– Ты с этим поосторожней! За кровь человека сразу угодишь на костер.
– Отлично! А как ее хранят? – уточнил Норманн.
– Сушат, вареная кровь годится только для колбасы. Чего удумал? Рассказывай?
– Идея появилась. Ты из тюленей заготовил множество всяческих ингредиентов, а кровь не собрал.
– Выбрось из головы! Тебя надоумили эти типы с портала?
– Ну и что? За кровь могут дать хорошие деньги.
– Послушай мой совет, не ввязывайся в это дело!
– Да чего в этом опасного? Кровь сухая, заразу через нее не подхватить.
– Сейчас дикие времена! Препараты на крови делают только чернокнижники!
– Мне-то какая разница! Я денег хочу!
– Деньги дадут, и хорошие. Как минимум на двойной вес золота. Но в первую очередь тебя загребет инквизиция.
– За кровь тюленя или медведя?
– Как ты докажешь, что это не кровь ребенка или непорочной девицы?
– Я… Я рядом поставлю чучела зверей!
– Твоя голова, ты и рискуй. С инквизицией лучше не связываться.
– В Персию отвезу, там пока не дожили до мракобесия.
– Попробуй, но осторожно. Персы приняли ислам в шестнадцатом веке. Золота требуй очень много.
– У них есть специфические рецепты?
– Точно не знаю, в Китае продают эликсир Красного льва, одна капля за десять килограмм золота.
– Ого! Возрождает из мертвых?
– Омолаживает человека. Делают на крови, но как, этого никто не знает. Тайны алхимиков Индии и Китая так и не удалось узнать.
– Ты сам по каким книгам учился?
– Нашим главным учебником считается "Книга пророка Еноха". Я переговорю с Ахиллом, он поможет с продажей крови.
Указание собирать кровь тюленей Выг воспринял без каких-либо эмоциональных всплесков. Одно слово – охотник: северные народы пьют свежую кровь и тюленей, и медведей, и лосей. Предложение собирать ее в бочки выглядело для вепса вполне естественным, зачем пропадать добру, если появилась возможность продать. Вот с изготовлением чучел возникла загвоздка, пришлось собирать совет племени. Норманн долго втолковывал свою мысль, а Конч и Кивач уперто отказывались. Победила жадность – идея продать в далеких краях набитые мхом шкуры прошла на "ура", ибо обещала очень высокую прибыль.
Производство латунных украшений постепенно набирало обороты – колечки, ожерелья, пояски начали дополняться чашами и блюдами. Запустили печь чугунного литья, настала очередь сковородок, утюгов и всяких разных чугунков. Подобная утварь должна иметь спрос, сейчас время глиняных горшков, которые ставят в печь. Сковороды, кастрюли и котлы изготавливают из меди, и стоят они немалых денег. Норманн немного повозился с еще одной плющильной машинкой, и на выходе оказалась гора самых обычных ножей. Варианты на любой вкус, от простых для нарезки хлеба до особых охотничьих. Попутно выскочил разнообразный плотницкий и столярный инструмент. До следующего шага с переходом на сортовую сталь еще далеко, поэтому взялся за изготовление подарка для архиепископа.
Памятуя эффект от не очень-то и сложных кованых ворот, решил повториться, но уже с бронзой. Для начала засел за эскиз. Для новой задумки нет заготовок, а решетка с воротами могут быть только литыми, ошибки по ходу работ уже не исправить.
– Рисуешь интерьер своих комнат? – поинтересовался Антонио.
– До этого еще далеко, хочу подарить архиепископу Царские врата для алтаря.
– Молодец! В нашем положении поддержка церкви дорогого стоит.
– Разве для остальных это неважно?
– Не для всех, особенно с началом реформации. Да и ваши дворяне метались туда-сюда.
– Я еще могу согласиться со спекуляцией в Центральной Европе. Епископ надавит на барона, а тот в ответ пригрозит переметнуться к лютеранам.
– Существует множество способов. У вас на севере в основном перекрещивались из православия в католицизм или обратно.
