. И даже, если вам это удастся, не советую встречаться с Гленом. Он с вами спорить не будет…
- Замолчите! Дайте мне поговорить с туземцами. Однорук, ты нам поможешь? Мигнул, скотина. Не мигал, не мигал, а вот взял и мигнул.
- Будешь говорить?
- Ну?
- Что ну? Терпения с тобой не хватает. Ты что, Однорук, не понимаешь, что вас всех к дереву приколотят, если не поможете этим истерикам?
- К дереву? Зачем к дереву?
- Я устал, майор. У меня болит голова, - взмолился Махо.
- Отдохните, но помните, что времени у вас остается мало.
- А что это за мужики непонятные? - как будто пробудился это сна Кривоух.
- Он не понимает, что к чему. Это у него от полипа, - сказал Слезун.
- Зря ты, Однорук, про муравьев скрываешь. Сам должен понимать, что войну вы все равно проиграете. Нам она надоела и вам, наверное, тоже. Мы найдем способ борьбы, и тогда вы все погибнете. Вам не простят крови. Вам лучше поскорее с нами договориться, пока не поздно.
Однорук уставился на Махо.
- Тебе нравится война, Однорук? Неужели да? Послушай меня, ты поможешь нам покончить с войной? Почему ты молчишь?
- Ты откуда такой мужик? - влез Кривоух.- Зачем тебе про Муравьев?
- Ты, Кривоух, знаешь что-нибудь? Расскажи.
- Можно рассказать. Дело. Чего же не рассказать? Муравьи, они и есть Муравьи. Дело. Их у нас в Парниках выращивают. Только неполадки замучили. Одно слово - неполадки. Некоторые говорят фактор, а я так думаю, что неполадки. Дело. Никак им Глупую канаву не переползти. Дело. Ясно, что неполадки.
- Что-то я ничего не понимаю!
- А чего здесь понимать? Дело. Неполадки!
- Ты поможешь нам отбиться от них?
- От кого отбиться? Знал я одного мужика, так от него ни в жизнь не отбиться. Очень уж здоровый. 3доровее Голована. Дело! А вы какие-то хилые, вам не отбиться. Я бы помог вам, да полип у меня.
- Какой еще мужик? От Муравьев!
- А чего от них отбиваться, они смирные…
- Конечно, смирные, если ты их на нас гонишь, скотина. Нам надо домой, понимаешь? Отведешь?
- А чего не отвести, можно. Только я не знаю, где вы такие обитаете. Дело.
- Дорогу мы сами знаем, ты только от Муравьев спаси.
- Глупый ты мужик, а этот, что сидит, еще глупее. Дело! Чего Муравьев бояться, они же Сущность ищут. Ищут и пусть ищут. Дело. Правда, неполадки, но ведь не фактор!
- Какие неполадки, если третий год война, если от них житья нет.
- Много я мужиков видел, а такого, как ты, впервые. Дело. Может у тебя тоже полип? Так ты скажи. У меня полип, так я иногда забываюсь. Дело. О войне заговорил, уж сто лет никакой войны нет, а он о войне заговорил. Дело. Как Мыс наши деды заняли, так и не воюем больше, да и с кем? Дело. Только мужики иногда сойдутся, помахают руками и разойдутся. Дело. А он - война!
- Ты что, Кривоух, о войне ничего не слышал? А Мураььи?
- Опять война. Дело. Война это война, Муравьи это Муравьи они Сущность ищут.
- Однорук, что он говорит? почему он о войне ничего не знает?
- Рыбу я ловлю…
- Вы слышали, Коно-Тей?
- Я ничего не понимаю. Что случилось?
- Оказывается, нет никакой войны!
- Что-что?
- Нет войны, они и не слышали о ней!
- А Муравьи? - Они Сущность ищут.
- Какую сущность?
- Черт их знает, только ищут.
- А может быть, они просто не в курсе, может быть, какие-нибудь припадочные?
- Не-ет. Двое в Парниках работают, Муравьев выращивают. А Муравьи им сущность ищут.
- Это ерунда какая-то…
- Да нет, я же говорил о внешних раздражителях. Если бы мы не обращали внимания на них, они бы исполняли свою задачу, искали Сущность и внимания не обращали на нас. Вот так фокус!
- Не морочьте мне голову, Махо.
- Все, конец войне, которая так и не началась…
Люди за окном снова зашумели.
- Надо им сказать, пусть не шумят…
- Не советую… Они вас разорвут… Как это без войны? Вы думаете, что говорите?! Ладно, заканчивайте. У нас мало времени. А этих… Этих мы сейчас к дереву….
Э П И Л О Г
Ко всему можно привыкнуть. Сначала не верится, но потом это постепенно проходит. Как проходят фиолетовые круги перед глазами и давящая тишина. И вот уже тьма не кажется такой страшной, а громкие звуки начинают вызывать раздражение, Рука привычно нащупывает холодную, мокрую стену и - вперед. Шаг за шагом, неуверенно, пригибая голову, чтобы не стукнуться о каменные своды. А зачем? Ведь еще никто не вышел из лабиринта. Может быть, как они - остановиться? Ведь живут же, страдают и по-своему радуются, рождаются и умирают. Нет, жизнь на ощупь - это не для меня. Уж лучше биться головой, падать, надрываться, но идти. А ведь если всем, всем подняться и пойти в разные стороны, ведь должен же быть выход! Утопия… никто не пойдет. Почему? Потому что не верят. А сам-то веришь? Ну-ну, тогда топай. Но только не подходи к ним - их это раздражает, когда приходят те, кто все еще ищет. Не нужно к ним подходить, лучше пройти стороной. Черт! Скользко. Странный какой-то выступ - как будто здесь еще не был. Или был? Был, наверное. Конечно же, был. Вон, и капли падают, с самого купола. Высокий, наверное, купол, красивый. Ну, чего встал? Вперед! Нужно идти. "Нужно идти, нужно идти, нужно идти…" - ответило эхо.
КОНЕЦ
ноябрь - декабрь 1974