– Возможно, не спорю, но в Италии или Испании подобный вариант исключен.
– Зато есть другие, не менее действенные. Например, уйти в один из монастырских орденов.
– Податься в монахи? Добровольно отправляться в заточение! Глупо.
– Какое заточение! – засмеялся Антонио. – Сеньор остается на своей земле, но числится рыцарем одного из орденов.
– А инквизиция? Испанский сапог – и дело в шляпе, жертва "добровольно" подпишет любую бумагу.
– Ты просто не представляешь переплетения родственных связей. Церковная верхушка всегда из знатного рода.
– Вот оно что! Два дворянина поцапались из-за заблудшей коровы, а далее подключилась родня, и пошло-поехало.
– Подобных историй великое множество. Если хочешь, могу рассказать.
– Не, лучше подскажи, по какой линии провести орнамент. – Норманн указал на рисунок второй секции решетки.
– Как называется этот стиль?
– Ампир, до его появления придется подождать пять веков.
– Если верить латыни, то подразумевается имперское величие.
– Верно, только вместо военной тематики я делаю религиозную.
– Без слов понятно, ангелочки, символика величия духа говорят сами за себя. Интересное совмещение.
– Где ты увидел совмещение?
– Стиль явно римский, корни из язычества.
– В целом ты прав, здесь должны быть фигурки богов или амурчики, вот и появились ангелочки.
– Орнамент оставь как есть, а венок обрамляет лучи веры.
– Спасибо! Отличная идея.
– Как ты собираешься все это делать? Здесь же только литье!
– Бронза и латунь.
– Отличное сочетание! Но тебе это не сделать.
– Запросто! Отливаются отдельные детали, затем собираются сваркой.
– Бронзу ковкой не соединить.
– Брось, какая еще ковка! Детали собирают как детский конструктор.
– Я не имею представления о детских конструкторах твоего времени.
– Каждый модуль с одной стороны имеет паз, а с другой шип.
– Для детей, возможно, и годится, а в тяжелой конструкции быстро появится люфт.
– При сборке в углубления предварительно нальем жидкий металл, латунь легко сваривается.
– С этого и надо было начинать! А то детский конструктор, модуль. Совсем заморочил мне голову.
Затея с воротами и оградой преследовала еще и побочную цель. Совместная работа позволяет быстрее познакомиться, понять способности друг друга. Впереди ответственная работа, литье пушек и ручных картечниц, необходимо заранее определить способности каждого литейщика. По большому счету у Норманна была только одна реальная профессия, и работать с расплавленным металлом он умел именно так, как надо.
Отливка фрагментов прошла без сучка и задоринки, пращуры могли обойтись и без помощи своего руководителя. Да, они не знали химического состава, но и Норманн консультировался через компьютер Максима. Дальнейшая сборка со сваркой жидким металлом порадовала спокойной деловитостью, а конечный результат вызвал всеобщее восхищение. Красиво, не то слово. Строгая симметрия торжественного узора Царских врат казалась нереальным волшебством! В зарождающемся городе не нашлось ни одного человека, кто остался бы равнодушным к этому чуду. Многие приходили на литейный двор по нескольку раз, где восторженно любовались сверкающим великолепием.
– Княже, а княже? – Выг подергал Норманна за рукав. – Ты в сотый раз придирчиво осматриваешь стыковочные узлы.
– А? Сани для перевозки подготовил?
– Сделано, как ты велел. В охрану кого пошлешь?
Охрана нужна, бродячих шаек давно не видно, но береженого Бог бережет. Что шведам, что русским грабануть церковное добро не впервой. Тевтонцы колокола снимали и церкви с монастырями обирали злее татар.
– Я прикажу новикам, пусть в Новгороде покрасуются, а кто и дом родной навестит да подвигами похвалится.
– Старшиной кого поставишь?
– Нил пойдет, он порассудительней. Случись что, горячку пороть не станет.
– Больно уж молод, – не согласился Выг.
– Есть такое, подстрахуем. Сколько у нас изготовлено украшений?
– Более двух тонн, или тебе нужны точные цифры?
– Нет, учет на твоей совести. Сможешь найти красивую и надежную торговку? Только замужнюю.
– Есть такая. Тега в торговле расторопна и прижимиста, с мужем ладит, дочка четырех лет.
– Собирай обоз с латунными украшениями, а Тегу с мужем отправишь торговать. Наказ дай – торговать дорого, без скидок.
– Помилуй, княже! Две тонны! За год не распродать!
– Спешишь куда! По весне отправишь ушкуй в Москву, и со мной пойдут. По дороге поставим лабазы.
– От Ярославля до Сарай-Берке с десяток крепостей, у нас столько красавиц не найдется.
– Только в людных городах. Да денег дай на платья, они выглядеть должны настоящими красавицами.
– Ну вот еще! Сами заработают.
– Не скупись, Выг! Пришел покупатель, а его встретила нарядная красна девица. Да вся в украшениях, что на прилавке лежат.
– Хитер ты, княже! Тут любой купец раскошелится для своей любимой. А с женой придет, так и все серебро оставит.
– Понимаешь! Это хорошо. А сейчас готовь сани для Теги с мужем, а я письмо Сипому в Новгород напишу.
– Твой подручный не нашего рода, незачем приваживать чужаков!
– Он новгородский, а Тега пришлая. Ей помощь нужна – лабаз в бойком месте купить, денег не переплатить.
– Если так, то согласен. Но затем пусть в наши дела не лезет!
– Хорошо, хорошо, я все ему напишу. С "цыганским золотом" пойдет десяток ветеранов Дидыка.
– Ишь ты как ловко придумал! – восхитился Выг. – И охрана малая, и молодые воины под присмотром!
– Новикам учиться да учиться, нам надо доверять им и оберегать от глупых ошибок.
– Правильные слова, – согласился Выг. – Не дашь воли – олух вырастет. Дашь свободу – сердце болит.
Санный обоз собрали быстро. В назначенный день Норманн пришел на складской двор, чтобы напутствовать отъезжающих людей. Тега с мужем тщательно проверили короба с украшениями, заботливо усадили ребенка на первые сани, а сами устроились на задке последних. А как же, волнуются, как бы что не выпало да не потерялось.
– Ты, Пай, во всем помогай жене, – обратился Норманн к главе семьи. – От вашей прибыли весь род зависит.
– Я что, я ничего, – замялся мужик, – для меня привычна охота с рыбалкой, в торговых делах женушка сильна.
– Помни, к веселой да улыбчивой покупатели всегда тянутся.
– Так она первая хохотушка на зависть всем бабам.
– Вы украшения продаете, помогай жене красавицей выглядеть.
– Выг уже объяснял, нарядим с дочуркой на зависть боярским женам.
– Княже! Сколько нам в Новгороде стоять? – с поклоном обратился десятник Стацен.
– Как поможешь им устроиться, так и возвращайся, и новиков с собой уводи. А то загуляют без меры.
– На то кнут есть! – засмеялся десятник. – Разок вдоль спины огрею, да родичи добавят на смех девкам!
Норманн прошел вдоль вереницы саней, проверил крепление ворот и решеток, затем раздал новикам и воинам по серебряной монете. Они в храм пойдут, вот и пригодится денежка в дар положить. Отец Софроний прочитал молитву, а матушка Евдокия одарила всех просвирками. По снегу щелкнули бичи, караван потянулся на выезд.
Молодцы итальянцы, хороший спортзал сделали! Пусть невысок, никто не собирается здесь играть в футбол или волейбол, зато для тренировок и занятий с воинами очень удобен. В шубах тоже можно отрабатывать построения, да здесь намного удобнее. Норманн закончил занятия по рукопашному бою, которые регулярно проводил с новиками из княжеской сотни, и присел отдохнуть. Освободившееся место тут же занял Ахилл и принялся за пополнение, которое учил "генуэзскому строю". Дружина стремительно разрасталась, из Новгорода вместе с попутным обозом пришло с полсотни воинов и более сотни корабельщиков, за ними еще две с лишним сотни новиков. Правду говорят, что земля слухами полнится.
– На торгу только и разговоров, что о твоей удали да богатой добыче, – с приездом отчитался Стацен.
– Откуда столько новиков набрали?
– Молодежь пришла с Плотницкой и Софиевской стороны, а больше всего прибежало с Тарасовецкого посада.
– Многовато, не беглые ли?
– В том будь спокоен, княже, сам с родителями говорил. В Новгороде запомнили твое слово.
– Что за слово? Не припомню.
– Ты летом новиков набирал только с родительского благословения.
– А, ну да. Как же иначе! Парень из дома сбежал, а я его укрыл. Так не должно быть.
– Горожанам нравится твое требование. Немало случаев, когда юноши набедокурят, а потом бегут в княжескую дружину.
– Что скажешь про наших новиков? Не задирались в городе?
– Нет, только важничали чрезмерно, шубы нараспашку, пуговицы золотом блестят, пальцы в серебряных перстнях.
– В Новгороде перстней накупили?
– Да что ты, княже! Дай Тикшу серебряную монету, он ее вмиг в перстень перельет.
Вот это уже бардак! Серебро чеканить в монеты, а затем монеты переделывать в бирюльки! Норманн достал записную книжку и сделал пометку на память. Серебро уже закончилось, надо ждать лета и снова идти в набег, без злата-серебра вся его армия вмиг разбежится на вольные хлеба. Послышалось два звонких удара в сторожевой колокол – нововведение Норманна, своего рода служба времени. Антонио сделал часы по типу песочных, только с водой, а дежурный взвод отбивал общегородскую побудку, начало и конец рабочего дня да обеденный перерыв. Идея прижилась, вскоре весь город перешел на единый распорядок дня. Пора на обед в княжеский терем, который престал пугать кладбищенской тишиной, когда вздрагиваешь от упавшей на кухне ложки. Дело не в смене обуви, немецкая прислуга и валькирии по-прежнему ходили в чунях. Приехавшие греки – монахи оказались на удивление шумными и говорливыми. Трое из Валаама, Иоанн, Михаил и Федор, духовные наставники Норманна и норвежских воительниц, а с обозом приехал Захарий. Как обычно после обеда все остались за столом на ставший традиционным обмен впечатлениями.
– Князь Андрей! – обратился Захарий. – Откуда тебе известно, что тертое дерево надо настаивать на серной кислоте?
– У китайцев узнал, – привычно соврал Норманн.
Не говорить же, что информация из компьютера Максима!
– И бумага станет такой белой? – Монах любовно провел ладонью по глянцевому листу конторской книги.
– Не знаю, должны быть еще какие-то добавки. Ты можешь экспериментировать в меру собственной фантазии.
– Для этого нужны деньги.
– Не беда, помогу. Удача сама не прыгает в объятия, сначала надо побороться.
– Спасибо, князь Андрей! Еще вопрос, ты зачем приказал выложить керамическими плитками ванны для тертого дерева?
– Серная кислота сожжет любой чан, а известь испортит саму кислоту.
– Я отпишу в Византию, алхимик нужен.
– Пиши, денег на дорогу дам.
– Herr Norman von Russ, – шепнул материализовавшийся у плеча дворецкий, – приезжий купец просит аудиенции.
– Зови.
Приход торговца давал шанс увильнуть или сократить занятия с отцом Иоанном, который ежедневно вдалбливал Норманну греческие падежи, суффиксы, спряжения и наклонения. Купец робко вошел, отвесил общий поклон, перекрестился, а заметив сидящих за столом монахов, облегченно вздохнул.
– Никак оробел? С чего так? – спросил Норманн.
– У тебя воинов полный двор и дозоры от Рыбреки. Поневоле забоишься.
– Садись за стол, перекуси с дороги.
– Спасибо за приглашение, княже, сыт. У меня письмо к тебе от архиепископа Василия. – Купец передал дворецкому залитый воском свиток.
– На словах что-либо передавал?
– Что ты, княже! – Купец в ужасе отшатнулся. – Свиток монах на торгу дал, велел поспешить.
Норманн подал купцу серебряную пятирублевку. Тот низко поклонился и проворно шмыгнул за дверь. Письмо озадачило – молитвы, молитвы и молитвы. Понадобилось некоторое время для осмысления написанного. Основной текст можно было передать в двух словах: "Срочно ко мне!" Передав отцу Михаилу послание от архиепископа Василия, Норманн отправился одеваться. Все планы кувырком! Тут и гипсовые муляжи человеческих органов в качестве учебных пособий для курсов начинающих хирургов, и вальцы для окраски полотна в горошек. У него много, просто ворох начатых дел, которые придется бросить и ехать в Новгород незнамо для чего. Подобные вызовы никогда добром не заканчиваются. Ради ласковых слов или наград срочно не зовут, это жизненное правило одинаково для любого века.
Спешная подготовка к отъезду помешала организовать торжественное мероприятие для Шушуна. Обещанную серьгу пришлось вручать в домашней обстановке, в окружении сотников и десятников. Крошечная стеклянная фигурка на дополнительном колечке могла сойти за любого зверька, но бобр узнавался благодаря оскалу мощных резцов.
– Княже! – Корабельщик рухнул на колени. – Вовеки не забуду твоей ласки и доброты, внуков заставлю за тебя молиться!
– Вставай, Шушун, ты заслужил намного больше этой серьги.
Норманн говорил совершенно искренне, именно сотник корабельщиков помог сделать первые шаги в этом непонятном мире. Невозможно переоценить его советы и наставления в Любеке, рассудительные действия в Дании, удачный набег на Ригу. Если положить руку на сердце, то все достижения сегодняшнего дня стали возможными благодаря начальным шагам под крылышком старшины корабельщиков. Расцеловав растроганного Шушуна, Норманн запрыгнул в сани и взял в руки гармонь. Разбрызгивая талый весенний снег, лошади затрусили к озеру, а над строящимся городом разнеслась песня: "Раскинулось море широко…" – это Норманн взялся за проверку первых опытных образцов.
Сани легко скользили по покрытому лужами льду, вскоре выехали на трассу Кола – Новгород. Заночевали на Рыбреке, где познакомился с мурманами. Молодежь, одна молодежь не старше двадцати, в глазах робость и восхищение. Они именно таким ожидали увидеть своего предводителя – рослый, широкоплечий, мощную мускулатуру не могла скрыть даже шуба. Настоящий герой, способный в одиночку взять крепость с полутысячным гарнизоном. Флейен и Бригген выпорхнули из саней и чуть ли не силой потащили своих сородичей к Норманну. Началось представление "лидеру нации". Валькирии называли имя, затем следовало длинное перечисление имен отцов – дедов – прадедов и былых заслуг предков. Все это завершалось крепким рукопожатием и взаимными объятиями. Норвежцы от волнения краснели и косились на парадный меч, который Норманн обильно украсил китайским стеклом, искусственным жемчугом и "золотой" бижутерией. В завершение юноши и девушки, а воительниц оказалось чуть ли не половина, пропели клятву верности, выслушали пожелания светлого будущего и гурьбой бросились в дом. Всем не терпелось услышать рассказы Флейен и Бригген, которые уже на бегу начали хвастаться своими мечами.
Старосте Рыбреки Сытько не терпелось похвастаться зимней добычей. Первым делом он повел Норманна к складам. М-да! Меха, меха и меха! Горы пушнины! В основном песец, норка, соболь, куница и белка. Столь огромное количество поражало воображение. На этом фоне Килиманджаро лисьих, волчьих и медвежьих шкур как-то не впечатляло. Сарай с кабаньими и лосиными шкурами да короба соли были показаны ради отчета. Хоть и немалые деньги, но слишком блекленько на фоне пушного изобилия.
– Откуда столько мехов? – после окончания осмотра поинтересовался Норманн.